Садовник

Василий Дмитриевич Гавриленко, 2020

1907 год. Лондон потрясает серия убийств. Некто расправляется с юными девушками и создает из их тел инсталляции в виде цветов.Полиция бессильна, а великий сыщик Шерлок Холмс погиб шестнадцать лет назад. Инспектор Грег Лестрейд обращается за помощью к единственному человеку, который, по его мнению, способен остановить изувера.Этого человека зовут Джон Хэмиш Ватсон.В погоне за Садовником доктор погрузится на дно Лондона. Его ждут улицы, на которых голодные дети предлагают себя извращенцам; пропахшие рыбой доки Сохо; бордели Уайтчепела и театры ужасов.

4

До конца дня, и, соответственно, до вероятной смерти Ирэн Вулф оставалось чуть более шести часов. Мы с Лестрейдом, попеременно поторапливая шофера, ехали в сторону Пикадилли.

Я держал в руке фотографию Ирэн, полученную мною от мистера Вулфа. Миловидная девушка. Копна черных волос, узкое лицо, внимательные черные глаза. Беатрис Пройслер выглядела иначе: круглолицая, рыжеволосая, зеленоглазая, с россыпью веснушек на полных щеках.

— Пикадилли, сэр, — сообщил шофер.

— В каком магазине мод вы собираетесь побывать, Ватсон? — осведомился Лестрейд. — Здесь их немало, но мы уже опросили всех продавцов.

— Поворачивайте на Сент-Джеймс-сквер, — бросил я. — Мне не нужны магазины мод, мы едем в Лондонскую национальную библиотеку.

Лестрейд удивленно поднял брови.

— Беатрис Пройслер в последний раз видели в этой библиотеке, — напомнил я инспектору. — А в руках у Ирэн была книга. Мы должны проверить все версии.

— Идемте же, — Лестрейд быстрым шагом направился вверх по лестнице, к массивным деревянным дверям книгохранилища.

Стеллажи с книгами достигали потолков — бесценные труды человеческого разума. При иных обстоятельствах мне бы доставило удовольствие думать, что на этих стеллажах есть и мои скромные сборники.

Крупнейшая библиотека мира, гордость Королевства, как всегда, была полна людей. Посетители сидели за бесконечными столами с зелеными лампами, в тишине раздавался шелест страниц. Мужчины и женщины разного возраста, разного социального статуса. И, вполне вероятно, что среди них находится и Садовник.

Я направился к стойке отдела зарубежной литературы.

— Добрый вечер, сэр, — улыбнулась мне симпатичная полная женщина в очках. — Какая книга вас интересует?

Я поздоровался с библиотекаршей и, показав ей фотографию, спросил:

— Скажите, пожалуйста, вы не видели здесь эту девушку?

Женщина внимательно посмотрела фото, покачала головой.

— Нет, сэр.

— Но вы работали 12 апреля?

— Да, сэр. С утра и до закрытия библиотеки.

Не видела Ирэн и мадам из отдела английской литературы. А вот в небольшом отделе французской поэзии нас ждала удача.

— О, да, я помню эту девушку, — сказала высокая пожилая леди, одетая в старомодную блузу из желтого крепдешина, подобные столь часто носят старые девы. — Я видела ее два или три раза, она брала стихи французских символистов. В последний раз она, кажется, взяла сборник Рембо.

— Она общалась с кем-нибудь из посетителей?

— Точно не могу сказать, сэр. Я не видела, но мы не всегда стоим за стойкой, время от времени мы уходим в хранилище, и в этот время посетители вполне могут переговариваться.

Я обернулся в зал отдела французской поэзии. Не больше десяти столов и все пустые.

— Французская поэзия не пользуется большой популярностью среди англичан, — сухо сообщила пожилая леди. — Но у нас есть несколько особо преданных читателей, которые регулярно приходят сюда. О, да вот же один из них.

К стойке приблизился молодой человек лет двадцати. Лестрейд буквально впился в него глазами. Невысокий, черноволосый юноша, худой, но жилистый, в приличной пиджачной паре, без шляпы и без галстука. Волосы коротко пострижены.

— Мистер Барлоу, здравствуйте.

— Здравствуйте, мисс Макгилл.

— Вы принесли де Ренье?

— Да, мисс Макгилл.

— Замечательно. Кого возьмете на этот раз, мистер Барлоу?

— Простите, — вмешался я. — Сэр, вы не встречали эту девушку?

Я показал фотографию Ирэн.

— Нет, сэр, — мельком взглянув на снимок, ответил он. — Мне бы поздние вирши Верлена, мисс Макгилл.

— Посмотрите внимательнее, — с нажимом сказал Лестрейд.

Барлоу взял фотографию.

— Нет, сэр, не видел.

Молодой человек вернул фото, подхватил своего Верлена, и, кивнув мисс Макгилл, присел за один из столов.

— А что произошло с этой девушкой, позвольте полюбопытствовать?

— Ее похитили, мадам, то есть, мисс Макгилл. И похоже, что в последний раз ее видели в библиотеке.

— Надеюсь, с ней ничего не случится, — выпрямилась пожилая леди. — Ведь в противном случае под угрозой будет репутация Лондонской библиотеки как безопаснейшего места в Британии.

— Могу я посмотреть эту книгу? — я кивнул на желтый томик великого французского символиста Анри Де Ренье, только что сданный Барлоу.

— Пожалуйста, — мисс Макгилл пододвинула ко мне книгу.

Я пролистал страницы, вытащил из конверта формуляр. Книгу брали четыре раза. Два раза — семь и десять лет назад, и два раза — в текущем 1907 году. В апреле ее взял Гай Барлоу, а в марте…

— Взгляните, Лестрейд.

Инспектор присвистнул, и, резко обернувшись к столу, за которым сидел юноша с Верленом, гаркнул:

— Вы арестованы, молодой человек.

В формуляре книги Анри Де Ренье было черным по белому написано: «Беатрис Пройслер».

Далее последовала весьма неприятная сцена, совершенно не вяжущаяся с репутацией Лондонской библиотеки, как самого безопасного места в Британии. Лестрейд подошел к мистеру Гаю Барлоу и, схвативши побледневшего как смерть молодого человека за шиворот, потащил его к выходу. Посетители отвлеклись от шелеста страниц и во все глаза смотрели на инспектора и его жертву.

— Вы идете, Ватсон? — бросил через плечо Лестрейд.

— Мне нужно задать леди еще несколько вопросов, — отозвался я.

— Тогда приедете в участок на такси, — крикнул инспектор, волоча арестованного к выходу.

Я повернулся к мисс Макгилл. Она выпрямилась, побледнела, глаза ее сверкали за стеклами очков, а и без того тонкие губы превратились в синюю нитку.

— Какой позор, какой невероятный позор для библиотеки! — простонала она, но тут же взяла себя в руки и с интересом посмотрела на меня. — Вы тот самый доктор Ватсон?

— Да, это я, мисс.

— Я вынуждена сказать вам, сэр, что ваши рассказы чудовищны. Стиль ужасен, а персонажи совершенно неживые. Особенно этот ваш Шерлок Холмс. Он настолько неестественно ведет себя и говорит, что поверить в его существование читателю так же сложно, как поверить в существование Бога.

— Но в Бога верят многие, мисс, — сказал я, пораженный столь внезапной критикой моих сочинений.

— Как и в вашего персонажа, — парировала она.

— Давайте вернемся к делу, мисс, — взмолился я. — Мне нужен список этих ваших самых преданных читателей, а кроме того, перечень всех посетительниц с именами Розамунд и Эмбер.

Старая леди сощурилась, глядя на меня, как на зарвавшегося ребенка.

— Сэр, после безобразной сцены, что вы и ваш друг здесь устроили, я бы не стала помогать вам даже под страхом смерти, но, знаете ли, с юности испытываю интерес к писателям, даже таким слабо одаренным, как вы.

Мисс Макгилл составила мне список постоянных читателей отдела — их оказалось ровно пять. Гай Барлоу уже в полиции, остальных предстоит допросить. За все время существования отдела французской поэзии, его посетила лишь одна Розамунд, это было 10 лет назад, и ей на тот момент было шестьдесят три года.

— Мисс Макгилл, у меня есть к вам еще одна просьба. Мне нужны последние книги, которые брали эти господа. Мистер Блащиковски, мистер Тернер, мистер Холидей, и мистер Леруа. Книгу Барлоу я тоже возьму, с вашего позволения.

Макгилл несколько секунд строго смотрела на меня, потом промолвила:

— А у вас ведь есть оплаченный абонемент, мистер Ватсон?

Книги я отправил курьером на Бейкер-стрит, а сам на такси направился в Скотленд-Ярд. Я спешил, потому что время Ирэн Вулф стремительно таяло.

— Лестрейд у себя? — спросил я у дюжего констебля на входе.

— В допросной комнате, сэр.

Мне не составило труда найти допросную: здание полицейского управления я знал, как свои пять пальцев.

— Черт побери, Лестрейд, что произошло?!

Открывшаяся моим глазам картина поразила меня. Гай Барлоу сидел на стуле посреди допросной комнаты весь в слезах. Его глаз был подбит, а из носа текла кровь.

— Инспектор, вы с ума сошли?! — крикнул я.

Лестрейд злобно взглянул на меня.

— Доктор, времена немного изменились с тех пор, как вы с мистером Холмсом имели дело с криминальным миром. Нам нужно поймать Садовника, и мы будем использовать все меры воздействия. Мистер Барлоу не спешил рассказать нам все, и мне пришлось немного поторопить его.

Я выругался, вытащил из кармана носовой платок и протянул избитому юноше.

— Возьмите.

Барлоу неуверенно взял платок, приложил к разбитому носу.

— Сэр, я не похищал эту девушку. Да, я видел ее, но…

— То есть, вы соврали нам в библиотеке, — жестко сказал я.

— Соврал, но… О, Боже…

Юноша залился слезами.

— Говорите же, — потребовал я.

— Она была очень красивая, — заикаясь, пробормотал он. — Я пытался заговорить с ней, но она вежливо попросила меня не шуметь в библиотеке.

— Почему вы не сказали нам это сразу же?

— Я испугался.

Его плечи сотрясались от рыданий.

— Это все?

— Да, сэр. Она сказала: «Не стоит шуметь в библиотеке», и я умолк.

— Помимо вас и Ирэн в отделе были посетители?

— Да, был еще молодой человек с тоненькими усиками. Мне он показался крайне неприятным типом.

— Почему?

— Ну… — юноша замялся. — Он издал такой гадкий смешок после того, как Ирэн отказалась поговорить со мной.

— Ясно. А кем вы работаете?

— Я не работаю, сэр. Я студент Технологического университета, учусь на инженера. Живу с мамой в Гринвиче.

Я поднялся.

— Инспектор, можно вас на минуту.

Мы с Лестрейдом вышли из допросной.

— Думаю, целесообразно будет задержать мистера Барлоу до завтра.

— Согласен с вами, доктор.

— Но, я вас очень прошу, не применяйте больше к нему эти ваши меры воздействия. — попросил я.

Когда я вышел из полицейского участка, Лондон уже погрузился в сумерки. По освещенным электрическими фонарями тротуарам шли редкие прохожие. Время Ирэн Вулф неумолимо таяло, а я практически ничего не успел для нее сделать. Информации собрано немало, но… «Выводы, Ватсон, выводы», — услышал я в голове голос Шерлока Холмса. Выводов не было.

В моей стороны было весьма самонадеянно взяться за это дело с моим-то умением делать выводы. Очевидно, Холмс бы уже знал преступника, получив на руки столько данных. Имена, фамилии постоянных посетителей библиотеки, их адреса, листок со стихотворением, книги… Улики есть, но они никак не соединяются в единую картину. Одна надежда, что Садовник — это Гай Барлоу. Он в участке, а это значит, что Ирэн останется жива.

Стемнело. Я знал, что дома, в уютной квартирке на Бейкер-стрит, меня ждут к ужину мисс Остин и Аделаида. Пожалуй, и правда стоило пойти домой. Я сделал все, что мог, исходя из своих скромных возможностей. Я не Холмс. Я отставной доктор, а не детектив.

Поймав такси, я поехал в направлении, противоположном Бейкер-стрит.