Души, разделенные телами

Вер Врат, 2022

Генерала, обвиненного в распутстве, приведшем к гибели племянницы императора Лангии, приговаривают к двадцатилетней ссылке на Землю. Все эти годы он вынужденно играет роль принца новообразованного королевства, считая всю планету лишь кукольным театром. В это время на Земле рождается девочка, «дитя войны, несущее собою мир», как называет ее великий учитель Астилирон.

ГЛАВА 4. УБИТЬ ПРИНЦЕССУ

Земля.

Арназия.

4046 г. по Вервратскому земному календарю.

— Государыня, — обратилась фрейлина к Милантри, подавая той перо и лист бумаги, — вы уверены, что хотите это сделать?

У императрицы дрожали руки, а в глазах стояла смертельная усталость, но она была полна решимости поставить точку в деле, затянувшемся на годы.

— Этот день станет последним днем моего траура, — произнесла императрица, — и снова настанет весна. Распустятся цветы, и все будет как раньше. Он вернется, и мы будем жить очень счастливо. Уверена ли я? — Милантри смеялась и плакала. — Этого дня я жду долгих семь лет. Когда все закончится, я наконец стану спать спокойно.

— Что прикажете делать? — поклонилась фрейлина.

— Ты знаешь, что долина Алой Заводи считается священным местом? Бытует поверье, что души, упокоенные в этой долине, будут очищены от всех грехов. Но наши предки, насколько я знаю, не особо задумывались о подобных вещах и про́клятых детей оставляли на растерзание диким зверям в лесу. Жестокая смерть, правда же?

Фрейлина кивнула.

— У меня нет смелости, чтобы поступать столь немилосердно, поэтому я решила отдать приказ о простой казни. Мне нужны двое верных людей. Они не должны задавать вопросов, только исполнять мою волю.

— Есть такие люди, ваше величество. Прикажите, и они все выполнят.

Маленькая Ли́ла достала из сундука теплую рубашку. На дворе уже середина осени, и к вечеру подмораживает. Вот теперь уютно. Принцесса плотно закуталась в одеяло, задела один из орешков, и тот выкатился из-под подушки. Лила бережно завернула его в платок вместе с остальными.

Едва сомкнув веки, она услышала, как скрипнула дверь и упала защелка. На пороге появились двое высоких сильных мужчин в форме стражников. Они переглянулись и устремились к постели принцессы.

Девочка, прижимая к себе одеяло, попятилась к камину. Упершись спиной в каминную решетку, остановилась и уставилась на стражников большими испуганными глазами.

— Идите к нам, принцесса, мы не желаем вам зла. Нам приказано сопроводить вас.

— К-куда?

— В сад. Там вас ждут брат и сестры.

— Прямо сейчас?

— Да, дело очень важное, и вас заждались.

Девочка, недоверчиво покосившись на стражников, наклонилась за мешочком и стала торопливо складывать в него свои драгоценные орешки. Стражники стояли на месте, недоумевая. Но эта обычная, на первый взгляд, горсть грецких орехов для Лилы была бесценна. Ведь их ей подарила мама еще в прошлом году. С тех пор Лила носила их повсюду с собой — они ей были и оберегами, и игрушками.

В комнате было тихо, темно. Слегка дрожало пламя факелов от сквозняка.

Стражники, лишившись терпения, уверенным шагом приблизились к девочке. Не успела она издать и звука, как ей заткнули рот клубком из бечевки, набросили на голову мешок, связали по рукам и ногам, вынесли на улицу. Девочка продолжала сопротивляться, пока не ощутила под ногами мерзлую землю. Она продрогла. Ветер заиграл подолом рубашки.

— Нужно поскорей увезти ее отсюда, вдруг кто заметит. Промедлим — голова с плеч.

Послышалось конское ржание. Толчок в спину, рывок, и вот девочка уже перекинута через седло. Еще не менее получаса тряски в стремительном галопе, и наконец, всадники остановились и спешились.

— Ох, и гиблое это дело, — привязывая лошадь к стволу дерева, сказал один из них.

— А что делать-то было? Приказ.

— Но умыть руки кровью императорской династии — это же голова с плеч. Сделаем это — и мы больше не верные слуги государя, а изменники и детоубийцы.

— Ну, кому-то же надо было в это дерьмо вляпаться? — второй стражник скривился, собрал застывшую слюну и звучно выплюнул бурый сгусток. Потом вытащил кинжал из ножен и направился к девочке, замахнувшись для удара.

— Стой! Так нельзя, нужно ее развязать сначала.

— Зачем?

— У девочки есть право на последнее желание.

— Очнись. Убийство — не казнь.

— Это неважно. Мы не можем потерять последние крохи чести. У меня тоже есть дочь. Я не знаю, как посмотрю ей сегодня в глаза.

Совестливый стражник сдернул мешок с головы девочки и развязал веревки. Малышка громко зарыдала.

— Принцесса, — подходя ближе, начал стражник, — нам очень жаль, но мы должны исполнить приказ. Что бы вы хотели? Что мы можем для вас сделать?

— Отпустите меня, — захлебываясь слезами, еле слышно сказала она. — Отпустите, я ни в чем не провинилась. Я совсем ни в чем не виновата.

Стражники переглянулись. Девочка выскользнула из рук похитителей и что было сил бросилась бежать.

— Держи ее, — вскрикнул один из мужчин.

От неожиданности он промедлил всего мгновение, попытался удержать пленницу, но лишь вырвал прядь волос девочки.

— Лук! — снова голос позади.

Звон тетивы и свист стрелы — мимо… вновь звякнула тетива… Боль в плече, как будто ворон клюнул. Жар в груди. Исколотые крапивой ступни. Бешено стучащее сердце. Страх заставляет бежать что есть мочи. Мешочек порван, но драгоценности еще целы.

— За ней! Ее нельзя упустить!

Впереди показались небольшие валуны. «Дальше — степь? Ой, нет… обрыв!» Принцесса замерла на месте, но лишний шаг уже был сделан. Поскользнувшись на осыпающемся щебне, потеряла равновесие и стала сползать по крутому откосу. Отчаянно ухватилась за большой острый камень, выступающий, словно клык, из пасти каньона и подняла глаза, полные слез на похитителей, уже стоящих прямо перед ней.

Ее мешочек совсем прохудился, и орешки один за другим посыпались в пропасть.

— Какая упертая, не сдается до конца. Жаль малышку. Но… — не закончив, стражник наступил ей на руку, и девочка, разжав пальцы, полетела вниз.

Второй стражник встал на колени у обрыва.

— О, боги, примите душу этой бедной девочки, и пусть в следующей жизни ей никогда не придется испытать такую боль.

— Вон она, — ткнув пальцем на плывущее по реке тельце принцессы, заявил первый. — Упади она чуть дальше — пришлось бы лезть да несть в овраг. А так река и погребет, и упокоит.

— Мы совершили ужасное преступление.

— Слово императрицы — закон. Если и грешен кто, так это она. Успокойся, брат. Это наша работа.

Солнце еще долго скрывалось за горизонтом. Но наконец его лучи стали расползаться по земле ломаными зигзагами. Показавшись только в этот ранний час, солнце сразу же решило взять отдых. Темные грозовые тучи заволокли все небо и рыдали до самого вечера.

«Настала-таки непогода, — думала Мира, укладывая игрушки. — Потому ли так грустно? Или я выросла, и мир уже не кажется столь прекрасным и сказочным, как раньше…» Старшая дочь императрицы приблизилась к тому возрасту, когда девице начинают присматривать достойных женихов. Она была рассудительна, прилежна в учебе, с добрым нравом и недурна собой. Принцессу никогда не обделяли вниманием ни мать, ни отец, но она всем сердцем была привязана к своей младшей сестре — Лиле. Однако все ее попытки проводить с сестрой больше времени пресекались императрицей.

«Тоска… — вздохнула девочка и бросила взгляд на мутное стекло, дрожащее в оконной раме от порывов ветра. — А что моя сестрица делает?»

Мира вышла из комнаты — не могла больше вытерпеть гнетущего одиночества.

Во дворце кутерьма: служанки снуют, стражники, позвякивая кольчугами, проносятся мимо.

— Когда же это случилось? — донесся голос придворного писаря. — Она вчера вечером сидела допоздна в архиве. Потом пришли две горничных и увели принцессу в опочивальню.

Мира завернула за угол и увидела гвардейца, допрашивающего служанку.

— Что тут происходит? — спросила принцесса, подходя ближе.

— Принцесса… — всхлипнула служанка, — вам не сказали? Ваша сестра бесследно исчезла.

— Лила?

— Да. Наверное, с самого утра ее нет.

— Наверное? — возмутилась принцесса. — Почему только сейчас ты говоришь мне об этом?

— Простите, принцесса, — согнулась в поклоне служанка, — сами только-только узнали.

Мира поспешила к императрице.

— Мама, мама! Наша Лила пропала. Ее надо срочно найти!

— Дитя, — совершенно безразлично молвила императрица, — я знаю, ее уже ищут повсюду.

— А вдруг она там — под дождем? Холодно-то как.

— Ничего, если не найдут здесь — за стенами дворца поищут.

— Мама! Она же может погибнуть. Я сама ее найду!

— Не смей! Я уже отправила нескольких стражников на ее поиски. Да вот и они. Какие вести?

В комнату вошли двое, те самые. Оба были мокры до нитки.

— Императрица, по вашему приказу мы обыскали все уголки, только что землю не рыли. Нет ее — ни следа.

— Опрашивали прохожих?

— Никто ничего не видел, да и пусто в округе. Народ по улицам нынче не шатается.

— Можете идти.

Мира не могла устоять на месте, металась из стороны в сторону, и когда стражники ушли, заявила:

— Нужно немедленно сообщить отцу. Он непременно найдет мою сестру.

— Стоит ли его сейчас беспокоить, дочка? Он ведь на войне. Найдется твоя Лила.

Мира привыкла слышать в голосе матери холод и безразличие, когда та говорила о Лиле, но всякий раз удивлялась этому все больше. «Почему? Как может мать так не любить свою дочь?»

Девочка не стала больше ни о чем просить — боялась, что ей помешают осуществить задуманное. Медлить было нельзя. Даже самый быстрый жеребец не сравнится по скорости с голубем. Но погода-то ненастная.

Мира распорядилась разыскать Тихора, который всегда являлся по первому ее зову. Да, он простоват и росточком — только в печь влезть, но зато безотказный, честный и просто хороший паренек.

— Гони что есть мочи до границы. Передай моему отцу, что Лила пропала. Ты меня понял? — спросила принцесса, бросив повелительный взор на мальчишку.

— Да, моя госпожа, — расплываясь в улыбке от возможности лицезреть свою богиню, ответил тот. Другой бы на его месте стал жаловаться на непогоду, плохие дороги, даже на короткие ноги, только бы не в путь. Да что там непогода — страх лишиться головы за тайный отъезд. Но Тихору такое и в голову не приходило — воистину блажен тот, чьи помыслы чисты.

Когда он добрался до южной границы, прошло не менее трех суток.

— Ваше величество, — начал генерал Райг, входя в шатер императора, — калтонцы покинули приграничные селенья. Мы прочесали и склоны гор, и пещеры, и устье Майрли. Думаю, они уже не вернутся.

— Что ж, начинайте сборы. Не позднее полудня второго дня выдвигаемся. На северной границе неспокойно.

Генерал замешкался.

— Что-то еще? — поднял глаза император.

— Государь, могу я поинтересоваться?

— Конечно.

— Мы уже давно не были в столице. Солдаты только и говорят, что о семьях, близких. Не могли бы мы на какое-то время вернуться домой? А оттуда с новыми силами, ну, понимаете…

Кришатра встал со скамьи и подошел к оконной прорези. Солдаты снаружи громко болтали, размахивали руками, рассматривали трофеи.

— Хорошо, можешь сообщить солдатам, что мы возвращаемся домой.

Генерал поклонился и вышел из шатра.

— А это еще кто? Ты чей, малец? — послышался бас Райга уже снаружи.

— У меня срочная весть для императора. Из дворца, срочная, — кричал гонец.

— Тихор? Ты как тут, какими ветрами? — узнал его подошедший офицер.

— Принцесса Мира послала. Потом, Волдар, потом, — уже с важным выражением лица отмахнулся Тихор, уловив одобрительный кивок генерала, — дела прежде.

— Ишь, какой молодец-удалец… нынче и сын пекаря — важный гусь, — фыркнул офицер.

Зайдя в шатер императора, Тихор упал на колени и склонил голову.

— Разрешите молвить, о мой повелитель. Я принес вести от вашей дочери, принцессы Миры.

— Можешь подняться, — император недоверчиво глянул на паренька. — Почему не Ориса послали, а тебя?

— Так приказала принцесса, ваше величество. Я не посмел спросить.

— И какие вести ты принес?

— Ваше величество, — склоняясь до самой земли, вымолвил гонец, — беда. Принцесса Лэ́йхли пропала.

— Что?! Как это пропала?!

Огненная шевелюра на голове гонца встала дыбом, как от удара молнии.

— Я-а-а, — запинаясь, протянул Тихор, — не знаю больше ничего.

Император пронесся мимо него, задев плечо краем длинного коричневого плаща.

— Райг, оставляю тут все на тебя. Солдаты пусть собираются, прибудете в столицу позже.

— Да, ваше величество, — ответил генерал. — Но что случилось?

— Лила пропала. Я забираю у тебя нескольких лучших солдат и немедля возвращаюсь в столицу.

Тепло. Потрескивают угли в печи, доносится запах лекарственных трав, что-то жужжит. «Пчелиный рой? Ай, щиплет, — девочка пошевелила пальцами на ногах и приоткрыла глаза. — Да нет здесь пчел… а откуда такое жужжание?»

— Очнулась-таки, — послышался скрипучий голос старика, сидевшего за ветхим деревянным столом.

— Где я? — прохрипела девочка, ощущая вяжущий привкус на языке.

— Тихо, дитя, не говори громко. На-ка, выпей еще, — старик подошел к больной и протянул деревянную кружку с отваром.

Девочка попыталась опереться на локти и приподняться, но у нее ничего не вышло. Тогда старик поддержал спину, и она жадно принялась пить.

— Как тебя зовут?

— Лила…Лэйхли… — прошептала принцесса. Мысли путались, воспоминания то накатывали лавиной, то убегали, точно стая белок. На лбу ее выступили капельки пота, и она снова упала без чувств.

— Лила, — покачал головой старик, — держись, малышка.

Непогода, обрушившаяся на столицу еще третьего дня, все свирепствовала. Но теперь сильный ливень сменился снегопадом.

Неожиданное прибытие императора застало придворных врасплох. Завидев всадников имперской гвардии, проносящихся вихрем сквозь снежную мглу, дозорный сообщил во дворец о приезде государя.

Император сразу направился в приемную залу.

— Отец, — Мира бросилась к нему в слезах, — Лилы уже восьмой день нет, я боюсь, боюсь, что больше не увижу ее!

— Доченька, я вернулся, и мы ее обязательно найдем.

— Мира, твой отец устал с дороги, иди к себе, — приказала императрица. — Весь день носится по дворцу…

— Милантри, где Лила? — Кришатра пристально поглядел на императрицу.

Она не выдержала, отвела взгляд. Спустя мгновение, собравшись с духом, уверенно заявила:

— Погибла.

— Как погибла? Что ты говоришь? — он взял жену за плечи и уставился прямо в ее глаза: холодные, безразличные. Милантри дрогнула, высвободилась и отвернулась, не желая отвечать.

— Где моя дочь?! — вышел из себя император и сжал кулаки.

Императрица, повернувшись к мужу, выпалила:

— Нет ее! Все! Дьяволенок мертв!

— Что? Так это ты виновна в ее исчезновении?

— А что, если и я? — усмехнулась императрица, и в ее голосе появилось что-то демоническое. — Наконец-то я могу спать спокойно. Я рада, что больше не увижу это во дворце.

— Это? Ты в своем уме? Она же наша дочь!

— Она мне не дочь! — истерически взвизгнула императрица.

— Милантри! Немедленно отвечай, что ты с ней сделала? Все равно узнаю правду, даже если мне придется вытаскивать ее из твоих прислужниц калеными щипцами!

— Да толку-то. Я скажу, скажу — это существо рухнуло с обрыва в Айлрун, и ее воды унесли труп в долину Алой Заводи.

Император побледнел.

— Я не ожидал от тебя такого. Женщина, что стоит передо мной, — не та Милантри, которую я полюбил. Ради которой обагрил свои руки кровью невинных, и все эти годы нес груз вины. Выходит, что все это было зря.

— Я просто избавилась от последнего свидетеля. Почему же ты не можешь меня понять?

— Но девочка ничего не знала о тех злополучных событиях. Ты убила невинное дитя.

— Невинное?! — разъярилась императрица, и на глазах ее выступили слезы. — Это существо оставалось последним напоминанием моей слабости и немощи. Я не могла смотреть на нее. В ее глазах я видела себя — жалкую и униженную.

Император, больше не вымолвив ни слова, вышел из залы и, постояв немного, направился в кордегардию. Командир столичного гарнизона тут же поднял всех по тревоге.

— Генерал Ламир, — обратился к нему император, — подготовь полсотни лучших солдат. Сегодня на рассвете выдвигаемся к побережью Айлрун на поиски моей дочери.

— Да, государь.

— Ну, отыщет он хладный труп дьяволенка, привезет в столицу, похоронит как человека — и что, ему легче на душе станет? — отбросив рукой сбившуюся после сна косу, сказала Милантри. — Подай-ка умывальную чашу, Шелена.

— Ваше величество, — ответила фрейлина, помогая императрице с утренним туалетом, — вы так запросто все высказали императору. А если он в гневе прикажет казнить всех ваших преданных слуг… — она запнулась. — Особенно тех, кто непосредственно «занес топор над головой принцессы…»

— Никто, кроме нас, не знает исполнителей моей воли.

— Я слышала, что император запретил всем покидать дворец до своего возвращения. Боюсь, полетят головы, ваше величество.

— Доказательств нет, очевидцев нет. А все прочее — лишь досужая болтовня. — Императрица подошла к зеркалу. — Мое лицо, оно снова опухло. Правду говорят, все переживания на лице сказываются.

— Я вам приготовлю отвар из мяты и черных ягод, он быстро снимет усталость и придаст коже сияние.

— Да, и узнай — император уже уехал?

Светать начинало поздно, да и затянутое с вечера тяжелыми тучами небо не предвещало яркого рассвета. Но как только небосклон чуть посветлел, группа солдат во главе с императором покинула стены дворца.

Путь лежал через лес. Меж коряг и валежника тянулись паутиной еще живые, припорошенные снегом нити горца и вьюнка. Кони то и дело цеплялись за ветки, проваливались до пясти в рыхлый снег и недовольно ржали. Дальше по отлогим некогда буйно цветущим склонам, ведущим к устью Айлрун, путники двигались пешим ходом. У горного уступа отряд рассредоточился. Солдаты принялись обыскивать берег реки. Дождь давно размыл все следы, но Кришатра не готов был принять поражение. Поиски продолжались до поздней ночи. Император приказал разбить лагерь.

— Ламир, ты тоже считаешь, что все это тщетно?

— Ваше величество, мы выполним любой ваш приказ. Пока не найдем принцессу, не посмеем и думать об отдыхе. Только прикажите, и будем искать всю ночь.

Кришатра отошел от костра и стал всматриваться в кромешную тьму.

— Солдаты пусть отдохнут. А мы с тобою пройдемся, — ответил император, направившись к берегу реки. — Эти места всегда были дикими, люди редко появляются здесь. Но помнится мне, что именно этими тропами наш великий император Вирас ходил и в дождь, и в стужу, чтобы навестить своего друга и соратника.

— Да, государь, — подтвердил генерал, — мой отец лично сопровождал императора Вираса в лес к отшельнику. Сам же я никогда не бывал там.

— Вот и мне не доводилось. Жив ли тот отшельник нынче? Он помог построить нашу великую империю, и так несправедливо забыт. Радея о процветании всего государства, мы, правители, порою забываем о верных слугах, которым обязаны своим благополучием.

Помолчав немного, Кришатра добавил:

— Он мог видеть что-то.

— Если он жив, мы его обязательно найдем. И коли мне не изменяет память, его жилище должно быть в глубине леса на юге, неподалеку от долины Алой Заводи.

— Долина Алой Заводи, — задумчиво повторил император, — это совсем недалеко.

Генерал окликнул солдат, и они вновь отправились в путь. Вскоре показалось то самое место, где принцесса сорвалась с отвесной скалы.

— Там, в лесу — дымок, — Ламир указал в сторону чащи, — это может быть жилище отшельника.