Графоман. роман

Виталий Новиков

К оперативнику Ивану Голицыну обращаются с просьбой разыскать писателя Романа Сорокина, книги которого хочет опубликовать одно издательство. Когда-то Сорокин штурмовал издательства, закидывая их своими «шедеврами»; однако когда о нём вспомнили, его и след простыл.

4 глава

Иван приехал на своей машине в Череповец в три часа дня.

Лил сильный дождь.

Припарковав машину около старого пятиэтажного из белого кирпича дома, Иван быстро выбрался из автомобиля и пробежал к подъезду.

На первом этаже Иван подошёл к красной металлической двери и нажал кнопку звонка.

— Кто там? — донёсся мужской голос из-за двери.

— Это Иван из Москвы из полиции.

Иван показал раскрытое удостоверение в дверной глазок.

Дверь открылась. Брюнет в красной старой рубашке маленького роста сказал:

— Проходите.

Иван вошёл в прихожую.

— Вы Антон? — спросил он.

— Да.

— Вы один тут живёте?

— С женой. Она сейчас на работе.

— Поговорим?

— Хорошо. Пройдём на кухню.

Иван быстро осмотрел обстановку. Квартира была двухкомнатной с довольно простой, если не сказать бедной обстановкой.

На кухне Иван сел за стол.

— Хотите, я кофе сделаю? — предложил Антон.

— Пожалуй.

Антон сделал себе и Ивану кофе. От чашек шёл густой пар. Антон поднёс свою чашку к губам и подул на неё.

— Как умер Роман? — спросил Иван.

— Никто не знает.

— Разве не было следствия?

— Было. Да, кто будет что-то серьёзно расследовать? Был человек и нет человека. Его нашли на обочине дороги. Спустя два дня, как он пропал. Вероятнее всего его сбила машина. Врачи толком ничего не сказали.

— Он был женат?

— Да. Олеся вышла замуж второй раз. Она живёт недалеко отсюда с новым мужем.

— Дети?

— Детей у них не было.

— Он выпивал?

— Выпивал, а кто сейчас не выпивает.

— Вы говорили, он стихи писал.

— Да. Тут даже осталась его тетрадка, старая. Жена хотела выкинуть Ромкины тетради и письма.

— Лучше мне отдайте.

— Это будет здорово.

Антон принёс старую голубую тетрадь с пожелтевшими страницами в клетку. Иван пролистал её. Стихи были простыми, незатейливыми, о природе, о жизни, немного о любви. Их написал Роман, когда ему было лет пятнадцать — шестнадцать. У Романа был немного корявый почерк и Иван с трудом читал строки и строфы, в которых трудно было угадать автора «Девичника». Ничего удивительного. Тут, в этой тетради, мысли и фантазии ещё невинного юноши; а в романах Романа отражена жизнь, какую видел повзрослевший, наверно много переживший мужчина.

— Я бы хотел съездить на могилу Романа, — сказал Иван.

— Далековато.

— Я на машине.

Когда закончился дождь, поехали на кладбище, расположенное на окраине города. Могила была заброшена: ограда проржавела, серая краска на металлическом кресте местами облупилась. На металлическом прямоугольнике посреди креста едва можно было прочитать «Роман Владимирович Сорокин». Даты рождения и смерти читались с трудом. Холмик зарос сильно травой. В углу валялась смятая пустая пачка сигарет и обёртка от карамельной конфеты. Иван почувствовал внутри себя непонятный холод, как будто в спину что-то дышало, что-то бестелесное, нематериальное из иного мира. Не сама ли смерть? Смерть в русском языке женского рода и представлялась обычно старой седой женщиной в чёрных одеждах. Иван подумал, что, если он сейчас обернётся, то непременно увидит старуху в чёрном платье. Он быстро обернулся. Сзади никого не было.

— Родители Романа живы? — спросил Иван Антона.

— Нет.

— Тогда всё понятно. Помогите, мне встретиться с Олесей.

Олеся жила в пятиэтажном блочном доме на третьем этаже. Она открыла дверь Антону и Ивану.

— Привет, Олесь, это Иван из Москвы. Он полицейский. Он интересуется Романом, — представил Ивана Антон.

У Олеси было красивое круглое лицо, зелёные глаза и слегка вьющиеся каштанового цвета волосы.

— Роман давно уже умер, — заметила Олеся.

В прихожую вбежал из комнаты мальчик трёх лет.

— Мама, кто пришёл? — Мальчик вцепился рукой в подол халата матери.

— Олег, иди в комнату, поиграй там. Проходите. — Олеся шире открыла дверь.

— Я, может быть, пойду домой? — обратился к Ивану Антон.

— Да.

Иван и Олеся прошли в чистую с хорошей мебелью комнату. Мальчик играл в другой. Иван сел в кресло. Олеся села в другое кресло напротив него.

— Странно, откуда в Москве известно о Романе? — задала логичный вопрос Олеся.

— Всё очень просто. Некий Роман Сорокин присылал рукописи романов в издательство и их сейчас хотят опубликовать. Только никто толком не знает, что это был за Роман Сорокин. Никаких данных о нём нет. Есть только версия, что он умер где-то с шестого по восьмой год примерно.

— Ромка был писателем?!

— Вы должны — это знать наверняка.

— Я не видела, чтобы он что-то писал.

— Он мог писать на работе во время ночного дежурства. У вас был компьютер?

— Нет.

— Значит, он носил рукописи кому-то перепечатывать, у кого была печатная машинка; если, разумеется, он был писателем. Вы наверно, кстати, будете претендовать на право получать деньги с продаж его книг, ведь у Романа не было детей, и нет родителей, если окажется, что это он. У Романа есть родные братья и сёстры?

— Нет.

— Вот.

— Он что-то писал, я помню. В общей тетради. Это могло касаться его работы — он же был оперативным сотрудником. Он это мне не показывал.

— Он был скрытным?

— Молчаливый, а скрытный? Не знаю.

— Сколько лет вы прожили в браке?

— Три.

— За это время очень было трудно скрыть писательскую деятельность. Как он проводил свободное время?

— Мы часто были вместе.

— Всё время он был на виду у вас. Вы, считаете его умным? Он много читал?

— Да, у него был хороший ум; но читал при мне он редко.

— Он как-то странно погиб.

— Он, возможно, был выпивши, когда возвращался от друга, вышел не на той остановке, шёл, шатался по обочине, неожиданно занесло его на дорогу, где его и подцепила какая-нибудь фура или грузовик. Такова основная версия гибели. Друг тогда подтвердил, что они пили, что он садился в автобус, когда уезжал от него. А там бог его знает, что было на самом деле.

— Я вас попрошу, если вы обнаружите хоть какие-нибудь факты того, что Роман что-то писал, обязательно позвоните мне. Я вам оставлю свой номер телефона. Это в ваших же интересах. Вы меня понимаете.

— Хорошо.

Серая дорога протянулась прямо через зелёное поле и уходила за горизонт. Иван ехал в Москву. Это, скорее всего не он. Как можно скрыть факт писательской деятельности от жены? Можно, конечно, если очень постараться. Но зачем? Двадцать шесть плотных романов — это серьёзно. Чтобы столько написать, нужно свободное время. Роман Сорокин — писатель, скорее всего, был холостым, а этот был женат.

Через два дня около здания МГУ Иван встретился с профессором Даниловым. Данилов был лингвистом, преподававшим в МГУ. Он был уже стар и одевался просто. В руке у него был коричневый портфель. Иван и Данилов сели на скамью.

— Профессор, у меня к вам вот какое дело, — начал Иван. — Есть тетрадь со стихами, написанная шестнадцатилетним юношей. — Иван показал голубую тетрадь. — Есть три романа написанных взрослым мужчиной. — Иван показал три папки с распечатанными на принтере романами Романа Сорокина. — Можно ли изучив эти стихи и эти рукописи установить, написаны ли они одним и тем же человеком?

Профессор задумался.

— Можно попробовать, — сказал он. — Для этого понадобится время.

— Сколько?

— Возможно месяц или больший срок.

— Хорошо. Сколько — это будет стоить.

— Пока нисколько, об оплате потом договоримся. Если, что буду обращаться к вам за помощью. Хороший друг в полиции всегда пригодится.

— Профессор вы можете всецело на меня рассчитывать.