Резидент

Василий Боярков, 2018

Книга рассказывает о хищении многомиллиардного долларового запаса России, совершенное совместными усилиями российских и американских гангстеров.

Глава V. Третий мертвый

Прохаживаясь по залам, я выяснил, что бандитский автосалон закрывается в семь часов вечера; особо запомнилось, что Туркаев отвозит прелестную секретаршу домой, а сам отправляется отдыхать в какой-нибудь развлекательный ресторанчик. Его дневной водитель домой возвращается отдельно, на личной машине классической российской модели. Не буду ходить вокруг да около. Какой именно автомобиль принадлежит водителю — я тоже узнал. Помимо прочего, я выяснил, что зовут его Игорёк Караваев.

Обладая достаточной информацией, нужно дождаться скорого вечера и Гошика (как я мысленно его окрестил) невидимо проводить. Чтобы убить бесцельное время, я отправился подкрепиться, а заодно обдумать реальное положение.

Ровно в половине седьмого вечера я нанял такси и остановился караулить недалеко от туркаевского салона, напротив ворот. Добродушный водитель (мужчина, на вид достигший лет сорока и начинавший изрядно лысеть) по голубым весёлым глазам производил впечатление человека словоохотливого, и я решил осторожно его расспросить:

— Что, дядя, — начал я, — случайно, не в этом районе живёшь?

— Вот уже двадцать пять лет, — непринуждённо ответил тот.

— Меня Сеней зовут, — поспешил я представиться, чтобы вызвать простое доверие.

— Семён, значит, — констатировал приветливый собеседник, — ну, а я обыкновенный Иван.

— Замечательно! Вот и познакомились, — озарился я видимой радостью и перешёл к вещам, куда более мне интересным: — А что, автомобильный сервис давно уже здесь находится?

— Порядка, неверное, лет пяти, — откровенничал Ваня, — только я вот что тебе скажу: он пользуется не слишком хорошей славой, больше того — сомнительной репутацией.

— Даже так? — я выразил почти неподдельное удивление, — Интересно, а с чем она связана?

— Дело тут тёмное.

— Насколько?

— Раньше он принадлежал одному достопочтенному господину.

— Что же с ним стало?

— Около двух лет назад он привёз себе дивную секретаршу, — безнравственно разъяснял учтивый водитель, — а следом, почти через год, скоропостижно скончался — при о-о-очень загадочных обстоятельствах.

— Что с ним произошло? — продолжал я негласный допрос, отлично осознавая, что нахожусь на верном пути и что сейчас мне поведают нечто весьма интересное.

— В его новеньком «мерседесе» отказали супернадёжные тормоза, и он на приличной скорости врезался в автомобильный поезд, как специально выросший у него на пути.

— Неужели? — сейчас я изумился действительно искренне. — Что говорит милиция?

— Ха?! — усмехнулся Иван. — Признали несчастным случаем. Водителя убийственной фуры даже не посадили.

— Хорошо, а как же автосалон? Туркаев что, ему близкий родственник?

— Нет. Здесь дело намного темнее. Туркаев — закоренелый бандит… — говорливый таксист осёкся, сообразив, что болтает «лишнего» и сразу поправился: — По крайней мере, так говорят.

Хоть что-то уже. Пускай ещё полный сумбур, но кое-что всё-таки чуть-чуть прояснялось. Я обратил внимание, что часовые стрелки приблизились к «без десяти минут семь». И тут! Возбуждённый Караваев лётом выскочил из синеватого здания и бегом направился к вишневой «пятёрке». Поспешно завёл и, не прогревая, вымчался со вражеской территории. Я рекомендовал угодливому шофёру следовать строго за ним, но держаться немного поодаль, чтобы не привлекать достаточное внимание. Мера являлась лишней. Судя по характерному ходу, Игорьку случилось совсем не до нас; он очевидно нервничал и сильно куда-то спешил. Интересно — куда?

Гошик проехал четыре квартала и заехал во двор девятиэтажного дома; он остановился и, выйдя из машины, зашёл в открытый подъезд. В витринные стёкла я различил, как он поднялся на третий этаж, отпер входную дверь и проследовал внутрь. Я расплатился с радушным таксистом и, не напросившись в гости заранее, отправился навестить Караваева. Спокойно поднявшись на требуемую площадку, я неожиданно обнаружил, что дверная створка осталась не заперта. То ли большая удача, а то ли?.. Напряжённый, я быстро зашёл в чуть приоткрытый проём. Моим первичным намерением был резкий натиск, не позволявший ни грамма опомниться. Достав излюбленный «тульский токарев», я принялся шаг за шагом обследовать двухкомнатное жилище.

Осмотрев непрезентабельные комнатёнки и малую кухню, я никого не обнаружил и продолжил последовательные исследования. Вначале заглянул в туалет, затем, соблюдая основные правила спецназовского осмотра, перекинулся в ванную. От увиденного вырвался недовольный крик:

— Дьявол!

Далее, убрав убойную «пушку», я грустно добавил:

— Черти меня раздери-то, что же здесь происходит? Моё посещение славного Питера всё больше обрастает свежими трупами — они липнут как будто бы специально.

В избранной профессии явление считалось вполне очевидным, поэтому, быстро закончив словесные причитания, я пристально изучил очередного покойника. Судя по кругленьким дырочкам, зиявшим в сереньком свитере, кто-то угостил Игорька доброй свинцовой порцией; да и пуль, по-моему, ничуть не жалели. Я насчитал пять отверстий телесных и одно головное. Продолжил более детальный осмотр. Туловище приняло положение литеры «Л»: верхняя часть закинулась в ванну, ноги свесились на пол. Помывочная ёмкость заполнилась гошиной кровью. Осмотрев карманы коричневых брюк, обнаружил водительское удостоверение, выданное на имя Караваева Игоря Викторовича, да денежные купюры — долларов триста. Я почему-то предположил, что валютные капиталы убитому ни к чему, а потому забрал их себе; личные документы вернулись на прежнее место.

Закончив занятие, наиболее неприятное, я мысленно купил себе новенькие ботинки, и, как обычно, остался верным служебному долгу, и проделал следующие мероприятия: бросился в соседнюю комнату, набрал «02», рассказал о случившемся происшествии и назвал точный адрес, который выяснил из караваевских прав. Как и всегда, представляться я не отважился. Едва закончив телефонную трепотню, я услышал в коридоре лёгонький шорох… Вслед за ним последовал звук хлопнувшей двери.

Особенно не раздумывая, я устремился вдогонку. Две секунды потерялось на отпирание щёлкнувшего замка. Выбежав на лестничную площадку, увидел, как к первому этажу спускается проворненький паренёк. В неуёмной головушке настойчиво крепла шальная мысль, что если того догнать и задать ему парочку нескромных вопросов, то прольётся свет на некоторые, особо интересующие, подробности. Проникнувшись полной уверенностью, я начал преследовать.

Оказавшись на улице, мне бросилось в намётанный глаз, как преследуемый хлопец запрыгнул в бежевую «шестёрку» и возымел настойчивое желание по-быстрому скрыться. Естественно, я не мог того допустить! Расстояние между мной и удиравшей машиной увеличилось метров до тридцати; она набрала приличную скорость, и догнать ее бегом не имело практичного смысла. Недолго думая, извлёк наружу прославенный «тульский токарев». Хорошенечко не прицелившись, выстрелил в переднее колесо. Уличная стрельба являлась делом обыденным: она периодически возникала то в том месте, а то в ином, и я палил из огнестрельного оружия без всякого зазрения совести. Меткая пуля угодила в стальную основу, не причинив вреда наружной покрышке. Перед тем как покинуть дворовую территорию, необходимо миновать высокую выездную арку. Приблизившись к ней вплотную, неумелый водитель немного притормозил, чем предоставил уникальную возможность поточнее направить прицельную мушку. Прогремел одиночный выстрел. Я присмотрелся: выпущенный заряд достиг назначенной цели. Подстреленный транспорт тотчас же занесло и резко бросило влево — она врезалась в угол здания, ровно под аркой. Чтобы не позволить успешно «раскантоваться», я устремился бегом, быстро приблизился и нагло расхлебенил водительскую «калитку». Имея неуёмное желание достигнуть взаимного понимания, оточенным ударом хрястнул в злодейскую переносицу. Ответом брызнули обильные слёзы, а округлённые глаза мгновенно подплыли; из носа заструилась багровая жидкость.

Было очевидно, что я сломал ему переносицу, и какое-то время оказывать должного сопротивления тот явно не сможет. Тоном, не терпевшим никаких возражений, я «вежливо» попросил пересесть — подвинуться на пассажирское кресло. Он был никакой уже не боец: болевые ощущения парализовали мужскую волю, и он безропотно мне подчинился. Я прыгнул в водительское сиденье и не спеша заехал под арку. Колесо проявилось пробитым, что причиняло немалые неудобства, но ехать было возможно.

— Где мы можем спокойненько пообщаться? — озадачился я всецело нормальным вопросом. — Желательно, чтобы местечко считалось тихим — это понятно?

— Конечно, — всхлипывая, ответил побитый мужчина, — можно ко мне.

— Где ты живёшь?

— Недалеко, в соседнем квартале.

— Хорошо, поехали. Указывай прямую дорогу.

Рулевую баранку тянуло влево, но кое-как мы всё же доехали. По пути между нами состоялся ознакомительный разговор:

— Тебя как зовут, паря? — поинтересовался я задористым тоном.

— Володя.

Выглядел он лет, наверно, на тридцать пять; чёрные волосы остались взъерошенными; под оливковыми глазами имелись круги, синюшные и подплывшие; худое лицо выглядело обрюзгшим, что указывало на длительное пристрастие к губительной выпивке; средний рост и худощавое телосложение выдавали не развитого в физическом плане обычного человека.

— У меня к тебе дельное предложение, Вова, — я продолжал, — покаяться как на божественной исповеди.

— Очень хотелось бы знать: в чём именно?

Видя, что он мне нахально ёрничает, от убедительных комментариев я пока воздержался.

— Всякому человеку всегда есть о чём раскаяться. Ты же не хочешь, чтобы наше знакомство продолжилось так же, как началось?

Вовочка (как мысленно я его обозвал) поёжился и почесал ушибленный нос; видимо, начальное развитие отношений не особо ему понравилось.

— Я бы все-таки предпочёл узнать, что от меня потребуется? — настаивал Вова.

— Если светлые мысли глупую голову покамест не посещают, — сделал я закономерное заключение, — возьмусь предположить, что ты ещё не отошел от радостных ощущений, вызванных внезапно завязавшейся дружбой, — пошёл ответный сарказм, — и выскажу разумное предложение: отложить несостоятельный разговор, пока встряхнувшийся мозг немного не проясниться.

Владимира предложенная постановка вопроса устроила целиком и полностью.