Смертник из рода Валевских. Книга 1

Василий Маханенко, 2023

Максимилиан – последний в роду баронов Валевских. Вся его семья казнена якобы за попытку нападения на влиятельного герцога Одоевского, возжелавшего принадлежащих баронам земель. Юноше удалось избежать казни, но не наказания. Отныне он смертник. Человек, первым встречающий изменённых тварей тёмного бога Скрона. Умри, но сделай – таков девиз смертников, прочно въевшийся в голову последнего из рода Валевских. Герцог лишил Максимилиана всего, кроме чести и жажды мести. Юноша дал себе зарок, что выберется из ямы, в которую его загнали, и объявит о своих претензиях на семейный удел. Но вначале нужно разобраться с обучением и выжить. Об ином начинающие смертники и мечтать не могут.

Глава 1

— Иди сюда! — я схватил смеющуюся девушку и притянул её к себе. Пышная грудь очутилась в моей ладони, и я с наслаждением принялся её мять, заряжаясь для очередного раунда.

— Господин Максимилиан, да вы просто ненасытны! — засмеялась… кажется, Лана. Или Дара? Вечно путаю этих близняшек. Что неудивительно — даже родной отец не с первого раза мог отличить, кто где.

— Оставьте и мне немножко, господин, — послышался второй голос. Вот! Теперь я точно понимал — у меня в руках Дара, позади находится Лана. Её мягкий и нежный голосок не спутать ни с чьим. Девушка прильнула и начала целовать меня в шею. Её картинно возмущавшаяся сестра не отставала, целуя меня спереди и начиная опускаться всё ниже и ниже. Милашки прекрасно знали, что мне нравится, поэтому старались отработать своё привилегированное положение. Даже удивительно, насколько красивые и нежные дочери родились у обычного крестьянина.

— Где он?! — зычный крик оборвал нас в самый ответственный момент. Лана и Дара резко отстранились и забились под одеяло — встречаться с Густавом им хотелось меньше всего на свете. Тем более голыми. Дверь в спальню распахнулась, и ко мне бесцеремонно вломился обладатель пышных усов. Густав считал их личной гордостью, ежедневно затрачивая уйму времени, чтобы придать им столь замысловатый вид.

— Кандидат, встать, одеться, приготовиться! — по-армейски рявкнул мой тренер, помощник, наставник… Да кем только Густав не был. Двадцать лет гвардейской императорской службы отложили свой отпечаток на характере мужчины, превратив его в несгибаемый стержень. Безжалостный и беспощадный. Помню, в шесть лет я стоял под проливным дождём и ревел, не в силах удержать деревянный меч, что нисколько не смущало моего мучителя. Он жаждал одного — чтобы его указание было выполнено чётко и без погрешностей. Проревевшись, я поднял казавшийся тяжёлым меч и продолжил занятие, но в тот же вечер нажаловался отцу на Густава. В первый и последний раз в жизни. Барон Нар Валевский, мой родитель, вызвал наставника, объяснил причину встречи и лично всыпал пять ударов плетью. Мне. С тех пор вот уже двенадцать лет у меня не было ни малейшего желания кому-то на что-то пожаловаться. Если я не могу решить проблему имеющимися у меня ресурсами, значит, она нерешаема. Точка.

— Нельзя вот так бесцеремонно вламываться ко мне в спальню! — заметил я, принявшись тем не менее поспешно одеваться. Приказ есть приказ.

— Так ты тут не один? — Густав на мгновение опешил и только сейчас заметил две подозрительные горки под одеялами. — А ну, брысь отсюда, бесстыжие! Нашли время развлекаться! Брысь, я сказал!

Одеяла зашевелились, и мои нежные ласточки упорхнули за дверь, стараясь не смотреть на злого дядьку. Я печальным взглядом проводил белоснежные округлости шикарных задниц — в ближайшие пару дней мне не удастся ощутить их упругость. Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет, что означает только одно — грядёт ритуал инициации мужчины. Архаичный и безумно глупый. Насколько мне было известно, от него отказались все соседи, и только наш отец упорно придерживался традиций. Предки завещали воспитывать детей в строгости — каждый из трёх сыновей получил своего мучителя. Предки завещали в восемнадцать проводить инициацию — извольте выполнять. Интересно, если бы они завещали не вытирать задницу, отец стал бы выполнять и этот указ?

— Куда меня отправят? — спросил я, подходя к арсеналу.

— Господин барон предпочёл море, — ответил Густав, что послужило критерием выбора оружия. Двухметровое копьё. Море действительно имелось в наших угодьях — в восьмидесяти километрах от замка. Вот только между нами и берегом находились густые и местами непроходимые леса с неприятными болотами. Копьё подойдёт идеально. Густав кивнул, одобряя выбор. Наставник учил меня пользоваться любым оружием, но основной упор шёл на меч и копьё. Мне, как представителю рода Валевских, пять лет предстоит провести на Стене, отражая атаки тёмных тварей, так что выбор оружия предопределён.

Ворота открылись, и на полном ходу в замок ворвался мой старший брат, едва успев придержать коня рядом с нами.

— Младший, ты почему ещё копаешься? У меня и так дел невпроворот, чтобы ещё и с тобой возиться. Его проверили?

Наследник рода баронет Ронуальд Валевский вернулся со Стены пять лет назад. Женился, завёл детей, активно помогал отцу вести дела и готовился к тому, чтобы в какой-то момент принять на свою голову корону барона. Как по мне — такая себе работа. Несмотря на обширные земли, что в незапамятные времена выделил нашему роду император, мы считались достаточно бедной семьёй. Огромные леса, заполонившие большую часть земель, двадцать пять деревень, несколько десятков тысяч крестьян, миниатюрная армия из сотни бойцов, месторождение соли — вот, пожалуй, все активы нашего рода. Открытых участков земли едва хватало, чтобы обеспечивать нас продовольствием, так что о продаже излишков даже речи не шло. Если бы не постоянная потребность империи в строительной древесине, род Валевских давно пошёл бы по миру. Радовало одно — из-за текущего положения мы были крайне непривлекательны, поэтому активных споров за территорию с соседями не возникало вот уже сотню лет.

Ко мне подошёл Густав и похлопал по карманам. Согласно древней традиции, на инициацию будущий мужчина имел право брать с собой лишь оружие. Ни еды, ни эликсиров, ни карты. Ничего, что могло облегчить испытуемому выполнение свою задачи. Сама инициация, как я уже говорил, была до невозможности глупой и бесполезной. Меня отвезут за восемьдесят километров от дома и оставят одного. Всё, что мне требуется, — добраться до дома, причём время вообще никак не ограничено. Хоть за сутки, хоть за год — главное, вернуться. Считалось, что бывшие юноши таким походом отказываются от своего детства и превращаются в мужчин. Дебилизм во всей красе. Густава бы им в наставники, так он это детство лет в десять выбил бы даже из самых упорных.

— Чист, ваше благородие!

— На коня! — приказал Рон. — Отправляемся немедленно!

— Как прикажет ваша светлость, — язвительно поклонился я и запрыгнул на коня. Отношения с братьями у меня были, скажем прямо, натянутыми. Вечно занятый Рон, грезящий величием семьи, требовал от младших подчинения и уважения. Даже там, где оно и не нужно было вовсе. Средний, Белтариус, раньше казался мне более человечным. С ним мы даже умудрялись играть в «навреди своему мучителю». Я — Густаву, он — Люмиру, такому же отставному военному. Попадало нам нещадно, но мы не сдавались, раз за разом пробуя новые способы шкодничества. Сдаваться было не в характере Валевских. К сожалению, после инициации Белт отправился на обучение, потом на Стену, два года назад вернулся, и его словно подменили. Брат стал нелюдимым и чурался любого общения. Как мне по секрету сказал Густав, во время внезапно накатившей волны нечисти мой брат оказался неподалёку от смертников и ему воочию пришлось увидеть, как те сражались. И умирали. В основном умирали. Смертниками называли преступников всех мастей, выбравших вместо казни возможность пожить чуть дольше и принести пользу империи, сражаясь с тёмными тварями Скрона в первых рядах. Причём выбирали такую участь далеко не все — быстрая смерть от топора палача некоторым казалась куда выгодней того, что ждало смертников на Стене или разломах. Разлом — заражённая многоуровневая пещера, уходящая глубоко под землю и порождающая тёмных тварей. Насколько я знаю, в основном смертники используются как раз там. Либо для полной зачистки, либо для добычи полезных ископаемых. В империи разломы стараются уничтожать сразу, кроме одного — того, что сформировался сотни лет назад под магической академией. Или академию построили поверх разлома, кто их разберёт. Важно одно — это единственное место зарождения тёмных тварей, что остаётся в рабочем состоянии на территории нашей империи и контролируется как магами, так и служителями Света. Остальные разломы возникают либо в других империях, либо в свободных землях, а смертники мрут как мухи, стараясь их уничтожить.

— Завязывай глаза! — рявкнул Рон, выдёргивая меня из мира грёз. Я передал брату поводья и обвязался плотной тканью. Половину пути мне позволено проехать с открытыми глазами, вторую придётся двигаться завязанным, чтобы не подсмотреть обратный путь. Учитывая, что я нашу территорию знаю если не досконально, то на достаточно хорошем уровне, очередная глупая идея. Куда бы меня ни привезли, я точно буду понимать, где нахожусь. Радовало одно — брату, мнящему себя главой земель, не нравилось меня сопровождать, оттого настроение у него было отвратительным. Но это едва ли не тот уникальный случай, когда я полностью поддерживал традиции предков. Отец сопровождает на испытание только наследника. То есть Рона. Остальных детей мужского пола, ежели таковые найдутся, отвозит уже сам наследник. Чтобы доказать, что он достоен. Вот кто не назовёт эту процедуру бредом?

— Слезай! Считай до ста и только потом снимай повязку, — приказал Рон спустя вечность. Мне даже поспать удалось во время монотонной езды. Спрыгнув и на ощупь стащив с коня своё копьё, я потянулся, разминая затёкшие мышцы, и помассировал натруженную задницу. Вот кому досталось больше всего! Рон не стал прощаться или говорить слова напутствия — младший ещё не дорос до такого уважения. Послышался удаляющийся топот копыт — меня оставили одного. Возникла мысль сорвать повязку и запомнить направление, куда поскакал Рон, но так же быстро, как возникла, она исчезла. Во-первых, чревато проблемами. С брата станется отправить коней, а самому проверить выполнение традиций. Во-вторых, с чего вдруг мне потребуется помощь в определении направления? Что бы Рон ни говорил, это и моя земля тоже.

Так что я спокойно уселся на землю и принялся считать. Отцу бы понравилось, что его младший чтит традиции. Проклятье! Ещё раз я мысленно произнесу это слово, даю себе зарок — отожмусь полсотни раз! Густав научил: если какая-то мысль не даёт тебе покоя, забей её усталостью. Не помогает — значит, дал малую нагрузку, и в следующий раз нужно её увеличить.

Вроде как помогло — в мыслях образовалась привычная благодать. Если без фанатизма, то для преодоления восьмидесяти километров мне потребуются сутки-двое. Ориентируемся на двое, так как уподобляться загнанной лошади я не собирался. Значит, нужно подумать о ночлеге — выбрать место, найти воду и подготовить запас сухих веток. Можно, конечно, ещё и едой запастись, благо в наших лесах зверья всякого полно, но это морока с готовкой. Двое суток без еды я точно выдержу.

Как же просто жить, когда у тебя есть чёткий план действий. Стянув повязку и осмотревшись, я даже не стал сдерживать ехидную ухмылку — о да, меня действительно запутали и отвезли в супертайное место, из которого просто так не выбраться! Слева плескался океан, справа находился плотный лес, но впереди, где-то на границе горизонта, возвышался белоснежный горный пик. Смотрим на солнце, сверяемся с горой и поворачиваемся ровно в том направлении, где находится замок баронства. В памяти всплыла карта местности — у меня было минимум три пути, как добраться домой. Длинный, прямой и удобный. Какой я выбрал? Конечно же, удобный — пройтись по берегу до маяка, это где-то километров тридцать пять, взять у смотрителя лошадь и благополучно доехать. Никто не говорил, что нельзя пользоваться посторонней помощью. Длинный — это путь, которым мы сюда приехали. Придётся дать довольно огромный крюк, по длине если не больше, то ничуть не меньше удобного. Да и деревень там почти нет, так что с транспортом будут проблемы. Прямой я даже не рассматривал — через леса пробираться мне не хотелось.

Удобней перехватив копьё, я неспешной трусцой побежал по набережной. Тело требовало движений. Километры сменялись километрами, но я бежал без устали — привыкшее к тренировкам тело вошло в рабочий ритм и двигалось на автоматизме. Даже хорошо, что дополнительной нагрузки не было — ничто не мешало возвращаться домой, чтобы окунуться в пышные формы моих, и только моих, ласточек и…

Додумать сладостную мысль я не успел — неожиданно меня вырвало из ритма. Запнувшись, я едва не растянулся на песке, где и остался бы лежать, прижатый неприятным и липким страхом. Что-то похожее мне уже довелось испытать — когда Густав поймал меня за очередной проделкой, посадил под замок и якобы отправился за отцом. Это потом я узнал, что никуда мой наставник не пошёл, но тогда, в семь лет, ещё свежи были воспоминания о плети, так что о пережитом ужасе я не забуду до конца своей жизни. С тех пор прошло одиннадцать лет, и мне даже начало казаться, что никогда уже не испытаю столь глубокого и искреннего ужаса, но я ошибся. Здесь, на берегу моря, меня прижало так, что хотелось скулить и визжать, как побитому щенку. Поджать хвост, обмочиться и уползти прочь, подставляя всем подряд живот. Повторюсь — если бы я упал, именно так бы себя и повёл. Но я устоял — помогло копьё. Опёршись о него, я бледнел и покрывался потом, сражаясь с накатывающими страхами. Несколько раз даже пытался сделать шаг назад, но каждая попытка едва не заканчивалась плачевно — я падал на колени и с огромным трудом поднимался обратно. Страх давил и требовал беспрекословного подчинения. И если с последним я ещё умудрялся справляться, хоть и трясся, как лист на ветру, то с давлением ничего поделать не мог. Сила была выше того, что я мог выдержать.

Взрыв, что раздался рядом, в корне поменял ситуацию. Рвануло так, что пространство затряслось и я даже успел увидеть взлетевшую в небо землю. Послышался писк и странный звук, словно стая огромных птиц синхронно начала щёлкать клювами. Страх испарился, будто его никогда и не было. Лишь холодный липкий пот остался неприятным воспоминанием о произошедшем. Отметя в сторону мысль о том, что мне нужно как можно скорее убираться с этого Скроном проклятого места, я помчался вперёд. Это моя земля, и я не позволю здесь хозяйничать всяким непонятным… Свет великий! Вопрос снимается! Если «это» желает хозяйничать — пожалуйста, я не против!

Когда я взбежал на холм, передо мной открылось невероятное зрелище — огромный краб, очевидно, являющийся предком всех ныне существующих, истерично дёргал остатками левой клешни. Правая была оторвана и валялась неподалёку. Половины защитного хитина у краба не было, обнажая внутренние органы. Да и те казались, мягко говоря, не совсем целыми. Прочитай я где-нибудь об аналогичных повреждениях любого существа, с уверенностью мог бы сказать, что этому созданию конец либо уже пришёл, либо придёт в самое ближайшее время.

Но реальность оказалась далека от книжек. Краб не просто выжил после страшного взрыва, он умудрялся невероятным образом восстанавливаться. На моих глазах хитин медленно, но уверенно нарастал, закрывая внутренности, а движения монстра становились всё более спокойными и продуманными. Он даже вцепился обломками клешни в валяющийся неподалёку кусок своего тела и пытался затолкать его в пасть. Страшный хруст перемалываемого камня показывал, что с поглощением проблем не возникает.

Только сейчас я увидел тёмный туман, что источал огромный краб, и у меня внутри всё замерло. Тёмный! Самая настоящая тварь Скрона! Здесь, на нашей земле! Густав много рассказывал про этих чудовищ. Про то, какие они опасные, как сложно их уничтожить и какую беду они приносят, выбравшись в большой мир. Именно поэтому вахта на Стене никогда не заканчивается — если тёмные, или, как их ещё называли, заражённые, твари смогут её миновать, империи придётся туго.

Всё это промелькнуло у меня в голове за считанные мгновения, и, даже сам до конца не отдавая отчёт в своих действиях, я мчался вниз с холма, готовясь нанести один-единственный удар. В открытом бою тёмному я не противник, но именно сейчас у меня был мизерный шанс на победу. Взрыв не только снёс внешнюю броню твари, что сейчас активно зарастала, но и обнажил чёрное трепыхающееся сердце. Огромное, размерами с мою голову. Промедли я хотя бы минуту — хитин скроет его за толстым слоем непробиваемой брони, и тогда справиться с этой тварью смогут лишь маги. Но сколько наших людей пожрёт этот монстр, прежде чем его смогут уничтожить? У меня нет права сбежать, когда есть возможность победить. Пусть даже такая мизерная.

Заражённый заметил моё движение и даже невероятным для своего размера и состояния движением умудрился развернуться, чтобы встретить меня остатками клешни, но это его и подвело. Видимо, привыкла тварь к своему оружию и тому, как оно работает. Мир для меня остановился. Всё, как учил Густав: есть цель, и только я решаю, что мне может помешать её достичь. Никто другой не в силах остановить остриё, направленное на врага. Увернувшись от культи, я что есть сил подпрыгнул и, достигнув высшей точки, всадил копьё в пульсирующий комок чёрной плоти.

Исполин задёргался, но это была агония смерти. Прошло несколько секунд, и тварь обмякла, превращаясь из страшного монстра в огромный кусок заражённого мяса. Вновь спасибо Густаву — он рассказывал о том, что делать в этом случае. Сжечь и проверить, чтобы в округе не осталось ни малейшего кусочка заражённой плоти.

Спрыгнув на землю, я с горечью посмотрел на копьё, что осталось торчать в теле краба, — пользоваться им больше нельзя. Как и большей частью моей одежды, у меня не было возможности полностью очистить свои предметы от попавших на них ошмётков краба. Густав утверждал, что для людей тёмная материя безопасна, но даже малейший её кусочек может заразить всех живущих в замке животных, превратив их в страшных тварей Скрона. Нельзя этого допустить.

Найти дрова, для того чтобы сжечь тварь, оказалось просто — лес в окрестностях словно вымер. Сучья и даже небольшие деревья легко ломались, позволив мне сформировать огромный костёр. Куда дольше я собирал разбросанные по округе останки краба и… и человека. Мага, судя по кусочкам ткани. Мертвецов за свою жизнь я видел немало — каждую зиму от болезней умирали десятки крестьян, но чтобы собственноручно собирать то, что осталось от человека, и складывать это всё в общую кучу с тёмной тварью… К такому жизнь меня не готовила.

Тем не менее я справился ещё до заката. С огнём проблем не возникло — пригодилась учёба вредного вояки. Пара веточек, немного сноровки, и ночная мгла озарилась мощным светом. Горел краб на удивление хорошо. Даже и не скажешь, что органическая плоть. Я просидел у костра до самого утра, периодически подбрасывая новые куски дерева. Этой ночью мне, видимо, выспаться не удастся.

Утром от исполина не осталось ничего, кроме золы. Раздевшись, чтобы ненароком не заляпать остатки одежды, я полез в пепелище. Опыта уничтожения тёмных у меня не было, так что я делал то, что пришло в голову, — хотел лично проверить, что всё сгорело дотла. Ничего, кроме золы, здесь не было — не осталось даже малейшего намёка на исполинского краба. Удовлетворив любопытство, я отправился к морю, чтобы смыть с себя грязь, как вдруг ногой наступил на небольшой бугорок, пятку пронзила острая колющая боль, и, сам того не ожидая, я потерял равновесие, рухнув на землю. Мгновенно поднявшись на ноги, я прикрыл рукой лицо — кругом всё потемнело от взлетевшей золы. Спустя пару мгновений та улеглась, но я больше не шёл к морю. Я вообще превратился в статую, смотрящую на закатное солнце.

Что значит «закатное»? Только что же утро было! Куда потерялся целый день?! И что это за галлюцинация у меня перед глазами?!

В нижней части обзора появилось чёткая и чудовищно реалистичная картинка. Куда бы я ни смотрел, картинка следовала за моим взором. Я даже потёр глаза, решив, что туда пыль попала. Не помогло — картинка не исчезла. Да и картинка ли это была? Судя по тому, что я видел — серая полоска, на которой располагались три яркие надписи: «Поле способностей», «Активные способности», «Пассивные способности», — и наполовину закрашенный синим цветом прямоугольник с черными символами «20 из 40». Над надписью «Пассивная способность» имелась ячейка с изображённым золотистым куполом. Над «Активной способностью» — ячейка с чем-то неприятным, похожим на тёмную сосульку. Собственно, на этом странности заканчивались.

Хотя, как оказалось, на этом они только начинались.

Стоило мне поймать в фокус надпись «Поле способностей», как она вспыхнула золотистым цветом и перед глазами невесть откуда появилась полупрозрачная сеть размерами пять на пять. Сеть оказалась не пустой — несколько ячеек были заняты. В двух из них размещались уже знакомые мне изображения — золотистый купол и тёмная сосулька. Однако кое-что имелось новое — возле золотистого купола обнаружились ещё две картинки, чуть меньше, и они оказались связаны с куполом тёмной энергетической нитью.

Вот тут-то меня проняло по полной — пришло осознание того, что передо мной находится и что это всё может означать. Я стал магом! Но как? Почему? Насколько я знал, в роду Валевских магов не водилось — камни способностей являлись слишком дорогими, чтобы моя семья могла их себе позволить. Тут же сразу две способности! В теории, что такое магия и как ей пользоваться, я прекрасно знал — отец дал своим детям полноценное и разностороннее образование. Сосредоточив взгляд на золотом куполе, я вздрогнул, когда прямо в воздухе появились слова:

«Золотистый купол защиты». Количество активных граней: 4. Уровень камня: 1. Усилен камнями поддержки: «Отражение урона-1», «Сопротивление стали-1». Пассивная способность. Требуется маны для активации: 20. Мана для поддержания: 2 в сутки. Подробное описание блокируемого урона…

Желаете отключить пассивную способность?

Отключать я ничего не собирался и отвёл взгляд от картинки. Предупреждающая надпись исчезла, позволив мне вернуться к изучению новинок. Получается, «Золотистый купол защиты» — камень способности с четырьмя гранями. Или, переводя на человеческий язык, магическая способность с возможностью усиления четырьмя специальными камнями-поддержки. Два из которых у меня, к слову, уже имелись. Один из них, как показало изучение, отражал часть урона в противника, другой позволял куполу какое-то время сопротивляться стали. Пока имелась свободная мана. Что было само по себе странно — каждый ребёнок нашего мира знал, что заклинания бессильны против стали. Они не могут её пробить, и ни одна из магических защит не может ей противостоять. Собственно, поэтому маги до сих пор и не захватили наш мир — потому что всего сотня гвардейцев с лёгкостью перебьёт их всех, вместе взятых. Но, как оказывается, не всё так однозначно — какая-то магия всё же может противостоять стали. Нужно обязательно потрясти Густава. Уверен, старый вояка что-то слышал на этот счёт.

Разбираться с подробным описанием я не стал — там указывались цифры блокируемого урона, но без теории магии эти цифры были для меня пустым местом. Какая разница в том, что купол может блокировать тридцать единиц физического урона и отразить три? Что это значит в переводе на реальные повреждения? В книжках, что я прочёл, об этом не было ни слова. Так что я прекратил исследование защиты и перешёл к одинокой картинке:

«Тёмный шип». Количество активных граней: 1. Уровень камня: 1. Активная способность. Радиус действия: 50 метров. Скорость: 1 удар в 5 секунд. Требует маны: 1 за удар.

Признаюсь, я не удержался. В мечтах я всегда хотел стать великим магом, победителем тёмных тварей Скрона, и, как только разобрался с тем, как активировать способность, тут же зарядил ею в ближайшее дерево. Волосы на затылке зашевелились, когда прямо передо мной появился отливающий тьмой камень, с невероятной скоростью ринувшийся вперёд. Раздался звонкий удар, во все стороны брызнули обломки дерева и всё той же тьмы, после чего послышался громкий хруст — дерево начало заваливаться. Конечно, оно и до этого было уже уничтожено — тёмный краб выпил из окружающего мира всю силу, но то, с какой эффективностью шип справился с деревом, откровенно пугало. К такой силе я пока был не готов. Одно дело махать мечом или жалить копьём, другое — уничтожать врагов вот так, разрывая их на части.

Наполовину зарисованный прямоугольник дёрнулся, и область закрашивания чуть уменьшилась, показав надпись «19 из 40». Понятно — это и есть та самая мана, что требуется для использования камней способностей. В целом всё ясно, кроме одного — почему мне досталась такая ценность? Ладно один, но сразу четыре камня, два из которых являются способностями… Я, конечно, грезил о том, что стану великим магом, но даже в мечтах оперировал одной способностью. Максимум с тремя гранями. Потому что даже мечты должны отдавать налётом реальности. Здесь же о реальности вообще никакой речи не идёт.

Мне, определённо, следует обратиться к магам за разъяснениями. Насколько я знаю, они ревностно относятся к магическим камням, и своим неожиданным приобретением я могу навлечь беду на весь род Валевских. Вначале поговорю с Густавом, потом с отцом, а дальше пойду сдаваться магам. Если мне оставят камни, значит, у меня начнётся новая жизнь.

Вот только то, что новая жизнь у меня начнётся гораздо раньше, чем я попаду в магическую академию, стало понятно спустя сутки, на подступах к замку Валевских.

Наше родовое имение пылало.