Путешествие по апельсиновой роще

Виктор Голков, 2018

«…Голков – поэт незаурядный, без вычисляемых предтеч. Муза его разумна и временами, урывками, сурова, понимая, что для веселья мир-олам мало оборудован, зато жесток и расшатан – „так осыпается песчаник под башмаками на ходу, и муке музыки изгнанник внимает, как Орфей в аду“. Родившись и сформировавшись в Бессарабии – еврейство без араба – во радость, казалось бы! – в кишащем добрыми крушевано-погромными традициями столичном местечке – и Кишинев не клюнул, а поцеловал его в темечко „киш ин…“ – Голков неуклонно оборачивается и вглядывается в прошлое – „в мое лицо глядят провалами два черных выбитых окна… на месте детства только впадина за этой сломанной стеной…“ Кишинев, город детства и геттства, сродства и инородства – застрял, как гвоздь, как кость в горловине памяти – „вижу как звездой старинной Кишинев встает, мозг из первозданной глины слов не создает“…»

Жажда

Этажами громоздятся здания,

заплутал меж них мороз-слепец.

Неизбывной жажде созидания

не настанет никогда конец.

И неужто лишь нужда заставила

ток открыть и вольтову дугу?

И, мигая, вспыхивают правила

золотыми цифрами в мозгу.

И горят, как радуга, понятия,

Вьётся суть узором по стеклу,

И вещей глухонемая братия

Попадает к мысли в кабалу.

Но хотя как будто все расставлено

по местам, как следует, точь-в-точь,

той душе, что знанием отравлена,

вековой тоски не превозмочь.

И болит в преддверии кромешности,

ощущая смертоносный яд.

Ну а вещи под покровом внешности

глухоту беспамятства таят.