Дыхание тайги. Рассказы

Валерий Щербаков

В сборник включены избранные рассказы Валерия Щербакова. Автор просто и бесхитростно рассказывает о себе и народной жизни в северной таежной глубинке в период пятидесятых-девяностых годов прошлого столетия. Порой это трогает до слёз. Его проникновенные людские истории говорят о глубоком понимании автором души и психологии простого русского человека. Во всех произведениях звучит любовь к сибирскому краю.

Петух не курица

Что такое лето в северной таежной деревеньке, можно прочувствовать только после долгой и морозной зимы. Длится оно полтора, максимум два месяца, зато, когда оно приходит, все вокруг оживает: и природа, и люди.

Река преображается, освободившись от ледового панциря и приподнявшись в берегах, с шумом мчит свои воды, обдавая тайгу и селения свежестью и прохладой. Из тайги возвращаются охотники со своих зимовок. Возвращаются с пушниной — тут и соболь, и песец, и белка. Приезжают заготовители, скупщики мехов. Тут же происходит обмен товара на деньги. Усталые, но довольные охотники, ощущая купюры в карманах, предчувствуют праздник после долгой и тяжелой зимовки.

Село оживает, с раннего утра слышны голоса, в сельмаге двери не закрываются. Женщины несут продукты, мужики, коих в селе не так и много, тащат из магазина в основном махорку, папиросы да спирт. К вечеру во дворах слышны споры, доносятся песни, где-то плачь да драки. Село живет своей короткой летней жизнью.

Для мальчишек это лучшая пора. С утра до позднего вечера они не появляются дома. Не пугает даже мошка, которая тучами висит в воздухе по вечерам. Только когда начинает смеркаться, пацаны нехотя разбредаются по домам. То и дело раздаются голоса с разных дворов:

— Мишка, ты где?.. Ночь на дворе…

— Борька, домой, — услышал голос своей бабушки чернявый, слегка кучерявый мальчишка. Усталый, но счастливый от футбольных баталий он медленно брел по тропинке.

Подойдя к дому, открыл калитку во двор и видит, как огромный петух несется прямо на него. Борька невольно сделал шаг назад и мгновенно захлопнул дверь, оставшись на улице. От неожиданности здорово испугался. Петух мальчишке показался огромной и очень разъяренной птицей.

У бабушки были куры, всю зиму они находились в теплом курятнике, во двор она их не выпускала, да и петух в ту пору был молод и, наверное, не так задирист. А вот летом она их стала выпускать. Петух подрос, возмужал и чувствовал себя во дворе единственным мужчиной и хозяином. Почему Борька ему не приглянулся? На то, видимо, у него были свои причины.

Мальчик не мог попасть в избу, где его ждал ужин; к тому моменту он уже сильно проголодался. Потому предпринимает еще одну попытку, приоткрывает дверь во двор, оставляя ее открытой на всякий случай, двигается медленно к дому. Врага своего нигде не видит, осмелев, делает пару шагов, и вдруг: из-под крыльца вылетает эта драчливая птица и с бешеной скоростью летит прямо на него. Как снова оказался на улице, со всей силой захлопнув за собой калитку, этого Борька не помнил. На стук во двор вышла бабушка.

— Борь, ты что ли?

— Петух, — только и мог сказать тот из-за забора.

Враг его ходил по двору как победитель, гордо задрав хвост и тряся красным гребнем.

— Кыш, окаянный, — все поняла бабушка, отгоняя задиру от крыльца.

— Борька, заходи в дом, нет его…

— Я тебе вот, — грозя кулаком куда-то в угол двора, проговорила она.

Мальчик мгновенно залетел в избу.

— Вот малый глупышка, нашел кого бояться, — сказала бабушка, заходя в избу и закрывая за собой дверь.

— Он клюнуть хотел, — оправдывался внук.

— Понятно дело, он кур защищат, считат, что он тут хозяин. А ты возьми палку, да и дай ему понять, кто все же в доме хозяин. Ты же охотником бушь, а кочета испужался, — выговаривала внуку бабушка. — Петух не курица, ему иной раз и палкой надо пригрозить.

Сон мальчишке в ту ночь приснился страшный. Главным героем в нем был петух, который все же умудрился его клюнуть, от чего мальчик вскрикнул и проснулся.

— Вставай, Боря, солнце уж давно встало, будем завтракать, вчерась, видать, сильно навоевался, — услышал он голос бабули.

Солнышко светило в окна, освещая и обдавая нежным теплом все внутри избы. На столе ждал завтрак — яичница с хлебом и стакан молока. Быстро поев и совсем забыв про петуха, Борька помчался через двор и выскочил на улицу.

День был чудесен. C реки пахнуло свежестью, с леса доносились трели птиц. Добежав до берега, мальчик замер — замер от красоты, которая окружала его. На фоне чистого голубого неба на том берегу стеной стояли темно-зеленые сосны. В небе чирикали птицы, в траве под ногами стрекотали кузнечики, внизу шумела река. По течению плыло несколько рыбацких лодок.

Борька присел на корточки, наблюдая, как их несет вода. Взгляд его остановился на совсем молоденькой сосенке, стоящей на том берегу. Ветер слегка поднимал и опускал ее ветви.

Мальчишке казалось, что деревце ему машет и как будто говорит:

— Я тоже еще маленькое, и мне тоже здесь нравится, как и тебе. Здесь наша с тобой родина, красота-то какая, глянь, вокруг.

«Да я и сам вижу», — подумал Борька и помчался вдоль берега к своим друзьям.

Пробегая мимо домов, он весело насвистывал… Вдруг слышит, доносится с огорода:

— Это что там за свистун? Боря, ты, что ль?

Парнишка остановился, видит — за ветхим забором сгорбленная старушка.

Юнькой называла ее его бабушка, она ей доводилась двоюродной сестрой и была на года три старше.

— Куды мчишься-то, заходи-ка! — позвала она, не прекращая рвать лук с грядки.

Мальчик быстро отыскал прореху в заборе и шмыгнул в огород.

— Дак куды ты навострился? — снова стала она расспрашивать его, с трудом выпрямившись.

— К Витьке.

— К Косых, что ль? Да он спит еще, небось… Ну-ка давай поешь у меня, к Витьке еще успеешь.

Баба Юня жила одна в совсем старенькой избушке. Муж ее и старший сын не вернулись с войны, а младший уже давно не приезжал к матери — говорили, где-то под Якутском добывал алмазы.

— Что худой-то такой, тебя хоть кормят? — слышит Борька ее голос.

— Кормят.

— А что худой? — не унимается старушка. — Ну-ка пошли в избу.

Парнишка было стал упираться, но понял, что это бесполезно, и покорно потащился за ней.

По дороге она нарвала моркови, редиски, репу; таких крупных овощей, какие вырастали там в огородах, Борька потом не встречал ни на Дальнем Востоке, ни в Казахстане, ни в средней полосе России.

Редиска была размером с хороший помидор, репа — с казахскую дыню; картофель был тоже очень крупным. Поражало, что за короткое лето овощи достигали таких внушительных размеров.

Салат, приготовленный бабой Юней, он через силу, но весь съел, запил квасом и хотел было уже попрощаться, да не тут-то было — старушка взяла его за руку и говорит:

— Посиди маненько…

— Мать-то пишет?

— Пишет.

— Учится она у тебя — молодец, и ты учись, когда вырастешь.

— Хорошо, ну я пошел?

— Да иди уж к Витьке своему, — с досадой промолвила она.

Попрощавшись со старушкой, Борька через дырку в заборе выскочил на улицу и побежал к Витькиному дому. Остановил мальчика громкий голос, доносившийся со двора его друга:

— Принеси большую кисть, она в сенцах на столе.

В щель в воротах виден был дядя Афанасий, Витькин отец.

Он ремонтировал днище своей лодки. Рядом горел костер, над которым висел почерневший от копоти казанок, из которого валил черный и вонючий дым.

— Сынок, давай быстрей, смола уже кипит, — торопил отец. — О, помощник нам как раз сейчас нужен, — добавил он, увидев входящего Борьку.

— Привет! — поприветствовал друга Витька, появившись с огромной кистью в руках.

— Я тут нашел еще пару отверстий, их надо зашкурить, займитесь, пацаны, — попросил дядя Афанасий, показывая поврежденные места на лодке.

Борька, взяв наждачку, с удовольствием включился в работу.

— После на поле пойдем, там сегодня Мишка с мячом будет.

— Здравствуй, Боря! — услышал он за спиной голос тети Нины. Она держала за руку Витькину младшую сестру Анютку, которая улыбалась мальчишкам во весь рот.

Ну ладно, мальцы, спасибо за помощь! — поблагодарил Афанасий, когда друзья обработали обнаруженные им пробоины.

— Слышу, вы собрались на поле, тогда отправляйтесь, мне осталось только просмолить.

На окраине села собиралась почти вся детвора. Небольшое ровное поле, с двух сторон обрамленное лесом, вполне сходило им за футбольное. Мяч был на всю деревню один — у Мишки Кудряшова. Зато он был настоящим, со шнурками, привез его ему дядя с Иркутска.

Мишка уже гонял его по полю, и друзья этому очень обрадовались. Он мальчишек заметил издали.

— Борька, Витька, Квас против нас с Серегой, поняли?

— Поняли, — кивая, ответили те.

Тут же началась игра… Мишка и Сергей были старше их года на четыре, поэтому команды по силам примерно были равны. Сборная, которая проигрывает, выходит из игры, ее заменяет другая, ждущая своей очереди среди зрителей. Мальчишеских команд, желающих померяться силами, собралось четыре. Играли до трех голов: чья сборная первой забивает три мяча — та и победила.

Первые две игры Борька с Витькой и Квасом выиграли. А третью проиграли в пух и прах.

В футбольных баталиях день пролетел незаметно. К вечеру ноги гудели, хотелось есть.

— Мне надо домой, — произнес Витька.

— Мне тоже.

По тропинке, ведущей в село, медленно потянулась футбольная ватага мальчишек, громко обсуждая спорные эпизоды в играх.

Бабушкин дом был на краю села, недалеко от футбольного поля, поэтому Борька первый попрощался с друзьями.

О петухе, который находился во дворе, он напрочь забыл, за то и поплатился. Забияка поджидал его. Не успел мальчишка даже закрыть за собой калитку, как получил удар с боку, почувствовав боль в ноге. Петух с маху клюнул и отскочил, готовясь к новой атаке, преграждая ему дорогу к дому. Испугавшись, Борька выскочил на улицу, прикрыв плотно за собой дверь. Тут он вспомнил бабушкины слова: «Петух не курица», — вспомнил и про палку, которую долго не пришлось искать. В заборе торчала подходящая жердина. С силой вырвав ее, обозленный на весь петушиный род мальчик смело ступил во двор, держа жердь на изготовке. Петух, ни разу не получавший отпора, снова нагло ринулся на него, норовя клюнуть. Сильно разбежавшись, он взлетел и стал быстро приближаться к мальчику на уровне лица. Страх заставил парнишку мгновенно среагировать.

Удар жердью пришелся забияке по голове, и он от боли издал какой-то жалобный звук, отлетев в сторону.

В Борьке кипела злоба, он еще дважды со всей силы огрел драчливую птицу жердью и понял, что в гневе сделал что-то не то. Враг его совсем сник, голову держать он не мог, шея птицы была перебита. Видя перед собой искалеченного петуха, мальчику стало страшно, стало жалко его. Бросив палку, он забежал в дом и разрыдался. Бабушка стояла посреди избы и смотрела на него.

— Петух, — выдавил Борька сквозь слезы.

— Что петух? — уже выходя во двор, спросила бабушка.

Мальчишке показалось, что прошла целая вечность, пока она зашла в дом, закрыла за собой дверь и сказала:

— Допрыгался задира, ну ничего, я уже молодого кочета у Юньки присмотрела; он ведь не только на тебя налетал, всем, окромя меня, проходу не давал.

Бабушка подошла к умывальнику и стала тщательно мыть руки. Только сейчас Борька заметил, что левая рука ее была в крови. Он все понял — зарубила она петуха. Слезы сами рекой полились у него из глаз.

— Ну-ну, охотник, — укоризненно сказала бабушка.

— Давай-ка ужинай и ложись отдыхай, утро вечера мудренее.

Ночью мальчик плохо спал. Лишь под утро его одолел крепкий сон, поэтому проснулся он ближе к обеду.

— Борь, Витька пришел, тебя дожидатся, — услышал голос бабушки.

— Я суп сварила, поешьте. Она налила им по полной тарелке супа, аппетитный запах от которого разносился по всей избе. Покушав, друзья уж было собрались вставать из-за стола, как вдруг подошла бабушка и произнесла:

— А вот и забияка.

Она в тарелке выставила на стол вареного петуха, который еще вчера чувствовал себя хозяином во дворе.

Затем отломила от него ногу и положила Борьке, но тот молча отодвинул свою тарелку, встал из-за стола и вышел во двор.

— Понятно, — многозначительно сказала бабушка за его спиной.

Мальчик сел на крыльцо. Во дворе гуляли куры, и с ними — совсем еще молоденький петух. Хотел он подойти к нему поближе, но тот испугался его и отбежал в сторону.

— Этот не будет таким, — подумал Борька.

Ему стало грустно и жалко петуха-забияку, и слезы сами собой покатились по щекам.