Западное побережье: ЕГО ИГРА

Вероника Квин, 2021

Жизнь враждуя с тем, кого никогда не видел. Жизнь по чужим правилам. Жертвуя, отдавая, играя в незаконные игры. Как выбраться из череды бешеных торнадо, когда все вокруг против тебя? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Мия

Если бы пару лет назад мне сказали, что сегодня я окажусь на улице без выплаты, обманутая местом, где проработала чуть меньше двух месяцев, то я бы не поверила! Три безуспешных раза, я пыталась зайти в клуб, добиться справедливости, но меня даже не впустили! Охрана посмеялась, словно я сумасшедшая!

Озлобленная, оскорбленная и вымокшая дождем, я вернулась домой.

Неделю я искала новую работу. Сбережения, собранные по кусочкам с разных счетов, и даже из мелочи валявшейся под кроватью, я насобирала на аренду комнаты и оплату детского сада сестре. Каждый день приходиться играть перед родным маленьким человечком, во взрослого уверенного человека.

Вчера сестра спросила о переезде в новый большой дом, который мы вместе воображали с ней ранее. И ведь не объяснишь ребенку почему это невозможно.

Сейчас невозможно, но будущее я еще не перевязываю черной лентой. Питаю надежды на то, что рано или поздно, выберусь из глубокой ямы долгов и бедности.

Отныне я совсем потеряла рассудок. Передо мной стояло два выбора: взять сестру Алю собой на отдачу долга, или заплатить дополнительную сумму за ночной детский сад и оставить ее там.

Обрекать ребенка на тяжкую судьбу или смерть не хочется, потому второй вариант в приоритете. Если я не вернусь сегодня вечером, значит Алю заберет опека.

— И я тут останусь одна? — большие серые глаза Али смотрят на меня снизу вверх.

— Нет, с тобой будет еще мальчик и воспитатели. А завтра я тебя заберу. — пытаюсь улыбаться сквозь накатывающие слезы.

— А день рождения?

— Что день рождения, солнышко?

— Когда мой день рождения?

— Через два дня, и у меня уже есть для тебя подарок! Я спрятала его в секретной шкатулке!

Боль разъедает изнутри. Ненавижу врать, особенно сестре, но разве имеются другие варианты?

Я не могу, взять и сбежать с сестрой, потому что бомжевать на улице не выход. Что в таком случае запомнит Аля? И тем людям, которые выбивают из меня деньги, не составит труда найти такую как я.

— Правда? Покажи! Где шкатулка?!

— Да! Не покажу! Это ведь сюрприз Алечка!

— Хорошо! Тогда я буду тебя ждать!

— До встречи малышка!

Аля посылает мне воздушный поцелуй.

Четырехлетняя девочка заставляет рассмеяться. Она, самая милая, и светлая девочка в жизни, и я радуюсь, когда вижу ее спокойной и счастливой.

Обнимаю сестру изо всех сил, героически стараясь не разреветься. У меня даже выходит, но когда сестру забирает воспитатель, слезы сами брызгают из глаз.

Возможно, это наш последний день вместе..

***

Бреду сквозь ураган и дождь. На часах полночь, и мне никак нельзя опоздать.

Каждый раз, мужчины выбирают разные не повторяющиеся места. Сегодня это захолустье за городом. Темный переулок без света и жилых зданий. Больше походит на заброшенные технические здания. Останавливаюсь у кирпичной стены, оглядываясь по сторонам. До встречи еще две минуты.

Интересно, насколько больно умирать? Я что-нибудь почувствую или бесследно исчезну?

Я предусматриваю разные варианты. Смерть — на первом месте.

Зачем им буду нужна такая как я? Еще и без денег От меня никакого толка!

Уверена, в университете никто обо мне даже и не вспомнит. Разве что одна близкая знакомая, с которой мы частенько сидим вместе, но мы и не подруги даже. Так, только обсуждение научных тем, и то по ее инициативе. Я не отличница, и часто прогуливаю учебу, чтобы подрабатывать в небольшом кафе. Хотя однокурсница, говорила, что я, — одна из самых умных в группе, только ленивая.

Она и не знает, в каком дерьме я варюсь.

Продрогшая от леденящего холода и ветра, наконец добираюсь до места.

Как только уже знакомый мне фургон выехал из-за угла соседнего здания, я потопталась на месте пытаясь подавить панику. Постараюсь объяснить им, что денег у меня нет. Объясню об увольнении, и буду давить на жалость.

Мой единственный не бесполезный навык. Помимо танцев. Хотя уже и так все тщетно.

Автомобиль останавливается напротив моего трусливого тела, задняя дверь выкатывается вбок. Там сидит громила, без маски, но во всем черном и спортивном. Лицо в шрамах, глаза бешеного пса без привязи.

Громила бьет ладонью по сиденью приглашая внутрь.

Мой подбородок начинает трястись, а губы предательски дрожать.

— У меня нет денег сегодня. Меня уволили с работы, и осталось только сто долларов. — на начале моей фразы он выходит из фургона, смотрю на него молящим взглядом, — Пожалуйста, дайте мне время, на следующей неделе, я принесу втрое больше. Обещаю..

— Не сегодня кукла. Садись. — голос хриплый, жестокий.

— Пожалуйста, я правда все верну! Вы же знаете, я никогда не подводила!

— Заткнись и садись в фургон! — орет он.

Не чувствую как дышу, но ощущаю конкретную панику и неконтролируемое безумие!

Они все равно меня убьют, а значит попытаться стоит!

Срываюсь с места! Пробегаю ровно три несчастных шага, прежде чем, меня хватают за капюшон и кидают на землю как дряблый мешок картошки.

Удар по лицу.

Удар в живот.

Я падаю на холодный мокрый асфальт. В глазах темнеет от боли, вкус крови во рту смешивается с капающим дождем. Капельки медленно летят мне в глаза, время останавливается.

Просыпаюсь от тошноты, и жуткой тряски. Лежу на чем-то твердом и деревянном. Нос заложило, легкие болят, сводит спазмами. Чувствую на лице что-то мокрое, — это кровь сочащаяся из моей губы. Тело свернулось в калачик, каждое, даже незначительное движение, отдается адской острой болью посреди живота.

Перед глазами нет четкой картины происходящего. В душе не осталось чувств. Ничего кроме оголяющей жгучей боли.

Хочется вырвать, но не получается даже шевельнуться.

Все трясется.

— Заткнись Рей! Не в мою смену!

— Ой, ой, ой! Тоже мне спаситель хренов. Росс сам ее прикончит.

— Пускай он это делает, а не ты. Это работа босса!

— Думаешь, он ее трахнет? Очень сомневаюсь! Ему кровавые тела не нравятся. Он не некрофил.

— А ты у нас, че, некрофил выходит?

— Кукла походу в себя пришла!

Громкие голоса мужчин, разговаривающих рядом, не оставляют мне никакой надежды.

Пора смириться Мия, это последнее, что ты слышишь в жизни.

Когда-то я была счастлива, и у меня было все, чего я желала. Отец не чаял во мне души, мама была красавица, и всегда заботилась обо мне.

Один, короткий день, лишил их жизни.. И сломал меня на осколки.

Сначала морально, затем физически.

И, что остается? Бегать по приятным воспоминаниям ласкающим мозг.

Если бы я только могла вернуться на неделю назад, и отдаться тому загадочному мужчине.. Меня сейчас бы здесь не было!

— Да остановись ты! На пять минут!

— Рей, завались. Мы и так опаздываем!

— Да пошел ты! Попроси у меня еще че нибудь! Хер тебе.

— Ты бы лучше придержал яйца, босс и так озверел, в последнее время.

— Я бы тоже озверел, если бы мне девка отказала. А ему никто никогда не отказывал! Кажется самооценка подпортилась.

— Рей, ты откуда это знаешь?

— А кто, не знает? У него морда такая была, будто мир под ногами развалился. Я то видел.

— Только при Россе этого не ляпни!

— Да, я че на придурка похож?

***

Не знаю как много времени прошло, машина остановилась, а дверца открылась впуская свежего воздуха в салон. Ртом глотаю дождливую влажность. Мое израненное тело хватают за ноги и вытаскивают наружу. Громилы заставляют меня встать на ноги, но я не могу разогнуться от боли.

— Блять, я тебя тащить не собираюсь, поняла?

Один хватает за капюшон и тащит. Мои глаза слипаются от пронизывающей остроты в животе, а ноги сами бредут не пойми куда.

Мучительные стоны вырываются изо рта, слезы смешались с кровью превращаясь в мокрую кашу на лице.

Каждый шаг, кажется, последним, но я шагаю еще и еще. На мгновение меня затягивает черная пелена, но затем, я снова оказываюсь в сознании.

Падаю с ног, на каменный ровный пол внутри неизвестного здания. Не разглядеть, что вокруг, не могу даже раскрыть глаза. Сижу на коленях, слыша только собственное рваное мучительное дыхание. Одной рукой обнимаю живот, второй держусь за пол, чтобы не расстелиться здесь как мертвая рыбка.

— Как вы просили, сэр. Она сказала, что денег у нее нет. Так что считайте это дополнительным бонусом.

Мое тело трясется, и это хуже, чем лихорадка.

Это законченное сумасшествие.

Перед глазами моя же, размазанная по темному полу, — кровь.

Главное, что Аля в безопасности. Когда-нибудь, в будущем, она поймет меня. Когда вырастет..

Мою, опущенную голову, поднимает холодное железное изделие.

Пистолет.

Из последних сил, я открываю глаза и смотрю в лицо, человека напротив. Н могу говорить, издавать ничего более, прерывистых болезненных стонов. Могу только умолять взглядом.

Умоляю..

Его глаза, кажутся, до боли знакомыми, но я не помню откуда..

Я ведь ни в чем не виновата..

— Олененок?