Невероятные приключения Скифа в мире Гексов

Виктор Николаевич Сергиенко (2023)

В данную книгу вошли два первых приключения косморазведчика Скифа на странной планете разделённой своими горными хребтами на равные по площади локации, по своей форме напоминающие шестиугольные гексы. В первой части он сразу же, едва не становится добычей для разумных рептилий, а затем тут же попадает на средневековую войну с ними. А затем всё смешалось, копья и мечи, рептилойды и эльфы, разбойники Кровавой баронессы и Северные волки под предводительством Чёрной смерти. Так что Скиф, если хочешь жить — умей вертеться! А во-второй части книги его уже ждёт Красная башня, клонированные люди и боевые псы, а также война между первой королевой Тасмит и первым королём Абсалоном. А семейные разборки между бессмертными существами это действительно страшно!

Глава 11.

Тяжело в учении — легко в бою

Вид меня, грозно идущего вдоль строя, с обнажённым мечом в руке, мгновенно остудил всех бузотёров, и они вновь расхватав свои длинные деревянные пики, стали преданно есть меня глазами.

А я, направив острый конец своего меча на них, словно строгий учитель указку, прокричал.

— Враг на подходе!

— Уже завтра, вы все будете мертвы!

— Вот ваш единственный шанс выжить! — и я слегка ударил концом своего меча по древку ближайшего копья.

— Тренируйтесь, и тогда, может быть, кто-то из вас ещё сможет пережить завтрашний день, и задрать подол девке.

— А не остаться здесь в виде выпотрошенной и распластанной тушки.

В глазах, сбившихся в кучу людей, вроде, как появилось понимание, и блеснул лучик надежды. Видимо, они не хуже моего понимали, что их сюда отправили на убой, а вот теперь у них действительно появился реальный шанс выжить.

Повеселевшие люди вновь разобрали свои длинные пики, а кто-то из глубины толпы да же крикнул.

— Барон Скиф веди нас!

И я вновь начал учить своих солдат, которых таковыми их можно было назвать ещё с очень большой натяжкой. Целый световой день, практически от рассвета и до заката, почти что, полная тысяча ополченцев, двигалась взад вперед по ровному полю, по моей команде выставляя копья.

Я окончательно сорвал голос, поставил в первый ряд самых сильных и рослых бойцов, и дал им в руки большие щиты. Которые они сами же, по моему приказу, перед этим быстро и сгондобили, из сарайных дверей, столешниц и лавок, добытых ими в ближайшей брошенной жителями деревне.

И вот в сумерках быстро надвигающегося вечера, окончательно загнав себя и своих людей, я всё же с гордостью мог сказать, что у меня есть свой отряд, и пусть он ещё был корявый, сырой и неумелый.

Но это уже был не сброд, который я застал рано утром на этом же самом месте. Их бы погонят ещё с недельку, и из них был бы толк, вот только давать нам эту самую неделю враг совершенно не собирался, как не собирался давать даже лишних суток.

Ибо новым, самым ранним утром, ещё только большое солнце этого странного мира, стало лениво колоть своими лучами-спицами густую ночную тьму. Через весь лагерь всего нашего воинства, ураганом пронесся конный воин, во всю трубя в рог, и при этом громко кричащий.

— Рептилии идут, рептилии!

— Готовьтесь, все готовьтесь!

И тут же весь воинский лагерь буквально взорвался вулканом. Оруженосцы кинулись седлать лошадей, а рыцари облачаться в свои доспехи. Простые солдата, побросав тарелки с недоеденной кашей, бросились к стойкам с оружием, быстро расхватывая с них мечи, щиты и копья.

А затем длинными вереницами или короткими цепочками, словно растревоженные муравьи, побежали под штандарты своих отрядов. Привычно выстраиваясь под ними в правильные квадраты или прямоугольники.

И только моему ополченческому корпусу ненужно было никуда бежать, так как он и так уже находилось на краю огромного поля. Я построил своих людей в 5 шеренг, растянув их по фронту на расстоянии в две сотни шагов, и не спеша пошёл вдоль их строя, проверяя, как их первая линия держит свои большие щиты.

Для чего, время от времени, с силой ударял своей ногой в деревянный неказистый щит какого-нибудь бедолаги забывшего мою вчерашнюю науку. Отчего, неудачный солдат, тут же валился вглубь строя, под громкий смех своих сотоварищей по несчастью. И даже не знаю, что в этом было такого смешного, но ополченцев такой мой трюк веселил просто таки невероятно.

Вот только делал я это, никак не для их веселья, а чтобы напомнить своим щитоносцам, ту самую науку по правильному удержанию большого пехотного щита, которую вбивал в них вчера весь световой день.

Ибо, это только со стороны кажется, что это очень просто, поставил перед собой большую деревянную панель и всё, и вот ты уже защищен.

А на самом деле, большой пехотный щит нужно было держать умеючи, то есть не прямо перед собой, а стой к нему боком. Одновременно подпирая его верхний край своим плечом, а нижний стопой левой ноги.

Так как если этого не сделать, то враг, сильным ударом в низ щита, запросто продавит его вперед, полностью открывая для своего удара корпус прячущегося за щитом война, и тут же нанесет свой смертельный удар.

Или же наоборот, сильным ударом в верхний край щита, с силой толкнет его назад, отчего его верхний деревянный край, запросто выбьет неуклюжему и неумелому щитоносцу его же зубы.

Но в целом, своей быстрой проверкой я остался доволен. Ибо, может быть, стоящие передо мной люди, как назвал их сэр Галахад, и были браконьерами, бузотерами и мелкими воришками, но самоубийц среди них не было точно.

Так что, увидев свой единственный шанс выжить в предстоящей для них бойне, они все уцепились за него зубами. Буквально на лету ловя каждое моё слово, и тренируясь так упорно и усердно, как никогда бы не тренировались в другой момент своей жизни.

Пока же я устраивал смотр своим людям, к нам подтянулись и остальные войны королевской амии. И как-то так само собой получилось, что мой отряд оказался в самом центре боевого построения всей человеческой армии.

Слева и справа к нам присоединились отряды мечников, а железная рыцарская кавалерия встала далеко на флангах. И план короля Этельреда Блистательного наконец-то обрел завершающие черты.

Так как, видимо, он, зная, что рептилойды, как мне ещё рассказывала Селена, всегда бьют в центр любого вражеского войска, чтобы одним решительным ударом просто смять его, просто решил скормить им всё своё ополчение.

А пока злые прямоходящие рептилии будут нас догрызать, сильно ударить двумя рыцарскими кулаками с флангов. И этот план, конечно же, был хорош, и как офицер я с ним был полностью согласен, вот только просто так отдавать своих людей на убой я был не готов.

И поэтому, за место того, чтобы, как опытный командир встать в последнюю шеренгу строя, и оттуда руководить всеми действиями своего отряда, я встал в самую первую шеренгу. Отобрав щит и копьё, как мне показалось, у самого дрожащего из бедолаг.

И может быть, тактически, это было и не совсем верно, зато вот политически, а вернее сказать по-человечески, было правильным на все сто. Так как теперь ополченцы пойдут в бой не только из-за страха, озираясь на длинные и острые стрелы королевских стрелков за своей спиной. Но они пойдут в бой ещё и за своим командиром, хоть и знают его чуть больше суток.

А что было самое главное, так это то, что хоть я с этими людьми за вчерашний прошедший день и не перемолвился и двумя десятками слов, если, конечно же, не считать все свои команды, но, тем не менее, я считал их именно, что своими людьми, и чувствовал за них ответственность.

— Сэр Скиф! — внезапно прозвучавший громкий властный голос, наконец-то вывел меня из моих внутренних рассуждений на тему местного ополчения, и его правильности применения в местных военных конфликтах.

И я, наконец-то перестав озираться по сторонам, внезапно обнаружил практически прямо перед собой уже знакомого мне сэра Галахада, сидящего верхом на своем мощном черном жеребце и в окружении десятка своих войнов.

Он уже спрятал свои роскошные рыжие усы за надежной решёткой рыцарского забрала, за которым я видел теперь только его серые, как сталь глаза, которые сейчас почему-то очень неодобрительно смотрели на меня.

То ли недовольные из-за того, что я так опрометчиво встал в первую линию своих бойцов, в нарушение всех полководческих постулатов, а то ли просто не веря в то, что у меня с моим недоотрядом вообще что-нибудь получится.

— Сэр Скиф! — вновь повторился первый доверенный рыцарь короля.

— Его величество требует от вас буквально суровой непоколебимости.

— Можете изгибать свой строй или даже медленно отступать, но вы, во что бы то ни стало, должны удержать на себе основной удар рептилойдов, чтобы наш король успел окружить их.

— Я всё понял сэр Галахад!

— Передайте его величеству, что мы выстоим! — торжественно, подражая доверенному рыцарю короля, ответил я.

Вот только тот такого моего энтузиазма, видимо, не разделял. Он, словно большая железная птица, максимально далеко повернул свой глухой рыцарский шлем сначала вправо, а затем влево. Полностью оглядывая длинный строй местного оборванного ополчения, а затем глухо из-за надетого на голову шлема пророкотал.

— Смело стоять!

— Страха не выказывать!

— Разве слуги мы нашему королю? Да?

— Да! — тоненько раздалось с десяток неуверенных голосков из глубины нашего монолитного строя, а все остальные местные рекруты нашей добровольно-принудительной ополченческой фаланги так и вообще просто промолчали.

Сэр Галахад же от такого пренебрежения к высочайшей монаршей особе аж скривился в седле своего мощного скакуна, словно от зубной боли.

А затем, судя по тому, как раздраженно дернулась его шея, видимо, от досады решил плюнуть на землю, но вовремя вспомнил, что его лицо сейчас закрывает сплошное стальное забрало лишь с тоненькими дырочками для дыхания, и не стал этого делать.

Он лишь вновь из-под своего полностью закрытого шлема глухо пророкотал, командуйте лорд Скиф, командуйте, и быстро погнал своего скакуна вдоль всего нашего строя куда-то вдаль, на самый край правого фланга.

А я лишь грустно буркнул себе под нос, ага, командуйте лорд Скиф, как же. Командовать можно мобильной группой находящейся где-то в стороне от вектора основного удара.

А развернутым линейным полком, расположенным в центре общего фронта дюже не покомандуешь. Вернее команда здесь могла быть только одна — стоять на месте и там же умирать. А вот умирать в такое прекрасное утро на этой новой неизведанной планете совсем не хотелось.

Ибо за линией далекого горизонта только-только начинал растворяться сонный ещё туман, создавая впечатление мистической ауры вокруг, когда первые лучи солнца ещё только ласково, на ощупь, начали прикасаться к ещё сырой, после спавшего на ней густого тумана, земле.

Далее же первые лучи солнца уже освещают просторную, покрытую изумрудной шелковистой травой степь, придавая ей просто таки неповторимое очарование. А тишина степи в этот момент только подчеркивает ее дикую и неокованную красоту.

Царство огромного желтого местного солнца всё ширится, и вот в дали уже виднеются заманчивые контуры огромных черных гор, спиралью усыпанных какими-то зелеными насаждениями.

Отчего это место уже казалось отдельным миром, где правит природа в своем первозданном неповторимом величии. А утренний бриз уже нес душистый аромат цветущих растений прямо в лицо, наполняя воздух невиданным до этого ароматом сотен душистых трав.

Поднимаясь же взглядом вверх можно было увидеть слои утреннего тумана, словно ласкаясь с облаками, он обволакивал их, втягивался в них и растворялся в их белых пушистых телах.

Разноцветные цветы уже вовсю тянулись к нарождающемуся солнцу, будто бы пробуждаясь от долгого сна, и приветствуя его своими нежными лепестками. А редкостные местные животные уже проделывали свои первые шаги по мягкой степной траве, испытывая мир вокруг себя, и радуясь ему всем своим существом.

Крошечные существа, напоминающие своей формой земных ежей, шуршали по траве, а розовые крылатые создания величиной с ладонь парили в воздухе, испуская мелодичные звуки, напоминающие пение птиц.

Вдали же уникальные формы растений и животных, которых с трудом удавалось рассмотреть, создавали ощущение того, что ты оказался на какой-то уж совсем сказочной планете, где каждый момент наполнен чудом и волшебством.

Вот местное светило поднялось ещё выше, и в полную силу включило красивейший рассвет на новой дикой планете, открывая перед моими глазами удивительное зрелище. Медленно поднимаясь над горизонтом, оно окрашивало небо в оттенки розового, пурпурного и фиолетового цветов.

А его медового цвета лучи играли на поверхности золотистой травы, словно тысячи бриллиантов, создавая иллюзию мира мистики и красоты, при этом окрашивая степь в разные оттенки золота и ярких красок, излучая тепло и свет, способные пробудить все живое, и даже самое ленивое.