Глава 2. Ежевика
Ежевика
— Ты чего? — удивлённо спрашиваю, не понимая его изумлённого выражения лица. — Как призрака увидел.
— Ребёнок где? — произносит приглушённо, не отводя взгляда.
— Так… — отвечаю несмело. Какой ещё ребёнок? Он чего?.. На солнышке перегрелся? — Я же говорю: тебя папа, наверное, попросил за мной приехать.
— Папа? — выгибает бровь и переспрашивает, словно не расслышал: — Вика Миронова?
— Угумс, — активно киваю. Доходит? — Всё верно.
— Значит… ты — дочь Костика?
Перехватываю чемодан в руках и пытаюсь сбросить напряжение. Зачем-то вытянулась на носочки рядом с ним.
Дикий… Большой. Гигант. Всё такой же, как и в последнюю нашу встречу, когда я ещё не знала, что он является другом папы.
— Ты… выросла, — осматривает меня с ног до головы.
И хоть он делает это не первый раз, а я уже не та стеснительная девочка, всё равно краснею. Но не отвожу взгляда, как раньше.
— Давай чемодан. По пути поговорим. Жара адская. Я сейчас расплавлюсь конкретно.
Киваю и неосознанно слегка оттягиваю ворот белой майки. И правда можно задохнуться.
Дикий быстро забирает у меня из рук тяжёлый багаж и спешно идёт к своей машине. Я увидела её издалека ещё несколько минут назад. Чёрный джип сильно выделяется среди других автомобилей.
А я ведь ждала его. Папа предупредил, что уже улетел и не может меня забрать, и что попросил Дикого, своего лучшего друга, сделать это.
Я так и знала, что он не узнает меня!
— Садись, — кидает мне и открывает багажник.
Хватаюсь за ручку и открываю дверцу этого зверя, в котором однажды побывала. Не люблю высокие машины! Но приходится залезть в прохладный салон и устроиться в просторном кресле.
Мужчина через несколько минут садится рядом и заводит мотор. И когда рёв зверька Ярослава оглушает меня, вдруг вспоминаю.
— Постой, — лезу в карман штанов. Достаю бумажку и протягиваю её Дикому. — Мне сюда, если что.
Он отбирает у меня бумажку, читает и хмурится.
— Не обманула, — задумчиво тянет. — И правда дочь Костика.
— А он тебе что, меня ни разу не показывал?
А вот тут обидненько. Ведь папа говорил о Диком, как о лучшем друге. О том, что они часто встречаются, отдыхают, ходят в боулинг. Даже фото его мне показывал! Тогда-то я и узнала, что мужчина, который однажды помог мне — близкий друг моего отца!
— Было дело, — пожимает плечами. — Но я особо не рассматривал. Ты там щупленькая, маленькая и от камеры постоянно прячешься.
Он поворачивает ко мне голову и сканирует цепким взглядом. По всему телу.
Ч-чего это он?
— Да, разница колоссальная, — прищуривается.
А меня тянет прикрыться руками. Хочу уже сказать, чтобы перестал так смотреть, а то я смущаюсь, как Ярослав меняет тему.
— Ты мне лучше скажи другое…
Поднимает глаза и смотрит, наконец, на моё лицо, а не на грудь. Смутившись, пытаюсь подтянуть повыше просторную майку. Оценивает, как я выросла, да…
— Отец твой просил присмотреть за тобой. Так?
— Так, — с энтузиазмом киваю.
— И жить недельку ты будешь у меня.
— Не-не-не, — тут же его останавливаю. — Всё не так! Точнее, так, но… Папа сильно волнуется после того случая. Помнишь, я потерялась, а ты нашёл меня?
— Да попробуй тут забыть, — фыркнув, поворачивает голову и снова смотрит на дорогу.
А мой взгляд скользит по его бугристым мышцам, до которых так и тянет дотронуться. Цепляется за запястье. Нет там того браслетика, что я ему подарила. Ну и ладно, я ведь просто подарила и не заставляла его носить! Это была благодарность! За всё.
— Так и что дальше?
— Он об этом узнал, — вжимаю шею в плечи, вспоминая те ужасные моменты. — Что я потерялась. В итоге включил свою гиперопеку и теперь не хочет оставлять меня одну, как в прошлый раз. Моя попа болела от материнского ремня ещё несколько дней.
А она у меня женщина нежная! Мягкая! Но получила я тогда знатно!
— Боится…
— Можешь обижаться на меня, но с отцом твоим я согласен.
Да кто бы сомневался… Тебе ж меня выручать пришлось.
— Поэтому поедешь ко мне.
— Нет! — взмахиваю руками. — Отвези меня домой, Дикий. Обещаю — проблем не будет!
— Ежевика…
Слышу своё прежнее прозвище, и в груди вновь становится тепло. И я даже не замечаю грубоватых стальных ноток в голосе. А ещё этих горящих глаз, что вновь устремляются на меня. Мама… За эти три года он стал ещё мужественнее… И эта щетина… Безумно ему идёт!
— Зная твоего отца, думаю, что найти приключений на задницу — это у вас семейное. Ты едешь ко мне.
— Ну, Дикий! — уже умоляю его. — Дай мне побыть взрослой девочкой. Мне двадцать один. Я хочу пожить самостоятельно. Потом приедет мачеха и…
На секунду лицо мужчины меняется. Опять этот взгляд скользит от моего лица вниз и снова возвращается обратно. А кадык дёргается.
— Да, точно, — соглашается уже без наезда. — Взрослая девочка.
На секунду замолкает. Его глаза горят странным огоньком, и я вопросительно наклоняю голову, не понимая, о чём он думает.
— Нет, нельзя тебе ко мне, — говорит в конце концов.
— Почему?
Странно… Что это он так быстро поменял своё решение?
Дикий опять сжимает сильнее руль. Отворачивается и пристально смотрит на дорогу.
— Потому что взрослым девочкам иногда полезно пожить одним. Без кого-либо. И уж точно без мужчины рядом.
