Таинственный зов севера

Вандор Хельга, 2018

Отправляясь в этнографическую экспедицию в хибинские тундры, студенты и не предполагали, что им вскоре предстоит срочно прервать свой вояж, поскольку они столкнутся с пугающими, необъяснимыми явлениями. Нойд Юхани – саамский колдун – помогает незадачливым студентам убраться восвояси. Это его земля, его и древних сил, до сих пор живущих в скалах и сейдах. Здесь пересекаются разные Миры: Подземный, Альвийский, Параллельный и Огненный. А любовь – она пронизывает все Миры и не подчиняется никаким законам…

Глава 2

Михаил Шуляк, высокий блондин спортивного телосложения, студент географического факультета, сидя на корточках посередине своей комнаты, неторопливо и привычно складывал в походный рюкзак необходимые вещи. Ещё на первом курсе Михаил, будучи в то время не самым выдающимся, но уже довольно опытным альпинистом, впервые попробовал себя в новом качестве — альпиниста-спелеолога в составе исследовательской группы самого Арутюняна, заведующего кафедрой географического факультета. Первая же экспедиция в Воронью пещеру настолько поразила его, что Михаил сразу и безоговорочно ударился в спелеологию.

И вот сейчас четвертый курс университета был успешно завершён, экзамены сданы. Наступивший летний сезон Михаил собирался провести в Хибинах, в компании таких же, как и он сам, друзей-бродяг, за плечами которых было великое множество туристских троп могучей и необъятной Родины. Цель похода для всех была обозначена как познавательно-спортивная, хотя сам Михаил и его ближайшие помощники надеялись, что им удастся приоткрыть некоторые тайны Севера…

Вскоре всё снаряжение, от носков до беседочного карабина, было уложено. На столе осталась лежать только карта предстоящего маршрута. Не далее, как вчера, над ней до хрипоты спорила троица — Веня, Ваня и сам Михаил — «мозговое ядро» предстоящей экспедиции:

— А я говорю — сюда, к Сейдозеру! — горячился Веня, худощавый подвижный брюнет невысокого роста, тыча в карту пальцем. — Здесь была экспедиция Барченко, здесь и нужно искать таинственный подземный вход!

— Остынь, живчик, — густо басил ему в ответ Иван, внешность и неторопливые движения которого выдавали в нём помора, — там уже столько исследователей было — тьма, да только никто ничего не отыскал. Зачем зря терять время? Я предлагаю идти вот по этому маршруту, через болота, сюда. Здесь находится лабиринт, вавилон, по-местному — очень интересная и загадочная штука! Мне о нём рассказал один знакомый турист.

— Врёт твой знакомый! Все лабиринты находятся на Соловках!

— А вот и нет. Просто местные жители почему-то никому о них не рассказывают…

Их спор прекратил Михаил.

— Значит, так, — подвёл он итог прениям. — Вот этот маршрут, к Сейдозеру — основной, а этот, к лабиринту — запасной. Пойдём по основному маршруту, ну, а если что-то пойдёт не так — отправимся на запасной.

Такой вариант понравился Вене, но не Ване.

— А почему не наоборот? — хмуро спросил он, понимая, что уступать придётся ему.

— Потому что я уже созвонился с проводником и обрисовал ему в общих чертах основной маршрут.

Но было кое-что, о чём Михаил умолчал: он не стал уточнять конечной цели маршрута, поскольку проводник Вейо был саам, а Сейдозеро, к которому направлялись студенты, саами считали сакральным. Возможно, Вейо откажется вести их к священному озеру. Впрочем, может и согласится: Вейо человек образованный, а на дворе двадцатый век.

Михаил сходил на кухню, достал из холодильника бутылку пива и налил его в стакан. Затем присел к столу и, развернув карту, углубился в её изучение. Неожиданно раздавшийся звонок телефона заставил его вздрогнуть от неожиданности. Рука парня дрогнула, и пиво хлюпнуло ему на футболку.

— Чёрт… — пробормотал он в трубку.

— Ты чего ругаешься? — удивился в трубку Юрий Станчив, друг Михаила.

— Да пиво разлил, балда, — с досадой на себя ответил Михаил.

— А… К тебе можно? Я тут сюрприз приготовил.

— Да? Ну, заходи.

От соседнего дома, в котором проживал Юрий, было пять минут ходу, и вскоре он уже звонил в дверь.

— Вот, — едва переступив порог, протянул Юрий другу новенькое переговорное устройство, — это переговорник, специально для тебя усовершенствовал. Бери, не пожалеешь. Я тут на порядок усилил сигнал за счёт…

— Давай только без теории и сопромата, — поморщился Миша, — ты же знаешь, я топтун, а не головастик… Сигнал, говоришь, усилил?

— Именно. Возьми, не пожалеешь.

— Ну ладно, спасибо, — Михаил с благодарностью взял переговорник и положил его на рюкзак сверху. — Хорошая экипировка — на вес золота. Идём, пивком угощу.

Парни уселись на кухне за небольшим столом, на который Михаил выставил пару стаканов и две бутылки холодного пива — для себя и для друга.

— Уже собрался? — поинтересовался Юрий, окидывая взглядом торжественно стоящий посередине комнаты рюкзак.

— Да, вечером поезд. Ну, а ты как? Договорился на счёт своего участия в археологической экспедиции?

— Отказался, — легко ответил Юрий, и Михаил от удивления вытаращил глаза.

— Да ну?.. Не может быть! Ты же так этого добивался… А как же твоё изобретение?

— Разбилось изобретение, — так же, легко, ответил Юрий и уточнил: — твой кристалл разбился.

Михаил изумился ещё больше — не столько тому, что кристалл разбился, а той лёгкости, с которой его друг отвечал.

— Ну и дела… — присвистнул он. — Так ты пришёл просить для своего индикатора другой кристалл? Но у меня больше такого нет…

Великолепный образец кристалла горного хрусталя, являющийся, так сказать, сердцем прибора, был подарен Михаилу одним алтайским шаманом в знак благодарности за спасённого из лавины сына. Камень был сакральным, то есть, использовался в каких-то туземных обрядах — так объяснил Миша. Но у Юрия он выступил в другой роли — стал основой сверхчувствительного индикатора.

— Нет, не надо, — ответил Юрий. Затем, немного помолчав, добавил: — Миха, ты только не смейся, но сегодня, после того, как…Словом, во мне что-то теперь усиленно противится этой затее — проникновению в мир сверхслабых физических взаимодействий. Я и раньше-то сомневался, а теперь вообще…

— А что произошло? — Михаил допил остатки пива. — Ты ведь был просто одержим идеей создания своего индикатора.

— Сам не понимаю, — пожал плечами Юрий. — Позавчера ночью проснулся, показалось, кто-то стучит в окно.

— На седьмом-то этаже? — хмыкнул друг.

— Вот и я о том… Ну, конечно же, понял что это просто приснилось. Вот только после этого случая словно кто-то в башке засел и долдонит: не лезь, не лезь… А после того, как Марьяна грохнула кристалл…

— Марьяна? Кто это?

— Да так, родственница маминого знакомого, профессора археологии, того самого, который пообещал взять меня в экспедицию. Заходили они к нам вчера в гости.

— Ага, — понимающе кивнул Миша, — и эта барышня от одного взгляда на тебя, не справившись со своими чувствами, кокнула прибор. Так?

— Чепуху несёшь, — передёрнул плечами Юрий. — Но результат верный.

Михаил потянулся к холодильнику и достал ещё бутылку пива.

— И что теперь ты собираешься делать?

— Да так, мыслей много всяких, но пока ничего конкретного, — пожал плечами Юрий. — Тебе вот завидую — у тебя всё просто…

— Мне? — изумившись, Михаил даже поперхнулся. — Да ведь это же тебе все на курсе завидуют — как же, светило науки!

— Наука, конечно же… — протянул в раздумье Юрий. — Меня вот на днях в НИИ ядерных исследований приглашали, сказали, что после защиты диплома возьмут к себе.

— Вот видишь. А я что? Ну, буду простым учителем географии в обычной школе.

— А может, мне тоже пойти в школу?

— Тебе?.. — вытаращил глаза Миша. — Учить балбесов? Юрка, ты что — умом двинулся? С твоей-то головой…

Юрий крутил пустую бутылку по столу.

— Но ты же вот собираешься работать учителем.

— Сравнил тоже, — хмыкнул его друг. — Честно говоря, я и сам в последнее время думаю: может, мне переквалифицироваться в инструктора-спелеолога?..

— Кстати, Миха, я давно хотел тебя спросить: а почему ты переключился с альпинизма на спелеологию? Как там у Высоцкого: весь мир на ладони, ты счастлив и нем… А ты — под землю…

— Ага, — весело подтвердил Михаил, — под землю, в грязь! И это — после сверкающих белоснежных вершин! Можешь представить?

— Представить — да, а вот понять… Наверное, под землёй легче?

— Легче? — расхохотался его собеседник. — Да ты хоть представляешь себе, каково это — протиснуться сквозь шкуродёр? Или долдонить дятлом завал? Я уже не говорю об опасности обвалов, обрывов крепления… А, что тебе говорить, «чайнику», — он махнул рукой. — Нужно хоть раз самому побывать под землёй, чтобы хоть что-то понять.

— Да? — Юрий задумался, склонив голову набок. — А ведь ты прав, дружище. В этом что-то есть… Слушай, Миха, возьми меня с собой!

— Да ты что!.. — в очередной раз изумился тот.

— А что такого? Ты напиши мне, что нужно, я сейчас сгоняю по магазинам, подкуплю… И отправлюсь в экспедицию с вами, а не с археологами… У меня ведь рюкзак тоже почти собран!

— Юрка, нет, ты ей-богу двинулся. — Михаил от удивления откинулся на спинку стула. — Ты что же, думаешь, поход в пещеру — это прогулка?

— Не прогулка, я понимаю. А что, у вас все"бывалые"?

— Да нет, есть два"чайника".

— Ну так я буду третьим. Идёт?

— Как у тебя всё просто!

— А что такого?

— Если ты всерьёз, то начинать нужно с простых маршрутов. Хотя… — Михаил немного поразмыслил. — Давай так. Вечером я уезжаю с ребятами на Хибины — без тебя, конечно же. Когда вернусь — так и быть, свожу тебя по какому-нибудь маршруту здесь, поблизости. Если не передумаешь.

— Окей, договорились.

— Только не вздумай ничего без меня приобретать, особенно из снаряжения, понял? В продаже полно халтуры, а в походе это может стоить жизни…

Поговорив ещё немного, ребята расстались.

Юрий пошёл к себе домой, а Михаил, стоя на балконе и наблюдая за ним, размышлял о том, сколь загадочна штука — человеческое сознание. А гениальность — вообще непостижимое явление. Откуда она у Юрия? Родители обычные, мать — медсестра, отец — инженер. Вот с ним, Михаилом, всё гораздо проще: родители — геологи по призванию, и кто же у них должен был появиться на свет, как не такой же, как и они, законченный бродяга…

Михаил улыбнулся, вспомнив реакцию родителей, узнавших, что сын собирается после школы идти по их стопам — поступать на геологический.

— Да ты хоть представляешь — что такое геология, эта древнейшая на земле профессия? — возмущалась мать.

— Знаю: «умом и молотком, глазами и ногами…»

— Вот-вот! Грязь, сапоги, комары, бездорожье, а в рюкзаке за спиной — камни…

— Ма, ты ещё забыла — костры, романтика и дороги, дороги…

— Сын, романтика быстро развеется! Ни одна женщина не захочет такого мужа…

— И не надо…

— Молчи, глупый! Это тебе сейчас не надо…

В конце концов, после долгих уговоров стороны пришли к компромиссному решению: Михаил поступает в университет, но не на геологический, а на географический факультет. Мать радовалась своей маленькой победе и втайне надеялась, что с годами романтика сына развеется, однако пока Михаил оставался таким же бродягой, как и его родители.