Черный нарцисс

Валерия Вербинина, 2009

Никогда не стоит возвращаться в прошлое, но так трудно устоять перед искушением вновь встретиться с человеком, которого ты когда-то любила… Именно поэтому автор детективных романов Виктория Палей пришла на вечер встречи одноклассников. Она не видела всех этих людей много лет, но совсем не соскучилась, ведь это подруга Вера отбила у нее Сергея, а его сестра Вероника активно помогала… Вскоре после вечера убили одного из одноклассников, и следствие выяснило: преступление в точности повторяет описанное в одной из книг Виктории. Что это – вызов или часть какой-то изощренной игры?

Глава 9

Она лежала в подворотне мертвая, и, как и все трупы, чем-то до жути напоминала сломанную куклу. Туфля с красной подошвой свалилась с ее ноги и лежала рядом. Зубы были страдальчески оскалены, одна рука подогнута под тело. Вокруг убитой натекла небольшая лужа крови.

В нескольких шагах от трупа стояли двое представителей закона. Первому было лет двадцать, и, судя по его лицу, он отчаянно трусил. Второй, старший лейтенант, позевывая, раскуривал сигарету. На убитую он даже не смотрел.

— Следак идет, — сказал он, заметив Антона, и сплюнул.

Следователь приблизился. Старшего лейтенанта, которого звали Чигиркин, Антон знал и приветствовал его рукопожатием.

— Ну, что сегодня? — спросил Антон.

— Бабу какую-то замочили, — ответил Чигиркин и с отвращением покосился на убитую, словно она умерла нарочно, чтобы досадить лично ему. — Возись тут теперь, блин.

— А эксперт где?

— Хрен его знает. У него вчера сын женился. Отсыпается после пьянки, наверное.

Это только в кино, едва происходит убийство, вся бригада криминалистов с собакой во главе (которая по ходу фильма разве что сонеты не пишет) срочно выезжает на дело. В жизни же все обстоит куда скромнее: грязная подворотня, светлый плащ с пятнами крови, застывший взгляд и завитые волосы, которые перебирает ветер.

И Чигиркин с цигаркой.

И он, следователь, который должен расследовать гибель неизвестной, убитой непонятно зачем неведомо кем.

Антон поймал взгляд молодого сержанта, который зябко ежился на осеннем ветру, и вздохнул.

— Начнем, — сказал он. — Кто она такая?

Чигиркин высказался в том духе, что лично ему это неизвестно, хотя он допускает, что убитая занималась довольно предосудительным ремеслом. Впрочем, он выразил свою мысль вовсе не на литературном русском языке.

— При ней ничего нет? — допытывался Антон. — Документов, паспорта?

Чигиркин выразительно покосился на сержанта.

— Я ее не трогал, — поспешно ответил тот.

— Сумочки никакой рядом с ней не валялось? — спросил следователь.

— Нет. Наверное, бомжи подтибрили. Суки.

И старший лейтенант снова сплюнул.

— Кто нашел тело?

— Собачница какая-то. Верещала, что даже с собакой на улицу выйти невозможно, куда смотрит милиция. Всю душу из меня вынула. Я ее обратно домой отправил. Если захочешь с ней поговорить…

— Потом. Она, часом, не знает убитую?

— Говорит, что нет. И прежде ее вроде бы здесь не видела.

Чигиркин докурил сигарету и отбросил окурок. Но тут во дворе появился эксперт Сухов (он же по совместительству и фотограф), который имел слегка помятый вид.

— Привет всем, — промямлил он. — Что тут у нас? Пупсики и трупсики?

Насвистывая, он принялся фотографировать тело и место преступления. Чигиркину кто-то позвонил на мобильный, и лейтенант стал ожесточенно спорить со своим невидимым собеседником. Судя по тону беседы, это была его жена.

— Говорю я тебе, не могу, сейчас не могу… Да, трудно! Какая, на хрен, дача? Твоя мать что, не может потерпеть до субботы? Я же сказал, что отвезу ее в субботу! Вот ё…

Антон, которому все это надоело, подошел к эксперту.

— Вы уже закончили с фотографиями? Я хотел бы осмотреть тело.

— Сколько угодно, молодой человек, — ответил Сухов. — В принципе и без осмотра понятно, что дамочка была при деньгах. По этой причине или по какой другой ее и зарезали. — И он сердечно улыбнулся, словно отвесил невесть какой комплимент.

— С чего вы взяли, что она была при деньгах?

— А вы взгляните на туфли, молодой человек. К вашему сведению, пара таких туфелек стоит больше, чем ваша или моя зарплата. Плащик тоже имеет вид вполне модельный, хотя убийца бессовестно испортил его товарный вид.

— Думаете, ее хотели ограбить? — нерешительно спросил Антон.

— Думаю, мне это совершенно безразлично, — честно признался эксперт. — Так сказать, до матовой лампочки. Вам интересно — вы и выясняйте.

В тоне его сквозило добродушное пренебрежение. Конечно, Антон поступил на работу совсем недавно и еще не успел обзавестись тем запасом черствости, который позволял его коллегам относиться к любому происшествию как к привычной рутине, и только. Каждое свое дело он принимал слишком близко к сердцу — или, по крайней мере, слишком серьезно. Кроме того, он был добросовестен, скрупулезен и старался не упускать ни единой детали. И все же он не мог не признать тот факт, что это расследование ему приходится начинать почти что с чистого листа.

«Послать оперов опросить жителей домов, может, кто что видел… Поискать инвалидов, сидячих больных, которые проводят целый день у окна… И обязательно установить личность жертвы. Дня через три можно будет проверить заявления о без вести пропавших… Или не ждать, а взяться за окрестных бомжей и найти сумочку? Если, конечно, ее забрали именно бомжи… а не тот же Чигиркин, к примеру».

Антон подошел к убитой, достал из кармана одноразовые перчатки и стал их натягивать. Чигиркин посмотрел на него с насмешкой, покачал головой и отвернулся.

— Старается следак-то, — сказал он вполголоса сержанту. — Во чудной!

Антон присел возле трупа на корточки, посмотрел в невидящие глаза. Было, наверное, уже темно, когда она проходила этой подворотней, и именно здесь ее подстерег убийца. Он ударил ее несколько раз, а потом…

А может быть, не подстерег, может, он шел за ней, выжидая удобный момент, и здесь нагнал и бросился на жертву. Антон осторожно перевернул тело на спину.

Грудь вся в рваных ранах, плащ порезан и залит темной кровью. Сколько же раз ее ударили? Восемь? Десять?

Он почувствовал, как тошнота подступает к горлу, и задержал дыхание. Погибшей лет тридцать пять, может быть, чуть меньше или чуть больше; не красавица, не уродина, просто женщина, которая вчера еще смеялась, и дышала, и любила кого-то, и жила. На запястье под рукавом плаща что-то тускло блеснуло, и Антон увидел золотые часы. Чутье не обмануло эксперта Сухова: у дамы явно не было проблем с деньгами. Антон приподнял другую руку убитой, которая до того была подогнута под тело, посмотрел на пальцы. И тут золотое кольцо, сверкающее драгоценными камнями. Любопытно.

Но любопытнее всего было, конечно, кто же она такая, а кольцо этого ему не скажет. Ни на что особенно не надеясь, Антон обыскал карманы плаща и в одном из них нашел скомканный магазинный чек.

«Уважаемая Екатерина Андреевна! На вашей дисконтной карте № 765987668156 накопилось 2956 баллов…»

Он разгладил чек, прочитал название известной сети супермаркетов и воспрянул духом. Ее звали Екатерина Андреевна, она ходила в магазин и, возможно, все-таки жила где-то неподалеку. Потому что супермаркет, в котором выбили чек, находился как раз в конце улицы.

— Что там? — не выдержал Чигиркин.

Когда следователь поднялся на ноги, вид у него был на редкость сосредоточенный.

— Это не ограбление, — сказал он. — У нее на запястье золотые часы.

Молодой сержант пугливо покосился на него и отвел глаза. Оказавшись на месте преступления прежде остальных коллег, он не устоял перед соблазном и снял золотую цепочку с кулоном с шеи жертвы. Оказалось, продешевил, — часы, которые наверняка стоили куда дороже, он не заметил.

— Думаете, это мировой заговор? — прищурясь, ехидно спросил эксперт Сухов.

— Думаю, что мне не помешает заключение судмедэксперта, — ответил Антон. — А без ваших замечаний я вполне могу обойтись.

Но эксперта Сухова было не так-то легко поставить на место.

— Как скажете, Антон Петрович, как скажете, — пропел он. — Вы тут главный, и все мы находимся у вас в подчинении.

— Сделайте одолжение, Иван Дмитриевич, поищите лучше орудие убийства, — ответил Антон устало. — А вы оба возьмите в подмогу участкового и обойдите квартиры. Может быть, кто-то что-то видел или слышал, чем черт не шутит… Я пока подо-жду здесь до приезда машины, а потом допрошу собачницу, которая нашла тело.

Чигиркин скривился. Он ненавидел искать свидетелей еще больше, чем свою тещу, которая целыми днями ходила с поджатыми губами и втихомолку пилила дочь, почему та вышла замуж за мента, а не за ларечника Леву из третьего подъезда.

— Если даже кто что и видел, все равно ничего не скажет, — буркнул лейтенант. — Надо бы узнать, кто она такая, да прошерстить ближний круг, может, кто имел на нее зуб.

— А если это псих какой-нибудь? — подал голос молодой сержант. — Такое ведь тоже может быть?

— Типун тебе на язык, — проворчал Сухов. — Тогда нам вообще жизни не дадут.

Лейтенант Чигиркин оглянулся на огромный дом, жителей которого ему предстояло опросить, покосился на сопляка-следователя, который был горазд только придумывать себе и им лишнюю головную боль, и в очередной раз с тоской подумал, что родился не на той планете. И ведь знал же он, что все будет зря и поиски свидетеля закончатся ровно тем же, что и попытки тещи вырастить розы на их дачном участке, то есть совершенно ничем. Да и вообще, что это дело с дохлой дамочкой в подворотне обернется очередным висяком, глухарем, нераскрытым убийством, потому что никого Антон не найдет, а если у дамочки обнаружатся влиятельные друзья, то вдобавок ментов еще и как следует смешают с грязью в прессе. И, понимая все это, Чигиркин тем не менее покорился следаку и, взяв с собой сержанта Лавочкина, пошел опрашивать жильцов. Раз другая планета ему все равно не суждена, придется заниматься на этой тем, что ему предначертано судьбой.