Догнать и жениться!

Виктория Волкова, 2019

Марат Алтаев жил себе спокойно, пока у собственного порога не встретил решительную и дерзкую девицу. Она остра на язык и ошеломительно красива. Таких обходят десятой дорогой, опасаясь сердечных ран и всяких напастей. Умом он понимает, что полуночную знакомую проще выкинуть из головы, чем назвать своей. Забыть, говорите? Щаз!

Глава 1

— Слушай, — не отводя взгляд от трассы, мимоходом осведомился Митька. — А почему от тебя Реваз ушел?

Катя сумрачно глянула на бывшего одноклассника и нынешнего любовника и, убрав за ухо длинную русую челку, бросила небрежно:

— С какой целью интересуешься, Плотвичкин?

— Ну так… — пробухтел он, внимательно разглядывая указатели и стараясь не проехать нужный поворот. — Для общего развития, Катюнь.

— Иди в баню, — беспечно отмахнулась она. — День тяжелый выдался. Давай помолчим, Мить.

— Опять ругала подчиненных? — хмыкнул он, наскоро оглаживая ее колено.

— Нет, — мотнула головой Катя. — Целый день заседали. Буров орал как резаный. Кто-то сливает информацию журналистам. Про наш завод уже только ленивый не пишет.

— Подайте в суд за клевету, — сумничал Митька.

— Там все правда, — бросила она и отвернулась к окну.

— Ну как так? — не понял Плотвичкин.

— Помолчи, а? — хмыкнула недовольно она. — Я тебя умоляю.

Глядя на мелькавшие вдоль дороги деревья, Катя на минутку вспомнила ошалевший взгляд грузинского мужа, когда в нескольких сантиметрах от его лица просвистел нож и врезался в деревянную лутку.

«А нечего было врать, что поехал к родственникам на свадьбу. А когда к стеночке приперла, попытался объяснить, что жена — существо второго сорта, — некстати вспомнила Катя. — Вот и получил. — Она внутренне поморщилась от мысли, что тогда почти вывела Реваза на чистую воду. И не на свадьбу ездил, а к любовнице в соседний город мотался. — Интересно, не перевелись ли еще на свете порядочные мужики? Ну те, что преданы своей семье и не задирают подол каждой юбки, — полюбопытствовала она у самой себя и чуть не расхохоталась. — Вот наивная, а? Это же вымирающий вид! — Катя на минуту задумалась, пытаясь припомнить хоть одного такого. Не получилось. — Замуж больше не пойду. — Решила она. — Пусть хоть олигарх зовет или принц. На фиг, на фиг! Вот с Митькой шарахаться самое то. Можно на рыбалку поехать или в кино пойти, к подружкам замужним завалиться в гости. Ну и для здоровья полезно. Друг, компаньон и любовник в одном флаконе», — хохотнула она про себя.

— Скоро приедем, Мить? — полюбопытствовала лениво.

— Хочешь об этом поговорить? — заржал он и, махнув рукой куда-то вперед, начал рассказывать об озере и рыбе, что там водится.

— Как раз к вечерней зорьке успеем, — радостно сообщил он. — Палатку поставим — и на рыбалку.

— Ты рыбаль, — кивнула она. — А я подремлю. Что-то от криков Бурыча голова раскалывается.

— Голова? — удивился Митька. — У тебя?

— А я, по-твоему, не человек, что ли? — попыталась оскорбиться Катя.

— Так ты же из этих, — сделал паузу Плотвичкин и гордо сообщил: — Говоришь мало, готовишь вкусно, поэтому и голова болеть не должна.

— Сейчас тресну, — пригрозила Катя, некстати вспомнив, как лупила его в пятом классе. Потом Митька за лето вырос, обогнав всех пацанов. Девчонки строили ему глазки, а он до самого выпускного таскался за ней, за Катериной Наумовой.

— Ты мне в школе и так всю башку отбила, — то ли пожаловался, то ли похвастался Плотвичкин.

Катерина провела ладонью по выпирающему из-под майки животу любовника, огладила шутливо.

— Прям как на четвертом месяце, — фыркнула она и бросила с напускной суровостью: — Тебя гонять и гонять. Митя, лишний вес вредит здоровью.

— Так выходи за меня замуж и воспитывай, — заржал он.

— Ты же года не протянешь…

— Ну скажи, ты правда в Реваза нож кинула?

— Да.

— А он?

— Испугался. Собрал вещи и сразу свалил.

— А ты?

— Следом с балкона выкинула его гитару и ноутбук.

Митька Плотвичкин, одноклассник и друг, ошалело уставился на любовницу.

— Да, Наумова, дикая ты баба. Наверное, не найдется в мире такой мужик, кто тебя приструнит.

— А я и не ищу, — хмыкнула она и добавила серьезно: — Тебе вон одна жена нервы мотала, так до сих пор во сне ножкой дергаешь, а у меня после двух мужей к браку иммунитет выработался, — зевнула она и поинтересовалась нетерпеливо: — Скоро приедем?

— Да тут уже по грунтовке пять километров, и все, — предупредил Митька.

Катя кивнула и снова уставилась в окно. Поля сменились небольшим населенным пунктом.

— Хутор «Правда жизни», — рассмеялась она, рассматривая красивые ухоженные особняки соседствующие с покосившимися лачугами.

— Да, — печально кивнул Митька. — Вон, гляди, у кого-то еще оранжерея имеется.

— И дворец у реки, — махнула рукой Катя и добавила тихо: — Интересный район.

— Бывала тут когда-нибудь? — невзначай обронил Плотвичкин.

— Нет, первый раз, — фыркнув солгала Катя. — Вот только с тобой мир повидала.

Она поморщилась, точно зная, что вот там, за поворотом, появится перекресток, а за ним развилка: налево к озеру, направо к усадьбе. Высокий забор с коваными воротами…

«Чур меня, чур! — мысленно отмахнулась Катерина, загоняя поглубже потаенный страх. — Хоть глаза зажмуривай», — сокрушенно подумала она, проезжая мимо. Но нет. Чуть голову не свернула, выглядывая.

«Интересно, — сама у себя осведомилась она. — Кто там сейчас живет?»

И тут же охнула, завидев издалека чернеющий остов трехэтажного здания.

— Чур меня, чур, — прошептала не сдержавшись.

— Испугалась, Кать? — весело осведомился Плотвичкин. — Тут когда-то роскошный дом стоял. Кто-то поджег.

— Враги? — более чем равнодушно поинтересовалась она.

— Да кто же его знает, — передернул плечами Митька. — Слухи разные ходят. Теперь вон стоит заброшенный. Даже восстанавливать не стали.

— Страшное зрелище, — поморщилась Катя и, постучав ладошкой по лысине любовника, осведомилась лукаво: — А другого пути к озеру нет?

— Не-а, — Старательно объезжая огромную лужу, передернул плечами Митька и, выехав на широкую грунтовую дорогу, прибавил скорость.

Озеро встретило Катерину закатом. Красное солнце пылало над серой водой, а заросшие травой берега казались рамой, облагородившей картину мироздания, самого лучшего и признанного художника. Катя долго всматривалась в камыши, почти со всех сторон окруживших озеро. Казалось, что там кто-то сидит.

«Ерунда», — мысленно отмахнулась она и, недолго думая, принялась разбирать сумки, но Митька, поставив палатку, не дал ей этого сделать.

— Сам управлюсь, Катюша, — хохотнул он. — Ложись отдыхай, а я баулы разберу и порыбалю.

Катя еще раз огляделась вокруг.

— Хорошо, что ты меня сюда привез, — поблагодарила она Митьку, клюнув его в небритую одутловатую щеку.

— Иди уже спать, Наумова, — радостно хмыкнул тот, шлепнув ее по заднице. — Сейчас мне всю рыбу распугаешь.

Катя улеглась на надувной матрас, застеленный покрывалом. Положила голову на обычную подушку в наволочке и подивилась Митькиной запасливости.

«Вот достанется кому-то такой прынц, — тяжко вздохнула она и тут же голосом бабушки заметила строго: — А могла бы выйти за него замуж после школы и каталась бы как сыр в масле. Ага, — хмыкнула Катя, отвечая давно умершей старухе. — Каталась бы по полигонам где-нибудь в тайге. Вышел, бабуля, твой Плотвичкин в отставку капитаном, даже до майора не дорос!»

Она отмахнулась от вздорных мыслей и уставилась в проем палатки, прикрытый лишь тонкой москитной сеткой.

— Хорошо здесь, — прошептала, засыпая. — Воздух свежий.

А проснулась от Митькиного храпа и перегара, провонявшего всю палатку и округу.

— Твою мать, — гневно хмыкнула Катя, вылезая наружу. Чуть в стороне от озера висела полная луна, где-то в траве слышался шелест, видать, копошилось какое-то животное или птица.

— С ума сойти, — прошептала чуть слышно Катя и полезла обратно в палатку будить Плотвичкина.

Но Митька спал как убитый. Катя осторожно обошла кое-как обустроенную стоянку и, найдя под деревом пустую водочную бутылку, поняла, о какой рыбалке Плотвичкин вел речь.

— Удочки не брать, из автобуса не выходить, — пробурчала она под нос старый анекдот и, повинуясь инстинкту, полезла в сумки приятеля. Нашла в рюкзаке бутылку водки и еще одну на дне пакета с продуктами.

— А ты, Наумова, зачем в этот автобус влезла? — отругала она саму себя, прекрасно понимая, что теперь Митька проспит до обеда, потом усугубит бутылочку и снова заснет.

«Судя по запасам, я тут на неделю застряну. Бурыч мне этого точно не простит. Отпуском, конечно, я эти дни закрою, и с работы никто не уволит. Но тратить неделю, запланированную для отдыха в Турции, на ожидание, когда проспится Плотвичкин, тоже не собираюсь», — раздраженно подумала Катерина и сначала решила дождаться утра. Но потом, оглядевшись по сторонам, поняла, что долго тут не выдержит. Она достала из автомобиля любовника свой кожаный рюкзак и рассеянно воззрилась на оставшиеся в телефоне пятнадцать процентов зарядки. Потом заглянула в палатку, где, развалившись по всему матрасу, храпел Митька. Катя с сарказмом пробормотала: «Прощай, любовь моя!» и решительно направилась к дороге, намереваясь поймать там попутку до города.

Она прекрасно помнила, что нужно дойти до большой лужи, а за ней сразу поворот на асфальт.

«Жаль, что я машину не вожу, — внезапно подумалось ей. — Но и угонять Митькину Ладу Приору все равно бы не стала».

Идти ночью по безлюдной дороге показалось Кате меньшим из зол. Все лучше, чем сидеть на берегу рядом с Митькиным телом, ожидая, когда этот придурок проснется.

«Тут до города недалеко, если через поля, — вспомнилось ей. — Но лучше все-таки поймать машину», — поостереглась она, прекрасно понимая, что прошло двадцать лет с тех пор, когда она трусливым зайцем неслась не разбирая дороги. И многое, если не все, изменилось в округе. И на полях уже давно ничего не растет. Везде появились какие-то строения, обнесенные заборами, и напрямую пройти вряд ли удастся.

За своими раздумьями Катерина не сразу услышала шум приближающегося автомобиля, а когда повернулась, заметив свет фар, помахала рукой.

— Подвезите, куда можете, — попросила она рыбака-пенсионера, в неурочный час возвращавшегося домой.

— Где же тебя носило, девонька? — пробормотал он, убирая с переднего сидения обшарпанной Нивы какую-то куртку.

— С милым рыбалить приехала, а потом решила в город вернуться, — прямо заявила Катя.

— Рыбалка не задалась, — хохотнул дедок и неопределенно махнул рукой в сторону багажника. — А я окуней наловил, каждый с полкило, наверное. На уху хватит, — похвастался он и смущаясь добавил: — Только я тебя до хутора довезти могу. Бензобак почти пустой, да и старуху надолго оставлять нельзя. Она без меня пропадет. Ноги парализовало в прошлом году.

— А автобус какой-нибудь через ваш поселок идет? — в надежде уехать побыстрее поинтересовалась Катя.

— Нет, — поморщился дед. — Тут место тупиковое. Жителей мало. У всех машины. И у буржуев, и у пролетариата. Но ты не горюй, — тут же всполошился он, заметив, как у пассажирки печально поникли плечи. — У меня сосед Виталя, он в городе таксует. Отвезет тебя за милую душу. А по цене сами сговоритесь.

— Конечно, — кивнула Катя и тут же успокоилась. Она будто со стороны наблюдала, как дядя Петя — так старик ей представился — останавливается около неказистого домишки, стучит в окошко, а потом, когда открылась дверь, скрывается внутри. Ждать пришлось не долго. Минут через пять из дома вышел высокий взлохмаченный блондинв мятой майке и затрапезных шортах. Длинные крепкие ноги, обутые в потертые резиновые сланцы, показались Кате весьма сексуальными.

«Ну тебе еще хуторского Витали для комплекта не хватает», — приструнила она саму себя и из дяди-Петиной Нивы быстро пересела в рено логан с оранжевыми шашечками на крыше.

— Двести рублей до города, — предупредил деревенский секс-символ, буравя пассажирку голубыми глазами.

— Отлично! — кивнула Катя.

«Я бы и пятьсот заплатила», — хмыкнула она про себя и завела с водителем разговор о том о сем. Ничего серьезного, просто потрепаться дорогой и скоротать время.

Но минут через пять Катерина заметила на себе оценивающий взгляд, так тешащий самолюбие и позволяющий убедиться, что мужик запал.

«Сначала запал, потом попал, а после пропал», — мысленно фыркнула она, припомнив свою давнюю классификацию.

Виталя пока находился в первой стадии. Лишь глуповато улыбался да травил байки.

«А парень веселый», — самой себе заметила Катя, хохоча над очередной шуткой таксиста.

Она попросила остановить прямо около подъезда и, расплатившись, распахнула дверцу рено.

— Может, встретимся завтра? — внезапно предложил таксист. — Хоть кофе попьем, а? — и пока Катя тянула с ответом, добавил с ухмылкой: — Я оденусь прилично. Не отказывай, Кать!

— Хорошо, — легко согласилась она, прекрасно понимая, что это такая манера попрощаться, оставшись друзьями. Понимать, что никогда не увидимся, а при случайной встрече просто не узнать друг друга, но сохранить в памяти тепло мимолетной беседы.

— Я заеду за тобой после работы, — решил он.

— Ага, — не стала возражать она, прекрасно понимая, что может застрять в офисе допоздна или выйти вовремя, но поехать к Алисе. Но, скорее всего, придется разбираться с Плотвичкиным. Это чудо точно сорвется с рыбалки и приедет качать права.

«Хотя… — мысленно протянула Катя, открывая квартиру, — лучше тогда с Виталей в кофейне часок скоротать».

Дома она наскоро приняла душ и завалилась спать.

«Часа три у меня есть, — сонно подумалось ей. — Немного, зато дома, на белых простынях!»

Митя Плотвичкин проснулся от надоедливого жужжания сотового.

— Твою мать, — выругался спросонья и, заметив, что звонок важный, солидно пробубнил в трубку: — А вы где, пацаны? С вечера жду. Водка греется.

В ответ послышалась витиеватая ругань, и, мгновенно пробудившись от сна, Митька уселся в палатке, только теперь поняв, что Кати рядом нет.

— Ну ладно, — пробормотал он дружку. — В следующий раз!

И, выбравшись наружу, позвал негромко:

— Катя!

Ответа не последовало. Остатки хмеля сошли с Плотвичкина, когда он понял, что Катерины на озере и в его окрестностях нет.

— Твою же мать, Наумова, — выругался он и принялся звонить ей на сотовый. Телефон не отвечал. Митька в одних трусах запрыгнул в Приору и понесся к хутору, справедливо полагая, что если дурная одноклассница решила удрать, то уйти далеко она не могла. И он с видом победителя подберет ее по пути.

Плотвичкин не разбирая дороги домчал до «Правды жизни», но хутор спал как ни в чем не бывало.

«Даже спросить не у кого», — раздраженно подумал он и решил вернуться к озеру, собрать палатку и вещи. А затем рвануть в город.

От досады он хлопнул ладонью по рулю и вовремя не сумел взять вправо. Машина зашла в поворот по своей собственной траектории и прямиком угодила в лужу. Клацнула подвеска.

— Твою мать, — снова выругался Плотвичкин, оказавшись посредине плескавшейся черной жижи. — Твою мать, Катя.

Он позвонил подружке, но телефон не отвечал. Митька подумал, что случилось что-то страшное. И умница и красавица Катя Наумова уже валяется где-то в придорожных кустах.

От ужасной догадки Плотвичкин содрогнулся и, понимая, что ничего не остается, ткнул в редко используемый контакт.

— Что надо? — рыкнул спросонья знакомый голос.

— Глеб, — выдохнул в трубку Митька. — Катя пропала!

— Как это пропала? — проревел старший брат Наумовой. — Ты там совсем офигел?

— Я заснул в палатке, а проснулся — ее уже нет, — промямлил Митька. — Всю округу объездил. Телефон не отвечает…

— Одуреть, — тяжело вздохнул Глеб и приказал: — Стой, где стоишь, Плотва. Сейчас приеду. Если с моей сестрой что-то случится, башку тебе отвинчу.

— Мне самому тогда не жить, — пафосно заметил Митька и добавил со вздохом: — Захвати трос, у меня, кажется, подвеска полетела.

— Чтоб тебе скиснуть, — выругался Глеб и, нажав на кнопку отбоя, сам позвонил Катерине.

Но долбаный абонент находился вне зоны действия сети.

«Найду, по голове настучу», мысленно пообещал он сестре и, повернувшись к перепуганной жене, виновато предупредил:

— Катя моя опять что-то учудила. Поеду искать.

— Хорошо, — привычно кивнула жена и пробормотала недовольно: — Катерина без приключении жить не может.