Новое несовершенство. Верлибры

Виктор Каган

Автор книги – психолог. Его профессию и поэзию объединяет язык. Его верлибры – свободное языковое пространство, в котором свободно встречаются телесность и дух, временность и вечность, физика и метафизика, проза и поэзия жизни.

Перелицовка

В белом венчике из роз…

А. Блок

«С марксиськой точки зрения, —

говорил он и поднимал палец, —

с единственно верной марксиськой точки…»

и нёс заученный бред,

безбожно перевирая слова и фразы,

втравливая противоположности в классовую борьбу,

клеймя оппортунизм единства

и утверждая отрицание отрицания

как высшую форму согласия

с колебаниями руководящей линии,

а жизнь — как форму существования тел

с революционным сверканьем белков,

рвущихся из орбит в светлое будущее.

Он как пришелец из этого будущего

знал его наизусть до мельчайших деталей.

И оно наступило с точностью до наоборот,

чуть позже, чем должен был наступить

во взятой отдельно стране коммунизм,

но много раньше, чем ожидалось,

и приказало:

«Вперёд назад».

«Я?» —

спросил растерянно он.

«Ты, ты» —

сказало оно.

И он устремился

назад вперёд

и вперёд назад.

Библия, которую он не читал,

как до того не читал «Капитал»,

стала настольной книгой и прижимает бумаги.

Он отпустил бороду,

седина её даже красит.

Классики марксизма-ленинизма

висят теперь в красном углу,

где пахнет лампадным маслом,

а над его головой в кабинете

единый в трёх лицах из строгой дубовой рамы

напоминает входящим о бренности жизни

и верности мать её диалектики.

Он стал действительным членом

академии нравственной безопасности,

читает лекции, пишет книги

и сладострастно ставит ставших своими

продажных девок империализма,

имена которых даются ему с трудом,

раком на службу великому делу

возрождения славы и мощи когда-то великой империи,

навещает мощи в центре её столицы

и окрестных монастырях,

счастлив, как прежде,

и говорит, опрокинув стаканчик,

поднимая палец и воздымая очи:

«Он всё видит, всё знает, всё по его воле,

иначе как бы так выходило,

что люди хотят как лучше, а получается как всегда?»,

держит глубокомысленно паузу и заключает:

«Его учение верно,

потому что оно вечно»,

хрустит огурцом и наливает по новой.

«Ну ты и фрукт» —

говорю восхищённо.

Он отвечает:

«Неверно ты понимаешь момент.

Дьявол искушает душу твою.

Но ты пей, не тушуйся,

может, поймёшь, что фрукт это ты,

созреешь и опадёшь,

мягкой тебе посадки,

а мы, вечные овощи,

вечны».