Львы и драконы

Виктор Ночкин, 2007

Мир сотрясается. Началась война Льва и Дракона. Под знаменем Льва выступают войска императора Алекиана, одержимого идеей спасти Империю любой ценой. Знамя Дракона – стяг Гевы, его несет незаконный, но любимый сын Гевского короля, Гезнур. Наступило золотое времечко для авантюристов всех мастей – людей и нелюдей, чернокнижников и некромантов… И, конечно король-демон не останется в стороне. Ведь решается судьба ЕГО Мира!

Глава 4

Маршал ок-Икерн переступил с ноги на ногу, не зная, что сказать. Алекиан все так же глядел поверх головы рыцаря… Пауза затягивалась.

— Я думаю, — откашлявшись, произнес маршал, — нам следует возобновить прежний порядок, при котором на территорию Валлахала допускались только лица, внесенные заранее в особый список… исключая экстренные случаи, разумеется. Безопасность — прежде всего.

Алекиан склонил голову и поглядел в глаза воину, тот почему-то смутился и отвел взгляд — как будто его заинтересовали разноцветные осколки оконных витражей, обильно усеявшие пол.

— Все это верно, — медленно произнес император, — однако и строгий порядок не уберег от измены.

— Но…

— Нет, сэр, я не против. Все это верно… — снова последовала пауза. — Я думаю, следует назначить кого-то из наших дворян, пусть займется… Ну, караулы, расположение постов, эти самые списки посетителей, допущенных в Валлахал. Быть может, Кенперт из Вортина? Вполне достойный дворянин… Вы, сэр маршал, не должны быть связаны подобной рутиной, нам сейчас придется решать куда более сложные вопросы. Связи, объединявшие Империю, слабеют с каждым днем, их следует восстановить теперь же, немедленно, и действовать весьма решительно! Потом будет поздно!

Валлахал тем временем наполнялся топотом, шумом голосов и бряцанием оружия. Солдаты, явившиеся с Алекианом, сперва держались неуверенно, ошеломленные величием опустевшей громады старинного дворца, но постепенно освоились.

— Ну а сегодня наиважнейший вопрос таков, — продолжил Алекиан, — где мой возлюбленный братец? Его не было в Южных воротах, городские старшины ничего не знают о том, где он находился последние дни… Дворец пуст. Где прячется этот щенок? Сбежал в Сантлак? В Геву? В Геву, конечно… Любой враг империи может рассчитывать там на добрый прием… Гева…

В дверях показался гвардеец. Заглянул, увидел восседающего на троне Алекиана — и растерялся. Потом, торопливо поклонившись, вошел.

— Ваше императорское величество… сэр маршал.

— Говори, что там? — ок-Икерн обрадовался возможности прервать гнетущий разговор с императором.

— Э… Прошу прощения. По-моему, его величеству хорошо бы… — солдат не знал, как сказать, — лично.

— Идем!

Алекиан поднялся, хрустя разноцветными стеклами, двинулся через зал. Солдат еще раз поклонился, развернулся и зашагал прочь. Алекиан с ок-Икерном — следом. Вслед за гвардейцем они явились в небольшую тесную комнатку, служившую прежде складом. В коридоре перед входом валялись метлы, щетки, тряпье и прочая снасть, которой пользовалась прислуга для уборки. Заговорщики вышвырнули рухлядь, а саму комнатенку превратили в темницу, поскольку помещение не имело окон, а дверь была прочной, да и запиралась снаружи. Сейчас в коридоре толпились солдаты. Тревожно оглядывались, переступали с ноги на ногу, отшвыривая разбросанные по полу инструменты.

При появлении императора, латники, кланяясь, расступились. Алекиан вошел внутрь, маршал следом. Помещение было скудно освещено наспех сооруженными факелами — материалом послужили все те же тряпки и метлы. В углу лежал тщедушный человек в богатой одежде, обильно запятнанной спекшейся кровью. Узник был убит довольно давно, но тело пока не начало коченеть. Ок-Икерн нагнулся и осторожно перевернул покойника — лицо было изуродовано и покрыто сплошной кровавой коркой. Ни перстней, ни даже пуговиц на нем не было.

— Похож на принца Велитиана? — неуверенно произнес маршал.

Алекиан брезгливо пошевелил труп ногой.

— Да, — после паузы завил он. — И одежда тоже его. Пусть объявят, что мой несчастный брат мертв. Идемте, сэр маршал.

Удалившись от солдат, так, чтобы те не могли слышать, император вполголоса произнес:

— Сэр Брудо, как по-вашему, сколько часов мертв этот… в комнате?

— Думаю, дня два.

— Велите разослать по всем дорогам надежных людей. Брат сбежал около двух дней назад — если исходить из того, что свой наряд он напялил на несчастного незадолго перед тем, как убить.

— Так это не принц? Но зачем?..

— Так будет лучше. Для Империи один венценосец гораздо лучше, чем один венценосец и один претендент на престол. Так что для всего Мира брат мертв. Но настоящего Велитиана нужно найти и доставить сюда. Живым или мертвым.

— Но лучше живым? — на всякий случай уточнил сэр Брудо.

— Лучше?.. Нет, это абсолютно неважно. — император говорил размеренно и равнодушно. — Велитиан нынче будет объявлен убитым, значит он мертв. Ну а жив или мертв будет тот человек, которого… которого надлежит поймать поскорее — какая разница? Распорядитесь о погоне и собирайте наших сеньоров. Проведем совет. До сих пор нашей целью было попасть в Валлахал, теперь мы здесь, и следует подумать о дальнейшем.

* * *

Ингви ждал, что первым окажется кто-то из дворян, но новоявленный начальник стражи пригласил в зал епископа. Старик прошествовал через зал и, остановившись перед троном, молча уставился на короля. Тот махнул рукой Никлису и велел подать стул дряхлому прелату. Однако епископ отказался сесть. Слабым дрожащим голосом старик заявил:

— Прошу прощения, ваше величество… — тут у него перехватило горло, и он долго отхаркивался и сипел, — Прошу прощения… Я так рад, я… Я всегда говорил: лучше добрый король-демон, чем… Ваше величество, я так рад!

Ингви смутился и промямлил, что тронут.

— Однако, — епископ смахнул слезу дряблой рукой, — не успев нарадоваться вашему возвращению, вынужден распрощаться. Соизволением его императорского величества Алекиана объявлен собор. Прелаты Империи приглашены, дабы избрать из своей среды достойного, который возглавит Церковь… каковому выпадет вести ее тернистым путем в годину суровых испытаний.

— Это почему же тернистым? — подала голос Ннаонна. — Может, как раз, наоборот, все будет хорошо?

— Ах, дочь моя, — просипел старик, — надеюсь и молю Гилфинга, чтобы оказалось именно так. Однако опыт подсказывает, что тому, кто будет избран архиепископом, выпадет нелегкая ноша…

Говорил епископ так печально и серьезно, что вампиресса молча, без традиционных возражений, проглотила «дочь».

— Позвольте, ваше величество, — продолжил прелат, — перед дорогой благословить вас. Гилфинг видит, как я ждал этой минуты…

Ингви поднялся и, пряча ухмылку, склонился перед старичком, принимая благословение. Торжественность церемонии была нарушена шумом в коридоре — крики, топот. Никлис выглянул в коридор, чтобы узнать причину беспокойства — резко распахнувшаяся дверь смела бывшего разбойника в строну и едва не сбила с ног. В зал ворвался Мертенк.

— Ваше величество! Ваше величество! Это и вправду вы!

— Да, сэр Мертенк, это я — и очень рад видеть вас. Нам предстоит большая работа, господин канцлер!

— Ваше величество, — пришел черед канцлера смахнуть слезу, — я готов!

— Ну что ж, сэр Мертенк, займите место рядом с троном, — Ингви указал рыцарю стул, которым отказался воспользоваться епископ, и кивком предложил сесть справа от себя. Затем снова обернулся к прелату. — Ваше священство, счастливого пути. Не забудьте получить подорожную грамоту, и орки проводят вас с почетом до самой гонзорской границы.

— Орки… — старик несколько растерялся, затем махнул рукой (что, видимо, означало «семь бед — один ответ», чем плохи орки епископу, благословившему демона?), и удалился.

— Передайте, ваше священство, привет Алекиану, — напутствовал его Ингви, — а сэру Валенту, если встретится, скажите: я был бы рад, если он возвратится.

Следующим был сэр Мернин из Арника. Доблестный сеньор приветствовал монарха, как будто ничего не случилось. Этот рыцарь обладал поразительным умением выходить сухим из воды, со всеми поддерживать добрые отношения и при любой размолвке оставаться другом всем враждующим сторонам. Гораздо сложнее было с Токсом из Болотной Башни и приспешниками самозванного «графа короля Ингви» — Колстиром из Рукада и прочими. Ингви уже видел пачку жалоб на притеснения и грабежи, чинимые купцам этими господами, король прекрасно знал, что мятежные рыцари немало награбили во время его отсутствия… однако не счел возможным портить с ними отношения.

Рыцарям было объявлено, что королю известно об их «злоупотреблениях», как деликатно выразился демон, и что все жалобы энмарцев будут тщательно рассмотрены, но что он, Ингви, постарается решить дело ко всеобщему довольству. Рыцари раскланялись и покинули зал — обменявшись в дверях пламенными взглядами со следующими посетителями — после дворян аудиенция как раз была предоставлена энмарским купцам.

* * *

Когда король с Гезнуром возвратились в кабинет, которого как будто вовсе не покидали (из двери-то они не выходил), никто из придворных не выразил удивления. Это же Гева — причуды Гюголана были давно известны.

— Господа! — объявил старик. — Завтра будет торжественная церемония. Мы объявим нашего старшего сына, графа Гезнура Анракского, соправителем, дабы он принял на плечи часть монарших тягот. Я стар и не в силах один нести это бремя.

Царедворцы с поклонами поздравили графа, тот ответил улыбкой. Разумеется, среди приветствовавших его вельмож было несколько таких, кого Гезнур считал заклятыми врагами и при случае охотно прикончил бы… Но то при случае! А сейчас следует улыбаться.

Сопровождаемые фальшивыми улыбками и приветственными возгласами отец и сын снова вошли в кабинет. Гюголан занял привычное кресло у камина и заговорил:

— Сынок, послушай. Честно говоря, я и впрямь попал в сложное положение. Меня обманули гномы… Гномы, вообрази себе!

— Я не верю, отец. Это шутка?

— Увы. Несомненно, всему виной советы пройдохи Слепнега. По его наущению король Грабедор заключил союз одновременно со мной и с фенадцем — так что воспользоваться плодами победы нам не удастся. Проклятие! Эта битва стоила мне троих сыновей, и что в итоге? Нам пришлось снова убраться за Золотую, так как подошло войско гномов под командованием Гравелина, и нам предложили убраться.

— Но ведь гномы перессорились между собой?

— Да, выскочка Крактлин умудрился оскорбить Гравелина, хотя старик и так, и этак пытался сохранить единство… А затем Крактлина побили в Малых горах. Послушай-ка, — король воровато огляделся. В кабинете никого не было, кроме них с Гезнуром, но привычка есть привычка — и король оглянулся. — Я открою тебе секрет. Мы завели тайные переговоры с Гравелином. Он хочет поладить с малогорскими мужланами, чтобы его пропустили в отцовскую вотчину без боя. Если дело сладится, он обещал мне, что оставит берега Золотой и тайно, не предупреждая Крактлина, уведет своих гномов на запад. Вопреки воле Грабедора, разумеется… И это тоже хорошо. Но нам важней другое — когда уйдут гномы Гравелина, у нас появится шанс в южной Фенаде.

— Снова перейти Золотую? — граф потер подбородок. — Перейти Золотую и завладеть там несколькими замками, а? Подготовиться к осаде, пока Крактлин подоспеет… Неплохо.

— Да, неплохо, но это большая война, сынок. А войско наше обескровлено предыдущей битвой. К тому же на носу конфликт с мальчишкой Алекианом. Мы ведь объявим о разрыве вассальной присяги.

— Именно сейчас?

— Да, потом будет поздно. Это значит — не исключена война с Ванетом и всеми, кто поддержит Алекиана. Но и на Фенаду следует напасть не откладывая. Едва Гравелин уведет свою дружину — мы должны переправится через Золотую.

— Где думаешь взять армию? У тебя ведь что-то есть на уме? Выкладывай, отец.

— Герцоги Дрига и Андруха согласны заключить союз.

— Союз?

— Да, для них это лучше, чем вассальная зависимость от нас. Союз с нами — сперва против Фенады, а потом и против Империи! Правда, придется обуздать наших сеньорчиков, обожающих устраивать набеги на Дриг и Андрух… Я думаю, тебе это удастся. Герцоги предоставят отряды своих людей… но этого мало. Если бы у нас были деньги, войско удалось бы увеличить… но денег нет, все ушло на фенадскую кампанию… и нам не удалось обогатиться из-за вмешательства гномов, Гангмар их разрази! Итак, Гезнур, теперь твоя очередь. Что ты нашел в Могнаке Забытом?

Гезнур задумчиво потер подбородок и опустил глаза.

— Что? Ты не хочешь говорить?

— Могнаком правят колдуны, последователи Проклятого Принца… Но… боюсь, отец, ты мне не поверишь…

— А ты попробуй, скажи, — подбодрил король.

— Ну, хорошо. Ты уже знаешь, что со мной был Ингви, Альдийский демон. Когда мы тайно проникли в Могнак юга, с севера туда вступил сам Гериан.

— Проклятый Принц? — Гюголан поднял брови. — Ты рассказываешь сказки. А мне нужна армия… при том, что денег у нас нет.

Гезнур сдержал усмешку, хотя его позабавили обороты, выбранные отцом: «армия нужна мне», но «денег нет у нас»

— Я знал, что ты не поверишь. Гериан вернулся и напал на колдунов, которые, как оказалось, были самозванцами… О, это вышло довольно весело… Сейчас в Могнаке может снова появиться армия — страшная армия… И если мы правильно поведем переговоры с ее главнокомандующим, то он станет служить нам, не требуя денег.

— А что же он потребует?

— Тела. Ну и еще посулим ему, что поможем погубить Мир. Но это так, для вида… А тела ему придется дать по-настоящему.

— Тела? Хм-м-м… Не вижу никаких препятствий. В нашей Геве очень мало душ… зато тела имеются в избытке.