Этот огонь внутри

Вера Зверева, 2023

У Андрея и Виктории всё хорошо, но, кажется, это всего лишь затишье перед бурей.Бывший жених девушки Ренат Басманов – богатый, избалованный и психически неуравновешенный человек, который просто так не отпустит ту, что считает своей собственностью. Он намерен заполучить ее любой ценой.Андрею необходимо восстановиться, но не только для того, чтобы вернуться на службу в пожарную охрану, но и защитить любимую от бывшего.А перед Викторией встает всё больше вопросов, которые она не может решить в одиночку.Смогут ли они удержать в руках такое сильное, но хрупкое чувство?Долгожданная и финальная часть цикла "Пепел".Первая часть: "Пепел на твоих губах"Вторая часть: "Пламя между нами"

Глава 5

Они заняли уютный столик в углу у окна и сделали заказ кофе с вафлями к завтраку. Высокие разлапистые цветы в ящиках за спинками кресел почти скрыли их от посторонних глаз.

Вика задумчиво смотрела в окно на видимый отсюда зелёный лес и редких утренних прохожих, когда Маша вдруг снова заговорила на ту самую тему.

— Он такой же, как и все.

— Кто? — моргнула Вика, не с первого мгновения поняв, о ком она.

— Разумов, кто же ещё! — Маша взяла в руки яркий буклет со списком летних фруктовых коктейлей и начала нервно сминать уголки. — Вечно пытается мне указать на моё женское место, где надо сидеть и не отсвечивать.

— Ничего не поняла.

— Да нечего тут понимать, — вздохнула Маша, — когда ты исчезла, мы из-за этого очень сильно поругались. Он оказался злобным контрольфриком, который и шагу не даст ступить без его разрешения. Да и вообще не о чем жалеть, так, пару раз потрахались.

— Ведь не только, — попробовала Вика.

— Ну не пару! Много раз! Но какая разница? Я что ему только для этого нужна была? Перепихнуться?

— С чего ты так взяла?

— В ту ночь, когда позвонил Ветров и сказал, что ты ушла из дома и исчезла, я у него ночевала. Я слышала весь тот разговор с Андреем, я рядом была и ты моя подруга, в конце концов. Разумов так распсиховался, как только трубку положил, ты бы видела. Пока Андрей на проводе, сам кремень непробиваемый, успокаивает его, логику свою бесячую включает, команды раздаёт. А как положил трубку, давай посуду бить.

— Посуду? Даже так?

— У него Андрей — это триггер. Включается режим максимальной защиты первого, и такого же максимального разрушения себя самого. Опять что-то упустил, опять недоглядел, опять не контролировал. На тебя он много ругался тогда, пока ему Андрей по лицу не приложил.

Вика открыла рот от удивления. Вот это новость, лучшие друзья успели даже подраться из-за неё, а точней её исчезновения.

— Я не… не знаю даже почему…

— Андрей за ним заехал на машине, я тоже выбежала из дома, хотела с ними поехать тебя искать. Так Лёха в своей обычной манере, как завёл шарманку про то, что Ветрову надо уже научиться управлять своими женщинами, чтобы они потом не приносили столько неприятностей. Получил за это по лицу, благо не сильно, хоть с фингалом не ходил. Но замолчал. Решил на мне оторваться.

— Как?

— Не разрешил с ними ехать. Сказал: «сиди, женщина, дома, я сам разберусь». Мне! Твоей подруге, которая с ума чуть не сошла от всех этих новостей! Да я помочь могла! Я хотела! Даже с Ветровым не дал поговорить! Типа Андрей и так на грани, а я только хуже сделаю. Я психолог, блин! Я успокаивать умею!

— Тихо, тихо, Маш, — Вика положила руку ей на запястье, пытаясь убавить громкость её возмущения, потому что со стороны других столиков на них повернулись головы и устремились взгляды.

Маша осеклась, выдохнула и продолжила уже намного тише.

— Вот этим он меня и бесит, тоже мне нашёлся настоящий мужик, я ему не покорная девица-красавица дома сидеть. Пошёл он со своими замашками!

— Он же волновался?

— А я нет? А обо мне он подумал? Мне пришлось самой в отделение ехать и там народ пытать, чтобы они хоть что-то сказали по твоим поискам, пока Разумов где-то с Андреем мотался. Да меня там пинали, как истеричку какую-то, не знали, в какой кабинет запереть, чтобы отстала. Чуть в камеру не заперли. Один только патрульный отговорил, знакомый ваш, Серёжа, кажется. Вывел меня тихонько на улицу и сказал, что будет держать в курсе по поискам, телефонами обменялись, и он мне сообщения писал обо всём, что предпринимали. Когда из моргов ответ пришёл и из больниц. Когда они водолазов в озеро отправили.

Вике от этих рассказов хотелось спрятаться куда-нибудь под стол. Это ведь получается, что косвенной причиной разрыва Маши и Разумова стала тоже она. Блин.

Официант принёс большие тарелки с венскими вафлями с яйцом пашот, беконом и сыром, политые аппетитным соусом. Маша на время отвлеклась от своего эмоционального рассказа и принялась пилить вафли на кусочки, видимо, всё ещё пытаясь успокоиться. Воспоминания о тех днях никого из их компании не могли оставить равнодушными и Вике начало казаться, что её отношения с Андреем приносят слишком много разрушений. Словно это не любовь, а какое-то стихийное бедствие.

— Ты не думала, что он просто очень волновался и хотел защитить тебя? — спросила Вика, когда официант принёс две чашки парящего кофе и поставил на стол.

— Все волновались, все хотели защитить другого. Он, конечно же, Андрея хотел защитить больше всего. Но я-то могла помочь! Меня не надо защищать! Я не беспомощная барышня в беде, тем более со мной ничего не случилось. Это с тобой случилось что-то страшное и непонятное.

— Я тоже считала, что я не беспомощная барышня, однако вот так вот вляпалась.

— Ты всё равно сама сбежала, так что этим двум героям даже подвиг себе не припишешь.

— Андрей вытащил меня из горящего дома, — зачем-то добавила Вика, неосознанно пытаясь защитить от такого наговора своего мужчину. Куда уж более героический поступок? Но при этом «мужчина» Маши остался выглядеть совсем не героическим, поэтому поздно, но она пожалела об этом.

— Вот именно! — Маша воткнула вилку в вафлю и оставила её там торчать, пока она взяла в руки горячую чашку и отпила. — А этот только громче всех орал!

— Маш, ты несправедлива к нему, мне кажется.

— А он несправедлив ко мне! — нахмурилась она, — и вообще! Я не планировала никаких отношений ближайшие… всю жизнь.

— Ты что теперь на всех мужиков на планете злиться будешь?

— Да даже если так, не велика потеря!

Вика задумалась, маскируя это за поглощение завтрака. Маша и так болезненно пережила свою прошлую неудачную попытку серьёзных отношений, в которых мужчина попытался взять её под полный контроль и превратить в удобную домохозяйку. С Машиным характером и любовью к свободе это не сочеталось и закончилось плачевно для отношений.

Разумов шёл по другому сценарию, потому что был совершенно другим человеком и ему точно не была нужна уютная домашняя женщина, но его вечный контроль и гипертрофированное чувство ответственности за близких сыграло для Маши почти такую же роль. Ограничили её свободу и сковали тяжёлыми цепями.

Но она не могла не вспоминать, как эти двое смотрели друг на друга, как они были похожи, как хорошо им было вместе в те моменты, когда это получалось. Несмотря на два тяжёлых характера, возможно, они подходили друг другу больше, чем все вместе взятые бывшие.

Да и в целом любовь не слишком избирательна, она может соединить абсолютно разные личности и превратить их жизнь в ад или рай. Или взрывоопасный коктейль из этих двух ингредиентов, что всё равно её не отменяет. Любовь — это всё равно стихия, как огонь, вода или ветер. Чтобы получить от неё только тепло и покой, их сначала надо приручить. А всё остальное время тебя будет то мотать, как в центре урагана, то сжигать заживо, то топить чувствами, навалившимися девятым валом.

— Я видела, как он на тебя смотрит, — продолжила Вика, чувствуя, что не может просто так оставить эту тему. — У него так меняется взгляд, ты ему очень нравишься, Маш. Это видно со стороны.

— Со стороны, Вика, видно, как вы с Андреем сходите друг по другу с ума, какой ураган у вас в сердцах, какая огромная и безумная любовь. Я вам так завидую, если честно. Ваши отношения — как воплотившаяся в жизнь сказка.

— Ага, братьев Гримм в оригинале, где все умерли в конце, — отмахнулась смущённая Вика.

— Да брось, мне кажется, вы друг за другом в преисподнюю отправитесь, если понадобится.

— Или сначала туда отправим, — продолжала своё она, не совсем осознавая, что выдаёт подруге свои внутренние переживания. Всё-таки расшевелилось у неё в душе что-то нехорошее утренними находками.

— Вик, прекрати, я не об этом. Ты сейчас излишне драматизируешь. Я говорю о том, как сильно ваши отношения отличаются от наших. Точней их отсутствия. И только об этом.

— Маш, это всё получилось не сразу, перед тем как оказаться даже у той стены, мы с ним прошли долгий и не самый ровный путь. Он меня бесил, я его хотела придушить и утопить, как и он меня, совершенно точно. Всё остальное было уже потом. Поэтому не руби сплеча, дай вам с Лёшей шанс.

— Шанс на что? Потрахаться и поругаться ещё пару раз?

— Узнать друг друга получше. Заглянуть за высоченные защитные барьеры, что вы настроили друг перед другом. Включи своего внутреннего психолога и для себя, и для него.

— Скажешь тоже! — возмутилась Маша, дожёвывая последний кусочек. — Разумов не будет мне за это благодарен! Он сразу всё это просекает, сам как чёртов психолог, долбанный следователь.

— Ты не думала о том, что, быть может, именно ты ему больше всего и нужна? А он тебе? Именно тем, что вы так похожи и можете понять друг друга лучше других, почти без слов. Ты же скучаешь по нему, я же вижу.

— Чёрт, Вика! Ну вот зачем ты меня наизнанку выворачиваешь? Это я должна была делать!

— Кто успел, тот и съел! — улыбнулась Вика капитуляции подруги.

— Скучаю, — поникла Маша, отодвигая тарелку и обнимая чашку с остатками кофе, — залез засранец под кожу. Глазищи его голубые так и вижу, как он ими смотрит на меня, а как он меня целовал… Ух, Вика, садистка ты!

— У тебя будет отличный шанс поговорить с ним в ближайшее время. Он собирается пожить в квартире у Андрея, чтобы присмотреть за мной.

Маша выразительно посмотрела на неё.

— Серьёзно? Интересно, это его план или Ветрова? Оба могли до такого додуматься.

— Какая разница? — пожала плечами Вика, — факт в том, что у тебя есть шанс, поговори с ним. Главное, не слишком шумите за стенкой. А то в прошлый раз было слишком хорошо слышно.

— Так… эм… кому слышно? — недоумённо моргнула Маша.

— Ольге, — поджав губы, уточнила Вика и подозвала жестом официанта, показывая, чтобы он принёс им счёт. Обернулась к подруге. — И она записала это на диктофон, чтобы потом подсунуть Андрею в качестве фальшивых доказательств того, что я изменяла ему, пока он лежал в больнице.

Маша, округлила глаза и сидела, почти буквально потеряв дар речи, пока Вика прикладывала карточку к терминалу, принесённому официантом.

— Она что? — сумела выговорить подруга, — и ты мне решила это только сейчас рассказать?

— Прости, вдруг вспомнилось. Просто я дала Андрею слово, что ничего не буду скрывать и никакой больше лжи. Слишком много разрушений от этого.

— Я… в шоке… — Маша начала собираться.

Вика встала из-за стола и отправилась к стеклянной двери, чтобы покинуть кафе. У самого выхода остановилась, чтобы убрать карточку и телефон в поясную сумочку и тут её кто-то сильно толкнул, почти сбив с ног.

— Извините, — буркнул грубиян в серой рубашке и спешно вышел из кафе.

Вика не успела ему ответить, как он уже был у дороги и садился в тёмный автомобиль с затонированными стеклами. Тот самый, что едва не сбил их совсем недавно. Вот ведь совпадение.

— Ты чего? Он тебя толкнул? — Маша уже стояла рядом и смотрела вслед удаляющемуся авто.

— Голос у него почему-то мне знакомым показался.

— Странно, наверное, ты с ним уже где-нибудь тут сталкивалась, тут же все в одни магазины ходят, одни кафе. Соседи.

— Может, — задумчиво потёрла ушибленное плечо Вика. Запах ей тоже что-то напоминал.

— Пойдём. Расскажешь мне поподробней про диктофон, Ольгу и твою «измену» Андрею.

— Да, мне очень много надо тебе рассказать, но только за равноценный рассказ о тебе и Лёше в обмен.

— Ладно! — Маша вышла и отправилась в сторону дома, подняв руки в знак капитуляции, — только без интимных подробностей! Разве что совсем чуть-чуть! Ты бы только видела, какой у Лёхи большой…

— Маша!

— Шрам на ноге! Вика, шрам!

— Что, надеешься вытянуть из меня историю наших с Андреем похождений? Или чтобы я рассказала, какой он в постели?

— Заметь, не я это предложила! — Маша подхватила Вику под руку, — тебе просто подсознательно хочется поделиться с кем-то своим счастьем, рассказать об этом в подробностях, потому что тебя распирает изнутри. Твои глаза горят, когда ты думаешь или говоришь о нём, Вика. Ты влюбилась и тут уже ничего невозможно скрыть, только наслаждаться моментом и получать от этой любви все положенные бонусы в виде романтических поступков, ласковых слов, признаний, потрясного эмоционального секса. Скажи, вы держались за ручки, глядя друг другу в глаза?

Вика раскрыла рот, чтобы возмутиться, отвергая эту розово-пушистую ерунду, но потом вспомнила, что, вообще-то, да, было такое дело и тут же закрыла рот.

— Вот! — Маша как настоящий рентген тут же прочитала её мысли и увидела нужную реакцию на лице, — вот об этом я и говорю. Какой романтический поступок он уже сделал? Цветы? Подарки? Серенады?

— Снял с меня кольцо Рената, — сама себя удивила ответом Вика.

— Вот уж романтичней некуда, почти как сразился с драконом. Ладно, на руках из пожара вынес и это на ближайший месяц снимает с него необходимость в дополнительной романтике, это не перебить ничем. А как насчёт…

— Стоп, стоп, стоп, — Вика притормозила её на углу дома, — твоя очередь теперь. Что для тебя романтического сделал Лёша?

— Э, нет, я хочу про вашу сказку слушать…

— Договорились о равноценном обмене. Ты мне, я тебе.

— Мм, ладно. — Маша немного надулась, поджав губы, но через несколько энергичных шагов все же перешагнула через свою обиду на Разумова, глубоко вздохнула, вспоминая. — Лёша… сочинил для меня песню, спел её и сыграл на гитаре.

Вика улыбнулась от неожиданности.

— Серьёзно?

— Серьёзно! Но не делай такого лица, будто я бегемота петь научила, — отмахнулась смущённая Маша, — ты же слышала, как он поёт и играет на пикнике после соревнований пожарных. У него потрясный голос и гитара у него в руках просто поёт. Оказалось, что он ещё и сочиняет немного.

Она пожала худыми плечами, будто бы ничего такого необычного в этом нет.

— Как думаешь, для многих он сочинял песню и сам же её пел? — Вика упорно начала подводить подругу к правильной мысли.

— Откуда я знаю, может, он всем поёт, включая бандюков по камерам, чтобы им лучше ночью спалось, и они воем за решёткой не мешали ему работать.

Вика рассмеялась искренне и громко попытке подруги завуалировать своё глубокое поражение. Стрелой купидона прямо в сердце!

— Разумов? Бандитам песню? Да он их скорее аккуратным апперкотом баиньки укладывает вместо колыбельной.

Теперь рассмеялась и Маша.

— Да, это очень вероятно, ручищи у него сильные, мы с ним однажды боролись, этим… как его… армрестлингом.

— Дай угадаю, и он тебя уложил на лопатки?

— Да, прямо в кровать… Да хватит уже! — Маша игриво шлёпнула её по руке, — я вижу, что ты делаешь! Заставляешь меня вспоминать о нём хорошее, чтобы я не злилась! Хочешь свести нас обратно?

— Исключительно в корыстных целях, когда вы дружите вы продуктивней, чем когда бросаетесь друг в друга вещами и словами.

— Ой, кто тебе поверит. Продуктивней. Тебе просто не хочется, чтобы я слюнки пускала на вас с Андреем. Сравнивала и всё такое.

— А ты их сравниваешь? — поинтересовалась Вика почти невинно. Если быть честной ей было это интересно, потому что когда Маша первый раз увидела её Ветрова за работой, он ей очень даже понравился, и Вику тогда кольнула нешуточная ревность.

— Андрея и Лёшу ты имеешь в виду? Да нет, — Маша задумчиво глянула куда-то вдаль, пожала плечами, — разве что совсем чуть-чуть. И не так, как ты думаешь. Не собираюсь я ставить наших мужиков у стенки без штанов и с линейкой замерять, кто лучше, больше и шире.

— Кхм, — Вика представила себе эту картину.

— В клубе свингеров я тоже не состою, да и вообще я не из тех, кто заглядывается на парня своей лучшей подруги. Его же уже можно называть твоим парнем или ты всё ещё в фазе «он не мой»?

— Уже можно, — Вика вспомнила то утро и заданный Андреем вопрос. Всё теперь было официально, даже если вот так нелепо и неуклюже.

— Ну и славненько.

— Ты сказала «наших»…

— Что?

— Ты сказала «наших мужиков», — улыбалась Вика, глядя на Машу и ожидая, когда до неё дойдёт.

— Я… ох, Вика! Опять подловила! Чёрт с тобой уже! Поговорю я с ним. Если хорошо будет себя вести. Посмотрим, короче.

Они дошли до Викиного дома и остановились у подъезда.

— Может, погуляем немного? — спросила Вика оглядываясь на призывно шелестящий ветвями зелёный лес за площадкой.

Маша глубоко вдохнула свежий воздух.

— А пойдём, у тебя тут так хорошо, не то что у нас в центре, где сплошные выхлопные газы. Нас же не в темницу с тобой посадили, чтобы дома целый день сидеть. Разумов всё равно только вечером объявится, так-то у нас весь день.

— Да, мне он тоже сказал, что у него много работы, и он будет поздно.

— Звучит-то как, — Маша свернула на дорожку около детской площадки, которая вела к кромке леса, — будто мы большая шведская семья и живём вместе.

— Ой, только не надо в эту сторону фантазировать, прошу тебя. Давай всё же по разным квартирам создавать ячейки общества.

— Ячейки… — Маша фыркнула себе под нос, — где ты эти слова из пыли достала?

Вика не сразу ответила, замерев на краю дорожки и глядя на тёмный автомобиль, стоящий на стоянке через две машины от Мазды. Похоже, этот лихач действительно её сосед, и они не просто так сталкиваются с ним тут и там. Надо выключать излишнюю паранойю. Это всё Разумов и Андрей, вселяют в неё неуверенность и пустой страх, желание прятаться от чего-то, чего нет. Обычно всё объясняется очень банально, и опасаться в реальности нечего.

— Вик! — крикнула ушедшая вперёд Маша, и Вика поспешила догнать её.

Они просто погуляют вдвоём, ничего не случится.