Медальон Эрсидаха

Вера Владимировна Поляруш, 2021

Выпускники факультета ядерной физики под руководством академика Вороновского трудятся над формулой, являющейся энергетическим кодом Земли. Ее открытие – переворот во всех науках и, конечно, в человеческом сознании. Но когда работа приближается к завершению, Вороновский скоропостижно умирает. При странных обстоятельствах погибают ещё двое молодых учёных. В живых остаются только дочь академика Елизавета и её подруга Вероника. Но и на них совершается покушение… Кому нужна их смерть? Кто охотится за их открытием? Зачем вдруг всплывает семейная реликвия – медальон? Что значит надпись на нем – «Эрсидах»? Роман создан на стыке двух жанров: фэнтези и детектива. Наука переплетается в нем с мифологией, реальность нашего мира – с миром надземным, глубина проблематики – с захватывающим сюжетом, шокирующие факты истории – с мистикой.

Глава 11

Драмиург играл в шахматы с Хазогом-Ключником. Он выигрывал уже третью партию. Оставалось два хода до того, чтобы объявить мат, и он с удовольствием предвкушал момент, когда Хазя набычится и засопит от обиды.

В Пятнадцатом Ключника не любили. Если там вообще любили кого-нибудь. Но Ключник всем просто осточертел со своими выходками. Он мог запросто таскать за хвосты шивок, гоняться за эфирными дублями или заглатывать пачками мыслеформы, и ему все сходило с рук.

И все только потому, что они с Драмиургом корешовали в юности.

Это было как раз в период материализации Земли. Пока Архитектор работал с Буквами, эти два охальника выпускали в атмосферу пылевые облака и всячески мешали творческому процессу.

Конечно, Архитектор не гневался, смотрел на них снисходительно, с доверием, как и положено Высшему Разуму. Но собратья-ангелы в верхнем астрале сильно раздражались. И доносили. О гордыне, например.

Драмиург открыто высказывался среди своих, что он сделал бы лимурийцев более симпатичными, и уж точно не гермафродитами. А когда он увидел Адама, то долго не мог успокоиться от накатившего смеха. Ну, и его верный дружок Хазог подхихикивал рядом.

В общем, они так всех достали своим цинизмом, что когда Драмиургу отдали Землю вкупе с человечеством, а его дружку достались ключи от входа в Преисподнюю, все ангелы и высшие сущности засветились от радости.

— Шах и мат! — рявкнул Драмиург и довольно загоготал.

— Мухлевал небось, — сказал Хазог.

— А как же! На то я и демон первой ступени, — Драмиург почесал когтем затылок и зевнул. — Скучно у нас как-то. Слушай, Хазя, а давай сабантуй устроим. Девок из нижнего позовем.

— Да там одни лярвы, никакого разнообразия, — поморщился Ключник. — Вот ты в прошлый раз хорошую игру придумал в Греции, помнишь?

— Ну, помню. И что из этого вышло? Эти людишки юмора не понимают. Ну, поискрили мы с тобой в небе, на колеснице покатались — красиво же! А какие эффектные номера с водой — море расступилось, рыбки по небу полетели — лепота… Смотри, любуйся, радуйся! Так нет же, тут же себе богов наконопатили, Геракла сделали героем, навертели ему историй до хрена. Теперь, говорят, даже учебник вышел, «Мифы древней Греции» называется.

— Вот тупые! За что Архитектор их любит, не пойму, — вздохнул Ключник.

— А тебя в каком свете представили, видел? Умора просто!

— Э, нееет, Хаз не читатель, Хаз писатель, — переделал на свой лад старую хохму Ключник.

— Так это ты сам себе три псиных головы и хвост змеи приписал? Ну, ты, брат, даешь! — расхохотался Демиург.

Он знал эту слабость друга. Ключник с юности мечтал о Лаборатории Творения, но туда брали только с идеальной репутацией.

— А что? Мне всегда собаки нравились, а змея вообще самая умная тварь, как выяснилось после той венценосной яблони. С Гераклом они конечно того… переборщили.

— А ты что ж не помог? Подмалевал бы ему героическую историю мертвеца, и дело с концом, — не унимался Драмиург.

— Ну, хватит уже, сам знаешь, как с этими земными дело иметь. Чуть тронь, защитников набегает, мама не горюй! Вспомни, какой ты бой выдержал, когда предложил сделать всех с одним цветом кожи. Тебя же верхние братаны чуть не порвали!

— Не преувеличивай, — хмыкнул Драмиург.

— Ага, в итоге так и остались желтые, красные, черные, белые. Зачем? Какой в этом смысл?

— А ты расист оказывается, Хазя. Ты главного не понял. Не победили они меня в этом вопросе, а переубедили. Разницу улавливаешь? Вот у тебя там, в Преисподней, все на одно лицо, разве от этого веселее? Просто я понял задумку Архитектора, а ты нет. Но это твоя проблема, — и Драмиург отвернулся, дав понять, что тема исчерпана.

Он немного помолчал, потом снова повернулся к Хазогу.

— Ладно с человеками, слабые, сделаны из абы какой материи, что с них взять. Ну, а эти где — ундины, эльфы, саламандры, гномы на худой конец? Никакого почитания высших. Совсем оскотинилась мелюзга.

— Драмик, а давай, как прежде, помотаемся по планетам? Ну, пусть не по Галактике, по нашей Солнечной системе покружим, а? Тоже весело. Днем на Меркурии можно кипяточком разжиться, — предложил Хазог, потирая ладони от предвкушения.

— «Кипяточком разжиться», — передразнил Ключника Драмиург. — Когда ты уже перестанешь устраивать у себя этот дурацкий иллюзион с кипящими сковородками? Ну, перед ангелами же стыдно! Спрашивают, зачем этот фейерверк? Слухи ходят в верхнем астрале, а я не знаю, как объяснить.

— Эффектно же! Эмоциональная настройка должна быть, прежде чем перейти в другое измерение. Ты согласен? А сколько картин создано, музыки соответственной… Вот Гете написал бы своего Фауста? Или Данте «Божественную комедию» со всеми кругами ада? Нет, ты скажи, скажи, написали бы они свои гениальные произведения, если бы заранее знали, что происходит с человеческой оболочкой после смерти?

— Хазя, ты меня утомил. Говорливый стал. Стареешь, что ли? Да и мы с тобой уже однажды полетали по планетам. На Орион еще собирались, да не дотянули. А чем закончилось? Напомнить?

Ключник решительно замотал головой и отвернулся. Он хорошо помнил приключение, за которое они с Драмиургом лишились права посещать другие Галактики.

Хорошо хоть Архитектор ограничил запрет тремя тысячелетиями, но все равно неприятно.

* * *

Тогда они тоже играли в шахматы. И Драмиург выигрывал раз за разом, от чего становился все веселее. Хазог, наоборот, мрачнел и хотел поскорее прекратить этот разгром всухую.

— Всё, хватит, — сказал он после десятой партии. — Ты еще в Сакральной Академии поднаторел. Всегда в лучших учениках был. На выпускном играл с самим Архитектором.

— А ты завидовал, что ли?

— Да нет, я гордился. Ты же мой друг.

— Ну, Архитектора я не смог бы обыграть и сейчас, не то, что тогда.

— Архитектора никто не может обыграть, — вздохнул Ключник. — На то он и Высший Разум. Ладно, давай лучше полетаем по Галактикам, проведаем местных жителей.

— Хазя, ну когда ты поймешь, что это развлечение для звезданутых!

— Ну, ради меня. Скучно же…

— Ладно. Только в черную дыру не суйся, как в прошлый раз. Я потом эти астероиды из шерсти век выковыривал, — вздохнул Драмиург обреченно и позвал шивок для составления плана экспедиции.

— Так ты согласен? — не мог поверить Хазог. — Вот это да! Стремно будет, обещаю!

* * *

До Ориона они действительно не дотянули. По ходу у Ключника совсем снесло крышу, он мотался, как ни в себе, со звезды на звезду и раздавал хохломадам свои визитки.

— Хазя, брось, они же аморфные, как медузы, — пытался урезонить друга Демиург, но Ключник его не слышал.

Наконец одна из хохломушек клюнула на чужеземных демонов и пригласила в свой Пульсар.

Ключник был в восторге. Он нахватал репейников с малых планет, утверждая, что это букет, без которого идти к даме нельзя.

— Это не букет и это не дама, а энергетически активный элемент, — ворчал Драмиург, но друга не бросал.

Они прибыли к Пульсару точно в назначенное время. Хохломада встретила их сама, что говорило о ее невысоком положении в созвездии.

— Ой, мимишки какие! Как я рада вам, как рада, — щебетала она, пока демоны влетали в округлую поверхность. Они находились внутри большого прозрачного пузыря. Состояние невесомости позволяло осматривать все вокруг с разных положений.

Хозяйка предложила шлепки с присосками, и они устроились на бархатной кушетке, привинченной к подобию пола. Эта панельная доска находилась в одной трети от дна шара, и поэтому создавалось впечатление, что они по-прежнему балансируют в воздухе.

— Какой эфир будете? Сиреневый, белый, голубой, есть даже местный…

— А местный — это как? — поинтересовался Драмиург.

— Это с примесью астероидных элементов, говорят — из черной дыры, но я слабо верю. Поэтому советую сиреневый. Высшего качества, проверено на себе, — все больше разбухала от гостеприимства хохломада.

— Давай сиреневый, — сказал Драмиург и посмотрел на Ключника.

Хазог не отрывал взгляда от хозяйки и, кажется, плохо понимал, о чем шла речь.

— А вы что будете? — спросила его хохломада, немного смутясь от такого откровенного внимания.

— Мне ничего не надо, только бы видеть вас, — сказал Ключник голосом, позаимствованным у Муслима Магомаева.

«Вот дурак, она же не слышит, а только читает мысли», — подумал Драмиург.

Хохломушка растворилась на несколько мгновений и вернулась с маленьким сиреневым сосудом, из которого выходила трубочка. Она протянула его Драмиургу. Он вдохнул немного эфира и одобрительно кивнул:

— Первоклассный, ничего не скажешь.

— Для дорогих гостей все самое лучшее, — расплылась от учтивости хохломада, и снова обратилась к Ключнику.

— Может, Свирелевый Зонтик хотите?

— Это что еще за хрень? — насторожился Драмиург.

— Коктейль из толченых кораллов и шипучих песчинок, взятых из хвоста кометы Гея. Можно с добавлением льда.

— Со льдом, пожалуйста, — пророкотал «Муслим Магомаев», и хохломада снова испарилась.

— Хаз, мне, конечно, все равно, но напоминаю, что перед тобой не женщина, а сгусток энергии, и тебе здесь ничего, кроме головной боли, не обломится. Если ты не извращенец, конечно, — попытался вразумить друга Драмиург.

— Сам извращенец, — дернулся Ключник. — Я не хуже тебя все понимаю. Но ты посмотри на этот тон кожи, на поволоку глаз, на взлет бровей, грациозность движений… Черт, дай хоть насладиться идеальным образом! Я сыт по горло бледными бесполыми тенями!

— Наслаждайся! Посмотрим, что дальше будет, — плюнул на одуревшего Ключника Драмиург и сделал глубокую затяжку.

Хохломада принесла коктейль и протянула Хазогу. Он взял из ее рук чашу и, глядя ей в глаза, стал пить. Она тоже не отрывала от него взгляда, пока он не осушил чашу до дна. Ключник встал, протянул пустой кубок и взял за руку хохломаду.

В то же мгновение молния как иглой прошила его тело, и Драмиург увидел, как Ключник, лишившись опоры, падает на дно шара.

— Ёпрст… я так и знал, — подумал Драмиург, но мысли были как в тумане.

Он опустил голову и увидел, как хохломада, легко спланировав вниз, наклонилась над Хазогом и припала к его груди. Ее голова и туловище превратились в бесформенную массу и перестали напоминать женщину. Медуза обволакивала Ключника.

Через некоторое время этот кисель стал окрашиваться в желтый цвет, и Драмиург понял, что хохломада уже порядком отсосала энергии.

— Пора спасать этого идиота, — он отбросил сосуд с эфиром и молнией рванул вниз.

Хохломада не ожидала такой прыти от хилого демона с Земли и в первое мгновение даже не сопротивлялась. Драмиург сгреб эту склизкую массу и отшвырнул в сторону. Затем схватил Хазога за плечи и рывком поставил на ноги.

— Очнись, Ромео долбаный!

Но Ключник смотрел на него мутными глазами и валился на бок. Хохломада пришла в себя и кинулась в бой. Она была не намерена упускать добычу.

Драмиург почувствовал на себе присоски медузы и понял, что она напала со стороны спины. «Тебе ли со мной тягаться, звездный мусор», — подумал он со злорадством. Третий глаз объективно оценил ситуацию. Ничего сверхмощного вокруг не было.

Драмиург медленно и с наслаждением пропустил через шерсть огненный вихрь. Хохломада содрогнулась, но не отпустила. Демон и не ждал легкой победы. Звездных шавок подпитывали черные дыры, а там негативная энергия скапливалась тысячелетиями.

Драмиург снова ощетинился и вместе с искрами, сыплющимися от него в разные стороны, взлетел под самый купол шара. Хохломада не успела сгруппироваться, присоски ослабли, и она, продержавшись полпути, рухнула на дно.

Драмиург видел, как она приобрела форму амазонки, в ее руке сверкнул меч.

Он снова опустился вниз и приготовился к нападению. Хохломада — амазонка подняла меч над головой, показывая, что битва только начинается. У нее за спиной стоял, покачиваясь, Ключник.

Драмиург был спокоен и безоружен. Он понимал, что игры закончились, и пора всерьез заняться спасением Ключника. Он выпустил когти и плотно вцепился ими в дно шара, затем напряг мышцы и медленно протянул обе руки к амазонке. Из них в ее сторону метнулись стрелы со стальными наконечниками, но хохломада отбила их, мастерски манипулируя мечом.

Драмиург именно этого и ждал. Пока она размахивала оружием, он выбросил вперед хвост, который проложил дорогу между ним и воительницей. По нему пробежал высоковольтный импульс и ударил хохломаду по ногам.

От неожиданности она покачнулась, но удержалась на ногах. Она попыталась обрубить хвост, но Драмиург молниеносно отдернул его и выдохнул в хохломаду водяной шар. Она не успела увернуться, и мощный водопад накрыл ее с головы до ног. Чтобы окончательно убедится в своей победе, Драмиург снова протянул руки и через струи воды пропустил ток.

Он больше не ощущал хохломаду как энергетический элемент, а только увидел бесформенное и липкое пятно на стенке шара.

«Как я мог втянуться в эту авантюру», — думал он с досадой, возвращаясь домой с висящем на плече Ключником. В который раз друг юности, так и не успевший остепениться за миллионы лет, втравил его в неприятную историю.

То, что Архитектору это не понравится, Драмиург знал наверняка. Особенно то, что он вмешался в законы чужой планеты. «Но не мог же я бросить друга», — мысленно оправдывался он перед Вселенским Разумом, и все-таки понимал, что неправ.

* * *

Они с трепетом ждали Совета, на котором должны были огласить решение. Белые с сочувствующим видом наматывали вокруг них круги, но ясно было, что единственный, кто на их стороне — это сам Архитектор. Он хотя и не принимал такое поведение, но способен был понять. И уж точно никогда не осуждал.

Тронная зала медленно наполнялась светом. Он становился все ярче, и Белые, как в верхних слоях называли Ангелов, постепенно сливались с этим сиянием и растворялись в нем. В конце концов, остались только Драмиург с Ключником.

Теперь они стояли на вершине атмосферы, наполненной энергией и силой Архитектора.

Оба оцепенели. Оба горели в котле собственного стыда и бессилия. Они чувствовали себя ничтожными элементами в огромном мире Высшего Разума, где луч гармонии пронизывал каждую песчинку.

Они не знали, мгновение или вечность длится Совет, потому что здесь не было времени, как и других измерений, принятых во Вселенной.

Наконец источник света стал ослабевать, и Драмиург с Хазогом снова оказались в тронной зале. Белые торжественно внесли золотые скрижали с решением Архитектора.

За использование Великого Огня в разрушительных целях им было предписано три тысячелетия не выходить за пределы собственных владений и не посещать миры других Галактик.

«Хорошо хоть общаться друг с другом разрешили, — с облегчением подумал Драмиург. — А три тысячелетия это не страшно, вместе мы продержимся».

* * *

Драмиург доверял Ключнику на все… восемьдесят процентов. Он бы не был первым в иерархии демонов, если бы кому-то доверял на все сто. Но эти восемьдесят были показателем наивысшего расположения.

Поэтому, когда Хазог сказал, что у него есть интересные сведения из мира людей, Драмиург приготовился услышать что угодно, но только не то, что диверсанты работают прямо перед его носом. Но все сходилось.

Накануне к нему поступила накладная из Четырнадцатого. Надзор за личностью сообщал, что в течение последнего десятилетия три человека ушли из жизни без его, Драмиурга, санкции, и это были не самоубийцы.

Первым значился Илья Вороновский, умерший в 2006 году. Крепкий мужчина 75 лет, никогда не жаловавшийся на какие-либо недомогания. Диагноз патологоанатома — обширный инфаркт. Но надзорники инфаркта не обнаружили.

Второй, Леонид Сбруев, погиб в 2011 году на Северном Кавказе. Спецназовец был убит во время обычного патрулирования дороги. Судя по траектории пули, стрелявший находился на открытом пространстве, а точнее — стоял напротив. Предположительно, это был боевик одной из дагестанских бандформирований. Однако никаких дальнейших действий со стороны бандитов не последовало, и это убийство было бессмысленным, что не соответствовало сложившейся на тот момент обстановке. Странно было и то, что пуля, пробившая череп Сбруева и оставшаяся в мякоти мозга, загадочно исчезла. Расследование, которым занималось высшее военное ведомство, результатов не дало.

Третий случай был зафиксирован всего два года назад, в 2013-м. Олег Золотарев был сбит транспортным средством. По версии правоохранительных органов, наезд был совершен пьяным водителем. Но за рулем сидел мусульманин, который никогда не употреблял крепких напитков.

Уголовное дело закрыли, квалифицировав действия Золотарева как самоубийство. Получалось, что погибший сам шагнул под колеса автомобиля. Но никаких данных о суицидальных наклонностях молодого человека ни у земной полиции, ни у поднебесного Четырнадцатого не было.

Эти три случая никак не вписывались в один процент случайностей, предусмотренных Надзором за личностью. Кроме того, все трое жили в одной стране и были близко знакомы. Профессор и его ученики. Это наводило на мысль, что…

И вот именно в этот момент Ключник и шепнул ему, что у него в Преисподней появилась информация от вновь поступившего сотрудника ФСБ.

— Хазя, не тяни. Если что знаешь — выкладывай.

— Тут у меня один писака решил продолжить труды и после своей земной кончины. Я смотрю на это сквозь пальцы, как ты знаешь.

— Да брось ёрничать, тебе это даже нравится. Небось и сам руку прикладываешь к его сочинению, — усмехнулся Драмиург.

— Ладно, не про это сейчас. Так вот он пишет детектив, а этот фээсбэшник решил ему помогать. Ну и стал рассказывать, как его ведомство расследует дело ученых — ядерщиков.

Они якобы вычислили формулу энергетической составляющей земли, и теперь их планомерно уничтожают инопланетяне. Тебе ничего это не напоминает?

Драмиург спокойно выслушал Ключника, у него не дрогнула ни одна мышца, хотя внутри он напрягся. Формула могла напрямую вывести его к Алшурам, так нагло ворующим жизненную подпитку Земли и всех ее обитателей.

— Мне это напоминает твое сотрудничество с Конон Дойлом, — ответил он Хазогу.

— Нет, тут другое, — не обращая внимание на подколку друга, продолжал Ключник. — Я имею в виду твои поиски Чаши Алшуров. Столько веков во всех концах земли твои археологи роют и роют, а результатов ноль. Ты решил начать с Чаши, а уже потом искать ее содержимое. Но случай дает нам возможность пойти другим путем, — Ключник замолчал, заглядывая в глаза Драмиурга и пытаясь угадать его реакцию.

— Продолжай, — кивнул тот.

— Если мы найдем сначала формулу, то есть содержимое, то она может нас привести к Чаше. Затем активируем все данные и прекращаем черную добычу Алшуров. Земля не теряет энергию, энергетический код планеты восстановлен. Отчет о проделанной работе направляем Архитектору. И всё! Мы прощены!

— Как у тебя все просто однако… Иди. Я подумаю.

Оставшись один, Драмиург погрузился в мысли, которые давно угнетали его. Тысячелетия прошли с того момента, когда Алшуры за свои бесчинства были отправлены Архитектором на Орион. Но все эти годы они продолжали подворовывать энергию с Земли, и Драмиург хотел лично разобраться с ними.

Но после решения Совета до Ориона ему не добраться. Поэтому главный наместник Земли стал искать возможность прекратить утечку, не выходя за порог своей планеты. И начать он решил с объекта материального — Чаши Алшуров, затем перейти к формуле, надеясь, что она откроем ему тайну артефакта.

Раскопки в разных частях света под видом поиска Атлантиды результатов не давали. Чаша как в воду канула. Между тем он хорошо знал, что без трех составляющих ему не добиться успеха. Только Чаша, формула и артефакт, их активизирующий, перекроют канал, по которому Алшуры медленно обесточивают его планету. В случае бездействия ресурсов Земли хватит не более чем на тысячу лет.

Над программой Драмиурга работали в разных Кругах Системы, но Четырнадцатый разрабатывал свою концепцию. Именно там недавно произошел сбой.

Не может ли это быть связано с информацией, поступившей от Ключника? Неужели диверсанты работают прямо у него в Системе? Но почему он об этом узнает последним?

Драмиург вызвал Мелкого. Тот появился, дрожа на ходу, как шелудивый пес.

— Опять с лярвами всю ночь якшался? — поморщился Драмиург.

— Как можно, Хозяин! — согнулся Мелкий, чем вызвал у Драмиурга новую порцию раздражения. — Ждем — с полнолуния и ваших особых указаний.

— Мои особые указания — не шляться без надобности в Преисподнюю!

— Понял, исправлюсь, никогда больше… — бормотал Мелкий, пятясь задом к выходу.

— Стоять! — рявкнул Драмиург, и шерсть Мелкого встала дыбом.

— Что с агентом, устроившим сбой в программе?! Ты лично отвечал за его доставку! Почему нет до сих пор?! — глаза Драмиурга налились кровью. Это не предвещало ничего хорошего. Мелкий задрожал еще сильнее.

— Он… он…

— Ну?!!

— Как мне объяснил Кормчий, в программе Четырнадцатого был параграф, предусматривающий нестандартную ситуацию. Агент стал действовать по указаниям именно этого параграфа.

— Что?! Без моего ведома?!!! Да кем он себя…

Драмиург от негодования взлетел над камнем Жизни и Смерти, на котором сидел, и воспарил в нижнем слое атмосферы. Каждый взмах его крыльев вызывал разрушительный смерч, который уносился к земле. Глаза метали молнии, вонзающиеся в скалы. Шерсть искрила от огненных зарниц.

Жители Пятнадцатого содрогнулись и заползли в свои норы, чтобы случайно не попасться Хозяину под горячую руку. И только Мелкому некуда было деться. Он упал на все четыре лапы и свернулся клубком, спасаясь от смертоносных разрядов.

Наконец Драмиург успокоился и снова опустился на камень.

— Этого агента ко мне и немедленно! Третий раз повторять не буду! Пойдешь на переплавку, понял?!!

Мелкий в тот же миг испарился выполнять задание.