Громкое дело. Роман

Виталий Новиков

Начало нулевых. Василий Болотников расследует дело муровцев-оборотней. Правоохранители, ставшие на преступный путь, становятся богатыми, преуспевающими людьми.

Глава 11

— Где эти пидорасы? — спросил Захаров. Он сидел на переднем пассажирском сиденье служебной «девятки».

За рулём был Зудин. Сзади сидели Молчанов и Валерий Мухин.

— Не должен подвести Мишка. Он у меня крепко зажат в руках, — сказал Валерий.

— Может он обосрался и подался в бега? — предположил Молчанов.

— Нет. Не тот человек, слишком безвольный, — сказал Мухин.

«Девятка» стояла напротив дома, где на четвёртом этаже жил со своей семьёй стоматолог Блохин, которого должны были ограбить Шаров и компания. В пятнадцати метрах от подъезда, в который должны были уже пять минут, как войти грабители, тёрся молодой парень в чёрной пидорке и голубом коротком пуховике.

— Это наш? — спросил Захаров.

— Наш, — ответил Мухин. — Славка Огурцов из нашего чопа.

Огурцов должен был по плану стать свидетелем нападения бандитов на квартиру Блохиных и вызвать милицию. Весь план был шит белыми нитками, но по мыслям муровцов всё должно было пройти ровно. Раньше они проворачивали дела шитые более толстыми белыми нитками, и ничего им за это не было.

— А вот и они, — сказал Зудин.

К подъезду быстрым шагом двигались пятеро: Шаров, здоровый мужик в серой кепке и три пэтэушника. Они были вооружены двумя пистолетами, сделанными из газовых Зудиным.

— Блядь, крадутся, как малолетки какие-то, за версту видно, что какие-то воры или лихие люди, — заметил Захаров.

Семья Блохиных была в полном составе в трёхкомнатной квартире: отец Семён Блохин — сорокавосьмилетней сильно лысеющий мужчина с большими очками в роговой оправе, его жена Ольга его ровесница миловидная женщина в пёстром махровом халате, мать Семёна Нина Ивановна и дочь его Настя.

Нина Ивановна и Ольга пили чай на кухне. Семён Блохин читал нотацию Насте в её комнате.

Настя лежала на животе на своей кровати и листала толстый глянцевый журнал. Ей было девятнадцать лет. Она училась в институте.

— Настя. — Отец стоял около дочери с газетой в руке.

— Чего, пап.

— Мне нужно с тобой серьёзной поговорить.

— О Костике?

— Да. Ты сама всё прекрасно понимаешь, что он тебе не пара.

— Почему?

— Ты же сама знаешь, что он крутится в плохой компании. Тётя Маша сказала, что он дружит с бандитами, а может быть он и сам бандит…

— Ой, господи, кого ты слушаешь… Эта тётя Маша ваша…

— Ты скажи, где он работает?

— Он не работает?

— Как можно в возрасте двадцати лет нигде не работать? Объясни мне пожалуйста.

— Он ждёт, когда появится хорошая работа с хорошей зарплатой. Зачем на дядю за копейки горбатиться?

— Дочь ты меня с ума сведёшь когда-нибудь, и мать, и бабушку. Это же тунеядец или бандит, скорее второе. Одевается он неплохо.

— Ему родители помогают…

— Родители. Он — бандит. Бандит! Ты будешь ему передачки на зону таскать? Или хочешь, чтобы тебя грохнули вместе с ним?

— Пап, а даже если бандит… это же сейчас такая жизнь или ты волк или овца…

— Это он тебя научил такой философии?

— Папа, у меня есть свои мозги.

Раздался звонок в дверь.

— Кого там ещё принесло к нам? — проворчал Семён. — Мы никого сегодня не ждём.

— Семён, открой дверь! — крикнула из кухни Ольга.

— Сейчас.

Семён направился к входной двери, но остановился на выходе из комнаты. Он обернулся назад.

— А мозгов у тебя дочка нет, — сказал он.

Повторно позвонили в дверь. Семён подошёл к двери, глянул в глазок. За дверью стоял Шаров. Он держал в руках свёрток.

— Вам кого? — спросил через дверь Блохин.

— Блохина Семёна Львовича, — сказал Шаров. — Ему посылка.

— От кого?

— Не знаю, я не читал.

— На посылке должен быть написан обратный адрес.

Шаров завозился с посылкой.

— Тут как-то неразборчиво написано.

— От Женьки что ли? — предположил Блохин и открыл дверь и получил удар ногой в грудь от пэтэушника Влада.

У Влада и здорового мужика в серой кепке Семёна Бычкова были в руках пистолеты. Грабители не воспользовались масками.

— Лежать, сука! — скомандовал Олег Барсуков и поставил ногу на грудь стоматологу.

На кухне завизжали Ольга и Нина Ивановна. Туда бросился Бычков. Он направил на женщин пистолет и скомандовал:

— Молчать, падлы, а то разнесу бошки.

Женщины замолчали. Третий пэтэушник Николай Головин вытащил, держа за длинные волосы, Настю из её комнаты.

— Ну что, может позабавимся с этой сучкой? — предложил Головин.

— Некогда! — скомандовал Шаров. — Надо брать ценности и бабки и сваливать скорее.

— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась Настя.

— Отпустить? Тебя? Такую красивую?

Головин запустил ладонь между ног Насте и сжал.

— Нравится?

Настя заскулила и заплакала.

— Не трогайте её. Пожалуйста. Я скажу, где деньги, — попросил Блохин.

— Где? — спросил Шаров.

— В большой комнате в шкафу книжном, в Джеке Лондоне, в третьем томе.

— Колька, Олег, быстрее в комнату, — скомандовал Шаров. Те бросились исполнять указание.

— Здесь пачка, не очень толстая, русских денег и баксы есть! — крикнул Олег из комнаты.

— А золото?! Драгоценности! — Влад навёл дуло пистолета на лоб Блохина.

— В секретере.

— Олег, в секретере! — Влад дал новую наводку друзьям.

Входная дверь с треском распахнулась.

— Всем лечь на пол! — проорал Зудин. — Милиция! МУР! Бросить оружие!

Влад выронил пистолет и поднял руки. Из кухни выбежал Бычков и направил пистолет на милиционеров.

— Суки, лежать, бросайте стволы! Завалю!

— Сам брось пистолет, урод! — Захаров держал в руке пистолет. Он был вальяжен: в белом плаще и тёмных очках.

Бычков выстрелил два раза, но его пистолет был заряжен холостыми, как и пистолет Влада. Потом им подсунут магазины с настоящими патронами. К Бычкову подбежали Захаров и Зудин. Зудин двинул грабителю ногой между ног. Бычков скрючился, и его быстро скрутили…

Головин и Барсуков лежали в большой комнате лицами виз, на их руках за спинами были застёгнуты наручники. Влад лежал в прихожей в таком же положении. Шаров быстро скрылся. Ему позволили уйти незаметно.

Зудин подошёл к Бычкову, который лежал в коридоре, и пнул его ногой.

— Этот наверно у них главный, — сказал он.

— Тут ещё был пятый, — сказал Семён Блохин.

— Как пятый? — удивился Мухин.

— Точно был пятый, — сказал Блохин.

Молчанов по рации вызывал бригаду для конвоирования задержанных.

Захаров подошёл к плачущей в прихожей Насте. Он чуть приобнял её, погладил по волосам.

— Не плачь, маленькая, всё хорошо, — сказал он. — Тебя кто-то обидел?

Настя согласно кивнула головой.

— Кто он?

Настя головой кивнула в сторону большой комнаты.

— Я его уничтожу. Будет спать под шконкой.

— Как вам так быстро удалось прибыть сюда? — спросил Блохин.

— Добрые люди, — сказал Зудин. — Один человек увидел подозрительных людей, заходивших в подъезд, зашёл за ними следом и всё услышал; потом позвонил в милицию.

— Господи, неужели такие люди ещё есть, — сказал Блохин. — Я хоть неверующий, но пойду в церковь и поставлю свечку за его здоровье.