Кирин. Дракон, который слишком долго жил среди людей

Веся Елегон

Про парня с чистым сердцем, который в замке, унаследованном после смерти отца, обнаружил девушку, запертую в тайной комнате.Отпустить? Вот только в сердце поднимается незнакомая тьма, жадно хрипящая: «Моя!» Справится ли со своей тьмой парень, и так ли проста и невинна девушка? Узнаете, прочитав роман «Кирин» Веси Елегон.

Глава 3. Тёмные желания

Он умер. Человек, который был его отцом. Они не виделись долгих двадцать лет, но всё, что Ли Гон — старший нашёл сказать сыну, это: «Ты принадлежишь корпорации. Поэтому береги эту тварь, иначе корпорация сожрёт тебя».

И больше ничего.

Старик просто закрыл глаза и покинул этот бренный мир, а Виктор остался стоять в дверях тёмной душной комнаты, разглядывая бездыханное тело, которое мгновение назад было его отцом.

Но Ли Гон приходил в себя недолго. Спустя пару минут он уже шёл по тропинке через внутренний дворик. У Виктора было дело — освободить того, кто заперт. Он отказывался быть причастным к этому кошмару, что творился в его семье на протяжении многих поколений.

Ночь подходила к своему завершению. Вокруг звенела предрассветная почти прозрачная тьма. Тропинка, петляя между деревьями, услужливо вела к заветной двери, и всё так же, как и двадцать лет назад, похрустывали под ногами гладкие, привезённые бог знает с какого морского побережья камушки.

Замедлив шаг, Виктор втянул пропитанный ароматом жасмина прохладный ночной воздух. Тяжесть, все эти два десятилетия давившая на мужские плечи, истаяла, испарилась, оставив лишь трепет от близости момента, который был ожидаем все эти годы. Детство, перечёркнутое одной нелепой ошибкой, казалось, вдруг вернулось и наполнило Виктора, как тёплый воздух наполняет воздушный шар, и тот преодолевает земное притяжение и стремится в небо. Помыслы Ли Гона были сейчас чисты и непорочны, насколько вообще бывает непорочен взрослый человек, почти вплотную подошедший к исполнению мечты, возникшей ещё в детстве и с той поры пульсирующей в самом центре сознания.

Сейчас, когда ошибки прошлого были не то чтобы исправлены, а просто исчезли вместе с уходом отца, будущее представлялось ясным и светлым. Осталось лишь открыть дверь в тайную комнату и освободить томившегося за ней пленника.

Что бы ни говорил отец, но жизнь Виктора не может быть связана с насилием над живым существом. Эти глупые суеверия его предков, воля кланов, правила и законы… Таинственное существо, которое являлось залогом благосостояния семьи, столетиями томящееся в тайной комнате… Всё это больше походило на массовый психоз, и Виктор ничему из того, что смог узнать за эти годы, решительно не верил. Это маразм, и с ним будет покончено. Теперь уж никто не помешает. Виктор это знал.

За ним бесшумно, словно тень, следовал верный Джон Хёк. Остальная охрана проверяла комнаты особняка. Глава рода сменился, нужно было убедиться, что в одном из тёмных углов не притаился наёмник, подосланный кем-то из тех, кто желал занять это место.

Но Виктора происходящее вокруг мало интересовало. Мужчина, не останавливаясь, распахнул тяжёлую, затянутую кованым железом дверь, чтобы наконец шагнуть в пространство скрытой комнаты.

Сердце дёрнулось и сорвалось в пропасть.

Чёрные, горящие почти лихорадочным возбуждением глаза мазнули по бесхитростной обстановке, чтобы впиться в тонкую фигуру девушки, сидящей в кресле и спокойно читающей книгу…

Он смотрел и не мог поверить. Секунда, ещё одна, время шло, а видение и не думало исчезать.

Виктор тяжело сглотнул и поморщился. Это действительно была она. Та девочка из его детства. Только вот за эти двадцать лет она совсем не изменилась и выглядела точно так же, как в тот день их встречи. Как такое возможно? Виктор запутался.

Да, тот Виктор, который был президентом корпорации, который управлял финансами, заключал многомиллионные сделки, который вершил судьбы многих тысяч людей, этот Виктор растерялся, не зная, что можно сказать в этой ситуации. В его мозгу сейчас крутились идиотские вопросы: «Она меня помнит?» и «Что значит теперь наша однодневная дружба? Сохранилось ли за мной право называть её по имени?»

Виктор так и стоял, не смея произнести ни слова, рассматривал вполне реальную девушку, которую за долгие годы самовнушения записал в ряды снов, видений и фантазий…

А Ки сидела в кресле, поджав под себя ноги. Синий полупрозрачный шёлк, из которого была сшита туника, что служила одеждой для Ки, ниспадал волнами на пол, и после нескольких минут молчаливого созерцания начинало казаться, что это не шёлк вовсе, а вода.

Длинные золотые волосы девушки, часть которых была собрана от висков в хвостик, торчащий на затылке, мягкими локонами ложились на плечи. Ярко-зелёные глаза, скользящие по блёклым, выцветшим от времени страницам, медленно, крайне нехотя оставили своё увлекательное занятие и недовольно обратились к застывшему посреди комнаты мужчине. Несколько тягучих секунд — глаза в глаза — зелёное и чёрное, словно застывшее пламя огня, заточённое в янтаре.

Наконец тонкая тёмно-золотая бровь изогнулась, выражая некое подобие удивления, а затем девушка поморщила носик и молча вернулась к прерванному занятию, явно доставлявшему ей большее удовольствие, чем внезапное вторжение незнакомца.

Виктор побледнел. И без того чёрные глаза почернели настолько, что стали походить на два бездонных колодца. Длинные пальцы сжались в кулаки. Ли Гон, не младший и не старший, но теперь уже единственный, развернулся и вышел в ночь. Джон Хёк остался стоять у распахнутой двери.

— Не выпускать. Следить, чтобы не выходила, и никого к ней не впускать. Кормить буду сам, — донеслось от стремительно удаляющегося президента.

Начальник охраны поспешно закрыл дверь. Задвинул засов. Задумчиво посмотрел вслед скрывшемуся в темноте другу, затем на тяжёлую деревянную дверь, силясь понять, что же здесь произошло.