Ты мне друг?

Виктория Горкушенко, 2023

«Ты мне друг?» С этой фразы – а вернее с моего согласия – начиналось все дерьмо в моей жизни. Сломанная рука, рассеченный лоб и выбитый молочный зуб, после того как я полез из-за нее на крышу гаража, когда нам было по 7 лет. Воспаление легких, после того как я поперся за ней на речку в мае, когда нам было по 10. Нагоняй от родителей, после того как нас поймали за курением, – спойлер, это она предложила, – когда нам было по 13. Переезд на другой конец страны от родных и друзей, потому что она предложила вместе поступить в универ, который она уже выбрала, когда нам исполнилось по 18.Знаю, слабоумие и отвага в действии. Но она мой лучший друг, и я добровольно принимал все, что она мне предлагала.Но однажды она снова спросила: «Ты мне друг?». И впервые в жизни мне захотелось ответить «Нет». Потому что, кажется, я влюбился в свою подругу.

Глава 3

Марк

10 лет

Одним теплым майским днем моя лучшая подруга спросила меня:

— Ты мне друг?

Помня предыдущий опыт, я слегка напрягся, но все равно ответил:

— Конечно.

— Тогда пошли на речку купаться.

День был теплый, но вода еще вряд ли согрелась до комфортной температуры.

— Ли, это плохая идея. На улице +24, но вода явно будет холоднее, — ответил я, поправляя очки.

— Да ладно тебе, — уговаривала она. — Будет весело. Ждать лета и тепла очень долго. Искупаемся в одежде, и пока идем обратно домой, она уже высохнет. Родители ничего даже не узнают.

Помнится, у нас уже был такой разговор. Но она все равно это сделает, соглашусь я или нет, а одну я ее не оставлю.

— Хорошо, пошли, — уступил я и сел на велик. — Кто последний, тот дурак.

И с боевым кличем принялся быстро крутить педали, оставляя ее позади.

Немного погодя, я все-таки сбавил скорость, чтобы она догнала меня, и мы вместе доехали до речки.

Подъехав туда и оставив велики в траве, мы подошли к кромке воды.

— Я сниму одежду, — предупредил я. — Не хочу потом идти домой как мокрая крыса.

Она пожала плечами.

— Ладно, я тоже. Но оставлю футболку.

— Может, все-таки не будем этого делать? — снова попытался я отговорить Лину.

— Не будь трусом. Это всего лишь прохладная вода. Что может случиться?

Я неохотно начал снимать кроссовки и носки, а затем стянул футболку и шорты. Последними на стопку одежды упали очки. Лина же резво спустила свои шорты и буквально выпрыгнула из кед на босу ногу, а затем собрала свои длинные русые волосы в пучок.

Оказавшись достаточно раздетыми для купания, мы взялись за руки.

— На счет три? — с улыбкой спросила она.

— Да, — улыбнулся я в ответ.

— Три, — крикнула Лина и потянула меня в воду.

Уже на погружении по щиколотку я хотел бросить ее и развернуться обратно, но подруга крепко держалась своими пальцами за мои.

Черт. Как же хо-о-о-олодно.

Стуча зубами, мы зашли по грудь и остановились.

— С-с-слишком х-хол-лодно, чт-чтобы п-плавать, — прохрипел я.

Легкие горели. Из-за ледяной воды я не мог сделать полноценный вдох.

— Д-д-да н-норм-мально. С-с-сейчас п-п-привыкнем и с-станет теп-пло, — заикаясь ответила Лина.

Я отпустил ее руку и начал грести руками, чтобы хоть как-то согреться, но что бы я ни делал, плавание в холодной воде не становилось комфортнее.

— Л-л-ли, я б-больше н-не м-могу. Я х-хочу на б-б-берег.

— Х-х-хорошо. П-п-пошли, — согласилась она, и мы поплыли к берегу.

Оказавшись на суше, мы сели на траву, чтобы немного обсохнуть.

Если до купания нам казалось, что на улице тепло, то после ледяной воды, мы поняли, что согреться нам не удастся.

Лину трясло, и я решил отдать ей свою сухую футболку.

— Держи, — сказал я, протягивая дрожащей рукой наши вещи.

— С-спасибо, — ответила она и, отвернувшись от меня, сняла свою футболку.

Я тоже отвернулся, чтобы она переоделась, а заодно стянул мокрые трусы и надел шорты. Стало немного теплее, но лишь немного. Надев очки, я снова сел на траву. Переодевшись, Лина села рядом и прижалась ко мне. Я обнял ее одной рукой и растер ее плечо.

— Лучше?

— Немного. Но ты был прав, затея была и правда так себе, — расстроено сказала она.

Взяв свободной рукой ее холодные руки, я начал дышать на них, чтобы согреть.

— Почему ты всегда участвуешь в моих безумствах, даже когда не хочешь этого? — спросила Лина, внимательно смотря мне в глаза своими большими голубыми как небо глазами.

Я криво улыбнулся и ответил:

— Потому что я твой друг. А кодекс друга гласит, поддерживать своего друга во всех идеях, даже безумных.

— У друзей есть кодекс? — удивилась она.

— Негласный.

— Ладно, как скажешь, — она немного помолчала, а затем сказала: — Ты же знаешь, что я люблю тебя? Ты мой самый-самый лучший друг и всегда им будешь.

— Знаю. И тоже люблю тебя, Брусничка.

Мы привалились головами друг к другу и еще долго молча смотрели на речку.

***

Через 3 дня у меня резко поднялась температура, начался кашель и участилось дыхание. Меня знобило, болела голова до тошноты, и мне совершенно не хотелось есть.

— Маша, я в панике, — жаловалась моя мама по телефону, глядя на градусник. — Он горячий словно печка, температура 39. Я не знаю, что делать.

Тетя Маша на другом конце провода что-то ответила, и глаза мамы расшились.

— Да ладно?

Она подозрительно посмотрела на меня.

— Думаю, ты права. Таких совпадений не бывает. Ладно, позвоню в скорую. Наверное, увидимся в больнице. Пока.

Мама положила трубку и, уперев руки в бока, сказала:

— Значит, с Линой что-то натворили, да? Где были? Что делали?

У меня даже не было сил, чтобы ей ответить, поэтому я просто устало закрыл глаза.

Остальное помню словно в тумане. Врач, газель скорой помощи, встревоженное лицо мамы, сменяющиеся картинки в окне машины, больничная палата.

Когда пришел в себя, первое, что я увидел, было лицо Лины.

Она виновато погладила меня по руке и закашлялась.

— Мне жаль, — сказала подруга осипшим голосом. — Я не хотела, чтобы так вышло.

— Знаю, — хрипло ответил я.

— Обещаю снова кормить тебя с ложечки, как когда ты сломал руку.

Она клятвенно скрестила пальцы.

— О, нет, — застонал я и тоже закашлялся. — Тогда к моей болезни добавятся еще и ожоги. Ты плохо справлялась со своей задачей.

Она погладила пальцем мой шрам на переносице, который без очков был хорошо заметен.

— Постоянно из-за меня ты оказываешься в больнице, — грустно прошептала Лина.

— Ну, сейчас ты тоже здесь, — постарался утешить ее я.

— Это не считается. Я здесь по своей вине.

— Эй, перестань, — я взял ее за руку. — Зато было весело.

Она отрицательно покачала головой и поцеловала меня в щеку.

— Поправляйся. А мне нужно вернуться в свою палату. Я наказана навеки вечные.

Лина поднялась с моей кровати и попятилась к выходу.

— Скажи, что это я придумал.

— Она не поверит, — сморщила носик Лина. — Да и я не хочу, чтобы тебя наказывали навеки вечные из-за меня.

— Ты придешь еще? — с надеждой спросил я, пытаясь разглядеть ее лицо, но она отходила все дальше, размываясь в неузнаваемое пятно.

— Конечно приду, — ответила она. — Кодекс друга гласит, никогда не оставлять своего друга одного, когда тот болеет.

Я улыбнулся и закрыл глаза, снова погружаясь в дремоту.