Исполнение мольбы

Вера Авалиани, 2016

Роман «Исполнение мольбы» – первый из серии «ЛюбоЛь» – первоначально был сценарием для знаменитого режиссера Наны Джорджиадзе, многократного номинанта на премию Оскар и обладательницу нескольких «Пальмовых ветвей» и «Золотых львов». По сюжету Ангелы героев пытались по велению свыше спасти Софью от врагов, и даже от ее строптивости, но они в конце потерпели поражение: Софья отказалась от мольбы Богу дать ей ее мужчину. И в этом случае ей пришлось бы умереть от рук киллера. Да еще и в полном смысле слова свести с ума от горя влюбленного в нее Клода, с таким трудом извлеченного его Ангелом-Хранителем из еще более рокового брака, чем был у Софьи. А уж нее был брак, так брак – алиби для адвоката бандитов! Ангелы вели Софью и Клода навстречу друг другу с таким трудом и с немыслимыми перипетиями… Плохой конец был не голливудским, но более реалистичным, ведь человек сам наказывает себя, отклоняясь от веления внутреннего голоса. Ангел Софьи в конце резюмировал на примере горестей этой пары, что «любая человеческая жизнь отчасти убийство и отчасти самоубийство. Как и каждая любовь». Но съемки фильма не состоялись по причине экономического кризиса, в котором разорился спонсор проекта. И несколькими годами позже автор сценария – Вера Авалиани переписала его в роман. И концовку не изменила. Но читатели первого романа захотели узнать о дальнейшей судьбе всех персонажей, поэтому появились и следующие из серии «ЛюбоЛь»: «Мелодия страсти», «маркиз и Маркиза Ангелов» и роман в романе «Астролюдия».

Глава третья

Невольно Ангел Софьи затормозил крупный план своей подзащитной на водном экране.

— И чего они сходят все с ума? — Ну, синие глаза, русые волосы, маленький нос и большие губы — этот портрет сейчас искусственно воспроизведен у каждой второй молодой девицы, нашедшей спонсора.

Просто у Сонечки в глазах есть глубина. Но ее нужно выстрадать.

И еще Ангел был единственным читателем стихов Софьи. И пока все они были очень умными и не о любви.

Первые зарифмованные строчки девочка написала после похорон родителей.

Любить живых — куда трудней, чем мертвых,

чем только тень, оставленную именем,

лишь только то, что в памяти хорошего

незыблемо оставлено нам ими.

Любить живых — таких непостоянных,

таких смешных и в непогоду тусклых,

неокруженных вялыми цветами,

частенько — скучно, а порою — грустно.

Я алым сердцем, как губами, улыбаюсь

Другому сердцу, что обиженно надулось,

Что б не замаливать убитыми цветами

Свой смертный грех, что смертью стал для друга.

Это ночью, когда их подопечные смотрят заранее подготовленные сны, Хранители снова собрались вместе. И Ангел Сони прочел им эти строки. На этот раз на закрытой на зиму террасе ресторана на крыше московского небоскреба.

После всех неотложных дел у Ангелов, наконец, появилась возможность перемотать назад сюжет жизни Софьи, которая сперва была Воробьева, а потом стала Орлова.

Никто не говорил этого вслух, но все же они для себя хотели бы понять, что она, в конце концов, за птица, и почему именно ей решено было дать второй шанс в жизни.

Услышав про второй шанс, Ангел юной поэтессы припомнил и прочел собравшимся другие ее стихи. Соня их никому никогда не показывала. Да и вообще она всегда была малообщительным человеком. Поэтому взгляды на жизнь не декларировала вслух. И узнать о ней больше можно только из стихов, которые слагались в ее голове во всех важных ситуациях:

Уселися грузные тучи

На синенький пуфик небес

Пружины-деревья прогнулись, скатилась лавина дождя

И осени тихая грусть превратилась в отчаяние ноября.

Пока…

повязанная белой шалью,

по тротуарам, бедная, скользя

Все прибрала и все «пообвязала»

простая служащая женщина — Зима.

Казалось, все теперь пойдет прекрасно

И все случится с чистого листа.

Но быстро исчезает красота:

Под снегом снова мусор проступает,

По прежним стежкам тропки пробивают.

И каждый этой жизни миг

Опять всего лишь только черновик…

Ангелам стихи понравились. Они искренне зааплодировали.

Ты никак поэтом был раньше на Земле, коллега, и сам напел девчонке эти строки?

Подколол Ангела Софьи Ангел Клода.

Но Хранитель ответил совершенно серьезно:

— Сочинение, как и любое творчество — всегда идет снизу вверх — от людей на небо, а не наоборот. Так в людях реализуется ген творца, создателя.

Ангелу Жиз не зря показалось, что на счет личности Софьи мнения на небесах сильно разнятся. Поэтому ее Хранитель и пустил в ход стихи — квинтэссенцию души девушки.

Но бесконечно «зубы заговаривать» Ангел Софьи собравшимся на совещание не мог, и деловито спросил, с какого момента они хотят посмотреть ленту судьбы Сони: с рождения? С момента встречи с Павлом.

Пока он спрашивал, маленькая Соня на экране уже залепляла пластырем лапу бродячей собаки — сколько ей тогда было — шесть или семь лет? А вот уже девочка сидит за столом в своей комнате со словарем и переводит какую-то книгу с английского на русский под руководством мамы — деканом факультета. А вот отец Сонечки ведет ее по зоопарку и показывает птиц — Соне нравится орел. Она его жалеет до слез — он — такой сильный, а даже крылья расправить не может. Соня умоляет папу орла купить. Отец уносит плачущую девочку на руках подальше от клетки с птицей. И больше никогда не водит дочь туда, где есть страдающие звери — даже в цирк.

А вот Соня дает одноклассникам списывать с ее тетрадки, и за это ее выгоняют с урока и зовут родителей в школу. Но, едва выйдя из кабинета директора, папа гладит ожидающую его Софью по голове и поощрительно треплет по плечу.

Ангел Софьи ускорил скорость перемотки: в семье явно все нормально, ничего ужасного. Вплоть до того момента, когда в ее двенадцать лет девочка видит, как в выезжающий от ее школы автомобиль с родителями протаранил грузовик. И из салона в открытое окно фонтаном брызнула кровь матери, которой пробило артерию в области горла. И струя била все время, как Софья бежала к машине.

Девочке сделали успокаивающую инъекцию. Но ее русые волосы за короткий момент приобрели пепельные пряди — седину.

Вот приехавшая на похороны тетя, назначенная опекуном Сони, определяет девочку в детский дом, а сама быстро продает квартиру ее родителей и уезжает в родное село, даже не сказав подопечной «до свидания», не то что свой новый адрес племяшке не оставив.

— Мотать дальше подряд или запустить ленту медленно со времени с жизни в детдоме? — уже настойчивее спросил Хранитель Сони, видя, что все заворожены этим вихрем событий, как вращением магического шара.

Коллеги его задумались на минутку. Один даже оторвал кусок облака и сжевал его, как сладкую вату.

— А что, в детском доме была какая-то жесть? Ее что, изнасиловал педагог или парень классом старше? Все же в интернате содержатся не только сироты такого типа как Соня, но и дети преступников, отбывающих срок, подкидыши и мало ли кто еще. Их гены предрасполагают к преступлениям, подлости, предательству, — резонно заметил Ангел Клода.

— Не-ет, — как-то даже оскорбился ангел Софьи, — Я хранил ее свято. Все было образцово, девочка — отличница. Слишком правильная, чтобы это перебивало тот факт, что она натуральная блондинка с прозрачной кожей.

К тому же романтичность у нее в генах.

Вот, например, стихи про игру в снежки. Далеко не детские. Софья тогда впервые влюбилась в педагога по английскому — недавнего выпускника вуза.

Поднимаю с земли

И сжимаю в руках

этот снег,

этот свет,

эти к нам долетевшие вниз облака

Я сминаю и жму,

И бросаю Вам вслед.

Этот легкий снежок —

Он не просто игра

А намек и упрек

И движенье вперед

И пока он летит,

Загадаю себе, будет что, если он попадет.

Ангелы деловито спросили у Хранителя Софьи:

— И что, было что-нибудь? Попала?

— Да нет, конечно. Девчонка до встречи с Павлом не жила, а словно не решалась. Вот ее стихи об этом:

Как грустно только собираться жить

Всю жизнь — только собираться жить

Потом — любить

Потом — дружить

Мечтать и ждать — потом.

А если в не свершившихся надеждах,

как в недошитых к празднику одеждах

нам не предстать ни перед чьим лицом:

кто знает, будет ли Потом.

— Заметьте, она предчувствовала, что жизнь будет очень короткой, как и планировалось по прежнему сценарию, но действий никаких не предпринимала. — Прокомментировал ее стихи Ангел.

— Все плохое началось с того момента, когда она окончила школу в детдоме.

Кстати, это в семье дети, волей-неволей, подражают родителям. А те, кто не успел усвоить их модель поведения, могут свою агрессивность реализовать в спорте, а бесхребетность делает их не предателями, а отличными слушателями. Ну а те, кто успел дома натерпеться, попав в нормальные условия, чаще не хотят повторить судьбу криминальных папаш или матерей алкоголиков. Принцип «от обратного». Но вернемся к Соне.

Подожди мотать дальше «ленту судьбы». Скажи лучше кратко, реальная любовь у нее случилась хоть раз с ровесником? поинтересовался Ангел Клода.

— Не взаимная. Она считала парня другом. А Ринат ее сильно любил и оберегал от всех. Даже от себя.

Вот, сами посмотрите: последняя ночь перед выпуском из интерната для детей-сирот, время после выпускного бала.

На экране из мельчайших водяных брызг ход времени замедлился, «немое кино» стало озвученным.

В актовом зале интерната вовсю гремит музыка. Софья вышла за дверь зала, на улицу. Весь вечер простояла у стены. Никто не приглашал ее танцевать. Она не знала, что Ринат угрожал любому, кто к Соне прикоснется, переломать пальцы. Он и сам боясь себя, не решался закружить ее в танце. Но когда Соня вышла за пределы выпускного бала, Ринат й выскочил за ней.

Он — высокий блондин с раскосыми зелеными глазами и высокими азиатскими скулами. Дверь он одной рукой прикрыл, а другой схватил за руку уходящую Соню.

— Чего ты так рано уходишь?

— Тебе-то какое дело, Ринат, ты даже танцевать меня не пригласил ни разу. А еще все говорят, что ты меня любишь с первого класса. — В голосе ее звучала грусть и обида.

Ринат при ее словах развернул Софью, собираясь поцеловать, но она уперлась ему рукой в грудь.

Парень расстроился сильно и искренне.

Я думал, что ты понимаешь. Боюсь дотронуться до тебя. Ты же знаешь, я — парень горячий, не меньше десятка женщин с пятнадцати дет со мной встречались ночами. Да и две наши девчонки. Он помолчал, собираясь с силами, — Это я тебя берег, что б жениться на тебе чистой. И сейчас хочу тебя замуж позвать. У меня квартира есть родительская. Дед в прошлом месяце умер. Будем жить в двушке, детей родим. А? — Ринат приподнял голову девушке, заглянув ей в глаза, — вот тебе кольцо. И он трясущимися руками надел ей кольцо на палец.

— Завтра вместе уедем и послезавтра — в ЗАГС. И он поцеловал Соню так глубоко и нежно, губы его пахли сладким вермутом. Поцелуй был тем ни менее не пьяным, а пьянящим. Так что девушка вся задрожал, будто от холода.

— Замерзла? Ну иди в свой корпус. Завтра с утра поговорим. Мне то после поцелуя с тобой придется как следует с поварихой Варей попрощаться. Ты — то девушка неопытная, тебя таять и таять, — шутливо оправдался он. И он поцеловал ее так сильно и глубоко, что Соня отошла от него на ватных ногах.

Ринат крикнул ей вслед, и в голосе его чувствовалась самодовольная улыбка:

— Я забыл спросить, ты согласна? Если да, то встретимся после завтрака на остановке. Дождись меня обязательно. Я так тебя люблю, что боюсь провожать в спальню, русалочка ты моя…

Соня шла к своему спальному корпусу, и сердце у нее прыгало в груди. Она и раньше такое переживала, но только когда читала книги о любви или смотрела эротическую сцену в фильме. Она знала, что Ринат — умница. Но любит ли она его? Или судьба специально вела ее к нему через детский дом, чтобы она не ошиблась с выбором. Хотя, что в нем хорошего — бабник. Но завтра она станет женщиной с ним. И во рту у нее стало снова пьяно и сладко.

На взвеси воздушных капель, образующих экран, ангел Софьи нашел нужное место на ленте, как девушка с конским хвостиком прощается с двумя парнями. За ними выходит Ринат. Он чем-то озабочен и просит Софью немного подождать на остановке — он должен купить что-то в дом. Он бежит по магазинам в поисках постельного белья. Потом в аптеку — за презервативами. Он радостный и деловитый.

Соня же за дверь детдома с чемоданчиком, доходит до автобусной остановки и садится растеряно. Время идет, а Рината нет. Она качает ногой в туфлях на каблуке все более нервно.

Вокруг остановки лужи — поздняя весна — время первых гроз и ливней. Мокрые молодые листья окрестных тополей пахнут особо: терпко, сильно. А лужи в бензиновых разводах сияют, как зеркала.

— Эх, как хочется любить, — от всей души вслух сказала она этому синему, отмытому до лазурного глянца небу. И тут, будто в ответ на этот посыл, возле нее останавливается роскошный белый джип.

Довольно молодой мужчина с романтичной прической — кудрявыми волосами, собранными сзади в короткий хвост, окидывает эту очаровательную девушку с будто прозрачными на вид волосами оценивающим взглядом. И как при такой внешности можно сидеть на остановке — остается ему непонятным. Глаза только неопытные. Не из тех, кто Крым, и Рым…

Трогательная ее красота и словно бы перетекающий друг в друга движения не могли не впечатлить. Особенно же ловеласа, к тому же всего две недели назад лишившегося своего мужского достоинства.

Бывший Ангел Павла, тоже присутствовавший на встрече Ангелов, до сих пор помалкивал. Его угрюмость была объяснимой. Да, он вынуждено оставил своего Хранимого еще при жизни, после того убийства, которое Павел совершил в день своей свадьбы. Но, все же, именно Хранитель Павла и допустил, чтобы свадьба вообще состоялась. Да еще по такому необычному мотиву, как алиби жениха. Ведь Павла кастрировали, поймав у постели жены Иллариона — роскошной Наны.

И этот факт — попустительство Хранителя.

Тем более, что Ангел Павла сразу догадался о западне. Но решил впустить Павла в дом авторитета: хотел отвадить своего подопечного от чужих постелей, дав его разок избить телохранителям Наны.

Но благие намерения, как всегда привели ад его подопечного: на этом и на том свете. Ведь чтобы сделать вид, что Павел — не Павел, а посторонний мужчина, неожиданно сама Нана, увидевшая, что телохранители их застукали, кастрировала Павла ножом для бумаг. Она сделала вид, что незнакомец хотел ее изнасиловать. Решилась она на это импульсивно. Но план наказать Павла за равнодушие к собственным прелестям у Наны был.

И тут Ангелу Павла пришлось показать коллегам на «ленте судьбы» бывшего подопечного переломный момент его жизни.

Да, за ним всегда водились два греха — он умел врать вдохновенно, делал это часто и поэтому реализовался как адвокат известного преступного авторитета на все сто. Артистичный красавец, он был и любимцем женщин. И супруга авторитета на него запала всерьез. Но Павел делал вид, что этого не понимает, потому что боялся Иллариона. Этот человек с мертвыми глазами, казалось, взглядом мог убить. И уж тем более за невенчанную жену. Ему не полагался брак, но отпустить от себя красавицу с такой роскошной грудью и абсолютно гладкой оливковой кожей Илларион не смог. А уж что чертовка вытворяла в постели!

Хоть она официально и не была в свое время проституткой, а только содержанкой, свои немалые деньги на этом поприще она получала не зря. Скорпионка по знаку Зодиака, она слыла страстной и мстительной. Поэтому спускать адвокату равнодушие к себе она не собиралась. Решила заманить Павла к себе в спальню среди ночи и либо соблазнить его, либо дать своим телохранителям его отделать так, чтобы подпортить смазливое личико.

Нана позвонила Павлу ночью и сказала, что только что убила Иллариона. И просит его тихо и тайно залезть в окно ее спальни для разговора, пока никто не знает еще. Надо ей, дескать, посоветоваться. Разумеется, Павел примчался на зов, растерянный и раздавленный таким известием. Охранники спали, он не стал их будить, а прошел на цыпочках через их будку. Залез в окно, благо это был полуторный этаж, и можно было встать ногой на фундамент.

Нана подала ему руку, так что упал он ей в объятия и вместе они скатились на пол. Причем, женщина была абсолютно голой.

— Возьми меня, — сказала она повелительно.

Адвокат, поняв по сладострастной улыбке Наны, едва видимой в темноте комнаты, что не было никакого убийства Иллариона, страшно разозлился.

— Ну, ты и стерва! Такое придумать ради секса. Ты вообще не в моем вкусе, я люблю белобрысых худышек.

Нана тем временем расстегнула пуговицу на джинсах и потянула молнию вниз.

— Так поэтому у тебя не стоит, красавчик.

— У кого бы стояло в тот момент, когда жена шефа рассказала об его убийстве. Надеюсь, убийства не было. — И Павел потянут молнию вверх, собираясь тихо выбраться обратно в окно.

Но невенчанная жена Иллариона помешала ему, пальцем застопорив процесс. И одновременно потерев соском груди член в промежности. Но Павел категорично отступил на шаг от распаленной дамочки. И она почувствовала ярость от унижения. Впервые она захотела мужчину и тот ей (ей!) отказал! Подумав секунду, она вдруг заорала что есть сил:

— Охрана, помогите, спасите меня-а-а-а насилуют!

Павел рванул к окну, но запнулся о подножку Наны. Она молниеносно схватила нож для разрезания листов в книге с прикроватной тумбочки и одним ударом отсекла член Павлу. Он заорал так, что стены содрогнулись, и в два прыжка выскочил в окно, метнулся к будке, откуда пока никто не вышел, и бежал, заливая кровью двор с такой скоростью, что охранники за ним угнаться не могли. Они ворвались в комнату, выбив дверь (ведь Нана ее предусмотрительно закрыла на ключ), метнулись к окну, но увидели только спину. Павел вихрем вскочил в свою машину и отъехал. Он зажал пах сперва рукой, потом, отъехав подальше, снял рубашку с себя и «заткнул фонтан».

Он понимал своим раздираемым болью сознанием, что Нана его не выдаст — иначе она даст возможность Павлу оправдаться перед Илларионом. И он ему поверит. Поэтому женщина соврет про незнакомца.

Но не дурак же Илларион — он поймет, что это кто-то из своих. А таких красавцев в группировке всего два — второй его коллега и партнер по адвокатскому бизнесу. Так что к врачу ехать было нельзя. Но он знал поблизости ветеринара — парень был его одноклассником. К нему-то Павел и поехал за анестезией и на операцию. Так ему удалось скрыть, что якобы насильником жены босса был он.

Нана, поразмыслив, решила не сообщать мужу о том, что в спальне был Пашка-красавчик. А вдруг этот холодно-жестокий человек поверит своему адвокату, а не любимой женщине. Кого тогда он убьет? Лучше прослыть кем-то вроде Клеопатры, ради ночи с которой мужчины готовы пробираться в логово мафии и жертвовать жизнью, пытаясь заполучить Нану.

Павел же почти две недели со страшными болями появлялся на людях.

Мать румяна на лицо ему наносила, чтобы скрыть бледность. Но долго водить за нос Иллариона мать и сын не рассчитывали. Поэтому коварная «царица Тамара» — тоже в прошлом адвокатесса по профессии, придумала сына срочно женить на нуждающейся в жилплощади провинциалке. Мать ведь понимала, что сыночка ее убьют, если узнают о том, что это он был в спальне фактически жены преступного авторитета.

— Ну ладно, в другой раз вернемся к ленте твоего подопечного. — С сожалением вздохнул Ангел Софьи, — Нам про Сонечку надо скорее досмотреть, чтобы понять, кого ж ей надо! — Ангелы фактически отпустили коллегу, который с сожалением погасил экран из водных капель. Было видно, что Хранитель все еще скучал по этому повесе и бабнику, сочинителю лживых сказок.

Когда он растворился в ночной звезде, остались у экрана, показывающего «ленту судьбы» Сони только «заинтересованные лица».

Остался по их просьбе и Ангел Рината. Это был хрупкий немолодой мужчина. Во время своей жизни в человеческом облике он был круглым сиротой с рождения. Отец погиб в Афганистане, когда мать была беременной, а мать умерла при родах. Поэтому когда он, будучи пожарным, погиб в огне, спасая старушку, и стал Ангелом, то его приставили к такому же круглому сироте — ребенок выжил в автокатастрофе, в которой погибли мать и отец, когда Ринатке было почти два года. И с дедом в квартире малыша, естественно, не оставили, а отправили в детский дом. А оказалось, что дед прожил еще 17 лет, и внук его регулярно навещал, ухаживал за стариком, как умел. И завещание, само собой, написано было дедом только единственного внука.

— Давайте мы теперь вернем Рината Софье, а? Зачем импортировать из Австралии незнакомого ей человека. Ведь по прежнему сценарию им предстояло быть счастливыми вместе. Просто тогда он решил купить постельное белье. Дома-то все было старенькое. К тому же и умерший дед на нем спал — как же на такое положить любимую в первую их ночь?! Но Ринат не знал, где продают простыни и пододеяльники — в интернате для детей-сирот все было казенное, выдавалось по субботам. А откуда бралось — сие ему было неведомо. Как и многие другие бытовые вещи. Поэтому он торопливо и хаотично перебегал из магазина в магазин, стесняясь спросить у прохожих такую для всех очевидную вещь, как то, где можно купить все для спальни и ванной.

Из-за этого и задержался так надолго. А тут черт принес Павла. В полном смысле этого слова.

— Эх, если б меня не кастрировали из-за дочки босса, эту бы я мог взять в настоящие жены. Ее словно в Байкале с песком промыли… — именно так подумал Цинично-ироничный Павел. — А теперь надо делать вид, что я что-то могу «в койке» — ведь босс до сих пор ищет того типа, который сбежал тогда от охраны. — Это было первое, что подумал Павел, взглянув на Сонечку, которая сидела на остановке и явно нервничала от того, что кого-то ждала.

Знала бы девушка заранее, что в судьбе ее было четко прописано — дождаться Рината. И все бы в ее жизни было бы не долго, но очень хорошо. Но тут перед ней возник типичнейший соблазн — принц на белой машине такой вот уж точно «дьявольской» красоты, что не в сказке сказать, не пером описать. И она повелась. Хоть Ангел и вопил ей в уши — не нужен он тебе, маленькой глупышке.

Ангелы быстро прокрутили сегодняшний день Рината. И оказалось, что он теперь женат и супруга ждет ребенка. Так что предложение они отклонили — тем более, что Ринат и Алия должны были и в прежнем сценарии встретиться и пожениться после смерти Сони при родах.

Поэтому кандидатуру бывшего судьбоносного мужчины забраковали. И вернулись к просмотру событий знакомства Софьи с Павлом.

Начали с того места, когда размышления Павла, остановившего машину напротив девушки на остановке, прервал гудок подъезжающего к остановке, где его джип остановился, автобуса. Надо было отъезжать. И он решился. Проехал чуть вперед, вышел красиво из джипа, прекрасно зная, что нет такой женщины, которая отвела бы взгляд от его лица. Медленно, грациозно и плавно, чтобы не спугнуть «дичь» прошествовал к Софье, и еще не сказав не слова, подхватил ее чемодан и сделал ей жест рукой — следовать за ним.

— Садитесь, хочу подвезти на вокзал или в аэропорт, куда вы собрались.

Ангел ее закружил над их головами, как вспугнутая птица. Он увидел за кроною деревьев своего небесного коллегу, который махал руками крест на крест, торопливо и испуганно. Даже про интуифон забыл.

Явно это значит, что уходить Соне с ним ни в коем случае нельзя. И он просто заорал это в ухо Софье. И ей передалось его испуганное состояние:

— Я вообще никуда не еду, — девушка вцепилась в ручку чемодана с другой стороны от руки Павла. — Я жду своего парня.

Ей странно было думать о Ринате, как о бой-френде. Отношение ее к нему до вчерашнего дня все же было братским или дружеским, не более. Пока поцелуй не разубедил ее в том, что она не была влюблена в него тайно даже от себя самой.

Павел, услышав про парня, решил, что надо действовать быстро и решительно. — Но разве я не лучше него? И намерения у меня более чем серьезные. Мне нужно жениться уже сегодня — так сложилось, и я выбрал тебя с первого взгляда. Давай быстрее, в машине поговорим, видишь, автобусу мой джип мешает.

И эта тактика сработала. Софья бегом кинулась к джипу, открыв дверцу и для чемодана, чтобы Павел быстрее закинул его в салон.

В салоне роскошной машины приятно пахло ванилью от освежителя с запахом розы, прикрепленного к зеркалу.

Соня осмотрелась внимательно. Она словно примерила на себя обещанную ей незнакомцем жизнь.

Внутренний голос панически вопил: — Что ты делаешь?! А Софья мысленно ему отвечала, что «успех» — он от слова «успеть». Она ведь и Ринату вчера не сказала «да», да и он пропал надолго — может, передумал звать ее с собой и сбежал? Куда ей тогда податься?

Павел решил брать быка за рога.

— Если ты не хочешь за меня замуж, то могу отвезти тебя домой — не бойся меня. — Да, рядом с неопытной красавицей сидел прожженный сердцеед с внешностью киногероя. И вопли своего внутреннего «я» Софья просто проигнорировала. И решила тоже быть честной. Собственно, другому ее никто и не учил.

— А у меня дома нет. Я — детдомовская. Меня выпустили… на улицу. Квартиру родительскую уже продала тетя. Вот определюсь, устроюсь учиться или на работу, может, общежитие дадут. А пока я живу нигде и на автобусе бы поехала в никуда…

Глаза ее были какими-то отстраненными в этот момент, будто смотрели на что-то очень синее, с фиалковым оттенком. Странного цвета довольно светлые волосы казались отлитыми из струй чистой проточной воды или из дождя.

Павел явно обрадовался — девица — то живет вообще без присмотра! и при этом так хороша, что никто не заподозрит его в других мотивах женитьбы, кроме пламенной любви и жгучей страсти.

И если убить эту сиротку придется, чтобы она не выболтала его секрет, так и тогда никто не хватится!

Но вдруг она уже натаскалась по улице? Впрочем, половой контакт с ней все равно ему не грозит, увы.

И давно ты… бомжуешь? осторожно спросил он.

Софья что-то прикинула в уме, взглянула часы в машине.

— Да уже больше часа.

Павел, решившись, цинично осмотрев красавицу еще раз:

— Ты-то мне и нужна…Я на тебе, правда, женюсь, я не шутил. Прямо на сердце легла. Дай-ка мне твой паспорт посмотреть.

Она безропотно открывает сумочку и отдает ему паспорт, только для того, что б он ее не боялся:

— Вот паспорт. Не думая, что я какой-то бомж.

Павел облегченно вздохнул и отдал паспорт девушке. — А ты здорова, ну, по — женски?

Софья невольно разозлилась из-за его тона барышника, выбирающего лошадь.

— Думаете, раз детдомовка, то проститутка? А вообще девушка еще. В физиологическом смысле. Хотите, к врачу заедем — на спор!

Павел опешил.

— Ты какая-то… принцесса сказочная. Таких не бывает! Что б с такой фигурой, да в детдоме… Может, у вас там одни женщины работают?

Софья наивно не была, а уж читала-то все и про все, даже «Камасутру» с ее возбуждающими картинками соитий. Для нее не было секретом, как мужчины в фильмах и романах добиваются девичьего тела.

— Не надейтесь меня разозлить и попросить вас проверить, девушка ли я. Этот номер не пройдет. Я своей жизнью поклялась, что только в брачную ночь и только с любимым лишусь плевы.

Павел засмеялся, снимая напряжение: — А с любящим как — никак и не за что? А у меня есть шансы стать твоим любимым? Дай — ка, я тебя поцелую, что б ты знала, что тебя ждет.

И, не дожидаясь ответа, раздвинул ее губы языком, пососал нижнюю — особенно аппетитную, и потом захватил в плен обе и словно их выпить хотел до дна. У него заболел низ живота. Крошечный остаток его былого пениса даже дернулся, вызвав боль и отрезвив. А вот Софья просто растаяла от прикосновения его губ. Почувствовала она и то, как резко он отстранился от нее, и как все тело ее стало будто ватным, глаза застлали слезы.

Ангел Софьи не сдавался, нашептывая ей:

— Нет у тебя с ним шансов на счастье!!!

Но глаза, обращенные на красавца, да еще передвигающегося на белом джипе, влажно поблескивают. Она самой себе призналась, что готова отдаться этому великолепному мужчине прямо здесь и сейчас, ее принципы не выдержали даже одного поцелуя с опытным плейбоем.

Ген Золушки, а так же ген Спящей Красавицы вводится, видимо, во всех девочек, даже в тех, кому он не пригодится. Потому что и в убогом теле может жить мечта о мачо или хотя бы о ком-то, кто даст ей почувствовать оргазм.

Хотя бы чтоб продолжать жить, участвуя в том стечении событий, где им отведена роль матери ли одиночки, которая родит известного политика или бедной художницы, чья картина после смерти станет открытием нового направления живописи.

Соблазн же Софьи был столь велик, что вот именно сбил Сонечку с пути истинного. Чем и страшны соблазны — они отвращают от судьбы, в кювет они ведут всех решившихся на грех прелюбодеяния. Но как раз этот грех теперь и не входил в планы Павла. И красавица не должна заподозрить что-то не то.

А Софья решила, что сама судьба решила ее подхватить на руки и унести в блаженство.

Как часто мы все вляпываемся в настоящие беды, пытаясь избежать меньшей неприятности: попадаем под машину, решив обойти лужу на дороге, хотим замуж за богатого и красивого, игнорируя прочие его качества.

Конец ознакомительного фрагмента.