Сказки Крестового хутора

Василий Ящук, 2020

Сказка – ложь, да в ней намек. Особенно если это сказка для взрослых. Особенно если она как и полагается сказкам, – и страшная, и залихватская местами, а кое-где и философская. И картинки под стать, по всем правилам – выразительные, детальные, хочешь читай, хочешь иллюстрации разглядывай. Помер, стало быть, старичок один девяноста шести лет. Думал с родней повидаться, да и вообще передохнуть от земных забот, ан не вышло – почти сразу в сказку попал, кое-где подозрительно похожую на нашу с вами реальность. Как встретил первого попутчика, так и понеслось. Журналистки-феминистки, коррупция, кризисы, интриги во властных кругах – и все это наряду с говорящими котами и разумными червями. Только кончилось все не как в обычных сказках – вроде ожидаемо, а вроде и нет. Не то грустно, не то обнадеживающе. Кому как. Посмотрите сами, какой стороной Крестовый хутор к вам повернется. Скучать не будете, это точно.

Сказка 6

Женушка

«При жизни на такси не ездил, хоть здесь покатаюсь», — подумал Федор Иванович. Окон в машине не было, только железная перегородка, отделяющая пенсионера от представителей власти. Сегодня с ним были максимально вежливы, даже выдали новое постельное белье и перевели в чистую камеру с кроватью и раковиной. Перед выездом попросили не обижаться на условия содержания и методы работы некоторых сотрудников.

— Куда же мы едем? — спросил пенсионер молодого следователя, сегодня на удивление трезвого.

— Мы? Мы никуда, а вот вас повезут в царский дворец. Больше, к сожалению, ничего сказать не могу. Сам не знаю. Видимо, все дело в той паршивой газетенке.

— Газетенке? — Федор Иванович удивился. Может быть, Барсик делов натворил, да и Аленушка не просто так обещания давала? Только зачем в царский дворец, непонятно.

Машина комфортная вещь, но скучная. Молодые люди в костюмах были вежливы, но немногословны, а со стенами Федор Иванович наговорился в камере.

— Федор Иванович! — раздался тонкий голосок.

— Дружок! А я и забыл про тебя.

Дружок, с чего-то набравший весу и выросший раза в три, выполз на нос пенсионера.

— Какой ты большой стал! Точно меня не съешь? — Федор Иванович скосил глаза и стал похож на своего соседа Мишку, которого жена огрела кочергой после очередной пьянки. Интересно, а Мишка после смерти останется косоглазым?

— Только бороду, Федор Иванович, только бороду!

— Ну тогда ладно.

— Федор Иванович, а мы куда едем?

— Не знаю, малыш. В царский дворец. То ли казнить нас будут, то ли миловать.

Старик действительно не знал, чего ждать. Страх перемешивался с интересом и разбавлялся какой-то особой безнадегой, которая свойственна мертвым.

Дружок задрожал. На маленьких глазках выступили слезы.

— Ты чего? Чего плачешь?

— Федор Иванович, плачу я оттого, что не было в моей жизни любви! Большой, настоящей и светлой. Если нас казнить будут, то любовь мне уже и не познать.

— Казнить-то меня будут, а ты уползешь спокойно.

— Ох, Федор Иванович, добрый вы, а законов не знаете. В Тридевятом царстве мертвых казнят сжиганием, значит, и я с вами сгорю. Ох, горемычная моя головушка…

Федор Иванович вспомнил огнеметы во время войны и напалм, который сбрасывали самолеты. Заразу, распространяющуюся по спинам деревьев, домов и людей. Страшное тепло, идущее от пожарищ и греющее промерзших солдат. Греющее живых смертью.

— Да, Дружок, не дело. Любовь в жизни надо познать, хотя бы перед смертью. Только где же мы тебе невесту найдем?

Дружок перестал плакать.

— Здесь и найдем! Я же червяк. Вы меня пополам разделите. Вот и будет мне невеста.

— Хорошая идея. Только где жить вы будете? У меня в бороде?

— Федор Иванович, буду очень благодарен, если временно разрешите у вас пожить. Мы потом обязательно съедем! Как найдем куда.

— Ну смотри мне. Ладно, сейчас бы выжить, а там разберемся.

— Спасибо, Федор Иванович, век за вас Богу буду молиться.

Федор Иванович положил Дружка на ладонь и аккуратно разделил его на две части своим старческим ногтем.