Этот огонь внутри

Вера Зверева, 2023

У Андрея и Виктории всё хорошо, но, кажется, это всего лишь затишье перед бурей.Бывший жених девушки Ренат Басманов – богатый, избалованный и психически неуравновешенный человек, который просто так не отпустит ту, что считает своей собственностью. Он намерен заполучить ее любой ценой.Андрею необходимо восстановиться, но не только для того, чтобы вернуться на службу в пожарную охрану, но и защитить любимую от бывшего.А перед Викторией встает всё больше вопросов, которые она не может решить в одиночку.Смогут ли они удержать в руках такое сильное, но хрупкое чувство?Долгожданная и финальная часть цикла "Пепел".Первая часть: "Пепел на твоих губах"Вторая часть: "Пламя между нами"

Глава 8

У Разумова вчера на работе было весело — двойное убийство на бытовой почве третьим собутыльником и подожжённый частный дом. Этим же собутыльником, который пытался замести следы. Брали по горячим следам, как рассказал Лёша, приехавший ночевать в квартиру Андрея к одиннадцати вечера. Перед тем как отправиться отдыхать, он зашёл к Вике с Машей и, постоянно отводя от последней глаза, рассказал сначала, как отвёз Ветрова в Центр, а потом уже и про свою работу.

Вика была благодарным слушателем, особенно той части, что касалась Андрея, а вот Маша, быстро уловив, что её намеренно обделяют вниманием, ушла принимать ванну, как и собиралась. Лёша, сидящий на раскладном стуле, провожал её задумчивым взглядом, когда думал, что Вика наливает ему растворимый кофе и не видит.

Выпил он его довольно быстро, видимо, мучила жажда, потом устало вздохнул и спросил, не успели ли они с Машей вляпаться в неприятности, будто только этого и ждал.

— Да нет, — отмахнулась Вика, стараясь не отводить взгляда, чтобы тот не распознал ложь, — зато познакомились с новым соседом. Ты знаешь парня, что живёт над нами? Антон зовут вроде.

— Антон? — Разумов потёр подбородок с пробивающейся тёмной щетиной, — что-то смутно припоминаю.

— Он сказал, что принимал участие в ночных поисках и так познакомился с Андреем.

— А, да, точно. Теперь вспомнил его, неприметный такой. Но ты сказала, и я сразу вспомнил. Мы когда у леса собирались группой, он подошёл и спросил, что случилось, и в итоге присоединился. Нормальный вроде.

— Хорошо, — Вика нервно перебирала пальцы, потом спохватилась, — я просто перепроверяю. На всякий случай.

— Это правильно, — кивнул он, — ладно. Я пойду спать, звони, если что. Завтра я уйду рано, но и вернусь пораньше, мне нужно с тобой кое-что обсудить.

— По поводу Димы?

Разумов, уже собиравшийся встать, остановился.

— Андрей сказал?

— Не сам, я его вынудила.

— Дай угадаю, ты ему вынесла мозг за то, что он мне видео отдал?

Вика вздохнула, вспоминая про видео и тот факт, что Лёша наверняка уже успел его тщательно изучить.

— Давай отложим этот разговор до завтра, я хотела бы сегодня поспать. И, Лёш, приглашаем тебя завтра на ужин втроём и надеюсь, что ты не откажешься. А все вопросы решим после него, я обещаю.

— Ладно, — протянул Разумов, глянув в сторону ванной комнаты, и понимая к чему это приглашение на троих.

Неужели он рассчитывал, что они с Машкой будут вот так жить друг от друга через тонкую стенку и делать вид, что не знают друг друга. Зря он это.

Когда он всё же поднялся и распрощался, уже выйдя за дверь, напомнил:

— Ветрову набери, он наверняка ждёт.

— Пыталась, не брал трубку. Сейчас ещё попробую, надеюсь, его не замучили там настолько, что он телефон поднять не может.

Разумов пожал плечами, ухмыльнувшись, и ушёл в соседнюю квартиру. Вика заглянула в ванную, где в горе пены лежала Маша, задрав одну ногу на край и покачивая головой в такт музыки, глухо доносившейся из наушников-затычек. Слегка улыбнувшись, она ушла в свою комнату и улёгшись поудобней на кровати, набрала нужный номер на телефоне.

— Добрый вечер, любимая, — мягко сказал Андрей в трубку, от чего в душе у Вики, наконец-то, растаяла огромная ледяная глыба размером арктический айсберг. Она представила его тоже лежащим на постели, усталым и расслабленным. Невыносимо сильно захотелось оказаться рядом и прижаться к нему всем телом и забыть абсолютно всё.

— Добрый вечер, — ответила она, не сдерживая улыбку, — я так скучала.

— И я ужасно скучал, только о тебе и думал каждую свободную минуту.

— Их, наверное, было не очень много. Лёша сказал, что тебе там серьёзное обследование назначили.

— Да, — довольно просто ответил он, — решили, кажется, слегка вывернуть меня наизнанку, чтобы докопаться до причин неэффективности прошлого лечения. Открывали крышку моей черепушки и светили туда фонариком в надежде, что оно само на них выпрыгнет.

— А если без шуток? — Вика повернулась набок и уставилась в темноту за окном. — Меня заставил поволноваться тот факт, что тебе назначили МРТ. Что-то обнаружили?

— Мне ещё ничего не говорили, наверное, не расшифровали пока. Может, завтра узнаю.

— Скажи мне обязательно, как будет что-то известно, хорошо? — попросила она, вспоминая сразу же про все вероятные проблемы, которые могли возникнуть после сотрясения и гипоксии. Всё же он не дышал несколько минут, и отмахнуться от этой мысли Вике больше не удавалось, она начала её преследовать. Почему раньше об этом не задумывалась?

— Любимая, я слышу, как ты начинаешь слишком много думать о плохом. Не переживай, ничего они не найдут, я не настолько везучий, только зря потратят время работы дорогого оборудования. Меня вот на ночь проводами обмотали, будут записывать показатели во время кошмаров, если они будут.

Конечно, будут, подумала Вика, как и все предыдущие ночи даже в её объятьях. Они поселились в его голове так капитально, что казалось, никогда не закончатся.

— Звучит ужасно, но и обнадеживающе. Значит, тебе помогут с ними справиться.

— Мне сказали, что через пару дней ты сможешь ко мне приехать, — сменил тему Андрей, — а ещё, что меня смогут отпустить при крайней семейной необходимости на несколько часов, если ничего не назначено на это время. Лечение здесь добровольное, как минимум, пока они ничего не нашли.

— Я приеду, только скажи когда. Буду в то же мгновение. Всего день прошёл, а я уже места себе не нахожу.

— Как хочется тебя поцеловать, — нежно и тихо проговорил Андрей, — мне так тебя не хватает, будто отпилили половину меня и теперь оставшейся так больно и холодно. Хочу закрыть глаза и представить тебя рядом, но боюсь, что я тогда усну, и ты не дождёшься ответа.

— Мне тоже тебя очень сильно не хватает, постоянно о тебе думаю, — Вика погладила рукой вторую подушку, лежащую на правой стороне кровати, где обычно спал Андрей. Ей тоже очень хотелось закрыть глаза и представить, что он перед ней, протянуть руку, коснуться его пальцами, потом губами. Вдохнуть его и раствориться в нём целиком. Кажется, и её половину отпилили и теперь у неё единственный шанс выжить, это склеить две их половины вместе, чтобы их общая кровь не вытекала наружу, а перемешивалась внутри одного организма, не давая им умереть.

— Вика? — услышала она его голос.

— М? — она приоткрыла глаза. Когда они только успели закрыться?

— Я здесь, ты чувствуешь меня? — спросил он медленно, будто бы засыпая.

— Чувствую, — она тоже словно плыла сквозь сон, ощущая его тело за своей спиной, его руки вокруг неё. Он поддерживал её и держался сам. Они уплывали куда-то в густую темноту.

— Мы можем поплыть вместе, — едва слышно проговорил он.

— Да… — шепнула Вика, проваливаясь в темноту ещё глубже.

Проснулась Вика, когда за окном было уже светло, а из-за приоткрытой двери в большую комнату просачивался запах чего-то жаренного. Не иначе как Маша готовила завтрак на свой вкус из чего-то жутко вредного, но невероятно аппетитного. Пахло жареным беконом.

Вика выбралась из постели, в которой так и спала полуодетой и вышла к подруге, которая, что-то напевая себе под нос, колдовала у сковородки. Откуда она только бекон взяла? Успела что ли в магазин сходить? Вика, кажется, очень крепко и долго спала, раз не заметила этого.

С одной стороны, это было хорошо, потому что она наконец-то смогла нормально выспаться за долгое время, но с другой, почему-то заставляло испытывать чувство вины, ведь спокойный сон ей дался исключительно потому, что Андрей не будил ночью своими кошмарами. Это, конечно же, была её нездоровая черта считать, что даже, когда ей хорошо, это случается только за счёт того, что кому-то другому плохо. Если вдуматься, Андрею тоже не должно было быть плохо, вряд ли ему дали бы долго страдать от кошмаров, сняли бы показания аппаратов и дали снотворного.

Почему она вообще об этом теперь думает без конца?

— С бодрым утром! — радостно заулыбалась Маша, когда увидела её, — садись за стол, я сейчас подам завтрак. Как раз надеялась, что голод разбудит тебя и мне не придётся это делать самостоятельно. Ты вчера так мило уснула с телефоном руке, Андрею звонила?

— С добрым, — ответила Вика, садясь за стол, — ему. Он вчера очень устал и почти сразу уснул и, кажется, я тоже.

— Какие вы милашки, так и затискала бы. Как у него дела?

— Как ты и сказала раньше, отправили на семь кругов адских обследований. Ищут и ещё будут искать. К нему, оказывается, можно будет приехать.

— Отличная новость, сгоняем обязательно. Или ты сама съездишь, что я там буду третьей лишней. Правда, если кое-кто не будет против, — она кивнула в сторону стены между спальнями, где находилась квартира Андрея и ночевал Разумов.

— Я пригласила его вчера к нам на ужин, — сразу решила расставить точки Вика.

— Хм, и что он?

— Согласился.

— Отлично, сварим пельмени, пусть чувствует себя как дома в его уютной холостяцкой берлоге.

— Маш, — Вика улыбнулась, когда подруга поставила перед ними большую тарелку с жареным беконом и стопкой тостов. — Не будь к нему так сурова.

— Сурова? Ты видела, как он от меня нос воротил вчера?

— Может, он думал, что ты всё ещё злишься на него? Это же ты на него обиделась, а не наоборот.

— Ну, допустим я, но это было за дело! И вообще, если ему этого не надо, я имею в виду переосмысливать своё поведение, то мне тем более.

— Дай ему шанс. И себе тоже. Просто поговорите друг с другом, не обязательно выяснять отношения, обычное общение ещё никого не убило.

В телефоне Виктории, который она теперь постоянно носила с собой, чтобы не пропустит звонок Андрея, что-то прожужжало, и она разблокировала чёрный экран, чтобы взглянуть, что за сообщение могло ей прийти. Разумов написал, что принесёт вечером бутылку вина, и спросил, какое они предпочитают, красное или белое?

— Красное или белое? — спросила она у Маши и та подняла от тарелки со смертельной дозой холестерина и эндорфинов одновременно удивлённый взгляд.

— Что?

— Лёша спрашивает нас, какое вино принести к ужину.

— Вино? Серьёзно? Мы же… это же… — она пожала плечами, — не свидание какое-то, это как бы на троих.

— Вот и не добавляй этому смысла в своей голове, просто ужин, просто поговорим и отдохнём втроём. Так какое?

— Ну ла-а-адно, — протянула Маша, задумчиво перебирая волосы, — пусть несёт красное, сделаю ему что-нибудь из мяса. Раз уж нам надо накормить работающего мужчину…

Вике понравилось сочетание слов «сделаю ему» и «нам надо», намечалась положительная динамика.

— Так и напишу, — она настрочила ответное сообщение и, пока Маша задумчиво продолжает завтракать, просмотрела остальные звонки и сообщения.

Три пропущенных с незнакомого номера, это мог быть Ренат. А мог быть и кто угодно другой, включая банальный рекламный обзвон с предложением воспользоваться услугами стоматологии или купить квартиру по льготной кредитной ставке. Любая ерунда. Но теперь она не будет брать трубку с неизвестных номеров, пусть звонят, сколько хотят.

Одно сообщение было от Димы, но Вика не стала заходить внутрь и читать текст. Совершенно было наплевать, что он хотел бы ей сказать. Очень хотелось вычеркнуть этого человека из своей жизни, чтобы он больше никогда не появлялся перед глазами. Была правда небольшая загвоздка в этом, они всё ещё работают вместе, к тому же в одной команде аналитиков у одного куратора, а это рано или поздно заставит их встретиться.

Это, если Андрей с Лёшей не решат посадить его в тюрьму. Об этом Вика вспомнила почти случайно. Прав был Андрей, что она уже пытается замести все происшествия с Димой под ковёр спасительного забвения. Ну, не мстительная она, что поделать?

После чересчур сытного позднего завтрака Маша утащила её сначала на пробежку, но благоразумно держала их подальше от леса, а потом, после возвращения и быстрого душа, отвезла на своей Мазде на фермерский рынок в соседнем районе. Она решила прикупить хороший кусок мяса на ужин, чем зародила в душе Вики надежду, что всё же решила простить неразумного Разумова, и это был первый её шаг к нему навстречу.

Вике очень хотелось, чтобы их отношения наладились, ведь их с Лёшей разлад, опять двадцать пять, заставлял чувствовать её себя виноватой. И поссорились они из-за неё, и смотрела она на их с Андреем отношения с такой нескрываемой белой завистью, что становилось грустно.

Половину дня они провели за отдыхом, разговорами ни о чём и просмотром сериалов, а к вечеру взялись за готовку. Ну почти… перед тем как устроить на кухне кровавый апокалипсис, разделывая мясо на стейки, Маша очень долго прихорашивалась перед зеркалом, сотворяя на лице тот самый макияж, который вроде бы как естественный и его не должно быть видно, но лицо при этом заметно преображается. Она выглядела красивой и… нервной.

Вика взяла на себя попутную с готовкой уборку, чтобы «шеф-повар» могла творить и не отвлекаться, а также салат и десерт. Не хотелось превращать будничный ужин в незапланированный праздник без повода, но, кажется, он всё же рисковал превратиться в свидание. Вика на всякий случай начала обдумывать пути отхода в квартиру Андрея, если разговоры этой парочки зайдут слишком далеко. Выбрала себе книжку, чтобы почитать перед сном в кровати, положила её на видное место, а потом то и дело смотрела на неё, проходя мимо, потому что эту книгу одной из последних у неё брал почитать Андрей.

Как бы она ни была занята, все её мысли были о нём и даже, если моргнуть, в темноте закрытых век, длящейся короче, чем мгновение, успевал нарисоваться его образ. Глаза не хотелось открывать обратно.

Разумов явился к семи вечера, как и обещался быть пораньше. Слава богу, без букета цветов, подумала Вика, хотя по его виду, когда она открыла ему дверь, казалось, что у него чесались на это руки. Этому мешала только Вика, присутствующая на собственноручно организованном ужине в собственной квартире. Но свежевымытый и расчёсанный Лёша, благоухающий ненавязчивым, но заметным ароматом, выдавал его возможные планы. Или как минимум указывал на то, что он хочет произвести на Машу приятное впечатление, чтобы сгладить… или погладить по направлению роста шерсти кошку, пробежавшую между ними.

Пока Разумов дружелюбно здоровался и разувался, а потом откупоривал вино, чтобы оно успело надышаться перед употреблением, Вика раздумывала, сесть ли между ними с торца стола, чтобы они глядели друг на друга или, наоборот, лучше дать им возможность сидеть рядом через угол? Если на них нахлынут чувства, им будет проще дотянуться друг до друга, но если они решат подраться, то это преимущество превращалось в проблему.

А может быть, она слишком много думает об этом, чтобы не тонуть в мыслях о своём любимом, который так далеко, без неё, где-то лежит на узкой койке и смотрит в потолок от одиночества.

Кажется, не одна она так думала.

— До меня только что дошло, — вдруг сказал Лёша, устанавливая бутылку в середину накрытого к ужину стола, — мы будто празднуем что-то. Без Андрюхи.

Вика и Маша переглянулись.

— Это столовое вино, мы просто запиваем им мясо, — решила успокоить его нервы Маша, расставляя бокалы.

— Да, точно. Пахнет очень вкусно, — Разумов голодным взглядом посмотрел на блюдо с несколькими горячими стейками, которые только-только сняли со сковороды.

Маша, уловившая этот взгляд, улыбнулась едва заметно краешком губ. Вика поставила себе в лист побед на поприще свахи ещё одну маленькую зелёную галочку. Потом спокойно уселась со стороны окна, чтобы Алексею и Марии пришлось сесть рядом друг с другом. Кажется, драки сегодня не будет.

— В следующий раз соберёмся вчетвером, — предложила Вика, — может быть, Андрея отпустят на денёк домой, он сказал, что это возможно.

— Да, может быть, и отпустят, но я бы сильно много надежд не питал, — развеял её мечты Разумов, как всегда, прямолинейный.

Когда все, наконец, уселись, а Мария расставила тарелки со стейками, разговор на какое-то время затих. Они все успели проголодаться. Велецкая, даже живя в одиночестве, на удивление хорошо готовила, чем напомнила Вике то, что сама она училась это делать исключительно, чтобы доставлять удовольствие и радовать Рената. Это потом она готовила для Андрея, вспоминая все забытые навыки, но все же первым побуждением научиться было именно желание угодить её на тот момент парню.

Разговор в итоге завязался сам собой, когда Разумов решил обсудить с Машей обследования, которые назначили Ветрову. И пусть Вике это не очень нравилось, эти двое умудрились найти в этом общую тему. Как оказалось, не только Маша знала, что могут искать врачи и чего ещё следует ждать, но и Алексей, который уже проходил всё это в прошлый раз. Точно так же с Андреем, но только что вернувшимся из Сирии.

Тогда всё было плохо, если не сказать хуже. И Лёша, расслабившийся после бокала вина вдруг начал рассказывать подробности, от которых по спине Виктории поползли колючие мурашки. Он говорил о долгих днях, когда Андрей был в искусственной коме, и врачи не могли дать гарантию, что он выживет, боялись, что организм не справится с инфекцией в ранах и ожогах. Без конца обследовали его в поисках оставшихся мелких осколков, а потом удаляли их несколько часов подряд, сшивая все повреждения, пока Разумов, Ольга и мать Ветрова протаптывали тропы в коридорах больницы.

Вика, с одной стороны, никогда не хотела бы погружаться так глубоко в страдания Андрея, но с другой, это словно делало её ближе к нему, позволяло понять, что он пережил. Маша то и дело поглядывала на Вику и, когда Лёша решил углубиться в подробности прошлого курса реабилитации, мягко попросила его сменить тему на что-то другое, не столь тяжёлое. Разумов всё понял, опомнился от погружения в тёмные пещеры памяти и решил рассказать совершенно о другом. Он начал вспоминать разные смешные случаи из их с Ветровым совместной службы, об учебке и тренировках, заставляя девчонок сначала улыбаться, а потом и хохотать в голос.

К тому моменту, когда стейки и салат были съедены, а бутылка вина опустела, атмосфера за столом по-настоящему разрядилась. Маша и Вика уже и забыли начало разговора, когда Разумов по ролям и с эмоциями рассказывал, как Ветров со своей командой гонялись за голым бомжом по заброшенному заводу, который сначала случайно поджёг своё летнее картонное жилище, потому что сушил одежду, а потом, украл у приехавших пожарных огнетушитель, чтобы в будущем не допустить такой оплошности. В итоге он ещё и пожарную форму решил прихватить с объяснением, что она-то уж точно не сгорит, если её сушить на костре.

От этого рассказа утирали слёзы почти все, одна Маша с трудом пыталась не размазать тушь, но снова смотрела на Лёшу, который явно расстарался для неё, с теплотой и знакомым блеском в глазах.

Кажется, миссия Виктории была почти выполнена.

Её предположения подтверждались и десертом, которым был самый банальный фруктовый салат, разложенный по чашкам. Но Маша так обильно полила его взбитыми сливками из баллона и так усердно облизывала ложку, что Разумов не смог не залипнуть взглядом на этом действии. Может быть, она делала это специально, думала Вика, а может быть, это её необъяснимая любовь к приторным сладостям взяла над ней верх. В любом случае Вике пора было придумать, как убраться с дороги или хотя бы в другую комнату.

Самым подходящим образом в телефоне, лежащем рядом на столе, появился значок нового сообщения от Андрея, и повод удалиться тут же нашёлся. Она сказала, что пойдёт, поговорит с ним по телефону в спальне, и ушла с чистой совестью. Дверь в комнату чуть прикрыла, чтобы якобы парочка не мешала ей разговаривать, хотя цель была, наоборот, дать им возможность пообщаться без неё. Им явно было, что сказать друг другу.

На ярком в темноте экране смартфона светились слова сообщения: «Сообщили результаты, надо поговорить».