Резидент

Василий Боярков, 2018

Книга рассказывает о хищении многомиллиардного долларового запаса России, совершенное совместными усилиями российских и американских гангстеров.

Глава II. Второй мертвый

Весь путь я проделал без маленьких происшествий и оказался в назначенном месте за час до нужного срока. Едва я очутился в шикарном пространстве, возникло особое чувство, что нахожусь в средневековом дворце, в коих жили особы, приближённые к императорам. Так оно, по сути, и было. Если смотреть в историю, то в здании, где расположился кабачок «Элитное гнёздышко», находился чайный домик дворца, принадлежавший важным князьям. Во время коммунистического правления строение оставалось заброшенным. В начале «девяностых» в нём произвелась приличная реставрация и воссоздан дворцовый интерьер прошлого века. После тщательного ремонта открылся презентабельный ресторан, какой работает до сих пор.

Войдя в просторное помещение, обращаешь внимание на белую лестницу и однотонные ей колонны; они поддерживают выступ второго этажа, изображённый в форме полукруглых балкончиков. С потолка свисают хрустальные люстры с лампочками в виде свечей; при включённом свете, многочисленные подвески начинают переливаться золотистыми блёстками. По внутреннему периметру висят художественные портреты именитых владельцев. Интерьер далеких времен дополняет антикварная мебель, старинный камин и музыкальные инструменты; современные рояль и арфа ещё больше подчеркивают импозантную роскошь. Цветовая гамма состоит из белого, жёлтого и золотого цветов; их оттеняют напольные ковры синего и красно-бордового цвета и полутёмные шторы.

За одним из столиков я увидел Дмитрия Тоцкого, знакомого мне по прежним, удачно законченным, операциям; он числился капитаном в отделе по борьбе с оргпреступностью главного петербургского управления. Угар — его оперативное прозвище. Говорящий псевдоним заслужился благодаря неуёмной тяге к дешёвому алкоголю — практически всегда он находился под действием чего-то хмельного. Как, оставаясь верным отвратной привычке, он умудрялся добиваться значительных результатов — оставалось неразрешимой загадкой. Хотя, если быть объективным, опером Угар являлся прекрасным; именно с ним мы чуть ранее уничтожили в Питере «фрунзенскую» и «петроградскую» группировки.

Дмитрий Тоцкий служил с конца восьмидесятых годов, имел множество ведомственных наград и участвовал в крутых операциях, после которых воздух криминальной столицы становился чище, а жизнь гораздо спокойнее. Он достиг тридцатичетырёхлетнего возраста, отмечался высоким ростом, жилистым телосложением; лицо не представлялось красивым, но в общем и не отталкивало; взгляд серых глаз то словно пронзал насквозь, то говорил о полном его безразличии. Одевался всегда невзрачно и легко мог затеряться в серой толпе. Единственным недостатком считалось чрезмерное пристрастие к выпивке, но оно, скорее, ему помогало, и все давно смирились, что он практически всегда оставался «под мухой». Характером выдался целеустремленным, принципиальным, временами излишне дерзким. Угар отличался звериной хитростью и с лёгкостью охмурял любого, кто не был знаком с его лисиной особенностью.

Пользуясь избыточным временем, я подсел к давнишнему компаньону, чтобы чего-нибудь поразведать. То обстоятельство, что Тоцкий оказался в явочном ресторане, нехороших догадок не вызывало, потому как подобные заведения являлись местом его излюбленных посещений. Помимо прочего, я просто чертовски был рад его видеть, вспоминая, скольким ему обязан и сколько мы вместе перелопатили в рискованных приключениях.

— Здорово, приятель! — обратился я к Дмитрию, непринуждённо похлопав его по плечу, — Ты, как всегда, не изменяешь обычным привычкам. Если настанет время и ты попадёшь в немилость, то искать тебя будут в заведениях чисто питейных, ха-ха!

Я весело рассмеялся, радуясь безобидной шутке. Угар, казалось бы, искренне удивился и поспешил заверить, что сильно обрадовался.

— Рад, Барон, лицезреть тебя живым и здоровым! — в тон ответил мне Тоцкий. — Не перестаю поражаться, как ты умудряешься до сих пор не сдохнуть.

— Дима, ты, наверное, с кем-то меня попутал, — осёк я былого товарища. — Я Семён Борисов, прибыл к вам из Твери — по делам торговой фирмы; она занимается реализацией всего чего угодно, за что получают хорошие деньги.

— Понял! Извиняюсь. Очередное секретное поручение?.. Кто именно пострадает от рук неуловимого резидента? Я так понимаю, если приехал Георгий Бестужев, очередной зажравшейся группировке, обнаглевшей преступности, будет несдобровать — или я ошибаюсь?

Особых инструкций о чрезвычайной секретности я, если честно, не получал и сам себе порешил: «Неплохо бы иметь в ближайших помощниках преданного коллегу, на которого, в случае какой напасти, возможно всегда положиться». Однако начать вербовочную беседу тогда мне не удалось. Сказав, что пошёл в туалет, Угар поспешно поднялся и удалился из зала. Когда он вернулся и принял прежнее положение, я открыл ему «немногие карты»:

— Прибыл я по новому заданию «Центра». Стало известно, что одна из преступных группировок Санкт-Петербурга — а может и не одна? — собирается провернуть небывалую акцию и стащить у российского государства несколько миллиардов долларов; их вынули из оборота и собираются поменять в США на новёхонькие купюры.

— Так, — вставил Угар, — значит, готовиться нечто серьёзное, и работы хватит на всех? Позволь поинтересоваться: с чего планируешь начинать?

— Именно это и является в настоящей истории самое интересное, — сказал я, разводя широкие руки; одновременно изобразилась тупая гримаса, яснее-ясного говорившая, что вот человек, которой понимает меньше всего, — и это же хотелось бы прояснить.

Поставить Тоцкого в курс, что у меня назначена отдельная встреча, я не успел. К нему на пейджер пришло служебное сообщение. Сказал, что на станции метро «Маяковская» обнаружен труп бандита, по прозвищу Борзый, — члена преступной группы, являвшейся настолько таинственной, насколько никак не удавалось определить её конкретного лидера.

— Работёнка предполагает быть увлекательной, — сообщил мне Угар, поставив в курс о личности пострадавшего, — я отлучаюсь. Буду нужен — заезжай в управление… запросто.

— Не забудь, что я Сеня Борисов и являюсь коммерческим представителем.

После последних слов Угар попросил бармена пополнить изрядно скопившийся долг и направился к выходу. Я выбрал незанятый столик, расположенный в затемнённом углу, откуда, ожидая связного, принялся наблюдать за входом. Чтобы не привлекать дополнительного внимания, я заказал себе выпить и лёгкий салат. Когда несложное пожелание было исполнено, я принялся наслаждаться приготовленным кушаньем, потягивая отличное виски; оно входило в питейную моду и вытесняло традиционную водку.

За приятным занятием я размышлял над тем немногим, что имелось в наличии. Деньги предполагалось доставить в Санкт-Петербург в строжайшей секретности, прямиком на военный аэродром; погрузить на грузовой самолет и под вооружённой охраной отправить в Америку. Предполагалось, что бандитское нападение будет совершаться во время «досамолётной» транспортировки. Существовала немалая уверенность, что своруют деньги именно старые. Оно и логично, потому как их труднее впоследствии отследить, а, неучтённые, обменять — дело несложной техники. Новые же купюры, вот-вот напечатанные, по известным серийным номерам, обнаружатся практически без труда. Поэтому весь путь до военного аэродрома требовал придирчивой проработки. Хотя и предполагалось перевозить груз на военной технике, под бдительной стражей, но всем известно, что в конце «девяностых» преступная активность набрала достаточный общественный вес и имела серьёзную силу, способную противостоять даже российской армии. Помимо прочего, никто бы не поручился, что охрана передвижного состава не состоит на службе у криминальных братков или же основательно не подкуплена.

До знаковой погрузки оставалось не дольше недели — точная дата, понятное дело, не обговаривалась. Вот то контрольное время мне и предоставлялось, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и исключить возможные затруднения. Что денежные капиталы окажутся кем-то похищены — я серьёзно не думал; впрочем, судя по устроенному ажиотажу, такая возможность не исключалась.

Мои размышления прервались видом подошедшего к ресторанному помещению Александра Карелина. Он слыл неплохим резидентом, имевшим оперативное имя Дантес. Присвоенный псевдоним заслужился из-за стойкой неприязни к поэтическим деятелям: один из них увёл безумно любимую жёнушку. Ему было лет что-то около сорока; внушительные формы вызывали немалое уважение; острый, едко проницательный, взгляд каре-зелёных глаз мог навести ужас на кого не угодно. Одеваться изволил всегда изыскано; вот и сейчас, на нём красовался чёрный, великолепно скроённый костюм. Чуть больше года назад, под именем Стёпки Алмазова, с отличительным псевдонимом Алмаз, Карелин внедрился в питерскую преступность; сегодня он обязан был передать мне крайне важные сведения.

Александр взялся за ручку стеклянной дверцы, собираясь её открыть. Но!.. Получил добрую порцию свинца себе в спину и сразу же повалился на мраморные ступеньки. Заметив мелькнувшую лёгкую тень и предположив, что она имеет прямое отношение к смертельной раздаче, я бросился к выходу. Едва оказался на улице, безошибочно вычислил, что интересная личность садится в чёрное БМВ, в пассажирскую дверь. Очевидно, его ожидали, потому что машина просвистела шипевшей резиной и тронулась в путь, удаляясь от здания ресторана.

Регистрационные знаки я запомнить не потрудился, разумно предположив, что они, скорее всего, являются липовыми, а сама машина, естественно, угнанной. Полная убеждённость не помешала применить один из любимых приёмов. Кроме неизменного «тульского токарева», при мне всегда находились различные приспособления, технические примочки. Из грудного кармана извлёкся секретный прибор, похожий на обыкновенную ручку. С его помощью я выстрелил маячок спутникового слежения. Расстояние до удиравшего автомобиля равнялось метрам восьмидесяти. Удача! Я прицелился и попал. Убедившись, что нужная цель достигнута и что машина поехала с дополнительным грузом, я вернулся в приличное помещение и уселся дожидаться приезда милиции.

Оперативная группа прибыла на удивление быстро. Возглавлявший сотрудник, находившийся в чине майора, энергично взялся за розыскное дело. Велев никого не выпускать, он поочередно всех допросил. Когда дошла моя, едва ли не крайняя, очередь, я предъявил личные документы, выданные на имя Борисова, пересказал, что увидел, утаив немаловажную деталь с чувствительным маячком. Оснований для долгого задержания не возникло, и я был отпущен под честное слово — являться по первому требованию.

Надлежало подумать о скором ночлеге, и я решил найти приличную гостиницу, но обязательно где потише. Пришлось отправиться на проспект Энергетиков и забронировать номер в маломестных апартаментах «Небесные звёзды». Место не считалось особенно примечательным; правда, комнатное убранство выглядело комфортным. Мне достался номер с двуспальной кроватью, что для одного человека было более чем достаточно. Необходимые удобства имелись в доступном наличии, да и скромные ценники всецело устраивали. Оставалось хорошенечко выспаться, чтобы со свежими силами продолжить усиленно во всём разбираться.