Плата за мечту

Виолетта Якунина, 2021

Скромная госслужащая Ульяна Горлицина, обучившись у прогрессивного психолога, принялась за поиски мужа. Лучшие подруги Виктория и Людмила поддержали ее инициативу, разделяя мечты о счастье. Максимум, что им угрожало – разочарование в любви! Но вскоре все три девушки оказались втянутыми в опасную криминальную историю. Кто из них мог предположить, что платой за мечту станет собственная жизнь? Слежки, погони, нападения, похищения – вот чем обернулась их новая реальность! Ульяне в квартиру подкидывают рюкзак с подозрительным содержанием, его владельцем оказывается известный бизнесмен, которого она находит с проломленной головой у себя под подъездом. Это делает ее подозреваемой в предумышленном убийстве. Сумасшедший маньяк расставляет смертельные ловушки. Как спасти подругу от неминуемой гибели и выжить самим? И тут им на помощь приходят настоящие мужчины, спасением становятся истинная любовь и верная дружба.

Глава 5

«Дзынь-дзынь-дзынь!» — надрывался дверной звонок. Уля подкралась на цыпочках к двери. К счастью, это была всего лишь Виктория, а не хозяин рюкзака, решивший проверить, как она, Ульяна, выполнила его требование. Она впустила подругу и с порога потащила к своей пугающей находке.

— Надо вызвать полицию, — вынесла вердикт Виктория, наглядевшись вдоволь на рюкзак.

— Так ты думаешь, открывать его опасно?

— А у тебя есть желание самой проверить, что там внутри? Вдруг, рванет?

— Что рванет?

— Не знаю, но пусть лучше менты решают, опасно его вскрывать или нет, — мудро рассудила Виктория. — Сама подумай, если кому-то понадобилось залезть к тебе в квартиру и оставить это на хранение, там может лежать, что угодно, даже бомба!

— Ну-у, — протянула скептически Ульяна.

Она уже себе голову сломала, пытаясь разгадать, кто мог выкинуть этот странный фокус с рюкзаком. Но не могла подобрать ни одной подходящей кандидатуры. С одной стороны, Вика, конечно, права, если там тротил какой-нибудь, то лучше пусть с ним полиция разбирается. Но с другой стороны… Не так давно она жила в большой и совершенно недружной коммунальной квартире, где кто-то постоянно шел войной на кого-то и баталии порой принимали кровавый характер. Поэтому с полицией и ее «реагированием» на вызовы населения Ульяна была знакома не понаслышке. Редко, когда стражи порядка оказывали реальную помощь. Ее скептицизм отпечатался на лице, как клякса на промокашке.

— Чего «ну-у-у-у»? — передразнила Вика. — Баранки гну! Вот привлекут тебя за укрывательство краденого или, скажем, за хранение и распространение наркотиков, будешь знать!

— Давай вынесем его, как стемнеет на мусорку и все дела, — предложила Уля, с опаской поглядывая в сторону «подкидыша».

— Ага, а у подъезда нас будут поджидать гэрэушники, которые получили наводку, что ты член террористической группировки Бэн Ладена. Пойди потом докажи, что тащила эту дрянь на мусорку, а не в детский садик через дорогу.

— Ладно, позвоню, — нехотя согласилась Ульяна, — пусть будет по-твоему.

Сам факт появления этого рюкзака в ее квартире — алогичен, поэтому предположить, как дальше будут развиваться события, затруднительно. Перспектива общения с правоохранительными органами не вызывала восторга, но бездействие тоже могло выйти боком, подруга права. И пока Уля растолковала дежурному, что она от него хочет, Вика успела вскипятить воду и сделать бутерброды с колбасой и сыром. Потрясения потрясениями, стрессы стрессами, а кушать хочется всегда, рассудила мудрая подруга.

— Господи, вкуснятина какая! — намазывая хлеб горчицей и пристраивая сверху толстый круг колбасы, приговаривала Вика. — Целый день голодала!

— Что это тебя твой депутат не покормил?

— Так я же на диете!

— Странная какая-то диета.

— Так кто же с таким стрессом на диете удержится? Уж не я — это точно! — хохотнула подружка. — Или ты хочешь, чтобы я тут у тебя в обморок хлопнулась от истощения организма?

— Ничего я не хочу, ешь, сколько хочешь, — отмахнулась Ульяна. — С твоей фигурой вообще никакая диета не нужна!

— Не будем спорить, мне приятны твои слова. Но если я не буду держать себя в узде, стану фигуристой, как Фрекен Бок!

При росте метр восемьдесят Вика весила шестьдесят килограммов — ничего лишнего. Занятия плаванием сделали ее немного мальчишескую фигуру очень спортивной и подтянутой. И пусть у нее не было аппетитной попки, зато ноги росли от ушей, и грудь была — закачаешься. Короче говоря, ей нужно было увеличиться вдвое, чтобы походить на Фрекен Бок.

— Улька, ты чего зависла? Давай, налегай, — подбодрила Вика, откусывая гигантский кусок от своего бутерброда.

Но не успела дожевать, как в дверь позвонили. Это пожаловала полиция спасать честных граждан.

— Так, слушаем вас, что тут у вас случилось? — с невероятной скукой на лице поинтересовался кудрявый лейтенантик, просачиваясь в прихожую.

— Пока сами не понимаем, товарищ лейтенант, — отрапортовала Вика, появляясь в дверях кухни.

— Стоп, гражданочки, давайте серьезнее, без этих ваших женских шуточек, — влез кругленький сержант, с большим удовольствием разглядывая Викторию, которая была выше его почти на голову. Его это не только не смущало, а даже радовало, ведь ее аппетитная грудь колыхалась прямо перед носом — завораживающее зрелище для любого нормального мужчины. Сержант был абсолютно нормален, могло даже показаться, что он сейчас начнет облизываться и выделять слюну.

— Да какие уж тут шуточки? — смерила его взглядом сверху вниз Вика. — Нам ни разу не смешно!

— Понимаете, в чем дело, — отвлекла внимание обоих полицейских на себя Ульяна, — я пришла домой и нашла в квартире чей-то рюкзак, а к нему была прикреплена записка. Что странно, потому что никто в мое отсутствие не мог войти в квартиру и принести эту поклажу.

— Так это вы хозяйка квартиры? — уточнил сержант с умным видом.

— Она хозяйка, я — ее подруга, — представилась Вика. — И мы обе решили, что в такие смутные времена, когда куда ни плюнь, попадешь в террориста-подрывника, следует обратиться в полицию. К тому же, сумочку оставили не где-нибудь в песочнице, а посреди ее квартиры. На лицо, как говорится, факт взлома чужого жилья!

Если она и ожидала, что сразу получит медаль за бдительность, то ошиблась.

— Так, это еще доказать нужно, — пробурчал себе под нос старший по званию. — А то, ишь, сразу взлом с проникновением! Вы вообще уверены, что не забыли дверь запереть?

Упоминание о террористах ему явно не понравилось. Но его намеки понравилось подругам еще меньше!

— Двери я запираю всегда, поэтому ваше предположение лишено всякого основания! — парировала Ульяна протокольным сленгом.

— А вы не проверяли, ничего не пропало? — встрял сержант.

— Нет, ничего не пропало и даже добавилось — вот этот подозрительный рюкзак! А вот вас мы видно зря вызвали! — сказала Вика скучным тоном и ушла на кухню за чашкой чая.

Чужая тупость действовала на нее, как красная тряпка на быка. Но в данном случае, в ее интересах было стерпеть, ведь именно она настаивала на приезде полиции. Ульяна, не ожидающая ничего хорошего от этого вызова, особенно не впечатлялась происходящим. Полиция вела себя предсказуемо: изо всех сил пыталась откреститься от «лишней» работы.

— Так, а теперь давайте все по порядку, — деловито сказал лейтенант. — Показывайте вашу находку и рассказывайте, как все происходило.

Ульяна провела полицейских в комнату и продемонстрировала инородный предмет. Оба присели на корточки и с интересом прочитали записку.

— Руками не трогали? — спросил сержант.

— Что мы дуры, а вдруг рванет? — удивилась Вика.

Прислонившись к косяку двери, она прихлебывала чай, с интересом наблюдая за следственными действиями.

— Вы думаете, что там взрывное устройство? — усомнился лейтенант.

А сержант почти прижался ухом к рюкзаку.

— У вас что, есть враги, вам кто-то угрожал? — допытывался у Ульяны лейтенант. — У вас есть какие-то причины думать, что там взрывное устройство?

— Ничего подобного из выше перечисленного! — отрезала Виктория. — Но вы же в курсе, что нынче взрывают не за что-то конкретное, а во имя идеи? Мало ли, вдруг кто-то решил взорвать жилой дом в этом районе? Подъезд тут не запирается, дверь у нее хлипенькая, замок так, курам на смех…

Лейтенант неодобрительно поморщился при ее словах, то ли ему не понравился ее тон, то ли расстраивала общая криминогенная обстановка в мире. Он подошел к окну и с умным видом изучил нехитрые шпингалеты и тщедушные решетки за стеклом.

— Понимаете, — сказала Уля. — меня тревожит, что кто-то забрался ко мне в дом, оставил эту вещь, да еще велел спрятать. То есть предполагается, что он может вернуться за своим добром?! Как на ваш взгляд, я могу избежать встречи с этим человеком?

— Слушайте, вы бы сначала обзвонили своих родных и друзей и поспрашивали, никто к вам рюкзачок не завозил, — предложил почти по-дружески коротышка.

— Мне и звонить никому не нужно. Мои родные и друзья отмычками не владеют, а ключи от квартиры есть только у меня. Вот это и пугает! Вот вам бы понравилось, чтобы по вашей квартире, без вашего ведома, ходили какие-то неизвестные личности и бросали что попало?

— У меня в квартире жена с младенцем, ее мамаша со склерозом и сука ротвейлерша со щенками. К нам незамеченным прорваться без шансов, — поделился житейскими проблемами страж порядка.

— Вам повезло больше, — заметила Уля. — А я девушка одинокая, мне, знаете ли, страшно!

— Это как сказать, — в голосе лейтенанта слышалась заметная тоска, — кому повезло больше.

Оба «представителя» поелозили по комнате задумчивыми взглядами. И ничего особенного в интерьере не приметили: узенький диванчик, старый шифоньер, письменный стол со стулом, этажерка с книгами и красавец-телевизор. Потом они сфокусировались на Ульяне, переглянулись. Их лица выражали полную безнадегу, и сержант, пожав плечами, подхватил с пола рюкзак.

— Стойте! — всполошилась Вика. — А вы не хотите вызвать минеров?

— Не хочу, — буркнул он.

Видимо, скудный интерьер убедил его, что у такой нищей домовладелицы совершенно не могло быть врагов-подрывников. Девушки, затаив дыхание, следили за его действиями. Щелкнули пластиковые замки, взвизгнула молния, и рюкзак раскрыл сержанту свой зев. Вика придвинулась ближе и нагнулась над присевшими милиционерами так, что чай пролился и заляпал брюки лейтенанта.

— Поосторожнее, девушка! — возмутился он.

— Ой, извините, — буркнула Вика, без капли раскаяния в голосе. — Ну что там?

Лейтенант стал отряхиваться, как брезгливый кот, а его напарник тем временем засунул руку в рюкзак.

— Тряпье какое-то, — объявил сержант.

И двумя пальцами вытащил на свет божий обычный пододеяльник. Постельную принадлежность подвергли тщательному осмотру, но не единой меточки обнаружить не удалось. Пододеяльник был не новый, но чистый и тщательно отутюженный. Расцветочка у него была веселенькая, в цветочек, дырок не было, как и не было никакого намека на его недавнего владельца. Сержант осмотрел все кармашки рюкзака, и даже вывернул его наизнанку. Кроме пододеяльника, который Уля должна была надежно спрятать, как о том просили в записке, в нем не было больше ничего. Получалось, что кто-то влез к ней в квартиру с одной лишь целью — подшутить! Вот уж глупость, так глупость!

— Что за ерунда? — насупились менты. — Вы что-нибудь понимаете? Зачем это кому-то прятать? Это что, намек какой-то особенный?

— Намеком у некоторых народов служит простыня, да и то в брачную ночь, — мрачно заметила Виктория.

Уля порывисто вскочила на ноги и, покраснев как рак, выпалила скороговоркой все, то думает.

— Я уже сказала, и повторю еще раз, что понятия не имею, кто и зачем это тут оставил! Ни у кого нет ключей от моей квартиры, и никому из моих знакомых не пришло бы в голову так странно шутить.

— Мы тоже не видим ничего смешного, — уверил ее лейтенант, — тем более что у нас еще есть вызовы. На Смоленской, вон, пьяная драка, там уже наверняка, кого-нибудь пришибли, пока мы тут с вами в бирюльки играем.

— Простите! — металлическим голосом произнесла Виктория. — Вы хотите сказать, что сожалеете, что откликнулись на наш вызов? Вы считаете, что мы подняли панику на ровном месте? Но вы же слышали, что сказала потерпевшая — к ней в квартиру кто-то влез без ее ведома! Вы должны вызвать специалистов для снятия отпечатков! И как минимум запротоколировать наши показания!

— Нет, это вы простите, гражданочка, ваша подруга вовсе не потерпевшая! На нее не напали, ее не ограбили. А уж кто из ваших приятелей подкинул вам эту котомку с постелью, вам лучше самим разбираться! Так что ничего мы вам не должны. И скажите еще спасибо, что вам штраф не впаяли за ложный вызов!

Ульяна стала свекольно-бардового оттенка и тяжело задышала. Посмотрите, пожалуйста, какая незадача — не тянет она, видите ли, на роль потерпевшей! И раз ее не ограбили, не проломили голову, не надругались всеми известными способами, так с чего шум поднимать?! А тот факт, что кто-то проник на территорию ее частной собственности, это и во внимание не берется! Как чувствовала, что не хотела ментов вызывать, проку от них — чуть!

Вика же так просто сдаваться не желала и, уперев руки в боки, принялась возмущаться.

— Это что же получается, вы не хотите принимать нашего заявления о взломе? А осмотреть замки вы тоже не хотите? Вы же должны уметь различить, взломан ли замок или нет! Если его какими-то отмычками вскрывали, вы убедитесь, что мы говорим правду.

— Замки мы ваши рассматривать не будем и заявление принимать не станем, зато можем дать один совет — не заводите подозрительных знакомств, а уж если завели, то смените эти самые замки и делу конец. А еще лучше, поставите квартиру на межведомственную охрану, слышали о такой услуге?

И стражи порядка дружно ретировались к двери.

— Мы будем жаловаться! — пригрозила им Вика на прощание.

— Это ваше право, — сказал лейтенант.

Дверь за ними закрылась, и подруги уставились друг на друга.

— Говорила я тебе, — с досадой сказала Ульяна, потрогав щеки, к которым постепенно возвращался естественный оттенок. — Не станут они лишнюю головную боль наживать. Пока нет пострадавших, нет и преступления.

— Зато мы теперь знаем, что это не бомба! — легкомысленно отмахнулась от нее Вика. — Хотя не поручусь, что этот пододеяльник не является бактериологическим оружием! К примеру, Японии или кто там сейчас к нам с прохладцей?

— К нам нынче многие с прохладцей, — сказала Ульяна и пошла за целлофановым пакетом. — Но начинать захват России с территории моей квартиры, согласись, как-то мелковато для международных интервентов.

Она запихнула находку в пакет, плотно связав узлом ручки.

— Что это ты делаешь? Утилизируешь? Пытаешься спастись от ядовитых бактерий?

— Хахаха, как смешно! — поморщилась Ульяна. — Просто упаковываю эту гадость, чтобы на мусор вынести.

— А почему не с рюкзаком вместе?

— Да как-то жалко выкидывать, хорошая вещь. Посмотри, он же новенький совсем, импортный, прикольный. Куча кармашков, некоторые с сеточкой, и ручки такие славные, с пухленькими прокладочками.

— Смотри-ка, как он тебе понравился! — восхитилась Вика. — А может, и пододеяльник простирнешь, да себе оставишь? Смотри, какие цветочечки: красненькие, синенькие, и ткань такая новенькая, гладенькая. И строчечки такие ровненькие!

— Дура ты, Вика!

— От дуры слышу! Ты хоть поняла, что случилось? Твоя квартира стала местом преступления, сюда забрался неизвестный злоумышленник. А вдруг он вернется?

— Кто?

— Тот, кто это притащил.

Она уселась верхом на стул и пристроила чашку с остатками чая на томик Ахматовой, которую Ульяна почитывала на сон грядущий. Уля неопределенно хмыкнула, оттащила к двери узел с пододеяльником, зашла в ванную, вымыла руки с мылом и вернулась в комнату.

— Вообще-то, это я для пущей убедительности ментам сказала. На самом деле я не думаю, что этот тип вернется. Мне кажется, это какая-то ошибка, — сказала она, покосившись на рюкзак, который так и валялся посреди комнаты.

— А вот это уже интересно, — ухмыльнулась Вика. — У тебя есть подозреваемый? На своего Буратино думаешь?

Именно с этим сказочным персонажем ассоциировался у Вики недавний ухажер Ульяны: враль, мечтатель и лентяй, считающий, что «создан на радость людям».

— О нет, если бы он захотел что-то изменить в наших отношениях, то приперся бы сюда с цветочками, пропел о своей любви ко мне. Но мы обе знаем, что никакой любви не было, и я ему нужна, как собаке пятая нога. Так что это не он!

— Вообще-то ты права, странный способ возобновить отношения. Но тогда кто? Вряд ли это соседи, и уж точно не я, и даже не Люська…

— Ага, и не мэр нашего города, и не президент России, и даже не Папа римский. И вообще я могу с ходу назвать еще три тысячи человек, которые этого не делали!

Она освободила Ахматову от пресса и потащила чашку в кухню.

— Чего ты злишься? — потрусила за ней Вика. — Ты лучше думай, кому нужно тебя испугать.

— Понятия не имею, сегодня день сплошных загадок. Если этот рюкзак появился из параллельной реальности, я уже ничему не удивлюсь.

Ульяна устало вздохнула — тяжело начинать жизнь с новой страницы, когда со старыми не разобралась!

Тут Вика вспомнила, что по дороге купила пива и предложила продолжить их нехитрую трапезу, а заодно изъявила желание послушать про подружкины приключения этим днем. Естественно, Вику страшно заинтересовал мужичок на «Porsche», который проявил благородство и не раскатал Ульяну по асфальту.

— И что, благородный рыцарь Айвенго, спасший тебя от гнева толпы, даже телефончика не попросил?

— Нет, не попросил, видимо, у него уже есть своя Ровена, и я ему без надобности! — засмеялась Уля. — Но он все равно мой герой этого дня: во-первых, не задавил, во-вторых, бесплатно доставил до дома. Представляешь, как бы мне было весело ехать общественным транспортом со сломанным каблуком?

— Так, подожди, что же получается, у тебя целых два героя за один день? Один чуть ли не на руках домой принес, другой и в модном ресторане угощал, и тоже к подъезду доставил. Да ты, мать, кучеряво живешь!

— И не говори, сама себе завидую. Сказочный день — два героя и одна антигероиня!

— И один злодей, — вспомнила о рюкзаке Вика. — А кто антигероиня?

Уля поморщилась и рассказала о неприятном разговоре с Нателлой.

— Это ж точно, уже кто-то какие-то сплетни обо мне распускает, — поделилась она с Викой своими предположениями.

— Слушай, а она часом не приревновала тебя к своему мужу? Уж очень похоже на попытку предупредить тебя по-дружески, мол, на чужой каравай рот не разевай, а то хуже будет.

— Полная ерунда! Я с ним даже не знакома, так видела мельком, как он за ней на машине приезжал. Даже в лицо при встрече не узнаю!

— Тогда будем считать, что у бабы крыша поехала на фоне кризиса среднего возраста, — усмехнулась Вика, разомлевшая от пива. — Или она своего мужа видела с бабой похожей на тебя. Говоришь, сидела в машине и смотрела, в какой ты подъезд зайдешь?

— Ага, как баба-Яга в ступе!

— Слушай, вдруг тебе рюкзак эта твоя Нателла подбросила? А пододеяльник, как намек, что ей известно о ваших шурах-мурах с ее мужем!

— Что за глупость, Вика! — фыркнула Уля. — Во-первых, она — леди из администрации, а не взломщик с набором отмычек. А во-вторых, как это я должна по этому пододеяльнику понять, о чем она мне намекает? Даже если бы я вправду встречалась с ее благоверным? Проще было какую-нибудь гадость в What’App с закрытого номера написать, мол, еще раз с мужем увижу, голову отшибу!

— Ладно, не нравится тебе моя версия, не надо. Но эта Нателла все равно выглядит подозрительно! — сказала Вика.

— Ой, да ну ее! Эти тетки в администрации — они все с конкретным приветом, и у них вечно какие-то сплетни, да интриги на уме.

— Хорошо, не будем зацикливаться на маразматичках. Давай лучше думать, кто мог к тебе в квартиру влезть. Для начала составим список всех, кто знал, где ты живешь, — выуживая из сумки блокнот и ручку, предложила Вика, кипя энтузиазмом. — Выделим маркером тех, кто мог заиметь на тебя зуб или, к примеру, решил над тобой подшутить. Составим список тех, кто мог бы, чисто теоретически, украсть у тебя ключи и сделать слепки…

— Ты сейчас шутишь, да? — перебила ее Ульяна. — Я живу в этой квартире пять лет, за это время многие могли узнать мой адрес. Мы к утру с твоими списками не управимся. Особенно, если это кто-то незнакомый, и вообще, меня с соседями перепутал. Вон, пожалуйста, в шестой квартире живет с родителями Ася, она тоже шатенка среднего роста с серыми глазами.

— Хорошо, пусть тебя с ней перепутали, но по квартире сразу же видно, что никакой Аси тут не водится! Вон, на полке в прихожей твои фото рядком стоят. Я бы на такой расклад не надеялась, а лучше подумала над тем, что твой дом никакая не крепость! Короче, обезопасить себя надо, понятно?

— Вик, пугать меня правда некому! Это, скорее смахивает на чей-то идиотский розыгрыш, а не на серьезную угрозу. Вот если бы в рюкзаке были сокровища древних инков или партия героина, тогда понятно, что это опасно. А так… глупо все это.

— О’кей, не хочешь составлять список, не надо, — отложила ручку с блокнотом Вика. — Давай тогда подумаем, как тебе себя обезопасить.

— У меня есть цепочка, и если дверь запереть изнутри на ключ, то ее будет тяжело открыть снаружи.

— Но это если ты внутри будешь, а как сделать так, чтобы он больше к тебе не смог залезть, когда тебя дома не будет?

— Замки я все равно менять не стану, уж если на то пошло, то любой замок можно вскрыть. И вообще, мне все это дико надоело! Давай лучше в кино сходим? В конце концов, у меня начался законный отпуск, я получила отпускные, да к тому с сегодняшнего дня у меня начинается новая жизнь. Это надо обмыть!

— Да ты оптимистка, как я погляжу! — улыбнулась Вика. — И я тебя абсолютно поддерживаю — айда кутить!!!!

***

Сборы были не долгие. Уля надела белоснежную рубашку мужского покроя, которая в сочетании с джинсами и сабо придавала ей особый хипповый шарм. Сколола волосы заколкой, накрасила ресницы и губы — больше с макияжем возиться не хотелось.

— Красавица! — оценила Вика. — Сейчас ко мне заскочим на пять минут, я приму душ и тоже переоденусь. Да и аппаратуру оставлю, я же к тебе со съемок примчалась.

Они загрузились в Викину «Ниву», и Ульяна тут же пристегнулась, потому что подружка — водила-Шумахер, многочисленные штрафы за превышение скорости ее не останавливали. «Просто я езжу по платным дорогам», — отшучивалась она обычно.

— Ты так и не рассказала, как прошла твоя фотосессия у депутата? — поинтересовалась Уля.

— Карабас Барабас с барскими замашками, не хватает хлыста для абсолютного сходства. Знаешь, терпеть не могу эти бородки купеческие у мужиков, кто придумал эту новую моду на бороды?! Я б им всем, как Петр первый, сама, топором! Прикинь, он же когда ест, у него еда в этой волосне застревает, крошки там всякие. Бе-е-е!

— И это ты его с такими мыслями в голове фотографировала? — прыснула в кулачок Уля.

— Конечно! Ты бы видела их: глава семейства царь и бог, потому что денежки загребает лопатой. Жена — прежде всего мать его детей, ну и идейный вдохновитель: «давай, Вася, давай!» Ее цель воспитывать детей да обустраивать гнездышко. Мальчику лет тринадцать — избалованный урод. Девочке, наверное, не больше пяти — лапочка дочка, двух слов не проронила. Собак две — сенбернар и йоркширский терьер. Кошек две — сиамская и персидская. Все как в лучших домах Лондона, — она сделала ударение на последнем слоге.

— Хорошо хоть заплатили?

— А то! — хохотнула Вика. — Надо же мне тоже заработать на отдых на Адриатическом побережье!

— Погоди, а как же твой Ходжа Насреддин? Он что больше не намерен тебя возить по теплым странам?

— Ой, да ну его, в самом деле!

Вика несколько месяцев подряд крутила роман с процветающим бизнесменом с турецкими корнями, занимающимся изготовлением корпусной мебели. Бизнесмен взахлеб рассказывал Вике о собственном доме в Турции на берегу Мраморного моря. Вика щедро делилась впечатлениями о нем с подругами. Предполагалось, что летом она с ним поедет наслаждаться турецким гостеприимством.

— Эти восточные мужчины, как восточные сладости, вязкие и липучие, не продохнуть! — пояснила она. — Туда не иди, этого не делай, так не разговаривай, того не носи. Сначала было даже забавно. Но знаешь, столь пристальное внимание и жесткий контроль быстро приедаются. Я слишком свободолюбива для него!

— О да, как такое обращение утерпеть продвинутой космополитше!

— Уля, говорю тебе, он мелок как калоша. Я ему: хочу сменить мебель в кухне. И знаешь, что он мне отвечает?

— Потерпи, дорогая, пока не переедешь в мой дворец.

— Почти угадала, — фыркнула Вика. — Этот презренный койот начал что-то плести мне о буме заказов и просил подождать пару месяцев. Я в долгу не осталась, рассказала ему сказку о знаке зодиака Насреддина.

— Ту, в которой Насреддин говорит, что он рожден под знаком «Старого козла»?

— Ибо любой Козерог после сорока перестает быть козленочком и превращается в старого козла, — подхватила Вика. — Именно эту. И представляешь, у меня как-то из головы вылетело, что он и вправду Козерог по гороскопу.

Ульяна взглянула на подругу и захохотала в голос. Вика редко допускала подобные промахи с мужчинами, обычно ей удавалось выжать из них все, что ей требовалось элегантно и даже виртуозно.

— В общем, получился тот еще турецкий гамбит!

— Короче, больше восточной страсти ты не хочешь, — подвела итог Уля.

— Страсти? — не поняла Вика.

— Это из анекдота, — пояснила Ульяна, — когда пришел мужик в публичный дом и попросил чего-нибудь экзотического. Мадам предложила ему отведать восточной страсти. Мужик согласился. Заплатил немалые деньги, поднялся в мансарду, а там, на продавленной кровати сидит старая косматая цыганка. При виде клиента, она ухмыльнулась, демонстрируя щербатый рот, и призывно оголила плечико. «Это еще что такое? Где обещанная восточная страсть!» — завопил возмущенный клиент. «Ну, хочешь, я тебя укушу?» — лениво предложила ему старуха.

— Класс! Точно обо мне, — засмеялась Вика, — я вовремя от него отделалась, еще немного, и меня бы загрызли и кости обглодали!

Она ловко втиснулась на парковке между зеленым «Ленд Крузером» и серебристым «Мицубиси» — чем мы не джип? — вынула с заднего сиденья сумки, и они пошли в подъезд. Дом, в котором проживала Вика, был довольно новым, и в подъезде имелась консьержка, восседающая на продавленном диване под окном. Пенсионерка развлекала себя вязанием и болтовней с подружками. К ней то и дело присоединялись бездельничающие жильцы преклонного возраста, у них там было что-то вроде клуба по интересам. В теплое время штаб старых сплетниц переносился на лавочку во дворе, но в жаркую погоду они все равно прятались в прохладном подъезде.

В данный момент на диване сидело три бабки, замолкнувшие при их появлении.

— Здравствуйте, — звучно поздоровалась Вика.

— Добрый день, — вторила ей Уля.

— Здравствуйте, девочки, — отозвались бабки, прожигая дырки на Викиной джинсовой мини-юбке.

— К вам был визитер, — доложила консьержка. — Иностранец.

— И как он выглядел? — поинтересовалась Вика.

— Высокий интересный брюнет, одет прилично, — встряла самая толстая бабка.

–…и с сумкой спортивной, — подхватила консьержка, раздосадованная вмешательством товарки.

— А почему иностранец? — спросила Уля.

— Так ведь говорил с акцентом, — пояснила консьержка. — И эта, кепка, у него была нацеплена задом наперед. И очки переливающиеся. И сумка такая, вся в нашлепках. Итальянец, небось.

— И давно был? — мрачно спросила Вика, направляясь к лифту.

— Да с час тому назад.

Нельзя сказать, что Вику это известие порадовало. Дело в том, что ее мать вышла замуж за грузинского князя, который проживал на юге Франции с тех самых пор, как Советский Союз перестал существовать как государство. Князь умотал за рубеж и неплохо там устроился, приобретя небольшую виноградную плантацию. Но судьбе было угодно, чтобы в России умер его дядюшка, который завещал князю-виноградарю все свое наследство. Князь не поленился и сам лично приехал вступать в права владения огромным особняком, небольшой гостиницей и довольно приличным рестораном.

Дело было четыре года тому назад в этом самом городе, где и суждено ему было найти свою судьбу в лице Викиной мамы. И именно в его новом ресторане, в кругу своих бывших одноклассников, она весело отмечала вечер встречи выпускников. И так темпераментно отплясывала лезгинку и прочие этнические танцы, что сердце князя дрогнуло. Через месяц они стали мужем и женой, продали все, кроме ресторана, и отчалили во Францию. Вика категорически отказалась их сопровождать, да ее мать особо и не настаивала. Рестораном же стали управлять грузинские родственники.

С тех пор, периодически, в квартиру Вики наведывались прилично одетые брюнеты, которые передавали привет от ее мамы и Гурона. В лучшем случае, они просто нуждались в ночлежке, в худшем — обременяли ее всякими просьбами.

— Скорее всего, это кто-то из грузинской родни, мне сегодня мама названивала в течение всей фотосессии у депутата, но я трубку не брала, — мрачно поделилась подозрениями Вика. — Ой, Улька, как они мне все надоели! Неужели я должна до конца своих дней терпеть их набеги ради мамочкиной «дыры»?!

Насчет «дыры» она, конечно, загнула. Четырехкомнатную квартиру, отремонтированную и обставленную по последнему писку моды, сложно было окрестить с таким пренебрежением даже очень состоятельному человеку. Просто в подруге плескалась застарелая претензия к родительнице, поэтому Уля никак не отреагировала на слова подруги. Чужая семья потемки, и кто их разберет эти разнонациональные взаимоотношения.

— Так, душ отменяется, просто переоденусь, и рвем когти, — заявила Вика. — Не ровен час, вернется этот «итальянец с нашлепками».

Не желая сталкиваться с заезжим брюнетом, Вика впопыхах натянула на себя черные штанишки, украшенные стразами и черную шифоновую блузу практически прозрачную.

— Сегодня играем в контрасты, — заявила Вика.

Нещадно шуруя щеткой, она затянула волосы в конский хвост, который перехватила сверкающей заколкой. Схватив объемную косметичку, объявила, что накрасится где-нибудь в пути.

— Все, линяем, — объявила Вика, полив себя какими-то сладкими духами.

Сказано — сделано. Девушки упорхнули из квартиры, только их и видели бабки в подъезде. Посовещавшись, они отправились в новый развлекательный центр, в котором можно было найти развлечения на любой вкус: пять кинозалов, два боулинга, три бильярдных, кучи игральных автоматов, пиццерии, китайский и японский ресторанчики, с десяток всяких забегаловок и дискотека под открытым небом.

Они сходили в кино, покатали шары в боулинге, поиграли в хоккей, съели одну пиццу на двоих, после чего почувствовали себя обожравшимися поросятами.

— Все, спать хочу, умираю, — заявила Ульяна.

— А как же обещание тем парням из боулинга, что встретимся с ними в клубе на дискотеке? — спросила Вика.

— Наплевать. Твой был еще туда-сюда, а мой — просто недомерок.

— Что значит «туда-сюда», можно полюбопытствовать? — ехидно поинтересовалась Вика.

— Нельзя, — отрезала Уля.

В общем, в клуб решено было не ходить. Вика подвезла подругу к дому и погасила фары.

— Не хочу домой, вдруг меня там брюнет-иностранец поджидает. Что за люди, отелей им мало в городе, что ли?

— Слушай, а вдруг он никакой не грузин, а на этот раз самый настоящий француз. Вдруг, он тебе подарки привез от мамочки и князя?

— Ага, жди. Они мне еще никогда никого путного не посылали! — сказала Вика.

Но в голосе послышалась неуверенность, перспектива упустить шанс на счастье ее смутила. В отличие от Ульяны, расставаясь с мужчиной, Вика никогда не оставалась одинокой. Посылая одного кавалера пешим маршрутом в известную сторону, она крепко держала на прицеле другого. В этот раз, видно, все было по-другому, отсюда и колебания.

— Ой, Вика, по нынешним временам мужчинами разбрасываться не стоит. Элизабет Уайт, например, говорит, что общение с мужчинами подпитывает женскую энергетику. К тому же, вспомни, браки, устроенные старшим поколением, — это самый надежный вариант.

— Я тебя умоляю! Пока что мое старшее поколение ничего путного предложить не смогло. Так что, надеюсь, что их очередной протеже уже устроился в какой-нибудь гостинице. И не станет ко мне свататься прямо посреди ночи.

— Вполне реально, — кивнула Ульяна, — время позднее, есть шанс, что он себе другой ночлег нашел.

На самом деле Уле страшно хотелось спать, а приглашать подругу к себе, чтобы всю ночь делить с ней узенький диван, совсем не хотелось.

— А тебе не страшно тут будет одной?

— С чего бы это? — искренне удивилась Уля.

— Из-за взлома и рюкзака, вдруг, к тебе кто-нибудь опять вломится?

— Пока ты не спросила, было не страшно. Н, что-то мне подсказывает, что на сегодня лимит приключений исчерпан! — отмахнулась Уля.

— Проверим твою интуицию! В случае чего звони.

С этими словами Вика отбыла восвояси, а Ульяна побрела к подъезду. Ночь стояла тихая, безлунная, в окнах дома горел свет, откуда-то раздавались звуки пианино, где-то пела Любка Успенская, кто-то смотрел бокс. Уля вздохнула полной грудью теплый летний воздух и шагнула к порогу. Вот тут она и услышала отчетливый стон, доносящийся из кустов.

— Кто там? — испуганно поинтересовалась она.

Как назло во дворе не было видно ни души. А из кустов тем временем послышался еще один стон, но более приглушенный.

— Эй! — позвала она, подбираясь лилипутскими шажочками к зеленым зарослям. — Что с вами? Вы меня слышите?

В кустах стояла беспросветная тьма, и не было видно ни зги. Ульяна вытаращила глаза, но ничегошеньки не разглядела. И все же кто-то там был, потому что стон повторился примерно секунд через тридцать. Лезть в заросли было страшно. Уйти домой не позволял гражданский долг. Чертыхнувшись, Ульяна набрала номер Вики.

— Ты далеко отъехала? — спросила она.

— Смотря, что ты понимаешь под словом далеко, — ответила подружка. — А что?

— Да тут в кустах кто-то стонет, — вздохнув, сообщила Уля.

— В каких кустах? — занервничала Виктория. — Тебя куда понесло, убогая? Ты ж домой шла!

Конец ознакомительного фрагмента.