INTERNAT 3.0

Вероника Черных, 2016

Четырнадцатилетний Денис Лабутин, одержимый страстью к компьютерным играм, рос эгоистичным, безответственным и бессердечным человеком, которому нет дела до других. Всей своей душой парень был погружён в виртуальную реальность, где чувствовал себя богом; ради неё он готов был пойти на всё, даже обокрасть родную мать. И чем дальше, тем хуже и лицемернее он становился. Но вот однажды Денис наябедничал на свою мать школьному омбудсмену Люции Куртовне Душковой, чем последняя, настоящая волчица в овечьей шкуре, и не преминула воспользоваться. Очаровав «крутого геймера» и вывернув наизнанку все факты, она добилась того, что сына разлучили с матерью и отправили в интернат, где царили порядки, достойные фашистского концлагеря. Однако, несмотря на все ужасы интернатской жизни и разлуку с матерью, именно там Денис поймёт, что такое настоящая дружба и любовь, впервые задумается о смысле жизни, поборет свою страсть к игре и станет настоящим мужчиной и воином.

Глава 4

Крутой геймер

Пробуждение было неприятным. Мама залезла в комод, чтобы взять немного денег на продукты, и обнаружила пустоту.

— Денис! Где деньги?

Денис проснулся в момент. Сердце его заколотилось, пойманное, как бабочка в сачок. Ну всё.

— Тут была зарплата почти за весь месяц! Куда она делась?! Ты взял? Ты? Отвечай!

Соврать, что ни при чём? Денис прикинул правдоподобность этого утверждения, и отказался от мысли пробубнить, что он «ничего не видел, ничего не знает, а вдруг это кража?»

— А чё? — буркнул Денис.

— Ничё! На что жить будем две недели? На воздухе?! Ну, рассказывай, на какие шиши я тебя кормить буду?

И она шлёпнула сына по рукам. Тот вскочил и забегал, уворачиваясь от маминых подзатыльников, а потом заперся в ванной.

— Открой сейчас же, паразит этакий! Я тебе всыплю, недоумку! Я в тебя науку жизни с солью вотру! И как только додумался наши собственные деньги украсть! На что ты их истратил? На что? На игры твои треклятые?! Где твоя башка ходит?! Ты не в компьютере живёшь, а в реальном мире, представь себе!

Она дубасила в дверь, и Денис боялся выходить. Наконец громыханье и крики прекратились. Довольно спокойным голосом мама произнесла:

— Выходи. В школу опаздываешь. Одевайся и уходи. Вечером более плотно пообщаемся.

Денис скоренько умылся, вытерся, тихонько отпер дверь. Мама возилась на кухне, стоя к нему спиной. Денис хотел проскользнуть мимо, но она внезапно повернула к нему хмурое лицо. От неожиданности Денис резко повернулся и крепко ударился предплечьем о ручку двери.

— Айй-йй, — прошипел он, потирая изо всех сил ушибленное место.

— Что, попало? — без всякой жалости спросила мама. — Это от тебя Ангел-хранитель отошёл. Иди ешь.

— Не хочу, — гордо буркнул Денис.

— Я тебе по загривку твоё «не хочу» размажу, как масло массажное, понял?

Денис прошептал неслышно: «Да иди ты!», а вслух сказал:

— Не имеешь права!

— Чего?! — вскинулась мама.

— А того, — набравшись наглости, выпалил Денис. — Я в суд могу подать, и меня защитят! А тебя к ответу призовут!

Мама ахнула.

— Что?! От чего защитят? За что к ответу призовут? Ты сам понимаешь, что говоришь?! Брысь завтракать и в школу! Я просто убита…

Омертвелый взгляд, скользящий мимо сына, испугал нахулиганившего парня. Он беспрекословно съел яйцо, кашу, бутерброды с сыром, выпил чай и, сопровождаемый материнским безмолвием, прошмыгнул в дверь и побежал в школу.

О эта противная школа!!! Зачем она вообще есть?! Он бухнулся за парту кулем каменного угля.

— Ты чего с лица спал? — недоумённо спросила Надя Смирнина. — Опять в игре зависал?

— Ты бы знала в какой! — вздохнул Лабутин. — Мне Брюха вчера «вскрывалку» дал.

Тут к нему Вовка Ломакин подлетел, и Надя ничего сказать не успела.

— Слушай, Деник, а меня Люция Куртовна на полдник схавала. Я ей такого порассказал — у-у!

Надя покрутила пальцем у виска:

— Сдурел?! У тебя ж нормальные родители, ты чего с ума сходишь?

— А пусть не балуют! — с вызовом ответил Вовка. — Мне мать курить запрещает, а отец скейт не покупает. Надоело!

— Курить вредно, а скейт у тебя и так есть, — заметила Надя.

— А новый хочу, навороченный, и всё!

Грянул звонок. На последних его отзвуках Надя успела фыркнуть вслед Вовке:

— Ну и дурак же ты, Ломакин. Тебе же хуже будет. — А соседа шёпотом спросила, кивнув на открытое предплечье: — Ты где это так ударился?

Лабутин скосил глаза, чтобы рассмотреть наливающийся на руке синяк, и поморщился:

— В дверь влетел. Сильно видно?

— Ну.

— Садитесь! — прозвучал начальственный голос математички. — Рада видеть Лабутина в летней футболке в этот чудный осенний день. Наука греет, Лабутин? Может, поделишься теплом своих знаний?

«Началось», — обречённо подумал Денис, но тут же понял, что ему становится всё равно, какая оценка закрасуется в его дневнике и в классном журнале. Закрасовалась «тройка с минусом»: оказывается, тему урока Денис немного знал и смог чего-то набубнить. А через урок, на котором «зелёные балбесы» впитывали крупицы литературной мудрости, его нашла омбудсмен.

— Здравствуй, Денис.

— Здрасьте.

— Говорят, у тебя синяк на руке, — озабоченно сказала Люция Куртовна и посмотрела на овал гематомы на Денискиной коже. — Ого! Кто это тебя? Когда?

— Да утром. Мать ругалась, а я тут… подвернулся как-то, — невнятно рассказал Денис.

— Почему она ругалась?

Удивительно задушевный голос омбудсмена растопил что-то в душе крутого геймера, покорителя чудовищ, вершителя судеб, и он, изо всех сил жалея себя за свой поступок, залепетал ноющим голосом:

— Она мне запрещала геймерить, от компьютера отгоняла, наказывала, я в компьютерный клуб хожу, там время платное, денег взял, а она вон… ругаться… и всё такое.

Люция Куртовна сочувственно притянула Дениса к себе, приобняла; чисто материнским жестом оправила его одежду, чтоб половчее сидела.

— Пойдём-ка скорее в медпункт, — ласково сказала она. — У тебя третий урок география?

— География.

— Я тебя отпрошу. Идём.

— А чё делать-то в медпункте? — попытался упереться Лабутин. — Подумаешь, синяк. И так пройдёт.

— Денис, не спорь. Синяк — это та же травма. Кровоизлияние в мышцу — что хорошего, скажи, пожалуйста? В общем, не спорь, солнышко. Взрослые иногда видят больше и дальше, чем дети… даже такие взрослые, как ты.

Убалтывая парня, омбудсмен потихоньку вела его по коридору, по лестнице, снова по коридору в медкабинет. Медсестра оглядела синее пятно на предплечье, помазала какой-то белой субстанцией, а потом записала в большую книжку лабутинские данные и «обстоятельства травмы в домашних условиях».

— Да зачем это? — недоумевал Лабутин. — Само пройдёт, не сахарный.

На урок омбудсмен его так и не отпустила. Увела в свой кабинет, чаем с конфетами напоила. И всё расспрашивала, расспрашивала задушевно, как Денис живёт, о чём думает, о чём мечтает, что у него за игры и какая из них ему больше всего нравится.

Денис, разнежившись от внимания, болтал напропалую. Особенно о своих играх — о том, что заполняло его всего, с ног до головы, и требовало его всего, без остатка, не оставляя в душе места для любви и сострадания.

Распалившись от собственного описания игры, Денис аж пальцами забарабанил по столу от нетерпения: до того сильно охватило его желание очутиться перед компьютером и раствориться в собственном мире. Вернуться домой! Нет, не в квартиру, конечно, а ДОМОЙ — в НАСТОЯЩИЙ МИР, волшебный, сверкающий красотой и манящий открывающимися возможностями. Потому что для него, для Дениса Лабутина, компьютерная игра — настоящий мир, а вот реальность как раз и есть несносная скучная игра, в которой победителей нет, а есть одни проигравшие.

В эту несносную скучную игру — реальность, в это давно приевшееся существование Денис вернулся, когда заверещал звонок с урока.

— Жаль, что тебе уже пора, — вздохнула Люция Куртовна. — Мне было очень интересно тебя слушать. Ты просто талант, уникум.

У Дениса хватило совести, чтобы порозоветь.

— Да у меня по всем предметам трояки!

— Просто ты человек особенный, Денис, не как все. У кого-то в одном получается, кто-то в другом мастер. По крайней мере в компьютере ты разбираешься лучше многих своих сверстников, и это здорово!

Люция Куртовна улыбалась. Ямочки сияли на пухлых щёчках.

— Мама так не считает, — хмыкнул Денис.

Омбудсмен пожала плечами:

— Она — мать. Многое она понимает по-другому.

— Как по-другому?

— Ну, к примеру… от сидения за компьютером глаза заболят, да и позвоночник тоже… того…

— Чего — того? Сломается?

— Согнётся скорее.

Она мельком взглянула на часы.

— Пора тебе, Денис. Я буду за тобой наблюдать, чтобы помочь.

Лабутин встал.

— До свиданья.

— До свиданья, солнышко… в смысле, крутой геймер.

Они хихикнули, будто заговорщики, и весело посмотрели друг другу в глаза.

«Хорошая тётка, — решил Денис. — Она точно поможет».