Ты мне друг?

Виктория Горкушенко, 2023

«Ты мне друг?» С этой фразы – а вернее с моего согласия – начиналось все дерьмо в моей жизни. Сломанная рука, рассеченный лоб и выбитый молочный зуб, после того как я полез из-за нее на крышу гаража, когда нам было по 7 лет. Воспаление легких, после того как я поперся за ней на речку в мае, когда нам было по 10. Нагоняй от родителей, после того как нас поймали за курением, – спойлер, это она предложила, – когда нам было по 13. Переезд на другой конец страны от родных и друзей, потому что она предложила вместе поступить в универ, который она уже выбрала, когда нам исполнилось по 18.Знаю, слабоумие и отвага в действии. Но она мой лучший друг, и я добровольно принимал все, что она мне предлагала.Но однажды она снова спросила: «Ты мне друг?». И впервые в жизни мне захотелось ответить «Нет». Потому что, кажется, я влюбился в свою подругу.

Глава 4

Лина

13 лет

Пряча поглубже в рюкзак упаковку сигарет, украденную у папы, я побежала в гости к Марку.

На улице стояла глубокая осень, и я получше закуталась в шарф. Не хотелось выбираться из дома, но я была человеком на задании. Наши с Марком родители решили собраться у меня дома, поэтому я пошла к нему, чтобы провернуть очередную шалость.

Марк с улыбкой открыл мне дверь и жестом пригласил войти. Его каштановые волосы спадали на лоб. Поэтому он запустил в них руку и откинул назад.

— Можешь ничего не говорить. Я вижу твой горящий взгляд, — сказал он, закрывая за мной дверь. — Сейчас ты спросишь, друг ли я тебе. Я отвечу «да», и ты втянешь меня в дерьмо. Я прав?

Я довольно кивнула.

Марк встал передо мной. За последний год мы поменялись ролями. Раньше я была выше и больше него, защищая от обидчиков. Теперь он вытянулся на полголовы выше меня и завязывал драку с любым, кто посмеет меня обидеть. Не всегда побеждая в бою, но для меня не это имело значения.

— Кроме одного, — поправила я, копаясь в рюкзаке в поисках добычи. — Никакого дерьма. Родителей нет. Никто не узнает.

— Никто не узнает, — закончил он вместе со мной. — Хотелось бы верить. Но я в любом случае в деле. Что ты задумала? — спросил он, помогая стянуть мою куртку и шапку.

Я выудила пачку сигарет и ликующе подняла ее вверх.

— Сегодня, друг мой, мы погрузимся в мир крутости, — провозгласила я, уже направляясь на балкон.

— Черт, Ли. Это самая паршивая идея из всех, что у тебя были, — поморщился он. — Ты ведь сперла сигареты у отца?

Я кивнула.

— Тогда он 100% это заметит. И как думаешь, на кого падет подозрение?

Он взывал к моему благоразумию, но у меня его не было. Поэтому я открыла пачку, достала оттуда сигареты и зажигалку и протянула одну Марку.

— Ты мне друг?

Он раздраженно вздохнул.

— Друг, друг.

Марк вырвал у меня сигарету и зажигалку и, зажав сигарету между губами, прикурил ее. Надо сказать выглядел он очень круто. Хороший-плохой мальчик.

Одноклассницы бы писались кипятком, если бы увидели его сейчас.

— Вау. Ты точно этого не делал раньше? Так профессионально закурил.

Вся крутость сошла на нет, когда Марк закашлялся.

— Нет, — ответил он, не вынимая сигареты, когда кашель прошел. — Просто частенько хожу с Семой из 7Б за школу, когда он курит.

Я пожала плечами, засунула сигарету в рот и наклонилась к Марку, чтобы зажечь ее от его сигареты. Наши лица оказались очень близко друг к другу. Ближе, чем того требовал кодекс друга, но мы же не собирались целоваться или что-то в этом роде. Я просто закурила сигарету и все. Ведь так?

Пока оранжевый огонек переходил от одной сигареты к другой, я не сводила глаз с его лица, его красивых шоколадных глаз, с россыпи его родинок на правой скуле, которые были словно созвездие в ночном небе.

— Я когда-нибудь говорила, что у тебя красивые глаза? — спросила я и затянулась, отстраняясь от друга.

— У меня? — удивился он, я кивнула и постаралась не закашляться. — Странно, — продолжил он, — я всегда думал, что это мне везет, когда я смотрю в твои. Ведь я в них вижу небо, а ты в моих говно.

Я рассмеялась и зашлась приступом кашля, от которого выступили слезы.

— Дурак. Они напоминают мне о молочной шоколадке. О такой вкусной, сладкой, тающей во рту. М-м-м, — мечтательно промычала я.

— Ну, рад стараться, — он театрально поклонился и снова затянулся. — С чего вдруг появилась идея о курении?

Я выдохнула дым в открытое окно и ответила:

— Не знаю. Просто это круто. Мы типа такие взрослые.

— И сейчас получите звездюлей как взрослые, — сказал мой отец, входя на балкон.

Мое сердце упало.

Он возвышался не только надо мной, но и над Марком. Его широкие брови были зло нахмурены, а глаза отблескивали сталью.

— Пап… но…но…почему ты здесь?

— Не тебе задавать мне вопросы. Живо выбросили сигареты и зашли в дом, — яростно скомандовал отец.

Мы послушно затушили сигареты и выбросили окурки в пепельницу отца Марка.

Не буду вам пересказывать весь горячий диалог наших отцов. Но попало нам знатно. Были и крики, и ремни (коллективная порка не то, в чем я хотела бы участвовать в любой день). А также самое главное наказание — нам с Марком нельзя было видеться кроме школы навеки вечные, так как мы плохо влияем друг на друга.

«Веки вечные» продлились всего 3 недели, но это были самые грустные 3 недели в моей жизни. И снова это случилось из-за меня.

Может, пора завязывать с безумными идеями?