Блистательные сцены жизни. Трагедия дель арте

Виктор Гусев-Рощинец

Настоящий авторский сборник состоит из рассказов и памфлетов, отражающих некоторые драматические мировые события начала двадцать первого века. К этой же проблематике примыкает драма в стихах «Наследник».

2. Ариец

Выступая перед выпускниками Арийской военной академии, он был необычайно эффектен. Можно даже сказать — красив. Светлый загар оттенял копну вьющихся волос цвета воронёной стали, едва тронутых благородной сединой. Мимолётная улыбка, время от времени скользившая по его лицу, обнажала ряд ослепительно белых зубов, казалось, ещё не тронутых дантистом и, без сомнения, несомых сильными челюстями. Они свидетельствовали о твёрдом характере и сильной воле. Большие выразительные глаза метали чёрные молнии. Он говорил об избранности нации, которую волей Бога ему довелось возглавить, чтобы нести миру плоды арийской демократии и новых доселе невиданных ценностей. Пожалуй, единственное, что несколько нарушало гармонию его безусловного ораторского искусства, была странная манера крутить головой, но ведь никто не знал, что это обыкновенный тик, от которого страдал он с детства, но так и не мог избавиться на протяжении всех сорока пяти лет своей бурной жизни. Взгляд направо. Взгляд налево. Взгляд направо. Взгляд налево. «Не верти головой!» Этот постоянный призыв школьных учителей до сих пор звучал в его ушах, но даже призванные психологи были бессильны справиться с этим загадочным недугом. Он не мог долго задерживать взгляд на одном предмете. Это было частой темой кулуарных шуток, которые доходили до его ушей, приводя в бешенство и воистину становясь причиной удивительных политических шагов.

Сегодня он с утра был не в духе. За завтраком Гвельда вернулась к недавнему инциденту, ставшему причиной маленького общественного скандала. Вездесущие папарацци со своими ядовитыми телекамерами заметили. как он кокетничал с молоденькой секретаршей, на какое-то время, казалось, совершенно забыв о жене, сидящей одесную. Сбегал налево, шутили недруги. Ладно бы какая корпоративная вечеринка, а то ведь на глазах всего мира, и где! — на торжествах, посвященных их победе в той давней Великой войне.

После завтрака, уже будучи в раздражении он поднялся в круглый кабинет и приступил к исполнению государственных обязанностей. Он не любил свой кабинет. Всякий раз, входя сюда, он ощущал лёгкое головокружение и задавал себе один и тот же вопрос, суть которого сводилась примерно к следующему: какому идиоту пришла в голову эта сумасбродная идея — сделать кабинет руководителя великой страны круглым как детская карусель. Впрочем, недавно он, кажется, нашёл ответ. Четыре французских окна, выходящие на четыре стороны света, символизировали устремлённость его великодержавной политики. Письменный стол и кресло, установленные на специальной платформе в центре этого в сущности небольшого помещения, поворачивались одним нажатием кнопки туда, куда в данный момент направлялась его политическая мысль и несгибаемая воля. Сегодня они предполагались быть направлены на Восток.

Он уселся в кресло и повернул свой «государственный корабль» навстречу восходящему солнцу. Штору при этом пришлось задёрнуть, чтобы не слепило глаза.

Уже много дней он был одержим одной новой, впрочем не очень оригинальной идеей. Он, конечно, понимал, что у него были предшественники, но ведь ни одному из них не удалось воплотить в жизнь это великое предприятие — покорить, подчинить себе Восточную деспотию, которая не однажды уже разрушенная, снова возродилась из пепла и угрожает миру. Он понимал, что задача эта представляет собой крепкий орешек, но тем почётнее, тем слаще будет победа. Диктатор должен быть свергнут, остальное довершит демократия, возглавляемая «пятой колонной». Метод проверенный. Пусть и не он изобрёл его, но ведь главное — мастерство исполнителя, а тут, он это хорошо знал, ему не будет равных. Одна заковыка — бездарные у него помощники.

Первым он вызвал Брайдена. С порога встретил его вопросом.

— Послушайте, Джон, ваша операция с кокаином прошла блестяще. Я думаю, что только благодаря ей в этой захолустной Крайне восторжествовала демократия. Умение применять силу — ваша отличительная черта. Я очень ценю её. Но какого чёрта этот поросячий король, которого мы возвели на престол, миндальничает со своими свиньями? Мы подчинили себе полмира и не можем справиться с горсткой головорезов? Как это понять?

— Сэр, вы очевидно плохо знаете этих свиней, или, как вы изволили сказать — головорезов. Этот восточный народ смел и упрям, и будет стоять до тех пор пока хоть один солдат сможет держать в руках оружие.

— Не верю! Немедленно поезжайте и внушите этому ублюдку, купившему с нашей помощью власть, что для достижения наших целей — я подчёркиваю НАШИХ — все средства хороши!

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Разве не понятно? Я имею в виду все виды оружия. Наземные и воздушные. Бить по площадям. Крупные города должны быть стёрты с лица земли. Огнемёты, фосфор, напалм.

Брайден перебил его.

— Но, сэр… Мирное население…

— О чём вы говорите! Там нет мирного населения! Там одни террористы! А если есть, то это лишние люди!

Он помолчал.

— И вот ещё… Скажите ему, что мы готовы предоставить им нейтронную бомбу. Средней мощности. Калибра «Ланс».

— Но, сэр… Для этого потребуется разрешение парламента.

— Это мои проблемы. Идите и выполняйте.

— Слушаю, сэр.

Брайден идёт к выходной двери. Но его настигает ещё один вопрос.

— Джон, одну минуту.

— Да, сэр.

— Вы знаете, меня всегда интересовали такие вещи… Как там эта любовная парочка? Не разбежались ещё? Ну, там, в этом их так называемом конгрессе… Филин и боксёр.

— Сэр, это не в конгрессе. Вы очевидно имеете в виду столичного голову и премьер-министра.

— Да-да. Вот именно. Конечно.

— Дело в том, сэр, что теперь это не пара, а троица Любовь втроём. Вы очевидно знаете что это такое.

— Безусловно. Кто же третий?

— Вы удивитесь, сэр. Третий — баптист и по совместительству председатель конгресса!

— Боже мой! Какая варварская страна!

— Вот именно, сэр. Я могу идти?

— Конечно, Джон. Желаю успеха.

Он остался один. Откинулся в кресле. Задумался. Варварская, варварская страна эта Крайна. Зачем она нам? Земля, земля и только земля! Кому сейчас нужен уголь? Затопим шахты, снесём заводы, огородим степь и начнём добывать сланцевый газ. Тогда посмотрим, что запоёт восточный диктатор с его газовой иглой, воткнутой в наш бок.

Он почувствовал усталость. Нервное напряжение всегда сказывалось у него своего рода похмельем. Мысли соскользнули в более приятное русло. Любовь втроём. Эта девчонка кажется не против. Вот если бы уговорить Гвельду. Взгляд его машинально упёрся в перекидной календарь, где на листке 10 августа его рукой было написано «Крайна». Он взял карандаш, зачеркнул имя презренной страны и перевернул страницу. Пора было обратиться к делам на юге. Там полыхнул очередной пожар. Он требовал неотложного вмешательства. Ариец нажал кнопку и его «государственный корабль» плавно развернулся в направлении южного окна. Проклятое солнце! Оно уже успело перебраться сюда. И снова пришлось задёрнуть штору.