Проклятие короля

Василий Горъ, 2011

Зловещее проклятие, наложенное на короля Семиречья Азама Манорра Истового, заставляет его жить в вечном страхе. Подданные любят и уважают его, но короля угнетает мысль о том, что корона в случае его смерти попадет в ненадежные руки сына. А тут еще готовится идти войной на Семиречье король соседней Миардии Матеус Коротышка. Нужно во что бы то ни стало выявить и устранить его пособников в Семиречье. Зашевелились и другие недруги… А в это время в родовом замке Орейн все больше развивает свой магический дар баронесса Меллина. Произошедшие кровавые события вынуждают ее покинуть замок и начать действовать…

Глава 6

Баронесса Меллина Орейн

Здоровенный голыш с активированной руной Огня нагрел бочку с водой минут за пятнадцать. К этому времени я успела стянуть с себя сапоги, кольчугу, поддоспешник, штаны, мокрое от пота белье, распустить волосы и даже подобрать платье, которое надену после мытья. Правда, платье я подобрала крайне быстро, согласившись с первым же из предложенных моей наперсницей вариантов.

Поняв, что я опять довела себя до изнеможения и почти ничего не соображаю, Ойра расстроенно вздохнула, аккуратно положила на кровать «выбранное» мною зеленое платье и присела на краешек пуфика, стоящий рядом с открытым настежь окном.

Ее молчание было красноречивее всяких слов — девушка отказывалась понимать, зачем такой высокородной даме, как я, тратить уйму времени на всякую ерунду. В частности, на многочасовые тренировки под руководством старого Нашта, пусть даже некогда и считавшегося восьмым мечом Семиречья. По ее мнению, вместо того чтобы прыгать по плацу в компании «потных и грязных мужиков», мне надо было сидеть в своих покоях, подальше от глаз вездесущего эрра Валина и вышивать. Или, на худой конец, развивать свой дар жреца.

В общем-то, с последним утверждением я никогда не спорила — работать с силами и плетениями мне было интереснее, чем с оружием, — но искусством боя на мечах занималась не менее исступленно, чем мой сводный брат Крегг, умудрившийся за какие-то четыре года дослужиться до должности личного телохранителя отца.

Причина такого фанатизма была предельно проста: ажурная вязь, которую можно было рисовать вокруг себя мечом, напоминала мне Высокое искусство. Отдельные удары, блоки или перемещения ассоциировались с базовыми рунами. Связки и тренировочные комплексы — с каноническими печатями. Свободные бои на мечах — с теми же боями, только с использованием силы. В общем, на тренировках я тоже творила магию. Магию движения. И при этом чувствовала себя совершенно счастливой, так как в искусстве владения мечом у меня было хоть какое-то будущее. А в Высоком искусстве его не было. Вообще…

Да и о каком будущем может идти речь у мага Жизни? Те, чей уровень силы — вне категорий^[30], могут претендовать на место знахаря в полуразрушенном родовом замке какого-нибудь захудалого семейства. Или в одном из немногих независимых городишек и деревень Пограничья. Жрецы четвертой и третьей категории — на печать разумника на бритом затылке и строгий ошейник силового поводка лидера четверки^[31]. Или тот же поводок, только принадлежащий какому-нибудь вшивому диагносту^[32]. Ну а остальные — на смерть в день своего появления на свет…

Да, у меня, как у урожденной дворянки с силой вне категорий, был еще и третий путь — забыть о магии, выйти замуж и рожать детей. Но такая перспектива радовала как-то не очень…

«Эх, родись я стихийником, разумником или, на худой конец, ритуалистом — все могло быть совершенно по-другому! — невесть в какой раз думала я, механически вращая перед собой малюсенькую печать Безмолвия, некогда показанную мне эрром Маалусом. — Тогда я бы могла работать с боевыми плетениями, мотаться с отцом по пограничным гарнизонам и жить насыщенной событиями жизнью настоящего мага. А сейчас мне остается только мечтать, тупо запоминать всевозможные плетения и экспериментировать со своими перемычками. Еще немного — и превращусь в ходячую библиотеку базовых рун и канонических плетений. «Скажи-ка, девочка, на что похожа эта печать, если смотреть вот с этой стороны?» — спросит меня какой-нибудь бесталанный маг. И я тут же выпалю: «Конечно же, на руну Истинного холода! Только без перекладины вот тут и вот тут…»

«А что будет, если мы соединим их перемычкой?» — от имени этого самого мага спросила себя я.

И… вытаращила глаза, увидев, как на поверхности воды вдруг начали появляться малюсенькие кристаллики самого настоящего льда!

— Рогатину мне в задницу! — выпалила я и, вырвав из плетения обе перемычки, выскочила из бочки.

— Ваша милость!!! — покраснев до корней волос, взвыла Ойра. — Ну, что это за выражения?

— А? Что? — не отрывая взгляда от начавших подтаивать льдинок, спросила я.

— Я говорю, что высокородные дамы так выражаться не должны! Что же вы так торопитесь-то? Вона, весь пол водой залили… Эх… Давайте я помогу вам вытереться…

Почувствовав прикосновение подогретого полотенца, я, наконец, справилась с шоком и, развернувшись, уставилась на служанку:

— Этого не может быть! Понимаешь? Печать Безмолвия относится к школе Жизни, а печать Истинного холода — к школе Льда!! В них разная сила!!!

— Вы это о чем, ваша милость? — прижав полотенце к моей груди, Ойра удивленно посмотрела на меня.

— Да так… Просто удивилась… — буркнула я и, перейдя на истинное зрение, снова нащупала активатор руны Огня на голыше, до сих пор валяющемся на дне бочки. А потом отпихнула от себя продолжавшую меня вытирать наперсницу и снова запрыгнула в воду: — Нет, пожалуй, я еще не домылась…

К обеду я спустилась с получасовым опозданием. И, усаживаясь в кресло, была так рассеянна, что чуть не смахнула со стола стоявшую на самом краю тарелку. Естественно, мое состояние не осталось незамеченным: эрр Валин, по обыкновению сидящий напротив меня, мрачно свел брови у переносицы и по-хамски поинтересовался:

— Что, никак не уйметесь? Опять со своей силой экспериментировали?

— Вы забыли добавить «ваша милость»! — прошипела я, почувствовав, что к лицу приливает кровь.

— Ваша милость! Вы опять экспериментировали со своей силой? — с легкой издевкой в голосе спросил маг.

— С чего вы взяли, эрр? Вы что, заметили убыль в моем запасе? Или видите на мне новые плетения? — холодно спросила я, понимая, что каждое мое слово обязательно достигнет ушей отца.

— Нет, но мне кажется…

— Если вам что-то кажется, то я советую обратиться к эрру Маалусу! Зрительные галлюцинации — его вотчина. Три-четыре часа работы — и вы навсегда забудете о галлюцинациях, видениях и кошмарах…

— Ваша милость, давайте не будем играть словами. Вам это все равно не поможет, — убрав со лба сальную прядь волос, гнусненько ухмыльнулся Крыса. — В чем не поможет? Ну, как вам сказать? Я УВЕРЕН, что вы ОПЯТЬ нарушили запрет вашего отца. Соответственно, очень скоро в нашем замке появится вакансия на должность одного из магов. В частности, нам будет очень не хватать того самого иллюзиониста, к которому вы меня зачем-то пытаетесь отправить…

В зале мгновенно стало тихо. Поваренок Минька, пытавшийся положить на мою тарелку кусок жаркого, превратился в ледяную статую. Дворецкий Жак, как обычно, стоящий у двери, впервые на моей памяти изменился в лице и побледнел. А пытавшийся сделать глоток вина эрр Маалус покрылся красными пятнами.

Единственным человеком, не обратившим никакого внимания на завуалированную угрозу Крысы, оказался мой брат Лагар! Вместо того чтобы хоть как-то среагировать на слова охамевшего мага, он спокойно впился зубами в сочащийся маслом кусок пирога и даже зажмурился от удовольствия!

Увидев такую реакцию наследника лена Орейн на свои слова, эрр Валин ослепительно улыбнулся и добавил:

— В общем, на вашем месте я бы попрощался со своим наставником уже сейчас. Ибо, когда приедет ваш отец, такой возможности вам может и не представиться…

Услышав грохот, с которым мое кресло упало на пол, Лагар оторвал голодный взгляд от блюда с кабаниной и, удивленно посмотрев на меня, поинтересовался:

— Ты куда, Мел? А поесть?

— Спасибо, чего-то мне не хочется… — пробормотала я и, присев в реверансе, выскочила из трапезной…

…Мда… Крыса, вдруг почувствовав себя победителем, успокоиться не пожелал. Поэтому сразу же после обеда приперся на задний двор, где эрр Стрег Огниво обычно терзал десяток наших лучших мечников, добиваясь от них идеальной слаженности и предельной скорости передвижения при нападении на боевую четверку.

Увидев, что я восседаю в своем любимом кресле и смотрю, как Огниво раз за разом разряжает защитные плетения атакующих его двоек, эрр Валин отвесил мне издевательский поклон:

— Еще раз добрый день, ваша милость! Интересно смотреть, правда? Видите, сколько мощи в плетениях школ Огня и Льда?

— Угу… — мрачно буркнула я, косясь на стоящего в пяти шагах мага.

— А знаете, каково чувствовать себя истинным владыкой Жизни и Смерти? — Крыса поставил правую ногу на валяющийся на земле деревянный тренировочный щит, скрестил руки на груди и задрал подбородок, в точности повторив позу, в которой неизвестный скульптор запечатлел великого Шенара Завоевателя, чью статую я видела перед королевским дворцом в Лайнте.

— Владыка Жизни и Смерти? — недоверчиво переспросила я. — Как это? Ведь плетения школы Жизни вам, стихий…

— Зачем они мне? — догадавшись, куда я клоню, ухмыльнулся маг. И, вытянув руку в сторону кузницы, сплел печать Огненного шторма. Причем не классического размера полтора локтя в диаметре, а раза в четыре больше. А потом, красуясь передо мной, начал напитывать ее силой. — Смотрите внимательно, ваша милость! Стоит сплести точку фокуса, ну, скажем, на груди того же Витта Сапога, как про его жизнь можно будет забыть. Согласны? То есть для него я и есть тот самый Владыка…

— И… для всех тех, кто сейчас находится здесь, на заднем дворе? — испуганно уточнила я.

Крыса довольно осклабился и кивнул:

— Вы поняли меня совершенно точно…

— А как же эрр Стрег? — с надеждой посмотрев на прекратившего занятие мага, поинтересовалась я. — Он ведь тоже стихийник. Причем далеко не самый слабый…

Маг повернул голову в сторону своего коллеги, воинственно взмахнул левой рукой… и исчез в чудовищной вспышке!

— Мел! Открой глаза! Ты меня слышишь? Мел!! Ну же!!!

Для того чтобы среагировать на крики и шевельнуть веками, мне потребовалось собрать в кулак всю свою силу воли. Сфокусировать взгляд на лице склонившегося надо мной брата оказалось еще сложнее — для этого пришлось справиться с волной страшной слабости, накатившей на меня сразу же после того, как я поняла, что в принципе способна что-то видеть.

— Ваша милость! Сплетите печати Бесчувствия и Великого восстановления!! Быстрее!!! Сейчас амулет сдохнет! — услышав голос эрра Маалуса, я закусила губу и чуть не потеряла сознание от жуткой боли: судя по ощущениям, мое лицо превратилось в один сплошной ожог.

— Ну же, ваша милость! Плетите!!!

«Да… Сейчас…» — хотела ответить я и поняла, что не смогу: просто боюсь пошевелить губами.

— Печати Бесчувствия и Великого восстановления! Сейчас же!! Пожалуйста!!!

Решив, что Облачко зря просить не будет, я заставила себя перейти на истинное зрение… и ужаснулась: сети моих каналов жизни и чувств стали похожи на рваный рыбачий невод, пульсирующий всеми оттенками черного. Кровеносные сосуды выглядели не лучше — алое облако воспаления, окутавшее мое лицо, шею, плечи и верхнюю часть груди, смотрелось, как лесной пожар, а черная корка отмирающей кожи — как панцирь вареного рака…

«Ну, и на кого я сейчас должна быть похожа?» — промелькнуло где-то на краю сознания.

«На обгоревшее полено…» — сама себе ответила я. И, кое-как справившись с накатившей на меня волной дикого ужаса, заставила себя сконцентрироваться и сплести печать Бесчувствия. Как обычно — маленькую и чрезвычайно жалкую. Мысленно вдохнув, я замкнула ее на свой резерв и, не дожидаясь, пока плетение заполнится хотя бы наполовину, принялась за следующее…

Способность соображать пришла еще до того, как я закончила плести печать Великого восстановления. И, еще раз осмотрев себя в истинном зрении, решила, что ее будет недостаточно. Поэтому следом за ней я сплела печать Великой жизни, все двенадцать базовых рун гармонизации основных каналов жизни, а потом, для полного счастья — еще восемь рун второстепенных.

— Какая же вы умничка, ваша милость! — видимо, наблюдая за тем, что я творю, пробормотал эрр Маалус. — Эх! Вам бы скорость восполнения хоть чуточку повыше, и…

— Что вы имеете в виду? — перебил его Лагар. — Она что-то делает?

— Все, что может, ваша милость! Где-то минуты через полторы баронесса перестанет чувствовать боль; через пять-шесть ее кожа начнет восстанавливаться, а через полчаса к процессу излечения подключится весь организм…

— То есть она что, выживет?

— Да, ваша милость! — В голосе Облачка прозвучала такая искренняя радость, что я чуть было не расплакалась.

— А-а-а… говорить она сможет? Я имею в виду, сейчас…

— Сможет, но я бы рекомендовал воздержаться… Хотя бы в течение двух дней…

— Да, но я бы хотел…

— Простите, что перебиваю, ваша милость, но сейчас психика вашей сестры находится в крайне неустойчивом состоянии… — Голос эрра Гвилла Умника доносился до меня словно сквозь толстое пуховое одеяло. — Пара лишних вопросов — и ее милость может сойти с ума…

— Вы так считаете? — встревоженно спросил брат.

— Да, ваша милость, — отозвался разумник. — Эрр Маалус прав: единственное, чем мы сейчас можем помочь баронессе, это оставить ее в покое…

— Тогда… Эй, Керги! Майт! Бегом за носилками!

Примечания

30

Грань — жаргонное обозначение минимального уровня силы, с которого маг может претендовать на поступление в Академию.

31

Лидер четверки — как правило, маг-стихийник, командир основной боевой единицы смешанных подразделений, в которую, кроме него, входят жрец и два воина.

32

Маг-разумник, управляющий даром вверенного ему жреца и являющийся старшим в целительской «двойке» городской клиники.