Тайна девственницы

Виктория Александер, 2009

Авантюрист и искатель приключений Натаниэль Харрингтон никогда не соблазнил бы невинную девушку, даже такую очаровательную, как Габриэла Монтини. Но тайна, которую хранит красавица, завораживает его. Что скрывает она? Чего боится? У Габриэлы есть весьма веские причины не доверять Натаниэлю. Она уверена, что именно этот человек погубил доброе имя ее брата. Поначалу в ее душе живет лишь жажда мести. Но когда она лучше узнает своего врага, на смену ненависти и отчаянию приходит любовь – страстная и неодолимая…

Глава 3

Сердце Габриэлы громко стучало в груди. Она раздражалась и не могла сосредоточиться на предстоящей авантюре. Считая себя смелой и бесстрашной, она все же никогда еще не пробиралась ночью в чужой дом, чтобы обворовать его. Поэтому чувствовала себя преотвратительно.

Габриэла прижалась спиной к стене дома и шаг за шагом стала медленно спускаться к библиотеке. Большое окно в конце коридора освещало небольшую его часть, но все равно в доме было очень темно, и Габриэла боялась оступиться.

Как и в прошлый раз, они с Ксерксом подъехали к задним воротам особняка и оставили карету чуть дальше входа, чтобы не разбудить домочадцев стуком колес по брусчатке. Они вскрыли замок, прошли через сад, следуя длинным теням от деревьев и стараясь не попадать на открытые и освещенные луной участки подстриженного газона. Это оказалось легче, чем они ожидали. Габриэла переоделась в мужскую одежду, как когда-то в Египте, и заправила волосы под старую шляпу. Она все детство носила отцовские вещи, любила чувство свободы, которое они ей давали, и, вопреки предрассудкам, иногда надевала их в городе.

Казалось, что в доме все спят. Где-то наверху виднелись приглушенные пятна светильников, но в целом дом дышал спокойствием и тишиной. Ксеркс подстраховывал ее на каждом шагу по пути к дому. Несколько ламп горело прямо при входе — глупая трата денег, на ее взгляд. Они вошли в дом через французские двери, ведущие с террасы в бальный зал. Ксеркс с такой же легкостью вскрыл их, как и все предыдущие.

Но дальше Габриэле пришлось идти одной. Она обосновала это тем, что в случае их поимки у графа будет больше полномочий и желания разделаться с Ксерксом, чем с ней. И Ксеркс с трудом согласился с этим доводом. Если Габриэлу поймают, она расскажет графу всю правду о его братьях. Немногое, что ей удалось узнать о нем, сводилось к феноменальной честности. Жаль, что его братья были на него не похожи.

К тому же Габриэла была хотя бы наполовину англичанкой и походила на жулика меньше, чем Ксеркс.

Габриэла протянула руку к библиотечной двери, подождала немного, чтобы перевести дух и набраться недостающей ей смелости, затем медленно приоткрыла дверь и шагнула в комнату. Маленькая лампа слабо освещала письменный стол графа.

Габриэла быстро закрыла дверь, пересекла комнату, взяла лампу и подошла к столу секретаря. Ей нужно было видеть, что она делает.

Она вставила в замок отмычку. Ксеркс большую часть дня учил ее пользоваться этим незатейливым приспособлением и вскрывать замки. Это были очень полезные уроки.

Габриэле понадобилась минута или две для того, чтобы открыть замок, после чего она удовлетворенно улыбнулась. Это оказалось довольно легко. Спрятав отмычку, она выдвинула центральную часть ящика. Он был аккуратно заполнен различными карандашами, чернилами и другими вещами, необходимыми для мужчины, занимающегося корреспонденцией и бизнесом для графа, но здесь не было ничего интересного и важного для Габриэлы. Она открыла один из правых ящичков. В нем лежали папки с документами, разложенные в алфавитном порядке по темам. Слава Богу, что граф нанял такого квалифицированного и прилежного секретаря.

Габриэла стала просматривать папки. Они все были связаны с делами графа — земельными и наследственными вопросами. Ничего, связанного с действиями двух других Харрингтонов, Габриэла не увидела. Может быть, она найдет их в ящике на другом конце стола…

— Стерлинг? — Дверь резко распахнулась. — Ты еще не…

Габриэла едва успела натянуть шляпу и встретилась взглядом с Реджиной Харрингтон.

— О Господи! — Леди Реджина обернулась в коридор. — Быстрее! Нас грабят!

Сердце Габриэлы чуть не выпрыгнуло наружу. Единственная вещь, которую, кажется, она не предусмотрела, было бегство. Но она и не думала, что ее поймают в два часа ночи. Габриэла лихорадочно огляделась и бросилась к ближайшему окну.

— Помогите! Он убегает! — закричала Реджина.

Габриэла нащупала скользящую раму в подъемном окне.

— Ну уж нет! — Реджина схватила со стены древний меч.

Проклятие, почему же окно не открывается?

— Не думайте, что можете вломиться в мой дом, а потом легко скрыться!

Реджина нервно обернулась.

— Натаниэль! Куинтон! Черт подери, они только что были со мной!

— Но теперь их рядом с вами нет! И я думаю, что большинство ваших слуг сейчас тоже спит. — Габриэла впервые обратила внимание на одежду Реджины — на ней было бальное платье. — Вы что, только вернулись? В такой час?

Мисс Харрингтон вспыхнула:

— Меня сопровождали мои братья! Но это вас не касается, где я была и с кем! Вы какой-то слишком общительный вор!

— Я не слишком общительный, — скривилась Габриэла и попыталась снова открыть окно.

— Вижу, у вас небольшая проблемка? Не сможете открыть окно? Мне так кажется, или замок заел?

— К сожалению, пока вы стоите в дверях, мне придется постараться выйти через окно. — Габриэла огляделась в поисках чего-нибудь большого и тяжелого, чтобы разбить стекло.

— Это отвратительно — прыгать на землю! — Леди Реджина покачала головой, все еще держа в руках меч, но не пытаясь им воспользоваться. — Вы сломаете себе шею.

— Я попытаюсь избежать этого! — Габриэла увидела кочергу, прислоненную к камину.

— Только попробуйте! Стойте и не двигайтесь! — крикнула Реджина и запустила в Габриэлу вазой.

Габриэла быстро наклонила голову, и ваза пролетела совсем рядом, сорвав с ее головы шляпу. Ваза разбилась о стену, и кусочки ее разлетелись по полу.

Реджина от удивления открыла рот.

— Вы — женщина!

— Да, я женщина! — Габриэла выпрямилась и размахнулась кочергой, чтобы разбить окно.

— Даже если вы не сломаете себе шею, вы будете не в состоянии убежать через сад! Я вас догоню!

— Клянусь, я отлично бегаю.

Леди Реджина задумчиво наклонила голову.

— Я вас знаю?

— Нет.

— Вы похожи на… Эмму! Леди Карпентер! Вот на кого вы похожа!

— Господи, разве не видно, что я не она? — «Да что это за Эмма?»

— Нет… — Мисс Харрингтон покачала головой. — Ваши волосы намного темнее, чем у нее. Здесь мало света, но вы все равно так на нее похожи…

— Простите, что вмешиваюсь в ваши размышления, мне пора. — Габриэла улыбнулась и повернулась к окну. Времени уже не оставалось. Странно, что еще никто из домашних не прибежал на крики младшей дочери семейства. — Я собираюсь выбить здесь окно, поэтому отойди-ка подальше.

— Я не позволю вам сделать это!

— Вы не сможете остановить меня. — Габриэла размахнулась кочергой и…

— Но я смогу. — Знакомый мужской голос прозвучал с другой стороны комнаты. — Бросьте кочергу! Быстро!

Габриэла едва не задохнулась. Это все-таки случилось. Даже если она разобьет окно, она не успеет взобраться на подоконник и выпрыгнуть наружу. Нат настигнет ее быстрее.

Она медленно положила кочергу на пол и затем повернулась, чтобы взглянуть Натаниэлю Харрингтону в глаза.

Он онемел от изумления.

— Вы!

Габриэла нашла в себе последние силы, чтобы выдавить улыбку.

— Мы снова встретились, мистер Харрингтон!

— И снова в библиотеке! — Он забрал у сестры меч и убрал его в сторону.

— Как интересно…

— Где вы все были? — вдруг всхлипнула Реджина. — Почему никто меня не слышал? Я кричала, кричала! Меня могли убить, зарезать или изнасиловать!

— Я очень опасна, я знаю. — Габриэла старалась не опускать взгляд и придать себе решимость, которую отнюдь не чувствовала.

— О да, я не сомневаюсь, — сказал Натаниэль холодно. Адресовал он эти слова сестре, но по-прежнему не спускал глаз с Габриэлы. — Одному из слуг показалось, что он видел кого-то в саду. Мы с Куинтом пошли с ним, но, очевидно, он ошибся. Там никого не было.

Габриэла почувствовала облегчение, но постаралась не выдать его своим лицом. Слава Богу, Ксеркс успел уйти. Она немного успокоилась. Уж за себя она сможет постоять.

Она улыбнулась самой искренней улыбкой, на которую только была способна. — Клянусь вам, я была одна.

Натаниэль Харрингтон приподнял бровь.

— Простите меня, что я нахожу ваши слова лживыми, но я не вижу повода доверять вам.

— Слушайте, что тут, к черту, происходит? — Куинтон Харрингтон вошел в комнату под руку с женщиной, в которой Габриэла узнала его мать, графиню Уайлдвуд. А рядом шел Стерлинг Харрингтон.

— Отчего все так расшумелись? — спросила леди Уайлдвуд. Они с графом были одеты в ночные халаты и выглядели сонными. — Кто это?

— По-моему, к вам обращаются с вопросом! — Граф подошел к братьям и посмотрел на Габриэлу. — Кто вы и почему находитесь ночью в моей библиотеке?

— Она — вор, и я поймала ее. — Реджина самодовольно подняла голову и кивнула в сторону Натаниэля. — А он ее знает!

— Все, что я знаю, — проговорил не спеша Натаниэль, — что я никогда не целовал ее под луной.

— Сожалею. — Ироничная улыбка поползла по лицу Куинтона, который бесцеремонно разглядывал Габриэлу. — Я бы не отказался…

— Куинтон! — резко оборвала его мать. — Это не время для твоих глупых шуток! Может кто-нибудь принести сюда еще света, чтобы получше ее разглядеть?

— Я ее прекрасно вижу… — пробормотал Куинтон и наткнулся на строгий взгляд матери.

— Итак… — повторил граф. — Давайте вернемся к началу. Кто вы и что вы здесь делаете?

Габриэла колебалась.

Она хотела набраться смелости заговорить.

Она пожала плечами и спокойно подняла взгляд на графа.

— Я здесь, чтобы найти доказательство того, что ваши братья украли редчайший артефакт у моего брата. Это воровство убило его. — Она тяжело вздохнула. — Мое имя Габриэла Монтини.

Глаза Натаниэля от удивления округлились.

— Вот поэтому вы мне показались такой знакомой! Вы просто копия своего брата!

— Не говори ерунды! — воскликнул Куинтон. — Она даже издалека не похожа на Энрико Монтини! Он на двадцать лет старше ее и точно выглядит хуже!

— Монтини… — Задумчиво, будто припоминая что-то, пробормотала леди Уайлдвуд больше для себя, чем для остальных.

— Да не на того брата! — ответил Натаниэль. — На второго, что преследовал меня в Египте!

Габриэла удивленно смотрела на него. Он так и не понял, что это она была тем вторым братом, с которым он встречался в поездке. Она мысленно поблагодарила небеса за его невнимательность.

— Ты имеешь в виду того человека, которому ты наврал и которого отправил в Турцию на охотничью ферму?

— Невероятно, что она так похожа на него! — сказал Натаниэль. — Вы близнецы?

— Мы… как одно целое! — выкрутилась Габриэла.

Реджина потянула мать за рукав халата.

— Я подумала, что она очень похожа на леди Карпентер.

— Да, конечно, — так же задумчиво ответила графиня.

— Я боюсь, мисс Монтини, — сказал холодно Стерлинг, — что мне придется разобраться, зачем вы сегодня проникли к нам в дом. Я должен послать за полицией.

— Не думаю, что ее нужно арестовывать! — без предупреждения произнес Натаниэль.

От удивления Габриэла даже растерялась.

— Почему нет?

Граф тоже повернулся к брату.

— И правда?

— У нее есть благородная цель. Мы не брали печать, но кто-то это сделал и принес ей много боли. Мне не кажется, что мы должны ее арестовывать и отдавать в руки полиции.

Реджина фыркнула.

— Не верю своим ушам! Она пробралась в наш дом и… — Реджина ткнула пальцем в письменный стол. — Она рылась в документах брата!

— Говоря честно, я бы предпочла арест! — добавила Габриэла.

— Что за печать? — В голосе графа прозвучало раздражение. — Я хочу все выяснить и тогда сам решу, что с ней нужно делать! Мисс Монтини!

Габриэла кивнула и после паузы начала рассказывать:

— Мой брат Энрико Монтини всю жизнь провел в поисках древностей и редких артефактов, как и ваши братья, граф. Он изучал археологию и любил сокровища опять же как и…

— Ближе к делу, — взмахнул рукой Стерлинг.

— Возможно, было бы лучше пройти в гостиную, там можно хотя бы сесть! — Леди Уайлдвуд улыбнулась Габриэле.

— Да, конечно, — смущенно произнесла Габриэла.

Через несколько минут они все расселись в огромной гостиной, немного экстравагантной, но со вкусом меблированной. В спешке разбуженный слуга графа принес им бренди и разлил по бокалам. Леди Уайлдвуд и ее дочь сели на диван, Габриэла разместилась в одиночестве на стуле напротив графа и Натаниэля в креслах. Куинтон остался стоять возле камина.

— Мисс Монтини, надеюсь, вы продолжите, — сказал граф.

— Да-да… Итак, мой брат нашел старинную аккадскую печать с текстом по периметру, сделанную из нефрита, я думаю. Эти печати настолько редки потому… что они имеют цилиндрическую форму. На ней также много различных символов. Они были широко распространены в древнем мире. Когда прикладываешь ее к мокрой глине, такая печать оставляет четкий след. Это могла быть история, сообщение или значимый в религии знак.

Граф кивнул:

— Я знаю, о чем идет речь. У нашего отца большая коллекции таких печатей. Она где-то здесь, в доме.

— Печать Энрико нашел в местах, где принято искать Тайну девственницы, на печати было что-то такое, что дало ему повод так думать и посчитать, что она принадлежит городу Амбропия, — продолжила Габриэла. — Никто никогда не видел этот город, до сих пор он считался мифическим, и его упоминания встречаются только у древних греков. Такие места обычно называют бессмертными или потерянными городами. У него было другое, еще более древнее название, которое, к сожалению, полностью утеряно.

— Что-то наподобие легендарной Трои или Атлантиды, в которую многие верят, но доказательств ее существования до сих пор нет, — пояснил брату и матери Натаниэль.

— Но Энрико верил, что печать наконец-то прольет свет на достоверность города, что он сможет переписать некоторые темные места древней истории. У него появились доказательства! — Габриэла обернулась к графу. — Понимаете, он говорил, что эта печать сможет дать нам координаты этого города! Ведь это сенсация! Вы представляете, сколько всего похоронено под землей в том месте, где может быть этот город?

— Тайна девственницы… — мягко сказал Натаниэль и улыбнулся.

Леди Уайлдвуд с неодобрением посмотрела на младшего сына.

— Считается, что город защищает одна девственная богиня, — пояснил Натаниэль. — Ее настоящее имя тоже утеряно. До сих пор это считалось сказкой.

— Хорошая находка! — Граф повертел в руках бокал.

— И много сокровищ должно быть в этом городе? — спросила Реджина.

— Сокровища, дорогая сестра, — это в первую очередь знания о нашей и мировой истории! — решительно оборвал ее Натаниэль.

Габриэла удивилась. Неужели она ошибалась насчет него?

— Не только золото, но и много драгоценностей, бриллиантов, украшений! Даже крохотная их часть в моих руках была бы огромной удачей! — Куинтон отхлебнул бренди.

Однако Габриэла не ошиблась насчет их среднего брата.

— Продолжайте, мисс Монтини, — попросила леди Уайлдвуд.

— Когда Энрико собирался продемонстрировать и описать свою находку Контрольному комитету и Антикварному совету, он обнаружил, что настоящая печать украдена, а вместо нее лежит дешевая глиняная подделка. И увидел он это уже в совете, когда развернул печать. Это его повергло в шок.

— Могу себе представить! — вздохнул граф.

— А вот я слышал от людей, — вдруг заговорил Куинтон, — что Монтини разъярился, сошел с ума и обвинил совет во всех грехах. — Он глянул на Габриэлу. — Члены совета немного не поняли такого оборота событий и изгнали его с позором.

— Да, они это сделали. — Она глубоко вздохнула. — Он поставил себе цель найти вора, вернуть печать и реабилитировать себя. — Она от волнения поднялась и зашагала по комнате. — Это случилось год назад. Энрико покинул Лондон и уехал в Турцию, оттуда отправился в Персию, а потом в Египет, где в тот момент находились потенциальные… хм… воры…

— Включая моих братьев? — спросил граф.

— Да, их имена были в небольшом списке подозреваемых. Его письма становились… — Габриэла запнулась. Было ли предательством рассказывать им о его болезненном состоянии? Да и было ли это важно для ночной истории? Наверное, уже не важно. — …все менее и менее разумными. Этот поиск быстро убивал его, он перестал доверять людям. И шесть месяцев назад он умер.

— И вы вступили в эту игру вслед за ним? Стали подозревать всех людей? — спросил граф.

— Я же говорю, он умер от лихорадки, в бреду! Но после этого я тоже стала подозрительной. Я теперь самый подозрительный человек на свете. — Габриэла села на свое место. — И теперь я хочу найти печать и восстановить репутацию своего брата.

Реджина фыркнула.

— Но вы же женщина!

— Не обращайте внимания, — утешительным тоном обратилась к Габриэле старая графиня. — Я считаю что вы, мисс Монтини, прекрасно справитесь с этой задачей.

Габриэла опустила взгляд.

— Это мое обязательство перед братом.

— Я вижу… — Граф посмотрел на Натаниэля.

— Клянусь вам, я ничего не брал у Монтини! — воскликнул Натаниэль.

Взгляд графа, проследовав по лицам всех присутствующих, остановился на Куинтоне.

— Почему вы все уставились на меня? Я не брал печати Монтини! Я вообще ничего никогда у него не брал! — Куинтон одним глотком допил третий бокал бренди и со звоном поставил его на столик. — В последнее время…

— Стерлинг! — Леди Уайлдвуд обернулась к своему старшему сыну. — Ты можешь как-нибудь повлиять на ситуацию? Ты ведь член этого совета!

Граф покачал головой:

— Это всего лишь почетная должность, мама. И только потому, что наш отец оставил ее мне по наследству. Мое слово им не закон, я ничего не смогу сделать.

— Ладно, но мы ведь должны как-нибудь помочь ей!

— Почему? — удивленно выдохнула Габриэла.

— Почему? — повторил Натаниэль.

— Мне кажется, что ситуация всем ясна. Лично для меня репутация Монтини не подлежит сомнению. Очевидно, он был хорошим человеком и хорошим ученым. Но вы забываете, что эта история может повредить нашей репутации! Все равно мисс Монтини либо расскажет эту историю полиции, либо продолжит свои поиски. И имена воров станут известны всему Лондону. Но пока это произойдет, с нашим домом будут связывать начало этой истории. Взлом обрастет слухами, которые дойдут и до совета, так как вы трое там очень известны. Твоя репутация, Натаниэль, тоже будет под угрозой. — Графиня посмотрела на Куинтона. — А твоя и так довольно сильно запятнана. Поэтому я не удивлена, что мисс Монтини пришла в наш дом.

Куинтон развел руками:

— Ты защищаешь человека, ворвавшегося к нам в дом ночью! Она чуть не убила твою дочь!

Габриэла чувствовала, что краснеет.

— А если бы ее не раскрыли?

— Плохой был план… — быстро сказала Габриэла.

— Да, план был неидеальным, — кивнула леди Уайлдвуд. Но… я хочу сказать всем вам, что мисс Монтини произвела на меня впечатление интеллигентной молодой женщины. Не думаю, что она действительно могла бы воспользоваться кочергой как оружием.

— Каким оружием, мама? — удивился граф.

— Которое лежало около окна, когда мы с тобой вошли в библиотеку, мой милый. Но я говорю о том, что у этой девушки в руках еще более сильное оружие против нашей семьи, о котором она в силу своей наивности не подумала. Это оружие — честь нашей семьи, находящаяся в данный момент под угрозой. На ее месте я бы сразу обратилась с письмами брата в полицию или к журналистам. Если эта история станет публичной, минимум за двумя людьми из этой семьи будет еще очень долго тащиться шлейф из скандалов. Это в наших же интересах — закончить все тихо и мирно сегодня, в этой комнате. И пусть ни намека, ни слова об этой истории не вылетит из нашего дома. Иначе мы еще долго не отмоемся от подозрения и сплетен.

Реджина взмахнула руками:

— Ведь это может повредить моей репутации! И я не смогу выйти удачно замуж! Я умру с горя! Все будет разрушено!

— Понятно… — протянул граф, не поднимая глаз на Габриэлу. Он был немного рассержен на мать из-за того, что она раскрыла все карты перед мисс Монтини. — Как ни сложно мне об этом говорить, но я должен предложить вам принять нашу помощь. Мы не доверяем вам, вы не доверяете нам. Но я не вижу иного выхода из этой ситуации.

Габриэла удивленно оглядывала семейство.

— Сказать честно, сэр, я не знаю, что ответить. Не предполагала такого завершения вечера.

— Могу я спросить вас, моя дорогая? — Леди Уайлдвуд поправила на голове чепчик. — Был Энрико вашим кормильцем и наставником?

— Да, — не подумав, сказала Габриэла. С другой стороны, она наконец-то не соврала.

Графиня задумчиво изучала ее.

— И у вас нет другой семьи?

— Нет. — Кроме, конечно, родственников, которых она никогда не видела. Так что это тоже было правдой.

— Кроме второго брата, которого я встречал в Египте, — вдруг вспомнил Натаниэль.

— И я больше ничего о нем не слышала после того случая, — быстро нашлась Габриэла. — Он уже в Турции. Или… — Габриэла не любила врать, хотя в последнее время у нее получалось довольно неплохо, — скорее всего он уехал далеко-далеко и навсегда.

Подозрение мелькнуло в лице Натаниэля. Он не был таким тупым, как, может быть, поначалу ей показалось. Это был только вопрос времени, особенно после того, как сегодня вечером он узнал всю правду. Что он сейчас думает о ней? Она проигнорировала его вопрос и его взгляд. В конце концов, не все ли равно, какие выводы он сделает?

— Значит, решено. Те, кто привлек эту историю в нашу семью, и будут за нее отвечать. Куинтон и Натаниэль, вы поможете мисс Монтини найти печать и восстановить доброе имя ее брата.

Куинтон посмотрел на мать и презрительно усмехнулся:

— У меня есть множество других, более важных дел на ближайшее время.

— У меня нет, — сказал Натаниэль и спохватился. — То есть они у меня есть, но мне очень хочется найти этот древний артефакт. Мы могли бы переписать историю, раз так получилось, что эта история и информация сами пришли в наш дом. Это вопрос карьеры и репутации.

— Репутации моего брата! — уточнила Габриэла.

— Без разницы. Он все это затеял, и его имя не исчезнет без следа.

— Я предполагаю, что эта печать имеет огромную ценность и была бы удачливым приобретением любого музея или коллекционера, — сказал граф.

— Да, это правда, — рассердилась вдруг Габриэла. — Но я повторяюсь: это находка моего брата! И он хотел, чтобы она принадлежала Антикварному совету!

— Превосходно, моя дорогая. Не хотелось бы, чтобы вас сбили с правильного пути, — сказала ласково леди Уайлдвуд. — Но меня по-прежнему интересует финансовая сторона вопроса. Я не совсем понимаю, на что вы живете сейчас. Ваш брат был в таких же зависящих от непредвиденных обстоятельств условиях, как и мои сыновья. Они получают деньги от грантов, фондов, от музеев и организаций, таких, как этот ваш Антикварный совет. — Габриэла заметила в ее глазах беспокойство. — Но у моих сыновей есть достаток от семьи. А вы потеряли обоих братьев, ваше положение должно быть крайне… тяжелым!

— Я должна сознаться, — Габриэла аккуратно подбирала слова, — что состояние дел моего брата после его смерти несколько меня шокировало.

— Я не удивлена, — сказала хозяйка дома. — Мой муж был заядлым путешественником и почетным членом Антикварного совета. Он питал страсть к древностям и их изучению. У нас в доме частенько проходили целые званые обеды для его друзей и коллег, таких же, как ваш брат, мисс Монтини. Дискуссии заканчивались далеко за полночь, а рассказы о путешествиях и находках продолжались уже при восходе солнца. Я всегда знала, что эти люди более увлечены прошлым, чем настоящим, и редко интересуются финансовой стабильностью собственной жизни. Сомневаюсь, что ваш брат существенно отличался от них. Поэтому… — Леди Уайлдвуд оглядела детей и улыбнулась. — Я предлагаю, чтобы, пока ситуация не разрешится и печать не будет найдена, мисс Монтини осталась в нашем доме как гостья.

— Что?! — воскликнул граф.

— Абсурд! — Реджина с надеждой посмотрела на братьев.

— Безрассудно, но интересно. — Куинтон уставился на Габриэлу.

Натаниэль развел руками.

— Я думаю, что это прекрасная идея, мама! Ты, как всегда, великолепна! Мы не доверяем ей, она не доверяет нам. Что может быть лучше, чем приглядывать друг за другом.

Габриэла покраснела. Отличная идея — жить с обоими братьями под одной крышей! Один вульгарно оглядывает ее, другой танцует с ней и ведет себя так, будто являлся ее партнером. Он флиртует с ней и заставляет чувствовать себя не в своей тарелке.

— Я не уверена, что…

— Мама! — наконец-то заговорил граф, — я не могу поверить, что ты приглашаешь незнакомку остаться в нашем доме!

— Она не совсем незнакомка, Стерлинг. Я знала ее мать.

Габриэла подняла голову и тоже посмотрела на графа.

— Это правда. — После смерти брата я нашла связку писем моей матери. Одно из них было от вас.

— Мне очень грустно было слышать о ее смерти, а затем о смерти вашего отца, Габриэла.

— Это случилось давно. — Габриэла безразлично пожала плечами, будто это не имело для нее уже никакого значения.

— Вы должны были прийти ко мне и поговорить начистоту, прежде чем вламываться ночью в дом. Я бы помогла вам, чем смогла! Это был бы разумный поступок. А ваши скрытные и обдуманные методы…

Габриэла готова была провалиться сквозь землю.

— Мои искренние извинения…

— Я надеюсь, что мы с вами на днях совершим длительную прогулку по саду и поговорим о вашей матери. Мне кажется, у вас есть много вопросов ко мне.

В горле у Габриэлы запершило. Она никогда не думала, что леди Уайлдвуд окажется такой прекрасной женщиной и захочет с ней поговорить о человеке, который дал ей жизнь. Она старалась реже думать о матери и едва припоминала неясный портрет, который хранился в доме отца. Портрет был утерян или выброшен ее родственниками сразу после его смерти.

Габриэла тяжело вздохнула.

— Вы очень добры.

— Значит, решено. — Леди Уайлдвуд поднялась с дивана и расправила плечи.

Остальные последовали ее примеру.

Жить с Харрингтонами не входило в план Габриэлы. Но это было действительно хорошей идеей. Если хочешь узнать секреты врагов — лучше всего пожить среди них. К тому же леди Уайлдвуд искренна, любезна и понравилась Габриэле.

— Уже поздно, дети мои, и я хотела бы удалиться, — сказала графиня, зевнув. — Я прикажу, чтобы вам подготовили комнату, моя дорогая, — обернулась она к Габриэле. — Вы можете послать за своими вещами завтра утром. — Она оценивающе оглядела одежду Габриэлы. — Надеюсь, у вас есть нормальные, соответствующие женщине вещи?

Габриэла вздохнула:

— Но мне необходимо послать сообщение. Сейчас. Одной леди… которая является старинной подругой… моих братьев. — Это было практически правдой. — Она будет беспокоиться, если не найдет меня в спальне утром.

— Вы очень заботливая девушка, моя дорогая. — Графиня открыла дверь, ведущую в коридор, и посмотрела на дочь. — Ты идешь?

— Да, мама. — Реджина последовала за графиней.

— Мы должны наконец выспаться. Вы найдете письменные принадлежности в столе мистера Деннисона. Впрочем, вы уже знакомы с расположением его вещей в библиотеке, — сказал граф.

Габриэла уже не знала, как ей реагировать на его колкости.

— Куинтон, — он зашагал прочь, — ты идешь?

Куинтон прикончил очередной бокал бренди, поставил его на каминную полку и подошел к Габриэле.

— Мисс Монтини! — Он, кривляясь, поцеловал руку и уставился в разрез ее рубашки. — Это был очень… поучительный и незабываемый вечер! Жду не дождусь нашей следующей встречи…

Он выпустил ее руку и, напевая, направился к двери.

— Эндрюс покажет вам вашу комнату, когда вы будете готовы, — снова заглянул в гостиную граф. — Спокойной ночи, мисс Монтини.

— Лорд Уайлдвуд. — Габриэла присела в реверансе.

Он обменялся долгим взглядом с Натаниэлем, и младший брат вышел вслед за ним из комнаты. Через мгновение он вернулся.

— Пишите ваши записки, мисс Монтини, — строго произнес он.

Она вернулась в библиотеку знакомой дорогой и села в кресло за столом мистера Деннисона.

Она хотела написать две записки. Одну Ксерксу и Мириам с сообщением, что с ней все в порядке. А вторую — Флоренс. Габриэла положила обе записки в один конверт. Она была уверена, что Ксеркс до сих пор следит за домом и волнуется за нее. Он, без сомнения, должен перехватить ее записки прежде, чем они попадут к Флоренс. Последняя же не должна ни о чем догадаться.

Она должна была сказать Флоренс правду, но написала, что приглашена погостить в доме старинной подруги своей матери. После вранья о своих истинных доходах и всей этой ерунды со вторым братом эта маленькая ложь даже не считалась ложью.

Габриэла небрежно подписала быстрое сообщение Ксерксу, затем взяла чистую бумагу и начала письмо Флоренс.

— Вы хотите писать записки всю ночь? Не многовато ли? — послышался голос от двери библиотеки.

Габриэла зло посмотрела на Натаниэля.

— Мне нужно многое сказать. Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Неужели вы не рассказали этой женщине правду о своих ночных похождениях? О том, что тайно пробрались в чужой дом, например?

— Нет!

Габриэлу затрясло как в лихорадке. Ей было сложно сосредоточиться на письме под пристальным взглядом Натаниэля. Усталость и нервы давали о себе знать.

— Вы собираетесь протереть на мне дырку своим взглядом?

— Я вам могу гарантировать, мисс Монтини, что планирую не покидать вас в этом доме ни на минуту. Вы теперь под моим зорким наблюдением.