Ночи Лигурии

Вероника Франко, 2022

Поездка в Италию на свадьбу к подруге обернулась настоящим кошмаром. Мало того, что я проснулась в постели с братом жениха, так ещё и стала заложницей жестокого мафиози. Лоренцо Спада – эталонный самец. Опасный, циничный, бескомпромиссный, неприлично богатый. И теперь моя жизнь полностью в его руках.

Глава 6

Лоренцо

Проходит ещё два дня, а никакой новой информации от моих людей про Софию не поступает. Ни малейшей зацепки, намёка или следа, что русская хоть как-то связана с силовыми структурами или конкурентами. Начальник службы безопасности прошерстил все связи девушки в России.

Софи вела обычную, даже скучную жизнь. Девочка из неполной семьи. До двадцати двух лет жила с матерью и сестрой в каком-то заштатном городишке в Подмосковье. Там же закончила школу, затем техникум по специальности дизайнера. Работала продавцом в магазине. Переехала в Москву. Замуж не выходила. Проблем с законом не имела. Счёта в банке тоже, исключая карту на которую перечислялась весьма скромная зарплата. До Италии была за границей два раза — в Турции и в Египте. Последние три года работала дизайнером-флористом в крупной компании.

Кристально-чистый образец. Безупречная биография. Но я знаю, что именно «тихушницы» — самые опасные. Когда человек куралесит по жизни, понимаешь, чего от него ожидать. А с такими, как София, второе дно открывается внезапно. И, как правило, оно очень неприятное. Слишком много людей с безупречной репутацией я встречал, слишком часто они оказывались предателями. Поэтому ни на секунду не верю, что русская смирилась с тем, что я закрыл её на территории своей виллы, хоть ведёт себя девчонка нормально. Попытку побега я ей простил. Более того, даже оценил. Не стала покорной жертвой, боролась за свою свободу, как могла.

Время от времени я наблюдал за своей гостьей по камерам. Софи большую часть дня проводила в саду. Оно и понятно: раз работала флористом, значит, любит цветочки. Судя по всему, и садовников тоже любит. Болтает с Энрико, как с лепшим другом. Даже кусты помогает ему подстригать. Почему-то это задевает. Меня синьорина избегает и всячески игнорит, даже ест отдельно. А около пацана трётся целыми днями. Решаю исправить ситуацию. Я привык, что самка на моей территории — априори моя. И общаться должна со мной. Тем более, если на эту самку у меня стоит.

— Луиджи, приведи русскую из сада, — приказываю одному из охранников, который говорит на английском.

София

— Синьорина, Вас желает видеть синьор Спада, — сообщает телохранитель Лоренцо, когда я бесцельно слоняюсь по вечернему саду. Прогулки и общение с Энрико помогали скрасить моё заточение последние два дня. Садовник оказался милым молодым человеком, который с воодушевлением рассказывал мне о растениях, цветах и деревьях. Иногда это были легенды из мифологии, иногда советы по уходу. Жаль только, я мало что понимала, так как речь Энрико представляла собой дикую смесь итальянского и английского языков.

— Не откажешь мне в ужине? — Лоренцо сидит в кресле в гостиной, потягивая коктейль.

— А разве у меня есть выбор? — опускаюсь на диван.

— Аперитив? — итальянец игнорирует мой вопрос.

— Давай, — небольшая доза алкоголя будет не лишней. Несмотря на то, что Энцо не делает мне ничего плохого, чувствую себя напряжённо в его присутствии.

— Я тут подумал, — Спада смешивает просекко и «Апероль», — должно быть, тебе скучно в моём доме. И знаешь, кажется, нашёл, как тебя развлечь.

— Боюсь, твои развлечения мне не подойдут, — делаю глоток напитка с апельсиновым привкусом.

— Это почему?

— Потому что, я не хочу быть приглашённой звездой на твоём члене. Ты же так выразился, если я правильно запомнила.

— Ха-ха-ха. Скажи честно, обдумывала моё предложение на досуге? — Лоренцо закуривает сигарету.

— Нет, — делаю большой глоток «Спритца» (прим. автора: слабоалкогольный коктейль).

— Врешь. Но мне нравится ход твоих мыслей. Хотя на самом деле, я хотел предложить тебе вот это, — кивает на светло-бежевый кейс с логотипом немецкой компании. — Открой его.

— О, Боже! — только и могу выдохнуть восхищенно, глядя на карандаши, маркеры, пастельные мелки, краски и кисточки, плотно расположенные внутри чемоданчика. Передо мной — настоящая сокровищница для любого художника. Мечта, стоимостью… Даже страшно представить сколько стоит этот профессиональный набор.

— Случайно узнал, что ты любишь рисовать, — комментирует итальянец.

— Случайно узнал? — переспрашиваю с иронией в голосе, метнув на Лоренцо колкий взгляд.

— Ну ладно, не случайно. Какое это имеет значение? Тебе нравится?

— Очень! Спасибо! — наверное, впервые с момента появления в доме Спада, я благодарю итальянца искренне.

— Там в пакете ещё альбомы и бумага. Мои люди не очень разбираются в искусстве. Если они купили что-то не то, скажи. Привезут другое.

Быстро просматриваю содержимое большого бумажного пакета. Похоже, Энцо скупил полмагазина.

— Всё отлично, — отвечаю с улыбкой. Я, действительно, рада этому сюрпризу. Всё-таки может быть Лоренцо нормальным человеком!

— Ладно, пошли за стол, — встаёт с кресла и направляется в столовую.

Нам приносят закуску из мясного ассорти и разливают по бокалам красное вино. Не успеваю отправить в рот первый кусочек прошутто, как Спада заявляет:

— У тебя появился новый друг, Софи, — буравит пристальным взглядом.

Пожимаю плечами и сосредотачиваюсь на тонких ломтиках салями.

— Я заметил, ты много времени проводишь с садовником, — не угоманивается итальянец.

— Это запрещено? — моя рука замирает с вилкой у рта.

— Он тебе нравится больше, чем я? — отвечает вопросом на вопрос хозяин дома.

— Ты мне вообще не нравишься.

— Да прекрати! Ты же на меня ещё на свадьбе запала.

— Я запала на милого, вежливого мужчину. Оказалось, это была лишь маска.

Лоренцо из-за смеха с трудом проглатывает вино.

— Вот что-что, а милым меня ещё никто не называл!

— Признаю, я ошиблась.

Появление прислуги с основным блюдом — отбивной по-милански и овощами на гриле, прерывает наш диалог. После того, как мы снова остаёмся одни, Лоренцо непринуждённо меняет тему:

— Расскажи, что ты любишь рисовать?

— Это сложно. Определённой темы у меня нет. Я рисую то, что вдохновляет в конкретный момент. Пейзаж, человек, животное, натюрморт, сцена из жизни.

— А я тебя вдохновляю?

— Хочешь свой портрет? — издевательски вскидываю брови.

— Не отказался бы, — совершенно серьёзно отвечает Энцо, не обратив внимания, на иронию в моём вопросе.

— У тебя раздутое самомнение, — безжалостно выношу вердикт.

Остаток ужина проходит в молчании. Когда уже собираюсь откланяться, Спада неожиданно предлагает:

— Хочешь прогуляться на озеро?

Я не настолько глупа, чтобы счесть предложение итальянца за романтический жест. Скорее всего, Энцо затеял какую-то проверку. Сбегу или нет, оказавшись за периметром? Причём Спада уверен, что я проиграю. Иначе бы не заикался о прогулке. С другой стороны, не наплевать ли на ментальные забавы мафиози? Впервые за последние четыре дня у меня появилась возможность выйти из своего заточения.

— Хочу.

— Прекрасно. Накинь куртку, у воды всегда холодно, — Лоренцо допивает эспрессо одним глотком.

Если итальянец хотел продемонстрировать, что мне никуда не рыпнуться от него, то зря потерял время. Надо быть полной дурой, чтобы попытаться бежать, когда за тобой по пятам идут два охранника, а рядом такой здоровяк, как Спада.

Тихая безлюдная аллея вдоль набережной озера Комо освещена фонарями. Отражение жёлтого маслянистого света играет рябью на чёрной воде. Разбегается причудливыми дорожками на дрожащей глади. Полная луна висит высоко в черничном небе. Противоположный берег озера горит огнями домов-светлячков. Воздух наполнен уже знакомыми запахами средиземноморских сосен. Тонкие ноты хвои смешиваются с цитрусовыми мотивами. Идеальный зубодробительно-романтичный момент. О таком мечтают все девушки. И я бы тоже непременно прониклась им, если бы не одно волосатое «но», ставшее причиной этой прогулки. Или даже два «но». Во-первых, если бы не абсурдное стечение обстоятельств, меня бы здесь не было. Во-вторых, мой спутник предпочитает кувыркаться с другими бабами. От этих мыслей пафос ситуации снижается, превращая её в фарс.

— «Quel ramo del lago di Como, che volge a mezzogiorno, tra due catene non interrotte di monti, tutto a seni e a golfi…» (прим. автора: ит. «Тот рукав озера Комо, который тянется к югу между двумя непрерывными цепями гор, образующих, то выдвигаясь, то отступая, множество бухт и заливов…») — задумчиво произносит на итальянском Лоренцо, а потом спрашивает:

— Знаешь откуда эти строки?

— Нет.

— «Обручённые» Алессандро Мандзони.

— О! Мафиози и поэт. Круто! — открыто стебусь над итальянцем.

— Кто? Алессандро — мафиози? — придуривается Энцо.

— Ты!

— Милая Софи, да что же у тебя за навязчивая идея? Голливудских фильмов насмотрелась? — смеётся Спада.

— Сериал «Спрут». Слыхал о таком?

— А то! — хмыкает Лоренцо. — Комиссар Каттани, все дела.

— Держу пари, этот фильм был твоей азбукой.

— Да брось! В реальной жизни главный герой не дожил бы и до конца первого сезона. В реальной жизни, Софи, у людей нет сценарного иммунитета.

— Я заметила, — резко бросаю и прибавляю шаг.

— Ну не злись. Иди-ка сюда, — Лоренцо берёт меня за руку и прижимает к себе.

Вырваться бы из объятий Спада, но что-то заставляет стоять на месте. Может быть, выпитый аперитив плюс вино, а может быть романтика озера, которая разжижает мозги похлеще, чем растворитель лак.

Тёплые губы Лоренцо касаются моих. Итальянец целует нежно, медленно, смакуя процесс. Поглаживает мою спину кончиками пальцев. Даже сквозь куртку и свитер от прикосновений Энцо по коже бегут мурашки. Резкая смена образов — с агрессивного самца на трепетного любовника дезориентирует меня. Отвечаю на поцелуй. Язык Лоренцо скользит в рот. Сплетается с моим языком. Колени предательски дрожат. Голова кружится от парфюма Спада. Сейчас в ней скачут белые единороги и порхают розовые феечки, окутанные плотным запахом амбры, сандала, бергамота и перца.

Энцо проходится губами по моей щеке, скользит по шее. Вцепляюсь в мужские плечи, чтобы не рухнуть прямо на набережную. Тело наполняется негой и невесомостью. Надо было дожить до двадцати девяти лет и стать заложницей мафиози, чтобы узнать, каково это, когда теряешь голову от поцелуев. А ведь всегда считала подобные высказывания несусветной чушью.

Руки Лоренцо опускаются с моей талии на задницу. Сильные ладони сжимают ягодицы. Поцелуи становятся напористее, горячее. В данный момент итальянец откровенно имеет мой рот своим языком. И мне, чёрт возьми, это нравится.

— Не представляешь, как сильно я хочу тебя трахнуть, — рычит в ухо Спада.

— Нет, — отталкиваю мужчину от себя. Его слова разрушают магию невербального выражения желаний. Трезвят, возвращая из сахарного мира феечек и единорогов. — Я замёрзла. Пошли назад.

Если Лоренцо и удивился резкой смене моего настроения, то вида не подал. Сделав короткий жест телохранителям, предусмотрительно державшимся на почтительном расстоянии во время наших поцелуев, молча развернулся в сторону дома.

— Энцо, — нарушаю молчание, когда мы заходим на территорию виллы.

— Ммм? — смотрит на меня сверху вниз.

— Можно мне завтра днём пойти на озеро? Я бы хотела сделать наброски.

Итальянец задумывается на несколько секунд, затем кивает.

— Можно. Я выделю тебе двоих охранников, — уже было направляется в гостиную, но вдруг резко разворачивается и угрожающе произносит:

— Выкинешь какой-нибудь фокус — сдам в самый грязный притон. Будешь обслуживать извращенцев, пока не сдохнешь.