На милость победителя

Виктория Волкова, 2020

Он. Девица была явно не в моем вкусе. Но сразу запала в душу… Вот только я не сразу понял, что влюбился в чудовище. Маленький взъерошенный воробей на поверку оказался гадюкой. Она сбежала, прихватив мое сердце и деньги. Ну погоди, стерва, я найду тебя, и мало тебе не покажется! Она. Я поверила ему. Повелась на сладкие обещания. А он меня предал. Обвинил в воровстве. У него нет совести и камень вместо сердца. И я молюсь всем святым, чтобы он навсегда забыл обо мне. Да, я украла у него! Но не деньги, а нечто большее. Забрала с собой частицу его самого. И никому не признаюсь, кто отец моего ребенка…

Глава 2

Роман Демьяновский медленно приходил в себя, чувствуя, как все тело раскалывается на части от тупой ноющей боли. Ныла каждая косточка! От многострадальных ребер, принявших на себя удары тяжелых армейских ботинок, до подбитой лодыжки. А в голове уже роились тревожные мысли.

«Кто? Почему? — попытался сообразить он, пробуя пошевелиться. Нога, что больше всего ныла и пульсировала, оказалась запечатанной в гипс. Роман приоткрыл глаза, заметил серые больничные стены и угол, облицованный белым кафелем. — Видимо, я отключился по дороге в больницу, — мрачно подумал он. Но так и не смог найти мало-мальски пригодное объяснение. — Что я помню? — поинтересовался Демьяновский у самого себя. — Агафонов женился на своей ведьме. Я встречал их с цветами в ЗАГСе… Вручил цветы и коробку с шоколадом ручной работы для Мишкиной грымзы, а ему туда же деньги положил. То ли долг вернул, то ли подарил, — хмыкнул он про себя, в очередной раз хваля за изворотливый ум. — А потом… я прилетел в Москву. Где я сейчас нахожусь, кстати? Из Москвы не уезжал, вроде… — пробормотал он. — В каком городе? И почему меня били? Какие-то мордовороты… Угрожали и требовали отстать… От кого, твою мать?»

— Очнулся красавчик, — проворковала молоденькая медсестра, зайдя в палату, и тут же помчалась обратно.

Демьяновский закрыл глаза и раздраженно поморщился.

«Сейчас начнется, — хмыкнул он про себя. — Полиция, наверное, явится. Станут вопросы задавать для галочки. Никого не найдут, только все жилы вытянут», — вздохнул он и сквозь приоткрытые веки заметил, как в палату входит суровый мужик с военной выправкой. Притягивает поближе рядом стоящий стул и прямо под нос сует красное удостоверение.

— Что-нибудь помните? — участливо осведомился полицейский. — Кого-нибудь можете опознать?

— Нет, — прошамкал Демьяновский. — Никого не знаю. И вообще не могу понять, за что меня так приложили, — скривился он. — Я только в пятницу вечером в Москву приехал.

— А сегодня воскресенье, — качнул головой дознаватель. — Быстро сработали, — нехорошо усмехнулся он. — А цель приезда у вас какая была? Может, кто-то хотел сорвать важные переговоры?

«Какие переговоры, на фиг! — хмыкнул про себя Демьяновский. — Да и что ответить этому следаку? Я искал Камиллу, воровку на доверии? Притворилась ангелочком, стерва… А сама поперла бабки…» — ощерился он и уже хотел вывалить всю гадкую историю полицейскому, но в последний момент передумал.

— Просто приехал погулять по Москве, — прошептал он. — И по случаю завез документы в одну адвокатскую контору.

— Что именно? — насторожился дознаватель.

— Сотрудница у меня на заводе уволилась, — силясь казаться равнодушным, заметил Демьяновский. — Сразу трудовую книжку не забрала. А это нарушение законодательства. Потом, правда, письмо прислала. Попросила прислать документы, выдаваемые при увольнении, на адрес адвокатской конторы. Отдел кадров побоялся почтой отправлять… Вот я и взялся занести, коль я все равно в столицу еду… — добавил он натужно и даже сам поразился, как получилось красиво и складно соврать.

Естественно, с момента Милкиного бегства ее трудовая лежала у него в сейфе. И Демьяновский мстительно размышлял, по какой статье уволить вероломную любовницу. Мало того, что деньги сперла, так еще и с другом поссорила! Миха, конечно, оттаял немного, но обсуждать ничего не захотел.

«А мне столько тебе рассказать нужно, — тяжело вздохнул Рома, подумав об Агафонове. — Еще успеем, никуда ты не денешься, бро!»

— Фамилия сотрудницы, адрес адвокатской конторы. С кем общались там? — нудно осведомился следак.

— Зубова Камилла. Работала у меня экономистом, — пробурчал Демьяновский.

— За что уволили? — тут же полюбопытствовал дознаватель.

— Сама ушла, — поморщился Роман, отчетливо вспоминая, как прекрасная фигуристая брюнетка, которой он отдал трудовую, внимательно прочитала запись «за утрату доверия», достала чистую трудовую книжку и велела заполнить заново.

«Красивая стерва, — мысленно ухнул Демьяновский. — Такой бы всунуть и погонять по кровати. Но слишком холодная. Знает себе цену. Наверняка состоит при каком-нибудь папочке», — фыркнул он и тихо заметил:

— Адвокат Анна Аркелиди. Контора где-то на Якиманке… Точный адрес можно посмотреть…

— Не стоит, — хмыкнул дознаватель. — И так все ясно. Вот только когда вы Педагогу насолить успели, нужно подумать, — поморщился он. — Даже представить себе не мог, что этот гад еще жив… Думал, давно сдох в своем Израиле…

— Что? Кто? — изумился Роман, смутно припоминая, что напавшие на него люди сначала спокойно передали волю учителя.

«А я? Я их послал… вместе с их гребаным педагогом! Ишь Макаренко выискался! Куда, млять, я его послал? — мысленно ужаснулся он. — А выяснить ты не мог раньше, баклан хренов?» — сам себя отругал Демьяновский и непонимающе уставился на дознавателя.

— Что-то не пойму…

— Тут все просто, — пробурчал тот. — Анна Янхельевна Аркелиди, с которой вы встречались вчера, является старшей дочерью Янхеля Лернера, большого криминального авторитета начала девяностых. И в травмопункт вас доставили люди Педагога. По камерам наблюдения удалось опознать. Все сходится, — довольно хмыкнул дознаватель. — Только дело закроют. У Яши еще остались друзья-подруги в органах. Да и сама Анька докажет, что вообще не при делах. Ох, изворотливая баба! Бойцы Педагога тоже в отказ пойдут. Скажут, что нашли вас на улице, доставили в больницу. По доброте душевной помогли ближнему, — усмехнулся он.

— Я не понимаю, — снова повторил Демьяновский, теряя терпение. — Предположим, что я действительно общался с дочкой криминального авторитета. Отдал ей документы. Ну и что? Разве за это бьют смертным боем? И какое отношение Анна Аркелиди со своим криминальным папой имеет к непонятному педагогу?

— Лернер в переводе с идиша означает учитель, — хмыкнул полицейский и бодро поднялся со стула. — Отдыхайте, Роман Андреевич. Я к вам еще загляну. Может, что-нибудь вспомните…

— Да-да, конечно, — слабо кивнул Демьяновский и, как только закрылась дверь за дознавателем, принялся искать свой айфон. Тот нашелся сразу же на тумбочке. Роман нехотя глянул на кучу пропущенных вызовов. От сестры и от родителей.

«Потом вас обрадую», — хмыкнул он про себя и, моля бога, чтобы работал интернет, нажал на значок гугла. Первым делом зашел на сайт великого адвоката Аркелиди. Снова увидел красивое холеное лицо и королевский взгляд адвокатессы, восседающей за письменным столом из карельской березы. Рядом макбук последней модели и расписная антикварная чашка с чаем.

«Даже ломтик лимона болтается», — усмехнулся Демьяновский, прекрасно понимая, что такая фотография говорит сама за себя. Просто кричит. Дорого! Очень дорого! Роман быстро ткнул в раздел цены и обалдел. Обычная часовая консультация стоила порядка тысячи долларов.

«Поздравляю, Анна Янхельевна, — поджал губы Демьяновский. — Я как посмотрю, вы себя хорошо чувствуете, — фыркнул он и внезапно опешил. — Если у госпожи Аркелиди такой зверский ценник, то каким боком к ней прибилась Камилла? Сперла у меня деньги и наняла дорогущего адвоката? Ей бы тогда по уголовному праву искать специалиста. Что-то я упускаю, твою мать?» — рыкнул он и моментально вспомнил расписку, данную Аркелиди.

Размашистый автограф прекрасной Анны словно венчал суровую и простую запись: «… трудовая книжка Зубовой Камиллы Яковлевны… получила».

— Ничего не сходится, — фыркнул Демьяновский. — Дурдом какой-то! Звонить Мишке Агафонову? Пусть найдет адвоката? — сам у себя поинтересовался он, но просить помощи у друга не стал. — Свадьба все-таки, да и его грозная Евдокия снова кинется с кулаками при встрече. Сумасшедшая баба! Камиллочкина подруга, — сжал челюсти он и принялся искать информацию о Янхеле Лернере.

«Почему он меня вздумал проучить? Отстать от девочки? Так я и не приближался к его Аньке. И сработано слишком быстро. Не иначе как меня там ждали. Если мне устроили засаду, хотелось бы знать, по какому поводу. И кто навел? У меня никаких контактов с криминалом вроде нет, крупных сделок тоже. Как же вы, Камилла Яковлевна, вышли на такого крутого адвоката? — мысленно хмыкнул Демьяновский. — И где прячетесь? На Гоа упорхнули или в Таиланде окопались? Можете себе позволить… с моими-то деньгами, — поморщился он. — Но я все равно тебя найду, стерва. И вытрясу свои бабки», — ощерился Роман и оторопело глянул в экран айфона, где уже загрузилась фотография Янхеля Лернера. Крупного лысого мордоворота с хищным взглядом и патрицианским носом. Естественно, самого Педагога Роман видел впервые. Никогда и нигде с ним не пересекался. Да и общих друзей-приятелей наверняка не имел. Но что-то в самом облике Лернера, посадке головы, взгляде показалось Демьяновскому знакомым. Он снова открыл фотографию Анны Аркелиди. Похожа. Очень. Вот только сильно накрашенные глаза и дорогие тряпки сбивали с толку. Не давали ухватить за хвост промелькнувшую в башке мысль.

«Кто же ты такая, Аннушка, — пробурчал он про себя, — и зачем отдала меня на съедение папиным волкодавам?»

Чувствуя смертельную усталость, Демьяновский закрыл глаза. Сразу навалился сон. Дурной, беспокойный. Хрупкая и нежная Камилла танцевала у шеста в одних трусиках, потом превращалась в решительную и строгую Анну Аркелиди, затянутую в латекс. Та стучала на коленке рукояткой кнута и пристально разглядывала Романа. Демьяновский чувствовал себя привязанным к стулу. Он пытался освободиться и все время дергался. А нежный и мелодичный голос, совершенно не вяжущийся с внешностью Анны, просил его успокоиться. Роман приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой всю ту же медсестру. Она поставила капельницу, поправила одеяло и прошептала чуть слышно:

— Мы сообщили о вашем состоянии родственникам. Не волнуйтесь, Роман Андреевич, сестра к вам скоро приедет.

«Твою мать, — только и ухнул Демьяновский. — Сейчас начнется переполох. Танька позвонит матери. Та сорвется с Мишкиной свадьбы. Да еще и отца за собой потянет. Агафонов обидится, считая Петровича в первую очередь своим папаней. Загулялись старички, все откладывали, думали, времени достаточно. И что скажет Мишка, узнав, что родной отец по молодости лазал через забор к соседке и ее сын вовсе не друг детства, а самый настоящий брат?»

Демьяновский поморщился, чувствуя горький ком в горле. Глаза закрылись сами собой, а сон продолжился. Только теперь вместо ведьмы в латексе в сознание Романа вторгся, поблескивая лысым черепом, сам Янхель Лернер.

— Я же тебя предупреждал, — поморщился устало. — Не трожь моих девочек…

От неожиданности Демьяновский вздрогнул и окончательно проснулся. Обезболивающее, стекающее в вену по прозрачной трубке, особого облегчения не принесло, лишь слегка туманило разум.

— Твою мать, — чертыхнулся Роман. — Как же мне раньше в голову не пришло… Яковлевна, Янхельевна… Бред какой-то! Идиотизм, — простонал он и снова внимательно всмотрелся в лица, маячившие на экране айфона. Потом открыл личные фотки и нашел снимок с корпоратива, когда летом прошлого года весь коллектив выезжал на природу. Снимали базу у речки, жарили шашлыки. Демьяновский приехал чуть позже. Мясо уже выложили в огромную кастрюлю и накрыли тонкими пластами лаваша. Народ томился в ожидании шефа. Кто-то наяривал круги около стола, некоторые фотографировались в кустах роз, а самые отчаянные решились на заплыв. Камиллу он увидел не сразу. Она сидела на мостике, болтала ногами по воде, радостно подставляя лицо солнцу.

— Веснушек не боишься? — хохотнул он тогда, во все глаза пялясь на фарфоровое личико и небольшую грудь, свободно колыхающуюся под майкой.

— Это же поцелуи солнца, — рассмеялась Камилла, убирая назад длинные тяжелые волосы.

Демьяновский помнил, как отошел чуть в сторону и, сделав вид, что фотографирует реку и раскинувшийся за ней зеленый луг, быстро заснял маленькую фею. Роман точно знал, что влюбился именно тогда, и даже за столом оказался рядом с Камиллой. Простая случайность, воспринятая как знак свыше. Он руками ел обжигающие куски мяса, болтал со своими замами, а сам чувствовал, как к его ножище прижимается ножка Камиллы. Пришлось отменить все встречи и что-то наврать любовнице. Демьяновский будто снова увидел тот солнечный день и даже почувствовал предвкушение в груди. Вот он подвозит девчонку к дому и всю дорогу болтает о пустяках. Вот неспешно целует ее. Но все его мечты в тот день разбились о большой черный внедорожник. Тойота Ленд Крузер Прадо. А сидевший за рулем смазливый брюнет заметил нетерпеливо:

— Милка, шевели булками! Нам еще в Филипповку ехать!

— Сейчас, Никита! — крикнула она и, взяв сумку, подошла к Демьяновскому. — Спасибо за чудесный отдых, Роман Андреевич, — улыбнулась счастливо и, забравшись на переднее сиденье высокой машины, замахала руками, будто ветряная мельница…

«Пришлось тогда даже справки навести, — хмыкнул про себя Роман и почувствовал, как его накрывает обида. — Зачем ты так поступила с нами, девочка? — тяжело вздохнул он. Усмехнулся кисло: — Яблоко от яблоньки далеко не падает. — Он хмуро глянул на потолок и внезапно подумал: — Мог ли папаша Лернер что-то проведать о моих маклях и через дочку вывести из игры? Что могла знать Камилла? Я при ней о делах никогда не говорил. Но влип бы по полной, если бы не Агафонов. Хорошо хоть денег одолжил. Двадцать тысяч евро? В течение часа? Да без проблем!» — скривился он и уже собрался позвонить своему безопаснику, когда в палату вошла медсестра.

— К вам посетитель, Роман Андреевич, — предупредила она. — Адвокат.

— Что-то мне на них не везет, — жалостливо ухнул Демьяновский. — Откуда он?

— Не знаю, — пробурчала медсестра. — Говорит, что ваш родственник.

Воображение внезапно нарисовало Роману прекрасную Анну.

«В какой-то мере мы родственники…» — хмыкнул он про себя и уставился на распахнутую дверь. Но в проеме вместо Анны Янхельевны вдруг показался смутно знакомый детина. То самый, что в двух квартала от адвокатской конторы Аркелиди душевным голосом передал скромную просьбу Педагога. Крепкий здоровенный парень с дурацкой ухмылкой на лице.

— Привет, Романя! — заржал он. — Ты, я смотрю, тут хорошо устроился, — фыркнул он и добавил с издевкой: — Как в санатории…

— Гена, — поморщился зашедший следом плюгавый паренек в костюме от Армани. Привычным жестом снял с носа очки в дорогущей золотой оправе и церемонно представился:

— Меня зовут Рон Лернер, — адвокат перевел взгляд на своего спутника и совершенно спокойно заметил: — Постой в коридоре, Гена. Проследи, чтобы нам не помешали.

«Рон Лернер, — про себя хмыкнул Демьяновский. — Не имя, а какая-то присказка врача — логопеда для правильного произношения буквы «Р».

— Мой доверитель, — сухо и официально начал Рон, — берет на себя все затраты по вашему лечению. Взамен вам рекомендуется дать мне расписку, что не имеете никаких претензий к Камилле Зубовой.

— Оплатите мне санитарку и утку? — раздраженно хмыкнул Роман. — А если я в полицию обращусь. Вспомню, кто меня бил и почему…

— Глупый безответственный шаг, — пробурчал адвокат. — Советую подумать и согласиться на наши условия. Мой доверитель…

— Педагог? — ехидно уточнил Демьяновский.

— Он не любит, когда его так называют, — коротко бросил Рон. Вероятно, сынок или племянник. — Но вы правы, Янхель Лернер желает немного облегчить вашу участь.

— И как я раньше жил, — скривился Роман и заметил лениво: — Выдвигайте условия. Обещаю подумать.

— Все просто, — как заводная игрушка кивнул Рон. — Вам требуется подписать документы в присутствии нотариуса, а мы со своей стороны оплатим стоимость вашего пребывания в… — Дальше последовало название очень крутой московской клиники и стоимость лечения. — Только отец желает удостовериться, что Камилле ничего не грозит. От вас требуется отказаться от всяческих претензий к моей сестре, а также держаться от нее на расстоянии от двух метров.

— Да хоть на десять, — скривился Демьяновский. — Она выставила меня на бабки…

— Я слышал эти мансы, — сухо обронил Рон. — Думаю, вы заблуждаетесь. Моей сестре нет нужды воровать. У нее очень скромные потребности и очень богатый отец. Вам лучше поискать настоящего вора, — добродушно заметил он. — Тот, кто спер ваши тети-мети, сделает это снова. Воспользуется тем, что вы гоняетесь за Камиллой, и обчистит.

— Не верю, — мотнул головой Демьяновский. — Ни одному вашему слову не верю. Кроме Милки никого в доме не было, понимаете? — он даже привстал на локте и негодующе уставился на Рона. — И еще, — зло бросил Роман. — Я подпишу ваши документы, но при условии, что деньги перечислят мне на карту и я сам выберу лечебное заведение.

— Хорошо, — кивнул Рон. — Завтра мы навестим вас с нотариусом. Надеюсь, вы не передумаете? Ну и, конечно, нарушив условия соглашения, вам придется вернуть компенсацию за лечение.

— Можете не беспокоиться, — ухмыльнулся Демьяновский, решив про себя, что провел отличную сделку.

«Бабки никогда не помешают, — подумал он. — А эту сволочь я и так десятой дорогой обходить буду».

Усевшись на заднее сиденье Порш Кайена старшей сестры, Рон Лернер тотчас позвонил отцу.

— Папа, — обронил он тихо. — Я виделся с ушлепком. Тут Камилла права. Он совершенно не годится ей в мужья.

— Спасибо, мой дорогой, — пробурчал отец. — Такой результат меня тоже устраивает. Хоть на свадьбе сэкономим, сынок, — рассмеялся он, а положив трубку, задумался.

«Камилла, девочка моя, — тяжело вздохнул он. — Как же ты могла вляпаться в такое редкостное дерьмо?!»