Северное герцогство

Вера Чиркова, 2021

Не все враги собирают войска и заранее готовят оружие. Некоторые бросаются мстить незамедлительно, едва получив заслуженную кару, и бить стараются с безоглядной безжалостностью и жестокостью. Другие ради призрачных планов и несбыточных надежд готовы на любую подлость, предательство и многолетнюю ложь, не жалея на своем пути к заветной цели ни преданных слуг, ни родных, ни малых детей. Эту страшную сторону жизни герцог Тайгердский его новая семья и друзья изучили не по историческим романам, а испытали на собственной шкуре. И не сразу поверили в удачу, в самый последний момент успев отыскать смертельного врага под чужой маской.

Глава 2

Хотя любопытство точило магистра все сильнее, Сабенс не решился выяснять, кто такая эта загадочная Лиата. Не хотелось нарушать главное моральное правило ордена, он и так уже по уши влез в личные отношения друга. А здесь почти все присутствующие были белыми магами, и для магистра, занятого собственными идеями и не вникавшего в дела совета, неожиданный статус герцога стал огромным сюрпризом.

И вообще многое оказалось не так, как он считал раньше, читая сообщения и разговаривая с купцами и шпионами бывшего правителя королевства Нират. Все они утверждали, будто Дарвел Тайгерд беспечный бездельник, сваливший все заботы о герцогстве на регента и лишь изредка занимавшийся благотворительностью.

А перед магистром сидел уверенный в себе мужчина со вполне зрелыми убеждениями и твердыми принципами, без колебаний командовавший опытным воином и даже собственным учителем.

Поэтому, с наигранной беспечностью глядя в окно, гость спросил совсем о другом.

— А можно узнать… у вас имеется важная причина… плыть так медленно?

— Имеется, — недобро глянул на него герцог и вдруг оглянулся на Анвиеза, — что?

— Он не видит, — подсказал одёрнувший его маг, — в ордене не принято проверять чужие резервы.

— Ну так я ему и объясняю, — холодно усмехнулся Дарвел, — что у нас имеется очень веская причина болтаться в Берсно еще пять часов. Ты вчера добрался из столицы в Сотрену на ладье, вылечил самоубийцу, долетел до Угорда, расчистил завал… и это далеко не всё. А Ирджин принес нас из столицы в Угорд, добрался по лабиринтам до засыпанных детей, спас умирающего наемника и вылечил руку Жака. Ну и тоже много чего еще сделал.

— Извини… я всё понял, — гость смотрел с искренним огорчением и сожалением, — могу я вам помочь? У меня резерв полон, доберемся в два раза быстрее.

— Анви? — вопросительно глянул на учителя Дар, даже не подозревая что этим простым жестом заработал у заезжего магистра ничуть не менее одобрения, чем за все время встречи.

— Помогай, — кивнул старому другу Анвиез, и пояснил, — мы действительно опаздываем. Уходили ненадолго… а получилось иначе.

Сабенс понимающе усмехнулся и отправился на нос судна. Оглядел пустынные воды Берсно, вызвал волну, и загнал её под корму. Яхта взмыла над гладью сонного озера и понеслась стрелой, прочно держась на гребне невероятной волны.

Ирджин и генерал, понаблюдав за этой стремительной гонкой, отправились в свои каюты, поспать часок — другой.

А герцогу не спалось, его грызла тревога за Ильду, перебиравшуюся сейчас в летний дворец и он упрямо сидел у стола, мрачно изучая недописанный указ.

— Чем он тебя сердит? — помолчав, справился Анвиез, тоже не захотевший спать.

— Кто?

— Сабенс.

— Наглостью.

— Ты не прав, Дар. — убеждённо и терпеливо произнес учитель — Нас мало… просто катастрофично мало для того, чтобы уберечь этот мир. И мы часто кого-то теряем. Поэтому давно отказались от всех надуманных правил и запретом, какими руководствуются обычные люди. Нет, при чужих мы ведем себя так же, как они. Но в общении между собой давно отказались от всяких расшаркиваний. Если кому-то из собратьев что-то понадобится, он придет и возьмет в моем доме, от своих мы ничего не запираем. Поэтому Сабенс и ехал сюда так уверенно, зная, что я всегда поддержу его идею и соберу своих учеников, чтобы составить с ним кворум.

— Зачем он вообще требуется, этот кворум, я так и не понял? — задумался герцог.

— Маги люди творческие… — усмехнулся Анвиез, и пояснил, — нам нет необходимости зарабатывать на жизнь тяжким трудом, поэтому каждый выбирает занятие по вкусу. И как ты догадываешься, каждому его идеи кажутся самыми лучшими… но для того, чтобы получить помощь цитадели или разрешение на опасный эксперимент или запретный ритуал нужно одобрение троих магов. Для некоторых дел достаточно учеников, для более важных — только магистры не ниже четвертой ступени.

— Так значит он важнее тебя? — нахмурился Дарвел.

— Нет. Мы все важны одинаково, ты, Ильда, я и он. Ступень указывает на его опыт, силу и моральную стойкость. Вспомни встречу с ним… Сабенс легко подчинился там, где ты не захотел никого слушать.

— Я просто не мог! У меня все в душе переворачивалось от ненависти!

— Знаю. Это я виноват… не сдержался. Ты ощущал мои чувства, — хмуро вздохнул магистр, — и у магов это считается очень хорошим знаком, доказывающим твое доверие к учителю. Но больше я подобного не допущу. Обещаю.

— Ничего… я понимаю. Даже представить страшно, что в таком случае испытал ты. Неужели она не соображает, что играет с огнем?

— Не знаю… но подозреваю, просто ни о чём таком не думает. Она же запомнила, как плохо и больно мне было, когда я уходил. Ведь мы были семьей, и поначалу всё было хорошо. Она была нежной и послушной, радовалась возвращению в привычный мир как ребенок… Наверное, я тоже виноват в том, как повернулась наша жизнь. Все ей позволял, ни в чем не отказывал, жалел, когда она рассказывала, как строг был с ней ее канатоходец. Да, у них жен берегут… как дорогую вещь, но и относятся как к вещам. Мнения не спрашивают, воли не дают.

— А дети… — осторожно заикнулся герцог, — ты не хотел… или…

— Или. За год до нашей встречи лешие носили их на заработки в Караг, посреди зимы. Аманда сильно простыла и попала к травнице… в общем, после этого детей у нее быть не могло. Но вернемся к Сабенсу. Он занимается очень нужным делом, ищет одаренных детей, из которых можно вырастить белых магов. Это непростой, нелегкий труд, и для успеха лучше собрать в одном месте несколько опытных учителей. Чтобы было кому помочь, посоветоваться, поддержать силой. Да и наглядный пример обычно дает очень хороший результат. Все упирается в место, где будет расположена школа. Нельзя ставить ее в городе или деревне, ученики — это дети, которые еще не научились игнорировать чужие взгляды, высказывания, шпильки. Сам понимаешь, как это мешает учебе. Но и совсем в пустыне жить тоже нельзя, они не должны терять связь с миром, иначе однажды возомнят себя особыми, если не богами.

— Анви… я всё понял. Еще раньше. Но должен поговорить с Ильдой. И возможно, с Грозби и Вильдинией. Ну и девушек пригласим… Лиату с Корой.

— И Бремера и Вашека и Нетанью, и Вандерта… — так же спокойно продолжил перечислять магистр и вдруг засмеялся. Но тут же стал очень серьезным, — Я полностью согласен с тобой. Герцогство Тайгерд их родина и все они имеют право решать, какой ей быть.

Ливень не подкрался незаметно, словно шпион, его ожидали с самого заката. И все же плотные дождевые струи, внезапно наискосок ворвавшиеся в окна наделали беспорядка и суматохи.

Все бросились закрывать створки, отодвигать вмиг промокшие стулья и перевернутые порывом ветра мелкие предметы.

— Нужны тряпки… — засуетилась Шана, и тотчас замерла, озадаченно оглядываясь на Ильду, — или… нам теперь самим нельзя?

— Все нам можно, — ласково улыбнулась ей хозяйка гостиной, — но высушить эту воду я могу и без тряпок. Садись, отдыхай. И так весь вечер на ногах.

— Небывалое представление, — пошутила Лиата, отходя к дивану, — герцогиня сушит лужи. А мое платье? Подол мигом вымок.

— Подсушу и платье, — пообещала старшая сестра, — но будет жарковато.

— Лучше я схожу переодеться, — насторожилась Кора, — Помню, как однажды пробовала подсушить на себе юбку утюгом.

— Происки леших, — охнула няня, — ты же так ошпариться могла!

— Ну я же не совсем неумеха… подушечку подложила. Но все равно никому не советую повторять.

— Учите лучше простые заклинания, — согласилась Энильда, уже запустившая несколько теплых смерчей. Кора с интересом следила, как они деловито собирают с пола и ковра воду и сливают в бочку, где рос высокий и пышный куст белых роз. Потому и не сразу заметила маленький смерчик, осторожно трепавший подол её нарядного платья. Ужинали они вместе с семейством Вандерта, и поневоле пришлось приодеться.

— Ай, — отодвинула ноги девушка и поняла, что платье уже сухое и приятно теплое, словно она посидела на залитой солнцем скамье. — Спасибо, Эни… на самом деле очень удобно.

— Меня Анви обещал научить… — на миг оторвалась от очередной книги Лиатана, и похвасталась, — я уже умею поднимать вверх перья и мелкие бумажки.

— Ирджин тоже предлагал мне учиться… — нехотя призналась Кора, — но я пока не решила, нужно ли мне это.

— Что? — потрясенно охнула Ильда и не глядя шлепнулась напротив нее на стул, — Лиечка, он и в самом деле так сказал? Давай я буду тебя учить магии?

— Ну да… — снова насторожилась Коралия, — именно так. А что в этом особого?

— Спасибо, пресветлые духи, — со вздохом взглянула вверх знахарка, — услыхали мою просьбу. Дайте теперь сил и терпения доказать сестричке, что ни один человек в мире, кроме нее, не отказался бы от такого дара. Кроме законченных безумцев.

— Не шути так, Эни, — попросила ее Лиата, — Коре и так сейчас труднее всех. Она привыкла… жить в окружении недругов… я недавно это представила и мне так больно стало. Подумала и пошла к ней спать… а ночью пела ту песенку… что пела нам в детстве мама.

— Ты пела? — удивилась Кора, — а я спала как суслик. Правда… могу признаться, в эту ночь мне не снилось ничего плохого. Никто не гонялся, ни с кем я не дралась…

— Я просто вспомнила… — продолжила Лиата, — как в детстве, если ночью становилось страшно, мы приходили в спальню Эни, и она пускала нас к стенке… куда никто не доберется.

— Я тоже помню… — мягко улыбнулась няня, — как огорчалась Фаечка, обнаружив вас утром в одной кровати. Вы вольготно занимали большую часть постели, а Эни спала на самом краешке укрывшись старым пледом.

— Да, — ответила улыбкой Ильда, — тогда они боялись леших… кто-то рассказывал слишком живые сказки.

— Так ведь нарочно… — и не подумала смущаться няня, — дети должны знать, что не все в мире добрые, и не всем можно верить. А вот про её жениха и я чего-то недопоняла… почему она должна была с ним согласиться?

— Да потому что он предложил ей стать белой магиней! — Возмущенно уставилась на Шану герцогиня, — и ты не можешь не знать, что такие предложения — большая редкость! Кому попало их не делают, поэтому просить по знакомству абсолютно бесполезно!

— А это точно? — помрачнела Шана, — ты уж извини, Эничка, но нам такие тонкости неизвестны.

— Точнее некуда! — расстроенно вздохнула Ильда. — Я голову сломала, как и чему её учить, чтобы дотянуть до этого уровня… а она оказывается, уже отказалась!

— Нет. Я сказала — подумаю, — буркнула Кора, — но раз тебе так хочется — скажу ему, что согласна.

— Мне тоже очень этого хочется, — отложила книжку Лиата, — поэтому пожалуйста… не передумай.

— Что мне даст это учение… — еще потихоньку ворчала девушка, глядя в беснующийся за окном ливень, но уже понимала, что сестры желают ей только добра.

Быть белым магом очень почетно… но она ведь не дурочка восторженная, чтобы не понимать, каким трудом дастся ей учение. Целый день наблюдает, как упорно крутит воду в стакане Лиата, осваивая какое-то слабое заклинание для зельеварения. Как выяснилось — только обычные люди, говоря, что им сварили зелье, представляют себе целителей у котла с большой ложкой.

Ни один маг не станет стоять у кипящего варева и дышать испарениями… если не решил свести счеты с жизнью. Мешают магией, или особыми лопастями, которые крутят педалью, сидя у дальнего стола. И вообще большую часть работы делают не так, как кухарки и повара. Но всем ведь это не объяснишь? Да они и не поверят, что некоторые зелья нужно не варить а замораживать или взбивать, Кора видела такое в башне знахарки.

— Многое, — пообещала герцогиня, погладив сестру по плечу, — и у меня будет легко на душе… белый орден никому не даёт в обиду своих адептов.

— Ну ради твоего спокойствия я готова учить заклинания и ломать голову над книжками, — усмехнулась Кора и ни грана не шутила.

Примирение с сестрой, о котором еще недавно она и не мечтала, принесло ей давно забытый душевный покой и чувство защищенности. Кора и не подозревала, как сильно соскучилась по особому, ничем не заменимому ощущению своей нужности и важности, как не хватало ей тепла и надежности родного дома, заботы и любви близких.

— Я очень рада, — серьезно кивнула Ильда и вдруг оглянулась на Шану, — а ты чего плачешь, няня?

— От радости… и боли… давно хотела сознаться…

— Не смей! — Побледнела Кора, — Молчи Шана! Ты слово дала… я не хочу этого вспоминать!

— Так нельзя… — всхлипнула та, — неправильно, понимаешь? Я тогда сделала глупость… до сих пор каюсь…

— Так… — тоже начала бледнеть Ильда, — по-моему я догадываюсь… и теперь не отступлюсь. Сначала скажите только… кто еще знает вашу тайну? Матушка? Отец?

— Гроз ничего не знает… — испуганно покосилась на дверь Шана и слезы покатились из ее глаз нескончаемым потоком, — он бы меня не простил…. А Фаечка выпытала… но дала слово… молчать.

— Я ничего не понимаю, — растерянно сообщила Лиатана, — но тоже хочу знать… и обещаю, чего бы вы там ни натворили, любить вас меньше не стану. Потому что каждый может ошибиться… и должен это помнить, когда судит других.

— Спасибо, Лиаточка, ты сказала то, что я думала, — твердо заявила герцогиня и уставилась на няню, — говори… разберемся, пока мы одни.

— Не нужно… — с мукой в голосе взмолилась Кора, — ну зачем вы ворошите давно забытые обиды?

— Детские, — подсказала рассудительная Лиатана, — но ведь мы уже стали старше и больше понимаем в жизни? И значит пора наконец снять с души Шаны камень. Вы же видите, как ей тяжело?

Кора лишь рукой махнула, отошла к окну и уставилась в залитую ливнем ночь.

— То утро я помню, как вчера, — вытерев слезы, тихо начала няня, — Фаечка собиралась сама идти с Корой заказывать платье, но у неё заболел живот… и пошла я. Она дала десять золотых… по пять на платье. Мы присматривались в салонах портних, можно было купить вполне приличные наряды. Эничке получше, Коре — попроще. Но на всякий случай я взяла свои запасы… еще пять. Они нас и подвели. Когда мы пришли в салон, лея Юста, белошвейка, обычно шившая для нас, была заплаканной и бледной, а на манекене в её комнате висело ослепительно прекрасное платье… мне так показалось. Дорогой богаррский шелк переливался потайными узорами, лучшее кружево вышито золотом…

Ильда зажмурилась, силясь забыть вставший перед мысленным взором наряд.

— Мы обе смотрели на него во все глаза… — печально усмехнулась няня, — в нашем доме таких дорогих вещей сроду не было. А Юста сказала… что это платье ее погибель и снова залилась слезами. Ну конечно… я начала утешать и вскоре мы знали, что девушка шила его для одной богатой модницы, но случайно сожгла юбку утюгом, сзади, на самом видном месте. Никакие ухищрения не помогли, заказчица сразу заметила подпалину и устроила скандал. Ее с трудом успокоили, посулив быстро сшить другое, а это хозяйка всучила швее и сообщила что та должна за материал. А работала бесплатно. Юста и рада бы, но двадцати золотых за ткань у нее не было. У меня тоже только пятнадцать… проговорилась я, и она просто ожила. Сказала, что с радостью отдаст за пятнадцать, остальные как-нибудь наберет. Объяснила, что его можно исправить, если вырезать полосу и сделать шов. Юбка сзади сильно присборена и этого никто не заметит. Тем более прежняя владелица платья была полней, чем Эни. Я пыталась найти повод отказаться… но Кора встала на сторону швеи. Знаешь, няня, сказала она, все просто язык проглотят, когда наша Эни придет в храм в этом платье. У неё никогда не было такого дорогого и красивого. Я пока обойдусь, мне зимой шили новое, его и надену. А когда оно станет Эни коротким или надоест, мы его подновим и буду носить я. Все это казалось мне правильным… ну и платье было очень уж хорошо и я согласилась.

— Но почему вы не объяснили все сразу? — стараясь не смотреть на бледных, расстроенных сестер, тихо спросила Лиата.

— Не смогли… Едва мы вошли в дом, Эни спросила, мы не забыли, что она хочет голубое платье? Нет, не забыли, — сказала я и она убежала на занятия. Мы мучились несколько дней, изобретали разные планы, пытались нахвалить зеленый цвет… тем более, он ей всегда необычайно шел. Но Эни однажды показалось, будто в зеленом она слишком бледная и глаза не такие… переубедить оказалось невозможно. Мы решили отложить все объяснения на тот момент, когда платье принесут, надеясь, что Эни рассмотрит и ткань и кружево… и фасон… Только потом я осознала, как неверно поступила, но было уже поздно. Обиженная Кора взяла с меня слово никому не говорить про Юсту… Да я и сама понимала, как жалко будет выглядеть наше оправдание.

— Мне сейчас трудно говорить… — вздохнула Ильда, смахнув с глаз непрошенные слезинки, — но вы правильно сделали… я сама поступила бы так же. И на душе у меня стало легче… как камень свалился… Но давайте поговорим о чем-то другом?

— Например о том, где наши мужчины? — во взгляде Лиатаны, устремленном в непогоду за окнами, притаилась тревога.

— Вашек обещал доложить… если кто-то вернется… — пробормотала герцогиня и словно в ответ на ее слова раздался стук в дверь. — Войдите!

— Прибыли Ринк и Бремер, — с порога доложил дворецкий, — сейчас переоденутся и придут сюда. Или вы перейдете в столовую?

— Они голодные?

— Нет, но от горячего взвара не откажутся.

— Пусть накроют стол здесь. И не забудь приказать принести побольше мясных закусок, знаю я их взвар. — распорядилась Ильда.