Лекарство от блицкрига

Валерий Соловьев

Тема войны и мира никогда не потеряет актуальности. Поговорка «хочешь мира – готовься к войне», звучащая на латыни «si vis pacem para bellum» справедлива будет всегда. Главный герой книги Павел Дроздов тогда это хорошо понял, и уяснил, что самое важное в армии это внедрение нового, эффективное оружия, плюс полевая выучка, взаимодействие родов войск, устойчивые средства связи и тактическое умение командиров РККА. Исключительно важно накануне большой войны подготовить ассиметричные меры сугубо оборонительного характера, в том числе массовое, секретное минирование различных объектов. Командир РККА вступил в состав тайной патриотической организации – Орден имени Евпатия Коловрата, на помощь которого он всегда может рассчитывать. Большим достижением рыцарей Ордена «ЕК» явилось то, что они сумели организовать тайную переписку со Сталиным, благодаря которой удалось реализовать важные инициативы. В книге также отражено жесткое противостояние «белого рыцаря» – майора РККА Павла Дроздова и «черного рыцаря» – гауптштурмфюрера, агента гитлеровской разведки Абвера, а потом СД Германа Лаубмана, бывшего одноклассника Павла Дроздова.

Глава 2

Родине служить непросто

Бравый командир выспался на славу, проснувшись не в 7.00, а почти в 11.00. Подвел подлый будильник и не подумавший зазвонить в поставленное время. Комнату уже заливал яркий солнечный свет. К своему ужасу Павел понял, что к торжественному представлению командованию корпуса он безнадежно опоздал. И это приключилось в первый день его службы Родине. «Да командиры мне глаз натянут на заднее место, а перед этим туда поставят небольшую клизму на полведра скипидара с иголками» — такая грустная мысль пронзила Павла, вылетевшего из постели как пробка из бутылки шампанского и лихорадочно, на бегу, одевавшегося в форму командира РККА.

Как не торопился Павел, а все равно опоздал на службу более чем на два часа. Спросил у дежурного, где находится кадровая служба и на большой скорости взбежал на третий этаж, чуть не сбив с ног неторопливо идущего к лестнице старшего лейтенанта.

— Куда это вы так торопитесь лейтенант? Почему не приветствуете старшего по званию? Строевой устав что, написан не для вас? И почему вы, наконец, не бриты и бегаете в расстегнутом виде? — такие вопросы посыпались от рассерженного старшего лейтенанта, представившегося командиром артиллерийской батареи. Павлу пришлось несколько раз извиниться и объяснить, кто он такой и куда так спешит. Наконец командир артиллерийской батареи старший лейтенант Богданов, заставив лейтенанта Дроздова привести себя в порядок, разрешил ему следовать к заместителю командира корпуса по кадрам и тылу полковнику Захарову.

«Блин! Справедливо отчитал как мальчишку — курсанта первокурсника, который вместо стрельбы по мишеням задумался об интимной близости с бывшей одноклассницей на стрелковом тактическом полигоне», — с предельным раздражением и отвращением к себе думал командир РККА, подходя к двери, за которой находилось командование корпуса.

Чтобы не показаться размазней Павел громко постучал и решительно вошел в нужную комнату, в которой находилось два полковника и командир корпуса. — Здравия желаю товарищи командиры! Товарищ комдив разрешите обратиться к товарищу полковнику! — громко обратился Павел к моложавому командующему.

— А тут два полковника. Какой из полковников вам нужен? Выбирай любого, — остроумно пошутил старший военачальник. — Петр Лукич! Если я не ошибаюсь, товарищ лейтенант прибыл по твою душу. Лейтенант разрешаю вам обратиться к полковнику Захарову — он у нас главный кадровик, — закончил свою мысль комдив.

— Товарищ полковник лейтенант Дроздов для дальнейшего прохождения службы прибыл! — четко доложил молодой командир.

— Это очень хорошо товарищ лейтенант, что вы, наконец, прибыли. А вот то, что вы опоздали на два с половиной часа это плохо. Да и еще в небритом виде, — с укоризной произнес начальник отдела кадров полковник Захаров.

— Вообще с новым командным пополнением беда: из четырех командиров из Ленинграда на этой неделе прибыл только один, да и то в ненадлежащем виде. Один исчез в неизвестном направлении, другой от избытка чувств сильно перепил и сейчас находится в вытрезвителе, третий на вокзале затеял пьяную драку и в данный момент сидит в КПЗ. Как мы будем служить, и не дай Бог воевать с таким пополнением — не представляю!

— Но зато лейтенант Дроздов наверняка паинька и мухи не обидит — по лицу видно — потомственный интеллигент, — уверенно вмешался второй полковник, оказавшимся командиром стрелковой дивизии Поповым Антоном Николаевичем. От этих слов Павел немного смутился, так как вполне мог превзойти всех трех командиров, попавших в переплет вместе взятых, если бы обстоятельства избиения крупного партийного чиновника не сложились для него столь удачно.

— Моя фамилия Тихонов Андрей Федорович — я командир 21 стрелково-го корпуса, — представился старший военачальник. — Вы прибыли из Ленинграда? — спросил Павла комдив Тихонов.

— Так точно, окончил ускоренные курсы Первого Ленинградского артиллерийского училища имени Красного Октября, а перед этим окончил Политехнический институт по специальности конструктор-технолог машиностроительного производства.

— Вот как, значит вы всесторонне образованный командир, — с удовлетворением отметил комдив Тихонов.

— Однако, как я понял, товарищ Дроздов кадровый командир лишь наполовину — курсы то ускоренные — резонно возразил «проницательный» полковник Попов.

— Вот тут Антон Николаевич вы неправы, ускоренные курсы того рода, что окончил лейтенант Дроздов, дают вполне подготовленные командные кадры. На таких курсах обучаются люди с уже законченным высшим техническим образованием, — со знанием дела пояснил зам. по кадрам полковник Захаров.

— И где бы вы хотели служить молодой человек? — спросил Павла командир 21 стрелкового корпуса.

— Если можно в дивизионах артиллерии крупных калибров, от 122 мм и более, — ответил лейтенант Дроздов.

— Ну что ж товарищи полковники — пойдем навстречу пожеланиям молодого командира?

— Пойти то можно, но не сейчас — в частях и подразделениях корпуса острая нехватка артиллерийских командных кадров для артиллерии средних и малых калибров — высказал свое мнение «главный кадровик» Захаров.

— В моей дивизии как раз проводится комплектование личного состава для дивизионных орудий калибра 76.2 мм, в том числе и вновь запущенных в серийное производство пушек Ф-22, поступление которых в артиллерийские дивизионы уже началось, а артиллеристов и тем более командиров среднего звена у меня кот наплакал — заявил комдив Попов.

— Так товарищ лейтенант, вы поступаете пока на средние калибры в стрелковую дивизию к Антону Николаевичу — это в ближайшей перспективе. А сейчас на три — четыре недели временно командируетесь на работу с прибывающими призывниками. Готовы к несению службы? — спросил у Павла комдив Тихонов.

— Так точно я готов! — бодро ответил молодой командир.

— Отлично! Петр Лукич озадачьте конкретно товарища лейтенанта по работе с вновь прибывающими призывниками и свяжите его с нашим лучшим строевиком — подполковником Копытиным Максимом Юрьевичем.

— Есть товарищ комдив — будет исполнено, — с готовностью отозвался «кадровик» Захаров.

Через полчаса полковник Захаров стал вводить лейтенанта Дроздова в курс дела. Оказывается, в течение нескольких последних дней в массовом порядке поступает новое пополнение молодых призывников. А работать с ними некому, так как около 80 % командного состава находятся в очередных отпусках. То есть минимум 3 недели надо выкручиваться из этого сложного положения — для этой цели даже «повыдергивали» командный состав, откуда только можно. Для нового контингента военнослужащих не хватало сапог и прочего обмундирования, поэтому новому пополнению выдавались гимнастерки и обмотки с задубевшими ботинками и сапогами еще из царских запасов, которые уже тоже подходили к концу.

Лейтенант Дроздов был передан в надежные руки «лучшего строевика» 21-го корпуса, которым считался подполковник Копытин. Многие командиры считали, что у Максима Юрьевича есть чему поучиться. Основная масса призывного состава после нелегкого переодевания в малоудобную военную форму поступала в учебный полк, возглавляемый товарищем Копытиным. В этом полку были и свои командные кадры, начиная от ефрейторов и кончая майорами и подполковниками, однако, в виду большого наплыва вновь призванных на военную службу красноармейцев приходилось использовать прикомандированный командный состав. Казармы этого полка располагались недалеко от зданий штаба и иных служб 21 стрелкового корпуса также на территории Троицкого предместья.

Вновь прибывший контингент проходил двухмесячный курс «молодого бойца», который в основном состоял из строевой и политической подготовки. Намного меньшей была стрелковая и тактическая подготовка. Главное, как это постоянно подчеркивал подполковник Копытин, «надо научить красноармейцев ходить строем, да и вообще правильно ходить». Грош цена тому пехотинцу, который не сможет совершить ускоренный сорока километровый пеший марш с полной выкладкой. А для того, чтобы выдерживать такие марши, необходимы регулярные тренировки, которые начинаются с правильной намотки портянок. Красноармейцев также необходимо научить хождению строевым и походным шагом как в строю, так и вне строя. Советский боец должен уметь бегать как на средние, так и на длинные дистанции с полной выкладкой, как без противогаза, так и с надетым противогазом. Конечно, чтобы все это выдержать, необходима отменная физическая подготовка, которой с личным составом надо непрерывно заниматься. Товарищ Копытин в проводимых беседах с новобранцами рассказывал, что к нему попадали такие парни, которых ветром качало, на спортивной перекладине висели как сосиски — не могли и одного раза подтянуться. Однако закалка и регулярные тренировки постепенно превращали последнего заморыша в «чудо-богатыря». Конечно, тут огромную роль играл правильный режим, и полноценное питание простой, но полезной пищей, что совершенно отсутствовало в домашних условиях. Копытин говорил, что у него имеются десятки благодарственных писем от родителей, которые сообщают, что они с неохотой отправляли в армию своего сынка — заморыша, а обратно приехал здоровяк и богатырь, которого не сразу узнали папа с мамой.

После обеда лейтенант Дроздов, вместе с мобилизованными командирами, пришли в расположение учебного полка, где их ласково встретил подполковник Копытин приветливыми армейскими словами что «здесь вам не тут и расслабляться вам никто не позволит». Из 8 командиров лишь трое были старослужащими, а пятеро оказались вновь прибывшими из военных училищ в разных местах СССР.

Копытин сразу же заявил всем прибывшим, что сейчас он всех проэкзаменует на профпригодность. Кто не пройдет экзамен, тем будет объявлено неполное служебное соответствие со всеми вытекающими последствиями. От таких слов у всех командиров лица уныло вытянулись.

Была проведена проверка знаний боевого, гарнизонного и особенно строевого уставов, так как «лучший строевик» корпуса к месту и не к месту постоянно напоминал плоскую армейскую поговорку: «Живи по уставу — завоюешь честь и славу!». Из всех восьми абитуриентов зачет по уставам получили лишь трое: старослужащий старший лейтенант — танкист Григорий Жандаев, и два вновь прибывших лейтенанта: один москвич с заурядной русской фамилией Петров Игорь, и Павел, четко ответивший на все вопросы подполковника.

Затем был экзамен по стрелковой подготовке. Испытуемым было предложено разобрать и собрать трехлинейную винтовку Мосина — основное пехотное оружие Красной армии. Справились практически все, но трое в нормативное время не уложились. Чемпионом по скоростной сборке и разборке легендарной винтовки оказался лейтенант Дроздов. Затем была стрельба в мишень из револьвера системы «Наган». В этом соревновании Дроздов был лишь вторым, уступив первенство старшему лейтенанту — танкисту Жандаеву, выбившему 29 очков из 30 возможных. На оценку неудовлетворительно отстрелялось трое испытуемых — все из состава вновь прибывших.

Последним испытанием была проверка уровня физической подготовки, предусматривавшее метание гранаты и подтягивание на перекладине. В этих дисциплинах Павел оказался впереди всех. Даже танкист подтянулся на перекладине лишь 12 раз, тогда как Павел в хорошем темпе довел счет подтягиваний до 21. Мог бы и больше, но Дроздову не хотелось слишком отрываться от коллектива. А дальностью и точностью броска гранаты лейтенант Дроздов удивил даже самого Копытина. Не зря, значит, была супер тренировка, полученная Павлом в детстве в результате многочасового метания в цель камней, снежков, мячей и городошных палок.

При подведении окончательных итогов комплексный экзамен в полном объеме сдали лишь трое из восьми испытуемых: на первом месте — лейтенант Дроздов, на втором — старший лейтенант танкист Жандаев, на третьем месте — лейтенант Петров, недавно прибывший из Московского высшего пехотного училища.

В конце экзаменов всех порадовал подполковник Копытин, заявив, что это была всего лишь предварительная проверка возможностей и зачет получают все, без каких-либо правовых последствий. То есть командир учебного полка подтвердил, что он действительно не только требовательный командир, но и «заботливый отец», как того и требуют уставные нормы РККА.

Так как время было не позднее, то все командиры единогласно решили достойно отметить успешную сдачу экзаменов прямо на природе на живописном берегу реки Свислочь. Сказано — сделано: весело и дружелюбно пили и гуляли до 3 часов ночи. В ходе вечеринки несколько раз посылали «гонцов» за дополнительными напитками и закуской, а спать на 4 часа прилегли в рыбацком шалаше.

С утра было построение на плацу учебного полка. «Лучший строевик» 21 корпуса товарищ Копытин в своей обычной манере наставлял новобранцев РККА, напоминая молодым красноармейцам, что персональных нянек, которые бы подтирали сопли вновь прибывшему контингенту, в армии не предусмотрено и что вообще надо быстро взрослеть, чтобы стать полноценными защитниками Родины.

Далее Максим Юрьевич проникновенно, по-отечески заявил, что за мат в вооруженных силах красноармейцев «имеют» больно и по-взрослому. Категорически запрещено «пьянствовать водку и нарушать всяческие безобразия». Дал также ценный практический совет: «Если у кого-то из вновь призванных солдат голова дырявая как унитаз, то такому красноармейцу надо завести записную книжку, или две — как у меня».

Лейтенанту Дроздову, как передовику, по «блату» досталась самая многочисленная рота призывников в количестве 225 человек. Управиться с такой массой новобранцев для командира, не имеющего педагогического образования, было не просто. Но Павел Дроздов не привык отступать перед трудностями и сосредоточился на строевой подготовке новобранцев. Выходило поначалу не очень хорошо. Необученные красноармейцы шагали кто в лес, а кто и по дрова, путали лево и право, а некоторые по команде «кругом» поворачивались не на 180, а на все 360 градусов. Нашлись грамотные умники, которые стали доказывать Павлу, что полный круг это как раз 360 градусов, а 180 градусов это всего лишь полукруг, то есть правильно команда должна звучать не «кругом», а «полукругом!». Все эти ревизионисты получили по наряду вне очереди, чтобы за ночной чисткой картошки понять простую истину, что советская армия это не дискуссионный клуб и что командир всегда и везде прав хотя бы потому, что у него больше прав.

Особенно трудно новобранцам давался строевой парадный шаг, это когда «нога идет прямо, носок оттянут, колени не согнуты, руки делают энергичную отмашку и т. д.». Опять нашлись умники, которые заявили, что Суворов Александр Васильевич никогда не требовал от своих «чудо-богатырей» бесполезной ходьбы «прусским шагом», считая это напрасной тратой времени и сил.

— Ничего подобного, все суворовские солдаты отлично умели ходить парадным шагом на прусский манер, так как он приучает пехотинца к правильной походной ходьбе, когда шаг начинается от верхней части бедра, а затем все мышцы поочередно включаются в процесс движения. В результате привычка к правильному, строго очередному напряжению и расслаблению мышц и дает возможность суворовским «чудо богатырям» в быстром темпе проходить десятки километров не валясь при этом от усталости. Сейчас такие требования к выносливости пехотинцев ничуть не снизились, а напротив — даже возросли, так как солдату стрелковых частей и подразделений приходится переносить намного более тяжелый груз из оружия, снаряжения и боеприпасов — со знанием дела просветил новобранцев Павел.

При этом, как отрицательный пример лейтенант Дроздов привел англо-саксонскую школу пешей ходьбы. Английские, а еще в большей степени американские пехотинцы передвигаются крайне нерационально — у них относительно слабо нагружаются бедра, особенно в их верхних частях и основная нагрузка ложится на икроножные мышцы — не самые сильные у человека. А самое главное — в их манере ходьбы нет поочередного гармоничного напряжения и расслабления всех мышц, как ног, так рук и туловища. Поэтому русский солдат, совершив 40-километровый марш, после получасового отдыха, способен стремительно атаковать и разгромить любого противника в штыковой атаке. А доблестным англосаксам такое не по зубам, и не только от того, что они от природы менее выносливы и сильны, чем русские, а главным образом потому, что у них принята порочная система подготовки и передвижения пехоты. Забавно смотреть, как они маршируют в парадном строю — расслаблено маша руками и идя прогулочным шагом — так у нас ходят беременные женщины. Здоровую ухмылку также способна вызвать смена британских королевских гвардейцев — часовых в огромных медвежьих шапках, когда очередной гвардеец, неловко повернувшись, по-женски топает ножкой, как та девочка, которой злые дяди не дали конфетку. После этих слов красноармейцы чуть не покатились со смеху и Павел с трудом их смог успокоить.

В этой связи немецкие пехотинцы, исповедующие более рациональную прусскую систему, как подготовки, так и проведения пеших маршей являются гораздо более сильными противниками, чем их англосаксонские коллеги. А как немецкие войска маршируют и ходят в парадном строю — любо-дорого посмотреть. Сразу в голову приходит любимое изречение комполка Копытина «Красивы в строю — сильны в бою!». Павел пообещал, что он попробует договориться с подполковником Копытиным о демонстрации документальных кадров по военным парадам разных стран перед просмотром очередных художественных фильмов в выходные дни.

Лейтенант Дроздов обладал в полной мере способностью привлекать интерес аудитории к рассматриваемым вопросам. Уж на что строевая подготовка лишена романтики, а Павел, тем не менее, умудрился возбудить интерес красноармейцев к этой обязательной дисциплине после своих разъяснений и толкований. Со строевой подготовкой, как основой коллективных действий бойцов, имеет непосредственную связь искусство коллективной рукопашной борьбы и штыкового фехтования — а уж этот предмет нравился всем без исключения. Тяжело приходилось трем чучелам, изображавших буржуев, когда их непрерывно пронзали красноармейские штыки. Поэтому этот реквизит приходил в негодность чаще всех других вместе взятых.

По вкусу пришлась молодым красноармейцам также и стрелковая подготовка, включающая в себя практическое изучение разных видов оружия, порядок их разборки и сборки, чистки и смазки. Особенно подробно было изучено устройство легендарной трехлинейной винтовки системы Мосина, Далее по значимости следовал ручной пулемет Дегтярева и станковый пулемет Максима. Из пистолетов были рассмотрены принятые на вооружение в РККА пистолет тульский системы Токарева «ТТ» и револьвер системы Нагана. С интересом изучалась также «карманная артиллерия» в виде ручных гранат. Несколько часов занятий было посвящено взрывному делу.

Однако самым любимым видом военного обучения стала огневая подготовка в виде практической стрельбы из винтовок и карабинов системы Мосина. Лейтенант Дроздов был по-настоящему Ворошиловским стрелком из винтовки на всех дистанциях от 100 до 600 метров, и ему было чему научить молодых солдат.

Но Павел, при этом не забыл армейской поговорки: «Служба службой, обед по расписанию, а личная жизнь — в первую очередь!». Поэтому в первое же воскресенье молодой командир с подарками, за которые пришлось выло-жить практически последние рубли из имевшейся заначки, еще затемно вые-хал к Карасевым. Но не хватало только важнейшего элемента — цветов для Юлии, про которые он вспомнил слишком поздно. Но память у Павла была не настолько безнадежна чтобы забыть про великолепные розы, цветущие на клумбах около Минского Горкома ВКП(б). Конечно, это была авантюра, вполне сопоставимая с его детскими «шалостями» вместе с отпетым авантюристом «Атосом», то есть Бобом Коженковым. Но выбора не было, как не было и денег, так как много ушло на вечеринку после Копытинского экзамена. А на свою командирскую зарплату лейтенант Дроздов еще «трудодней» не наработал. В кармане у него была лишь «вошь на аркане».

Красивый цветничок Павел разглядел у представительного здания Горкома ВКП(б) когда предприимчивый шофер дружелюбно устроил наивному лейтенанту «обзорную» экскурсию по столице Белоруссии. Когда лейтенант Дроздов подошел к зданию Горкома партии, народу на улицах почти не было — белорусы, как и русские, не прочь в воскресный день как следует отоспаться. Под прикрытием густых кустов шиповника отважный лейтенант где, низко пригибаясь, а где и на корточках подобрался вплотную к шикарным зарослям садовых роз. Оставив свой баул в кустах шиповника, к розам Павел быстро и умело подполз по-пластунски. Великолепных роз вокруг было множество, и срезать 9 штук было делом одной минуты, тем более таким ножом, какой был у Павла. Как только находчивый лейтенант вернулся также по-пластунски к своему баулу, послышались громкие голоса двух милиционеров. Не теряя ни минуты, Павел ящерицей вместе с баулом вполз в густой колючий кустарник.

— Там какой-то мужик нырнул в кусты — послышался озабоченный голос одного из двух милиционеров.

— Да брось ты фигней заниматься, просто кто-то присел по нужде, тебе нужно обязательно найти следы чей-то жизнедеятельности? — остроумно ему ответил его беспечный коллега.

— Ты давай пройди вдоль кустов снаружи, а я проверю их с внутренней стороны, — снова послышались слова «озабоченного».

— А он что, по твоему, так там и сидит? — спросил «беспечный».

— А вот и следы — роса сбита, а тут нарушитель пополз по-пластунски. Блин! Розы срезал гад! Надо поискать в кустах — может быть он там и сидит еще? — воскликнул «озабоченный».

От этих милицейских воплей Павел сжался в комок. — Не хватало, чтобы меня милиционеры в наручниках привели к товарищу Бугову — то-то будет для него радость! — подумал про себя Дроздов, нагребая на себя и на баул охапки старых сухих листьев.

Оба милиционера медленно несколько раз проходили в двух шагах от Павла, внимательно вглядываясь в кусты шиповника, но так ничего и не заметили.

— Как сквозь землю провалился, ну не мог он так быстро удрать с того момента, как я его засек, пройти вдоль кустов, проползти на пузе метров 15 до цветочков, срезать их, потом обратно ползком и исчезнуть как дух бесплотный, — бормотал сквозь зубы «озабоченный» страж порядка.

— Вы что там мля! грибы собираете? А ну быстро на построение! Вам что особое приглашение требуется? Понабирали, понимаешь, в милицию детский сад, — донесся громкий начальственный окрик старшего по милицейскому наряду. Милиционерам не осталось ничего другого, как припустить бегом к своему начальнику.

Лейтенант Дроздов, выждав немного, осторожно выбрался из хорошо замаскированного укрытия, быстро отряхнулся и спокойным, уверенным шагом двинулся вперед. — Все-таки форма защитного цвета действительно защищает умелого разведчика — диверсанта, — сделал Дроздов про себя важный практический вывод.

Карта города Минска у лейтенанта была, и он, без труда сориентировавшись, через полчаса уже подходил к дому Карасевых. Павел, как заправская кокетка, почистил еще раз свои перышки и причесался, глядя в маленькое походное зеркальце. С неудовольствием обнаружил две больших царапины на своем лице. Значит, лазанье по колючим кустам не прошло бесследно. Хотя и говорят, что шрамы лишь украшают лицо настоящего мужчины, но это явно не тот случай.

Как и было условлено, лейтенант Дроздов трижды нажал на кнопку звонка в квартиру Карасевых. Дверь сразу же открыла Юлия, выглядевшая восхитительно как персидская царевна в своем нарядном платье с восточными орнаментами. А шалун Дима так громко закричал от восторга, что у командира РККА немного заложило его тренированные уши артиллериста. Павел быстро раскрыл баул, вынул оттуда шикарный букет роз, преподнес их Юлии и с удовольствием поцеловал ее в щечку.

— О-О-О! Вот это букет! — хором произнесли Юлия и ее мама Лидия Николаевна.

— Так, а для кого это там дедушка Мороз прислал кое-какие подарочки, давайте посмотрим — произнес Павел, извлекая игрушечную пожарную машинку и две коробки с игрушечными пистолетами. — А еще что там, прислал дедушка Мороз? Давайте разберем: конфетки, шоколадка, лимонад — это для Димы. Вишневая наливочка — это для взрослых, а это что такое — спросил Павел, вытаскивая большую коробку. — Это торт! — громко воскликнул самый младший, но самый догадливый из присутствующих.

— Павлик, у Вас лицо расцарапано — произнесла озабоченно Лидия Николаевна.

— Пустяки — это просто следы вражеских пуль — пошутил молодой командир.

— А если серьезно — то я это немного поползал на тактических учениях и чуток поцарапался — думаю, до свадьбы заживет.

Было принято коллективное решение: первое — устроить завтрак с торжественным чаепитием; второе — прогулка на свежем воздухе, пока Лидия Николаевна будет хлопотать по хозяйству; третье — праздничный обед; четвертое — просмотр семейных альбомов и интеллектуальные игры в карты, домино и в фантики; пятое — вечернее чаепитие и проводы командира РККА до автобусной остановки.

Завтрак прошел великолепно; в соревновании на скорость и полноту съедания манной каши всех победил Дима, а уж в поедании всего вкусного и сладкого ему не было равных, мама Юля оказалась на втором месте, дядя Павел всего лишь на третьем, ну а баба Лида заняла последнее место.

С пожарной машиной Дима быстро разобрался самостоятельно, а уж с пистолетами пришлось привлечь подлинного знатока оружия — лейтенанта Дроздова. Детские пистолеты великолепно стреляли пистонами, при этом один из пистолетов был однозарядным, а другой — автоматическим, в который вставлялась пистонная лента. Надо сказать, что Дима и сам бы легко разобрался в этом оружии, но дяде Павлу тоже было интересно поиграть с пистолетами до такой степени, что между ними некоторое время велась перестрелка. Победителем снова оказался Дима — он стрелял быстрее и точнее.

Наконец они все втроем вышли на улицу — погода была великолепная: тепло, солнечно, но не жарко. Дима со своими новыми и старыми игрушками выскочил во двор, и его быстро окружила ребятня, причем не только его ровесники, но и ребята постарше — каждому хотелось пострелять из нового оружия.

Юлия, к большому удовольствию Павла, взяла его под руку, они прошлись вокруг детской площадки и уселись на скамейку. Как ни был Дроздов очарован Юлией, он ни минуты не забывал, что ему надо срочно разобраться с главным инженером авторемонтного завода Кошелевым Юрием Петровичем и отбить у него охоту угрожать Юлии и вообще сделать так, чтобы он от нее отстал раз и навсегда.

Карасева подготовила всю необходимую информацию об этом наглеце: его фотография с носом даже большим, чем у товарища Сталина, адреса по месту его проживания и работы, расположение ближайших зданий и сооружений, маршруты движения, связи, привычки. Павел с карандашом в руке сделал несколько уточняющих пометок в диспозиции по проведению планируемой «войсковой» операции. До молодых людей, увлеченно занятых уточнением предстоящих действий, тем временем донесся разговор трех бабушек, расположившихся на скамейке недалеко от них.

Бабушки разговаривали вполголоса, но молодые уши слышали их хорошо.

— Слава Богу, что у Юленьки — красавицы появился жених — хвицер — сказала одна из бабушек, глядя на Павла.

— Неграмотная ты совсем Зинка, не хвицер, а командир Красной армии, а «офицер» это было при старом режиме — возразила ей грамотная бабушка в берете.

— Ну, пусть командир — главное, что жених видный и лицо у него антиллигентное, а то жалко девку — мужа то ейного Костю посадили на 8 лет за шутку про товарища Сталина.

— А какую такую шутку? — переспросила третья бабушка.

Старушка с беретом на голове, будучи самой компетентной, ответила громким шепотом, который был отлично слышен: — Костя мол, написал лозунг, что все решает Сталин.

— Так это и правильно — он все решает на самом деле — что ж тут неверного? — удивились подруги «компетентной».

— Ну, в общем, посчитали, что Костя хотел как-то уязвить товарища Сталина. Мне об этом подробно рассказала Лида — мама Юленьки. Странно только, что этот лозунг был принят комиссией с участием членов парткома, райкома и профкома. И никто из них не возразил, что лозунг неправильный. Значит, по совести, помимо Кости и их всех надо привлечь к ответственности хотя бы за политическую близорукость. Если же лозунг изначально был правильный, то получается, что кто-то ночью действительно пробрался на завод и поменял знаки препинания. Но Костя не мог это сделать физически, так как в субботу сразу после работы поехал на свадьбу, где играл на баяне 2 дня подряд — в субботу, а затем и в воскресенье. А когда, переночевав у молодоженов, утром в понедельник он пришел на работу лозунг уже висел над проходной завода. На свадьбе Костя был все время на виду и никуда не отлучался, это могут подтвердить десятки людей. То есть получается, что парня посадили ни за что.

— Значит, надо написать письмо товарищу Сталину на эти неправды! — горячо заявила баба Зина.

— Ах, Зина, и с молодых то лет ты была проста, как валенок, а сейчас и совсем стала дурой — возразила ей «компетентная» бабушка, и что-то стала шептать ей на ухо.

После этого последовала горячая взаимная перепалка, и старушки чуть было не сцепились друг с другом. Хорошо, что бабулек разняла их общая подруга, хотя помирить их ей так и не удалось. В результате серьезно обиженные бабушки разошлись в разные стороны, крайне недовольные друг другом.

— Бабули-то, перемыв нам косточки, не на шутку переругались. И это после того, как объявили нас женихом и невестой, — сказал Павел, посмотрев на нежный, точеный профиль Юлии.

— Для них любой молодой мужчина, который находится рядом со мной, расценивается ими в качестве жениха, — рассмеявшись, ответила ему Юлия.

— Ты слышала, что сказала бабуля в берете? — произнес Павел. — Ведь это в корне меняет все дело. Надо инициировать пересмотр Костиного дела и провести тщательную техническую экспертизу изъятого лозунга.

— Ты думаешь, это может помочь? — с сомнением произнесла Юлия.

— Еще как может, когда моего отца по навету и клевете гниды — соседа посадили в тюрьму, то я его оттуда вытащил, хотя это было и непросто — так что у меня есть некоторый опыт в этом деле — слегка приврав, уверенно заявил Павел. — Но сначала надо нейтрализовать этого козла Кошелева, я это сделаю обязательно в самый короткий срок, — добавил молодой командир.

— А как насчет реквизитов и аксессуаров для того, чтобы мне убедительно сыграть свою роль? — спросил намеренно серьезно Дроздов.

— Все готово, моя подруга меня не подвела. Если ты весь этот реквизит на себя наденешь, то будешь выглядеть гопником, хулиганом и бандитом в одном лице, — произнесла молодая женщина.

— Это просто здорово, я всю жизнь об этом мечтал. Если меня выгонят из рядов РККА, то устроюсь актером в театре и буду играть исключительно роли злодеев и деклассированных элементов — я уверен, что у меня к этому есть большой талант, — с серьезным видом заявил Павел.

За несколько дней до своего визита к Карасевым Дроздов созванивался с Юлией на предмет того, каким образом оказать необходимое воздействие на обнаглевшего главного инженера Кошелева. Отважный командир РККА предложил прикинуться совсем отмороженным хулиганом и авторитетным уголовником, взявшим под свою надежную защиту слабую женщину в лице Юлии Карасевой. А для убедительной инсценировки Юлия взялась добыть необходимый реквизит в виде уголовно — гопницкой одежды, парика, накладных носа, усов и бороды у своей подруги, работающей в Минском драматическом театре гримером и, по совместительству, костюмером.

— Павел, а тебе не страшно ввязываться в это дело — ведь это очень попахивает явной уголовщиной, да и этот Кошелев внушительный жлоб, — озабоченно и очень грустно спросила Юлия.

— Нет, не страшно, и не потому, что я какой-то супермен. Да и со здоровенными жлобами я имел дело не один раз. Я избрал своей профессией защищать страну от любого, самого сильного врага — это моя миссия, которую я обязан выполнить. И если я буду опасаться какого-то мерзавца, то грош мне цена. Как мне можно будет доверить выполнение более сложной и опасной задачи, если я не смогу справиться с более простой житейской проблемой.

— Ну, ты прямо герой! — воскликнула Юлия.

— Герой я или нет, покажет вскрытие, как говорят патологоанатомы, — серьезно произнес лейтенант Дроздов.

— Да шутка это Юля, простая армейская шутка, — добавил Павел, увидев тревогу на лице Юлии.

— А еще у меня есть очень хороший аргумент — можешь с ним ознакомиться, только осторожнее — эта штука очень острая — с этими словами командир РККА извлек из внутреннего кармана гимнастерки свой сакральный нож, нажал на кнопку, и лезвие мгновенно выскочило сбоку с легким щелчком.

— Это финка — типичное оружие бандитов, — сказала Юля, с интересом рассматривая и вертя в руках удобное и грозное оружие.

— Так я и есть бандит, и оружие должно быть бандитское согласно принятой нами легенде, — убежденно произнес лейтенант Дроздов.

— Павел, только у нас остается очень мало времени — Кошелев тут на днях звонил мне с угрозой, что если я не перееду к нему к следующему воскресенью, то в понедельник он пошлет в компетентные органы письма, изобличающие Костю как английского шпиона, диверсанта и врага народа.

— Не бойся Юля — я договорюсь с этим обормотом в ближайшие три дня, — ответил лейтенант РККА, пропуская впереди себя в парадную Диму и его красавицу маму.

Праздничный обед был изысканным и прошел в теплой дружественной обстановке. Только Юлия высказала опасение, что если она так будет всегда обедать, а также завтракать и ужинать, то очень быстро превратится в пышечку. Однако Павел с Лидией Николаевной заявили, что растолстеть Юлии не получится — не та у нее конституция. Потом молодые люди поделились с Лидией Николаевной соображениями, высказанными «компетентной» бабушкой в берете, так как сочли их весьма разумными и убедительными.

— Понятно, о ком вы говорите — это Лариса Аркадьевна — учительница географии — у нее очень светлая голова — я с ней поделилась нашим горем. А она тоже, Павлик, мне посоветовала найти грамотных и честных юристов и адвокатов, чтобы они справедливо разобрались в этом деле. Ведь ясно, что Костика кто-то подставил и оклеветал! — воскликнула Юлина мама.

После сытного обеда в течение часа всей компанией занимались рассматриванием семейных альбомов. Наибольшее впечатление на Павла произвел молодой красивый мужчина немного восточной внешности в красноармейской форме очень похожий на Юлию Карасеву.

— Это мой папа Ветров Руслан Васильевич — сказала Юлия. — Он героически погиб в борьбе с басмачами в 1925 году. А это мамины и папины свадебные фотографии, а также мои детские, школьные и свадебные с Костей фотографии, разнообразные фото с маленьким Димой — прямо мальчик-одуванчик — верно ведь? — спросила Юля.

— И никакой я не «одуванчик», я будущий командир! — обиженно возразил Дима.

— А это мой дедушка Василий по линии отца. — На снимке был изображен бравый донской казак типичной славянской внешности в лихо заломленной фуражке. — Дед Василий участвовал в победоносной войне с турками в армии под командованием знаменитого генерала Скобелева. В качестве «военного трофея» ему досталась юная наложница невероятной красоты из Персии, которую он отбил у турецкого визиря. Визирь (а может какой-то евнух) уже занес было кинжал над бедной девушкой, но метко и вовремя брошенное лихим казаком Василием копье поразило наповал злоумышленника. На языке жестов шестнадцатилетняя наложница по имени Агидель дала понять Василию, чтобы ее ни в коем случае не возвращали туркам, иначе те ее немедленно казнят как «испорченный товар», непригодный и недостойный для использования в любом турецком гареме, хотя сами турки вероломно похитили ее из отчего дома, у влиятельного вельможи из Персии. Учитывая уникальные внешние данные Агидель, ее готовили для передачи в личный гарем султана Турции в качестве подарка, но после того, как «товар» побывал в руках «грязных гяуров» он считается безнадежно испорченным и подлежащим утилизации.

В общем, дед Василий глубоко проникся нежными чувствами и взял красавицу Агидель себе в жены, невзирая на сильнейшие протесты одностаничников. У них потом родилось семеро детей. А из них до настоящего времени дожили трое: две тетушки и один дядюшка, проживающие в настоящее время в Сибири.

— А вот и фото Агидель, принявшую православное имя Анастасия во время крещения в православной церкви, во время свадьбы с Василием, с младенцами на руках, на работе в поле. Эта персидская красавица выглядела как подлинная принцесса и могла собой украсить любое собрание. Конкуренцию ей могла бы составить только сама Юлия, очень похожая на свою бабушку в молодости.

В те далекие времена в донской станице произошел некий казус. В праздник святой Пасхи Василий уговорил свою молодую супругу Анастасию исполнить восточный танец живота, которому она была профессионально обучена для представления самому турецкому султану. Народ в большом зале дома собраний набился битком — всем хотелось посмотреть на девицу — Шамаханскую царицу прямо как по мотивам сказки Александра Сергеевича Пушкина. Ее остро сексуальное выступление взорвало нравственные устои станичников. Казакам, даже пожилым, это выступление чрезвычайно понравилось, а вот их жены сначала чуть было не разорвали бедную Анастасию. Но, всего через пару дней, станичницы пришли к ней с извинениями и просьбой периодически по праздникам проводить эти бесовские танцы. Ларчик открылся весьма просто: большинство станичников под всякими предлогами уклонялись от должного исполнения супружеского долга, но после такого танца все как один стали истинными мачо и поборниками Камасутры. Однако православная церковь на это действо отреагировала резко отрицательно — в дом к Василию и Анастасии пришла делегация священников во главе со станичным батюшкой и строго предупредила Анастасию, что в случае повторения этой бесовской оргии ее отлучат от церкви. Но, тем не менее, через несколько месяцев станичники узнали и благую весть — станичная матушка «понесла во чреве» после 12 лет бездетного брака. А здоровый мальчик родился у батюшки ровно через 9 месяцев после скандального танца Анастасии.

— А это вот фотографии Кости, когда еще были живы его родители, брат и сестра. Они все умерли от тифа и голода во время гражданской войны. Костя попал в детдом, где хлебнул лиха, но выжил, закончил школу семилетку, а затем техникум. И в итоге стал умным и красивым парнем, хорошим художником и гармонистом. Не жених, а подарок к 8 марта, — с веселой улыбкой заявили Юлия и Лидия Николаевна.

— Юля, а при каких обстоятельствах погиб ваш папа? — спросил Павел.

— Это трагическая история. Эскадрон под командованием Виктора Сергеевича Кирсанова успешно громил басмачей, но однажды столкнулся с крупными силами бандитских подразделений и вынужден был отходить под их натиском, ожесточенно отстреливаясь. Командир эскадрона — друг папы был тяжело ранен, но Руслан быстро его подхватил и посадил на своего сильного ахалтекинского жеребца. Руслан был отличным наездником и лучшим стрелком в кавалерийском полку, умеющим необычайно метко стрелять на скаку. Поэтому преследующие их басмачи падали как переспелые груши после каждого его выстрела из кавалерийского карабина. Значительно поредевшая группа басмачей уже намного отстала, и Руслан перевел коня с галопа на быструю рысь.

— Слава Богу, кажется, оторвались! — с облегчением выдохнул Руслан. Но, тут прозвучал далекий выстрел, и шальная пуля вошла ему в спину.

— Зря я не перекрестился! — только и смог произнести Руслан и потом, теряя сознание, хрипло добавил, обращаясь к Виктору: помоги Лиде и Юлии, не оставляй их!

Умный конь сам нашел дорогу в военный городок. Картина, которую увидели красноармейцы, отчасти напоминала роман Майн Рида «Всадник без головы». В действующей реальности ситуация оказалась не менее удивительной: погибший боец, склоненный туловищем вперед, но твердо сидящий в седле, привез на своем боевом коне тяжело раненного командира. В нескольких газетах были, потом опубликованы статьи об этом подвиге красноармейца, ценой своей жизни вырвавшего командира РККА из лап басмачей.

— Мой папа за спасение командира в сложных условиях был награжден орденом Красного знамени посмертно — сказала Юлия и показала Павлу высокую правительственную награду. Спасенный командир кавалерийского эскадрона Виктор Сергеевич Кирсанов выполнил и продолжает выполнять обязательства по оказанию всяческой помощи Лидии Николаевне, Юлии и Диме как материальной, так и моральной. Дядя Витя несколько раз и очень серьезно переговорил с Кошелевым и смог его на некоторое время урезонить, но, конечно, не до конца — все-таки они находятся в разных «весовых категориях». За Кошелева, помимо прочих высокопоставленных лиц, «мазу держит» сам заместитель первого секретаря Минского Горкома ВКП(б) Олег Бугов, имеющий большую политическую и экономическую власть как в Минске, так и вообще в Белоруссии.

После подробного рассмотрения семейных альбомов и фотографий все сели играть в самую демократичную игру в карты — в подкидного дурака. Чаще всего в проигрыше оставалась Лидия Николаевна, которая потом немного обиделась и ушла на кухню. А Павел с Юлей стали играть в шашки. Первую партию интеллектуал Дроздов молниеносно проиграл, а две другие с трудом свел вничью, перерасходовав все лимиты времени на обдумывание ходов. Как только Юлия отошла на кухню помыть посуду, Павел с облегчением переключился на игру в фантики с Димой, где чувствовал себя значительно увереннее, так как был настоящим мастером этой увлекательной игры. Потом Павел стал обучать Диму еще более интеллектуальной и полезной игре в Чапаева. Смысл игры, кто не знает, заключается в искусном сбивании шашек противника своими шашками с помощью щелчков по ним. Эта игра необоснованно считается детской и уже в седьмом классе лучший друг Павла Борис Коженков назвал ее «игрой дебилов». Но это потому, что сам стал в то время регулярно проигрывать Павлу Дроздову, являвшимся тогда истинным чемпионом этой игры в своей школе и в Выборгском районе Ленинграда.

Ранний праздничный ужин тоже был проведен на королевском уровне. Взрослые допили свою наливочку, Дима свой вкусный лимонадик, и перешли к основательному чаепитию из настоящего тульского самовара с пирогами, вареньем и остатками вкуснейшего торта. Лидия Николаевна потом принесла свой свадебный альбом, где жених Руслан в праздничной черкеске выглядел супер джигитом, а его невеста Лида настоящей былинной красавицей из русских народных сказок. Лидия Николаевна посетовала, что ее супруг Руслан отличался неумеренной лихостью и с молодых лет не пропускал ни одной войны. Дома бывал редко, наездами. Принимал участие и в китайском вооруженном конфликте, и в войне с Японией, и в Первой мировой, и в гражданской. Пули его не брали, если не считать двух легких ранений, которые он перенес без отрыва от боевых действий. Был награжден тремя георгиевскими крестами и другими орденами и медалями. Но такое везение не могло продолжаться вечно, и война с басмачами оказалась для лихого красноармейца последней. — А с другой стороны, кто-то должен был, и воевать, защищать страну, спасать угнетаемых, бороться с бандитами, а не просто молоть языком, как это делает большинство бумажных «патриотов», тщательно оберегающих свою задницу, — произнесла Лидия Николаевна, вытирая набежавшие слезы.

— А я вам скажу, что именно на таких людях, как Руслан Васильевич и держится Россия — они подают пример тому, как надо защищать Родину, — с особым чувством заявил командир РККА Павел Дроздов.

Лейтенант Дроздов посмотрел на часы и сказал, что в таких случаях обычно говорят: «Дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева?». Намек был понят правильно и все семейство, быстро собравшись, вышло проводить командира РККА до автобусной остановки.

Юля, идя рядом, принюхавшись, заявила: — Павел вы пахните лесом, травой и грибами. Вы любите собирать грибы?

— Во-первых, не «вы», а «ты», — мы же договорились. Во-вторых, грибы я обожаю, особенно в жареном виде с белорусской картошечкой и с тмином. Но и собирать их тоже люблю. А в третьих, на днях проводил с красноармейцами — новобранцами тактические учения и обучал их ползать по-пластунски, — не моргнув глазом ответил молодой командир, посчитав, что не обязательно рассказывать, как он прятался в кустах от милиции с крадеными розами.

Как только показался автобус, Павел попрощался с провожающими по-родственному — расцеловав их в щеки, и с особым удовольствием Юлю, сказав ей на прощание, что ее французские духи действительно великолепны.

— Павел, так ты еще и эксперт по духам? — с удивлением произнесла Юлия.

— Тут все проще: моя старшая сестра Елена удачно вышла замуж за перспективного курсанта Эльдара Курбатова, который уже стал комбригом. Эльдар в Елене души не чает и частенько ее балует разными подарочками, в том числе и французскими духами. А моя сестренка считает своим долгом каждый раз напоминать, что это не какая-то там «Красная Москва», считающаяся советским дефицитом, а элитные французские духи, тонкий запах которых отпечатался в моей памяти, — ответил лейтенант РККА, заходя в подошедший автобус.

Проехав 3 остановки, молодой командир вышел из автобуса вместе со своим баулом, в котором лежал «реквизит» для запугивания Юрия Петровича Кошелева. Павел решил не поступать по русской поговорке: «Не откладывай на завтра, что можно сделать послезавтра» и решил нанести визит к забуревшему товарищу Кошелеву сегодня, а не через несколько дней.

Подъехав по нужному адресу, лейтенант РККА осмотрел местность, где будет проводиться планируемая операция. Затем, прикрываясь кустами и кронами деревьев, Дроздов подошел к дому, выбранному для наблюдения. Этот дом находился на капитальном ремонте и был покрыт строительными лесами. Осторожно передвигаясь, поднялся там на несколько этажей выше и распаковав пакет с «реквизитом» облачился в одежду гопников и хулиганов. Нахлобучил на себя парик, приклеил густую бороду, усы и накладной нос. Для изменения внешности под губы засунул капу — пластиковые вставки. Павел посмотрел в зеркальце, продекламировав строки из сказки Пушкина: «Свет мой, зеркальце скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее…». В зеркальце отразилось какое-то чудовище, которым вполне можно пугать расшалившихся детей. — Это явный перебор, какой-то Карабас-Барабас получился — слишком гротескно выгляжу, — пробормотал мастер перевоплощения и наклеил более скромные усы и бородку по-испански. — Вот это уже лучше — не так нарочито, а уголовную кепку и капу в свой рот я засуну непосредственно перед визитом к Минотавру — главному инженеру, — подумалось Дроздову, когда он прятал баул с вещами в кучу старых досок.

Место наблюдения с ремонтируемого дома оказалось неудачным — до объекта наблюдения было довольно далеко, и мешали строительные леса. Поэтому Павел решил сменить наблюдательный пункт, выбрав для этой цели капитальный пятиэтажный дом, стоящий рядом с домом, в котором было место жительства Кошелева. Дроздов поднялся на чердак и открыл слуховое окно, из которого была хорошо видна квартира главного инженера. В 8-кратный бинокль был отлично виден кандидат в женихи для Юлии, который с большим энтузиазмом и усердием занимался у открытого окна своей квартиры гимнастикой с гантелями. По всему выходило, что этот «плейбой» хотел встретить новую подругу жизни в хорошей физической форме. Кошелев обладал внушительной комплекцией и, судя по всему, немалой физической силой. Такой вывод подтверждало то, что он в бодром темпе отжал двухпудовую гирю по 15 раз каждой рукой. Затем последовали упражнения на расслабление, бег на месте, прыжки со скакалкой. В завершение всего любитель здорового образа жизни принял душ и включил патефон. Далее под музыку эротического танго новоявленный «плейбой» стал танцевать со стулом. При этом Кошелев периодически сверялся с книгой — самоучителем по танцам — наверное, этот эстет хочет поразить Юлю изысканностью своих манер и заодно романтически овладеть ею под музыку аргентинского танго.

— Пора этому «нарушителю безобразий», как сказал бы товарищ Копытин, сделать «козью морду» — принял решение отважный командир РККА, выбравшись из чердака и быстро спускаясь по лестнице.

Павел, в одежде гопника, зашел в парадный подъезд дома, поднялся на 4-й этаж и приложил ухо к замочной скважине квартиры № 125, где находился товарищ Кошелев. Из этой квартиры доносилась приятная и популярная музыка по мотивам стихов Северянина. «Измазанной в котлете губой похотливо напевал Северянина…», — Павел вспомнил строку из стихотворения своего любимого поэта Владимира Маяковского, открывая пассатижами дверцу распределительного щита, установленного внизу парадной. Вынуть электрический предохранитель, привести его в негодность, вставить обратно в свое гнездо и закрыть электрощит, было делом нескольких секунд.

Вся парадная погрузилась в темноту. Через несколько минут стали открываться двери квартир и раздаваться возмущенные голоса жильцов. Чтобы сойти за соседа, Павел присоединился к коллективному возмущению рассерженных граждан. При этом, как бы, между прочим, Павел напомнил, что в квартире № 125 проживает технически очень грамотный человек, являющейся главным инженером завода. А это значит, что он наверняка разбирается в электрооборудовании. В крайнем случае, он может легко вызвать электриков со своего завода, которые наверняка приедут гораздо быстрее, чем, откуда бы то ни было.

Лейтенант Дроздов, отойдя в сторону, увидел, как Кошелев открывает электрощит.

— Перегорели предохранители, — сделав однозначный вывод, заявил главный инженер и добавил: — надо вызывать ремонтников. Поставив такой диагноз, Кошелев стал обратно подниматься на 4-й этаж, а хитроумный Дроздов под личиной деклассированного элемента с надвинутой на глаза «уголовной» кепкой, с каппой за щеками, наклеенными усами и носом пошел за ним по пятам в темноте. Затем вместе с хозяином незаметно вошел в квартиру, захлопнув дверь.

Кошелев вздрогнул, увидев в полумраке силуэт незнакомого человека.

— Вы кто?

— Конь в пальто! — последовал лаконичный ответ.

— Что вам надо?

— Шоколада, пудов этак 5 или 6 — больше мне не съесть — я еще маленький! — остроумно прозвучало из темной прихожей.

— Слушай сюда, гнида! — подскочив, хрипло произнес загримированный Павел, грубо схватив хозяина квартиры за горло левой рукой, одновременно в правой руке хищно щелкнуло выскочившее лезвие складной финки совсем рядом с широко раскрытым левым глазом Кошелева.

— Дёрнешься — я проткну тебе глаз, и лезвие легко войдет в твой гнилой мозг. Ты должен немедленно прекратить всяческие отношения с Юлией Карасевой — это моя девушка — ты понял??? Не слышу ответа, сын свиньи и шакала! Или мне нужно тебе что-нибудь отрезать? — хрипел страшный гость прямо в лицо Кошелеву.

— Я понял, понял, понял! — зачастил хозяин квартиры, которого стало колотить как в лихорадке.

— Мое погоняло — «Хрипатый» — я авторитет, братва за меня горой, меня скоро должны короновать, после чего, скорее всего, я буду смотрящим по Минску — его ночным губернатором. И я не советую тебе на меня жаловаться — у меня везде свои люди. Я очень хотел и сейчас хочу тебя зарезать, но Юлия — добрая душа взяла с меня слово, что если ты будешь паинькой — то останешься в живых. Но для этого ты:

— во-первых — не должен подходить к Юлии ближе, чем на 10 метров;

— во-вторых — прекратишь, гнида, подлые интриги против моего друга Константина Карасева, которого ты, тварь, подло подставил. Если ты, вошь тифозная накрапаешь на моего кореша Костю еще какую-либо маляву, то тебя будут очень долго и страшно пытать, а потом очень больно зарежут. А если ему все же продлят срок не по твоей вине — то тебя тоже зарежут, но уже совсем не больно.

— Ну ладно, пора кончать этот гнилой базар. У меня дел полно — бабло надо рубить, чтобы парней подогреть на зоне. Я надеюсь, ты меня понял???

— Да, да, да, я понял, я все понял!!! — фальцетом провизжал хозяин квартиры.

— Ну и ладушки! Слушай! А может мне тебя оскопить? — Это мысль! Мысль достойная лауреата шнобелевской премии. Ведь я Юлии дал слово тебя не зарезать, но это не значит, что я не могу, в твоих интересах, проделать небольшую хирургическую операцию. Тогда ты не будешь отвлекаться на баб и сконцентрируешься на своей работе и служебной карьере. Ты, надеюсь согласен?

Ответом на вопрос страшного пришельца стало тихое журчание. Загримированный Павел посветил фонариком вниз и увидел небольшую расширяющуюся лужицу у ног Кошелева.

— Э! Да ты гражданин начальник обоссался! Значит, принял мои слова близко к сердцу. Да, чуть не забыл, Юлия то еще высказала пожелание, чтобы ты вернулся в семью. А как ты вернешься к своей супруге оскопленный? Или ты не будешь к ней возвращаться?

Буду, буду! Я к ней вернусь сразу же! — не своим голосом прокричал Кошелев.

— Ну, если так, тогда ты, пожалуй, в оскоплении не нуждаешься. Но смотри, если обманешь — я приду снова и не буду таким покладистым, зуб даю. Ну ладно, заболтался я тут с тобой — суши штаны, — сказал напоследок опасный визитер, спокойно выходя из квартиры № 125.

Павел не спеша вышел из дома Кошелева. Затем зашел в ремонтируемый дом, вытащил из груды старых досок спрятанный баул, смыл грим с лица, переоделся в свою командирскую форму и направился к автобусной остановке. Странно, что после удачно проведенной операции командир РККА не испытывал никакой радости, хотя намеченную задачу выполнил блестяще — с оценкой отлично. Было ощущение того, что он сыграл нечестно, не по-рыцарски. Застал Кошелева врасплох, приставил нож к его горлу, говорил такие слова, что его самого от них коробит до сих пор. А главное, что не дал ему никакого шанса на самооборону. Примерно такое же чувство должно было бы быть у кирасира Дантеса, приехавшего домой после дуэли с Александром Пушкиным, когда он, перебинтовав свою легко раненную пулей руку, снимал с себя простреленные сюртук и жилетку, а потом и тайно надетую под жилетку стальную кирасу с глубокой вмятиной от пули из пушкинского пистолета.

— Похоже, если меня выгонят из армии, то я действительно вполне артистично смогу играть роли отпетых уголовников во всех театрах СССР, — подумал про себя Дроздов.

В свою комнату в общежитии командного состава молодой командир приехал поздно ночью, наскоро окатился под душем и рухнул в кровать, погрузившись в глубокий сон. Павлу снился долгий приключенческий сон, как будто бы он вместе с Борисом Коженковым уже взрослые поехали отдыхать в Крым. Но не просто так, а с целью поиска сокровищ в затонувших кораблях. Коженков хороший ныряльщик — под водой может находиться более двух минут, а Павел и того больше — почти до трех с половиной минут.

Борис где-то достал секретную карту, где были точно обозначены места затонувших кораблей с драгоценностями. И вот в трюме одного из таких кораблей они обнаружили сундучок средних размеров с бриллиантами, ювелирными изделиями, и золотыми орденами XIX века. Этот сундучок было необходимо обвязать веревкой, чтобы вытащить его наверх. Павел, будучи лучшим ныряльщиком, почти как легендарный Ихтиандр из повести Беляева «Человек-амфибия», проделав гипервентиляцию легких, нырнул вместе с веревкой в руке. На довольно большой глубине он быстро и надежно обвязал веревкой тяжелый сундучок с драгоценностями, условно дернул за веревку 2 раза и груз стремительно пошел вверх, но потом внезапно остановился. Павел быстро вдоль веревки поднялся вверх и увидел, что крышка трюма захлопнулась, а трюм превратился в большую мышеловку. Попытки приподнять тяжелую крышку трюма ни к чему не приводят. Непрерывно звонит звуковой сигнал, что давно пора подниматься наверх. Павел мучительно задыхается. В этот момент к нему подплывает какой-то пловец, который протягивает ему шланг от баллона с воздухом. Павел делает несколько глубоких спасительных вдохов чистого воздуха и узнает в пловце богатыря Прохора, того самого удивительного человека, который ему повстречался 9 лет назад. С его помощью удается-таки поднять тяжелую крышку трюма, по которой кто-то стучит, и вырваться на свободу.

Павел проснулся от сильного стука в дверь его комнаты.

— Ты там не умер часом? — раздаются громкие голоса соседей по общежитию.

— Не дождетесь, хотя и был близок к этому, — громко ответил Павел.

— Твой долбаный будильник поднял на ноги всю общагу, а ты спишь без задних ног и орешь во сне благим матом.

— Он, наверное, всю ночь бегал по бабам как мартовский кот, и теперь проснуться не может, — раздалось несколько рассерженных голосов.

Павел открыл дверь, извинился перед соседями за беспокойство, причиненное хорошо починенным будильником, и сказал, что с него магарыч за моральный ущерб. Такой ответ был принят соседями благосклонно.

Павел быстро, по-военному умылся, побрился, позавтракал и отправился на службу, до которой ходьбы было всего 10 минут. Однако по пути голову лейтенанта РККА сверлили два вопроса: вопрос 1: куда девались драгоценности?; вопрос 2: куда подевался Прохор Алексеевич Ковалев? Павел, исходя из уже имеющего жизненного опыта, верил, что в его снах имеется какая-то нераскрытая до определенной поры основа.

К месту службы лейтенант Дроздов прибыл на 20 минут раньше установленного времени, расписался в журнале прибытия, уточнил у дежурного поступившую информацию. Дроздов не прослужил и двух недель, а уже полностью освоился со своими обязанностями «среднего» командира, так как, по сути, он командовал если и не батальоном, то, по крайней мере, усиленной ротой. Правда эта рота состояла из не вполне обученных новобранцев, которые под его чутким руководством постигали военную науку. А Дроздову, как ни странно, нравился сам процесс обучения молодежи, постепенного превращения неотесанного молодняка в настоящих солдат. Конечно до «чудо-богатырей» в суворовском понимании этого слова им всем было еще очень далеко, но, тем не менее, какие-то первоначальные навыки они уже получили и в скором времени их прочно закрепят. А самое главное, в молодом пополнении пробудился искренний интерес к военному делу, понимание того, что они заняты действительно необходимым и крайне важным для страны делом.

Когда коллеги — командиры таких же сборных рот новобранцев спросили, что он чувствует в процессе обучения новобранцев, то Павел серьезно ответил, что он ощущает себя «Папой Карло». Как известно Папа Карло взял чурку и изготовил из нее смышленое живое существо — Буратино. Только у лейтенанта Дроздова задача более трудная — надо отесать не одну, а все 218 чурок, да так, чтобы они умели воевать и при этом могли «навалять» при случае иностранным Карабасам Барабасам, посягнувшим на Советскую Родину.

После двухчасовой строевой подготовки, лейтенант Дроздов обучал молодых красноармейцев тонкостям штыкового боя, основные элементы которого каждым бойцом должны быть доведены до автоматизма. Далее Дроздов планировал обучить новобранцев также рукопашному бою, как с применением холодного оружия, так и без такового. Все большее внимание стал уделять тактической полевой подготовке, действиям роты и взводов в наступлении и в обороне. Но и конечно, стрелковая и огневая подготовка проводилась планомерно и регулярно, благо она нравилась молодым солдатам больше всего и до такой степени, что Павел получил небольшой нагоняй от хозяйственной части за перерасход боеприпасов. С подачи Дроздова в клубе военного городка стали регулярно показывать учебные фильмы по разным аспектам военной подготовки, как в советских вооруженных силах, так и за рубежом. Однако самым узким местом нового боевого пополнения была довольно слабая физическая подготовка, которой пришлось также уделять усиленное внимание. Но тут быстрых результатов получить было невозможно по определению. Однако Павел старался приучить красноармейцев к регулярной силовой зарядке, тренировке на спортивных снарядах, кроссах, пеших маршах с выкладкой и без таковой.

После напряженных дней учебы и тренировок личного состава, молодой командир так выматывался, что, не смотря на свою выносливость и неприхотливость, к вечеру еле приползал в свою комнату в общежитии командного состава корпуса. И когда он в среду вечером позвонил утомленном голосом Юлии Карасевой о весьма успешном проведении «воспитательной» работы с гражданином Кошелевым, Юлия обрадовалась, но потом заподозрила, что Павел всей правды не говорит и что-то скрывает.

— Он тебя сильно избил? — спросила Юлия напрямик.

— Ему и в голову не пришло дать мне хотя бы пощечину, так как перед его выдающимся шнобелем маячил финский чудо-ножичек, к которому он сразу проникся чувством глубокого уважения. Да и любой бы, в такой ситуации, не стал бы корчить из себя героя, — убежденно произнес командир РККА. Однако когда Павел, перед сном, заглянул в зеркало, то увидел, что полученные в воскресенье царапины оказались далеко не столь уж и безобидными. Они ярко выделялись на лице и стали болезненными, что было странно, так как на Павле все синяки, ссадины и царапины заживали как на собаке, и он их никогда не лечил — просто не обращал на них внимания.

На следующий день Павел проснулся рано с головной болью. Глянул в свое зеркало — там отразилось типичное лицо человека «измученного нарзаном» — настолько болезненно оно выглядело. Безобидные поначалу царапины выглядели угрожающе, превратившись в припухшие красноватые борозды. Аккуратно умывшись, Павел обильно припудрил распухшие царапины стрептоцидом и потом смазал их дополнительно антисептическим кремом, купленным вчера в гарнизонной аптеке.

Прибывшему на место службы лейтенанту Дроздову дежурный по части сообщил, что он и еще два десятка командиров вместе с оравой новобранцев должны отправиться на уборку молодого картофеля в ближайшие колхозы и совхозы в порядке оказания шефской помощи.

За получением конкретных инструкций все собрались в кабинете подполковника Копытина, который напомнил всем присутствующим, что «здесь вам не тут». А также, что Рабоче-крестьянская Красная армия должна в военное время защитить свой народ, а в мирное время помогать ему в трудовых свершениях, в том числе и на ниве сельского хозяйства. При этом «лучший строевик» подчеркнул, что картофель в Белоруссии это «наше все», не зря белорусов окрестили бульбашами. Характерно, что сами белорусы себя так и называют и нисколько не переживают, когда их так называют другие, так как национальная любовь к картофелю является характерной чертой истинного советского белоруса. По учебным ротам были закреплены соответствующие совхозы и колхозы. Роте Павла Дроздова достался совхоз имени Дзержинского в 25 км от Минска, что считалось относительно недалеко от города. Личный состав роты плотно погрузили на 12 полуторатонных грузовиков, которые не спеша доехали до необозримых картофельных полей, на которых уже работали студенты, а также рабочие и служащие близлежащих предприятий.

«Борьба за урожай», известная с первых лет советской власти, была в самом разгаре. Правда, надо отметить, что бегом по полю никто не бегал, в том числе и кадровые работники совхоза. По большому счету это была не работа, а имитация трудовой деятельности, в которой участвовали работники всех привлеченных предприятий и организаций. Самое смешное, что об этой профанации на полях колхозов и совхозов знали все рядовые работники за исключением начальства всех рангов — те были убеждены (или делали вид), что на полях страны их работники совершают настоящие трудовые подвиги под их чутким руководством.

Сексапильная по деревенским меркам, но сурового вида, довольно моложавая бригадирша, по фамилии Бобкова определила фронт работ, обеспечила необходимыми инструментами, мешками и рукавицами. Поле уже было предварительно вспахано плугами и лежащий на поверхности картофель надлежало уложить в мешки. Павел занял свою борозду и стал по-стахановски наполнять пустые мешки картофелем, дабы своим энтузиазмом подать положительный пример молодому пополнению. К обеденному перерыву «стахановец» Дроздов намного опередил всех красноармейцев, которые почему-то не загорались его увлеченностью и работали не в полную силу, хотя и лучше, чем студенты и иные привлеченные работники.

На обеденный перерыв привезли 36-литровые бидоны с совхозным молоком и вдоволь ржаного хлеба. Некоторые красноармейцы, дорвавшись до «халявы» выпивали не 2 кружки молока, а 5, 7, и более. Понятно, что их раздуло как пауков и, после такого обеда, работать они уже были не в состоянии. Павел вызвал этих героев «стахановской еды», а их оказалось 9 человек, назначил им по одному наряду вне очереди и прочел им лекцию о вреде переедания. Командир РККА, съедая очередной кусок хлеба и запивая его пятой 350-граммовой кружкой молока, напомнил сидящим вокруг него нерадивым бойцам, что человек ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть.

Рабочий день на поле продолжался до 6 часов вечера. Затем подъехали те же 12 полуторок, в которые бодро забрались красноармейцы учебной роты и с жизнеутверждающей песней из культового кинофильма «Семеро смелых» поехали в казармы военного городка.

На следующий день Павел еле проснулся. Помимо головной боли и общего недомогания болела еще и «форма лица», как говорят в случаях, если личико распухло и его немного перекосило. Павел не мог без содрогания даже взглянуть на свое отражение в зеркале. Но, повинуясь воинской присяге, потащился на место своей службы.

— Все-таки Кошелев отомстил и нанес мне ответный удар в мое несчастное лицо с помощью нечистой силы. С таким личиком лучше и не подходить к Юлии Карасевой, — мрачно думал Павел по дороге к месту посадки в грузовики для личного состава учебной роты.

На болезненное состояние и распухшее непропорционально лицо Павла Дроздова обратил внимание его заместитель из кадрового состава старослужащих старшина Алексей Есипчук. Но Дроздов его успокоил, заявив, что он уже принял необходимые медицинские препараты и сумеет отстоять вахту до конца смены. — Ну а дальше покажет вскрытие, — невесело ответил лейтенант РККА своей любимой шуткой.

Помимо собственно уборки картофеля, необходимо было заполненные мешки загрузить на автотранспорт. На погрузку автомобилей Дроздов направил наиболее физически сильных красноармейцев, к которым он обоснованно причислял и себя. В дальнем конце поля 50-килограммовые мешки с картофелем в кузове трехтонного грузовика укладывал всего один человек, легко управляясь с этой работой. Павел пришел на помощь двум красноармейцам, которые вдвоем с трудом перетаскивали увесистые мешки на борт трехтонки. Сразу дело пошло вдвое быстрее, а силач на борту грузовика легко выдерживал этот темп: хватал сразу 2 мешка — один правой рукой, а другой левой и также, без видимых усилий укладывал их в высокий штабель.

Когда Дроздов подносил к кузову машины очередной мешок грузчику-богатырю, взглянул на него и от неожиданности уронил мешок на землю — на него глядел Прохор Ковалев собственной персоной. — Прохор Алексеевич! Это вы?

— Вроде как я, так меня кличут, а с кем я имею честь гутарить? — по — казацки спросил Прохор Ковалев.

— А вы не узнаете меня?

— Никак нет, что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной помню, а вот что было со мной забывается.

— А Ленинград 9 лет назад помните? — спросил Дроздов.

— О-О-О!!! Да ты никак Павел? Вот это да! Действительно, гора с горой, а Магомет с Магометом — ответил каламбуром Прохор.

Ковалев спрыгнул с машины и заключил Павла в свои медвежьи объятья. — Ну, ты выглядишь не дроздом, а прямо настоящим орлом, лейтенант РККА. Любо, дорого посмотреть! 9 лет назад был озорной мальчишка, а теперь выглядишь таким бравым офицером — гренадером.

— Только я не офицер — это старорежимное название, а командир РККА — поправил Прохора лейтенант Дроздов.

— Ну, командир, так командир, хотя правильнее было бы таких людей как ты называть офицерами — это большевики с коммунистами запутались в терминологии, — убежденно отметил Ковалев.

Павел объявил перекур и минут 15 между ним и Прохором Ковалевым проходил оживленный диалог, пока его не прервала бригадир совхоза Екатерина Тимофеевна Бобкова — исключительно деловитая баба, с роскошными формами заявив, что она никому не позволит бездельничать.

— А вы еще скажите, что здесь вам не тут — посоветовал бригадирше Павел.

— Это что за ахинея? А что это у тебя с лицом? Ты болен? — спросила вдруг Бобкова.

Тут инициативу перехватил Ковалев и вступил с бойкой дамой в оживленный диалог: — Парень нуждается в срочной медицинской помощи — видите, как у него лицо перекосило. — У него фильтрующийся ящур, заражение бледной спирохетой, а также сепсис с осложнениями — обнаружив глубокие медицинские познания, заявил Прохор.

— Осложнения будут у вас, а если лейтенант болен, то пусть идет лечиться — я его отпускаю, — ответила бригадирша.

— Так его надо доставить в лечебное учреждение.

— Сам себя доставит — не маленький уже.

— То есть, как я понимаю, вы готовы взять на себя ответственность за возможную безвременную гибель молодого командира РККА, которая может произойти исключительно по вашей халатности? — задал вопрос Ковалев.

— Нет, это не так. Ты давай сам отвези его куда надо, но после того, как полностью загрузишь картошкой вот этот грузовик и обеспечишь его доставку на овощную базу, — вынесла окончательный вердикт бригадирша.

— Ну что Паша? Добьем этот грузовичок, там немного и осталось, примерно минут на 45 работы, — высказал здравую мысль Прохор.

— Не вопрос, Прохор Алексеевич, конечно добьем. Только для нашего шофера вопрос стоит, не добьем, а допьем, — отметил наблюдательный Павел.

Выяснилось, что у шофера трехтонки некоего Родиона Бойкова с отягченной наследственностью внезапно «загорелись трубы», и он тихо, по-английски, покинул рабочее место, чтобы принять очередную дозу спиртного. — Кстати Родион приходится родным племянником этой бойкой девушке Бобковой, которая может коня на скаку остановить, войти в горящую избу и врезать по пяточку кому угодно. Хорошо хоть ее племянник оставил ключ в замке зажигания грузовика, — пояснил Ковалев.

В результате пришлось Прохору, помимо укладки мешков с картофелем, периодически отвлекаться, чтобы, взявшись за руль, подъехать к очередной картофельной куче. Но, с Божьей помощью, справились с этой работой чуть больше, чем за час и поехали к овощной базе совхоза. По пути Павел приказал своему заместителю старшине Есипчуку закругляться с работой к 18.00 и организованно, на грузовиках и с песней отправляться в расположении части. Себя Дроздов назвал заболевшим, а, следовательно, имеющим право закончить рабочий день пораньше.

Прохор настолько непринужденно управлял тяжело нагруженным грузовиком, как будто бы всю жизнь просидел за баранкой автомобиля. Поинтересовался у Дроздова, умеет ли тот водить машину, на что Павел ему ответил, что права ему выдали, но водительского опыта у него нет никакого.

— Ну, так набирайся этого опыта, — сказал Прохор, уступая место за рулем Павлу, после того как они выехали на хорошую дорогу.

— Чтобы не дергать машину надо педалями сцепления и газа работать «в натяг», — это когда плавно отпускаешь педаль сцепления с одновременным медленным нажатием на педаль газа, — советовал Прохор Дроздову.

Когда стали подъезжать к овощной базе Прохор снова сел за руль грузовика и аккуратно припарковал его под навес, затем заскочил в контору, доложил о прибытии груза и расписался в журнале. Затем оба приятеля сели в автобус, проходящий недалеко от МТС, где и было место основной работы Ковалева. По дороге Прохор заверил Павла, что он его вылечит и выправит ему «харизму» лица, так как по второй специальности он является слесарем-гинекологом.

Дроздов не сразу «въехал» в шутку своего приятеля. Но тот пояснил, что в прошлом году его, как мастера на все руки по ошибке пригласили починить гинекологическое кресло в одной из больниц Минска. Дело в том, что импортные кресла не выдерживали веса русских и белорусских красавиц. С порученным заданием Ковалев справился настолько блестяще, что к нему стали приезжать медики и технари, с тем, чтобы перенять его передовой опыт. Пришлось по многочисленным их просьбам написать статью с чертежами модернизированного гинекологического кресла в журнал «Фельдшер и акушерка». При этом статья была подписана очень остроумно: Прохор Ковалев, слесарь — гинеколог I ранга, 01.04.1937 года. И теперь, каждую неделю, Прохору приходят гневные, изобличающие письма, в которых его, как автора этой статьи, обвиняют в наглом присвоении несуществующей в природе специальности. Лишь только трое читателей в своих письмах по достоинству оценили тонкое чувство юмора «гинеколога» Ковалева, особенно то, что публикация этой статьи произошла 1 апреля 1937 года, т. е. в «день общесоюзного дурака».

Машинотракторная станция находилась всего лишь в пяти минутах ходьбы от автобусной остановки. О ее приближении можно было легко догадаться по нарастающему количеству металлолома, от отдельных частей сельхоз техники, до бренных останков разных тракторов и автомобилей. На территории МТС размещались ряды складских помещений, хозяйственных и административных построек. Непосредственный производственный корпус на их фоне выглядел довольно неказисто.

Оба приятеля зашли в большой ангар, заполненный тракторами и прочей сельхозтехникой. — Здесь осуществляется средний и капитальный ремонты сельхозтехники. Текущий ремонт и технический уход обычно выполняется на открытом воздухе под навесом, — довел до сведения лейтенанта Ковалев.

— А вот участок по изготовлению запчастей, инструмента и оснастки находится под моим контролем и чутким руководством, — продолжил Прохор свою экскурсию, заходя в последнее производственное помещение, которое было плотно забито различного рода станками, прессовым, литейным и даже кузнечным оборудованием.

— Ну, у вас тут классно оснащено, всего хватает, как на заправском заводе, — восхищенно протянул Павел.

— Так это и есть завод, если так дальше пойдет, то я тут начну постепенно производить тракторы. В страну поставлено много импортных, особенно американских колесных тракторов, в том числе марки «Фордзон» имеются и немало уже отечественных марок, например, колесные «Фордзон-Путиловец», СХТЗ 15/30. Есть и гусеничные трактора марки СХТЗ и т. п., а запчастей к ним крайне мало, или даже нет вообще, вот и приходится изворачиваться и клепать для них запчасти.

Послышался звук открываемой двери и в проходе между станками обозначилась невысокого роста шарообразная фигура. — Блин, Дорошенко принесла нечистая — это директор МТС, валим быстро, — шепотом пояснил Прохор, открыв дверцу небольшого складского помещения и втащив туда Дроздова. — Этот Дорошенко Тарас Андреевич — козел, каких еще поискать, — пояснил шепотом Ковалев, закрывая кладовку изнутри стальной трубой.

Слышно было как Дорошенко ходил по проходу между станками и вполголоса ругал начальство и своих подчиненных, особенно часто упоминал Ковалева, называя того наглым «кацапом». Наконец, не найдя ничего и никого, подергав дверцу кладовки, директор МТС, продолжая бормотать, вышел из помещения, громко хлопнув дверью.

Выждав некоторое время, приятели осторожно выбрались из кладовки, и перешли к сараю, где находился мотоцикл с коляской. — Это мой личный мототранспорт — модернизированный мною, в полтора раза увеличенной мощностью двигателя экспериментальный мотоцикл BMV R-12. Мощность этой машины немецкого производства аж в 43 лошадиных силы — «пашет» как зверь! — с гордостью заявил Ковалев, усаживая приболевшего лейтенанта в коляску и садясь за руль мощнейшего мотоцикла. Чудо модернизированной немецкой техники завелось с пол-оборота и, легко преодолев пригорок, мотоцикл быстро помчался по грунтовой дороге.

По пути Дроздов спросил Прохора, что означает слово «кацап», которым директор МТС окрестил Ковалева.

— Таким ругательным словом украинцы называют русских. Это помимо более распространенного слова «москаль». Ветеринары кацапами называют кастрированных козлов — компетентно пояснил эрудированный Ковалев.

— Но это же выходит, по сути, тяжелое оскорбление! — возмутился Дроздов.

— Точно так. Попробуй кого-нибудь назвать козлом — сразу получишь в рыло. А за кастрированного козла спросят еще строже — могут и замочить. И это будет по понятиям. Другое дело, что даже не все украинцы знают, что скрывается под термином «кацап». Русские же украинцев называют хохлами потому, что у украинских казаков раньше на обритой голове красовался так называемый оселедец — чуб, или по простому «хохол». Называя украинца хохлом, мы как бы подчеркиваем его принадлежность к казакам — людям отважным, сильным телом и духом, то есть по сути это комплимент. А в ответ мы получаем «кацапа» — то есть кастрированного козла.

Кроме того, любой грамотный ветеринар всегда может разъяснить, что означают термины: «мерин» и «мудак» (а также его синоним «чувак»). Этими яркими представителями животного мира являются соответственно: кастрированный жеребец и кастрированный баран.

— Вот это да! Да вы Прохор Алексеевич не человек, а ходячая энциклопедия! — восхищенно произнес Павел.

— Поживи с мое, друг ситный — будешь еще эрудированнее, — заявил Ковалев, затормозив перед воротами своего дома. Большой двухэтажный дом с примыкающими к нему постройками, а также отдельные хозяйственные постройки, сараи и баня располагались на обширном земельном участке, площадью примерно в пол гектара.

Прохор сноровисто поставил своего «железного коня» в просторный гараж, успокоил, зарычавшего было волкодава по кличке Полкан и затем вместе с Павлом зашел в деревянный двухэтажный дом потрясающих размеров, где их встретил сибирский котяра, по кличке Аристотель, приветствовавший вошедших громким мурлыканием.

— Первым делом тебя Павлик надо серьезно подлечить. Быстро умывайся и одевайся в домашнюю одежду — она у меня чистая, — сказал Ковалев, передавая Павлу комплект своей одежды.

Умывшись и переодевшись, приятели прошли в так называемую гермозону — комнату особой, повышенной чистоты. Заболевший лейтенант РККА проглотил пару целебных пилюль и получил пару уколов: один внутримышечный, а другой внутривенный из ампулы с какой-то красной жидкостью. При этом оба укола были проделаны настолько безболезненно и быстро, будто Прохор всю жизнь работал практикующим врачом.

— Класс! Теперь я действительно верю, что вы настоящий слесарь — терапевт, восхищенно произнес Павел.

— Не терапевт, а слесарь-гинеколог. Каждый слесарь может стать гинекологом, но не каждый гинеколог слесарем, — весело отшутился Ковалев.

Затем оба приятеля почистили картошку и поставили ее в кастрюле с водой на стационарную электроплиту. Прохор со своего огорода принес огурцов, помидоров и зелени для летнего салата, а сам пошел в курятник за свежими яйцами. Через пару минут оттуда раздался победный петушиный крик и громкое кудахтанье двух десятков кур. Чертыхаясь, в комнату вошел Ковалев с корзинкой с яйцами в одной руке, а другая была приложена к губам.

— Янычар, гад, опять клюнул. «Янычар» — это кличка петуха. Он у меня давно напрашивается в кастрюлю за свою наглость. Знает негодник, что я его не трону, вот и выделывается перед курами альфа-самец долбаный. А зарезать его я не могу, так как куры перестанут нести яйца — он их, так сказать, вдохновляет своей крутизной, не стесняясь нападать на самого хозяина, — произнес Прохор, заклеивая рану на руке пластырем.

— Забавные у вас Прохор Алексеевич зверушки, — заметил Павел, почесывая за ушком громко мурлыкающего пушистого кота Аристотеля, доверчиво и удобно расположившегося у него на коленях.

За обедом Павел вкратце рассказал Прохору о своей учебе в институте и в военном училище. Рассказал также о своем дорожном приключении и драке с самим товарищем Буговым, который был в поезде пьяным в стельку. Павла это спасло, а также и то, что протокол о происшествии был составлен на другое лицо, иначе бы загреметь ему «под фанфары» за избиение высокопоставленного партийного руководителя.

После вкуснейшего и сытного обеда по-белорусски из салата, отварной молодой картошки с тмином и яичницы из 12 яиц со шкварками Прохор повел лейтенанта РККА на экскурсию по своему многокомнатному дому. Впечатление производили лабораторные помещения, мастерские, обширная библиотека с технической литературой, спортивный зал. Но больше всего Павлу понравился огромный оружейный зал, который бы сделал честь для любого музея оружия и специальной техники. В просторной комнате на стенах было развешено разнообразное холодное оружие: мечи, боевые топоры, сабли, кинжалы, копья и дротики. Из метательного оружия имелось несколько арбалетов и много разнообразных боевых луков, в том числе знаменитый английский тисовый лук, из которого профессиональные английские лучники выдавали скорострельность по групповой цели до 30 выстрелов в минуту.

— А это мой персональный лук, — сказал Прохор, протягивая Павлу грозное оружие, сделанное из современных материалов. Лук был довольно увесистый и настолько тугой, что даже такой атлет как Павел не смог из него нормально выстрелить — стрела еле вылетела из него. Зато Прохор впоследствии продемонстрировал выдающиеся боевые качества своего лука. Стрела с наконечником из легированной стали легко прошивала с двух сторон насквозь самую прочную кирасу из двухмиллиметровой броневой стали с расстояния 50 метров. Фантастический результат. Большой интерес представляла богатая коллекция огнестрельного оружия от самых древних времен до современных образцов. Были представлены в полном комплекте и во всех видах пистолеты разных размеров и калибров, а также аркебузы, ручницы, ружья, пищали, мушкеты, начиная с самых примитивных экземпляров, до вполне современного автоматического оружия.

— Да у тебя тут, Прохор Алексеевич, целый арсенал. А эти автоматы и пулеметы действующие? — спросил Павел, держа в руках и с интересом разглядывая основное оружие американских гангстеров — пистолет-пулемет Томпсона.

— В полной боевой готовности хоть сейчас можно стрелять в любого противника. Ты хочешь, наверное, спросить, если разрешение на все эти образцы? Таки нет. Об этом арсенале никто не знает, посторонних я сюда не пускаю, двери железные, замки надежные. А тебе Павел я доверяю — уверен, что ты не из болтунов и должен выполнить свою миссию без огрехов.

— А откуда Вы знаете, что у меня есть миссия? — внезапно охрипшим голосом спросил Павел.

— У каждого человека должна быть своя миссия в его земной жизни, а что таковая есть у тебя нетрудно догадаться — это написано на твоем лице дружище ты мой ситный.

— На моем теперешнем лице написано, что я попал под гусеничный трактор, или, по меньшей мере — под трехтонный грузовик, на котором мы возили картофель, — грустно пошутил лейтенант РККА.

— Я тебя, Павел обещал вылечить и полностью исправить харизму твоего лица. Поэтому пойдем и продолжим лечебные процедуры.

Лечебные процедуры в виде интереснейшей беседы, сопровождаемой совместным распитием высококачественной водки, настоянной на лечебных травах, продолжились до полуночи, пока крепкий сон не сморил и болящего командира РККА и богатыря Прохора.

«Вставайте граф — вас ждут великие дела» — такими словами Прохор разбудил лейтенанта РККА, заметив мимоходом, что харизма его лица заметно улучшилась. То, что дело пошло на поправку ощутил и Павел, почувствовавший себя намного лучше, да и его лицо уже приобрело почти нормальную конфигурацию. Температура тела была уже не 38,7 градуса как вчера, а уже 36,8 градусов. Дроздов охотно проглотил еще парочку целебных пилюль, выданных ему слесарем Ковалевым. Плотно позавтракал гречневой кашей с топленым молоком, свежим творогом со сметаной, медом и чаем, настоянным на лечебных травах. В дорогу Ковалев собрал для Павла полноценный обед, так как один лишь ржаной хлеб с молоком был бы недостаточен для выздоравливающего командира РККА.

Павел предполагал, что Прохор подбросит его на мотоцикле в военный городок, но тот поступил хитрее, подарив Дроздову свой складной дорожный велосипед, заявив, что у него таких велосипедов несколько, а велосипедные прогулки на свежем воздухе пойдут Павлу только на пользу. Затем заботливый Ковалев выдал своему гостю подробную карту местности, более информативную, чем в разведывательном отделе штаба корпуса. По этой карте даже школьник младших классов без труда найдет дорогу к любому объекту в городе и за городом.

— Если ехать не торопясь, то ты легко доберешься до своей военной базы минут за 35, и у тебя будет куча времени до развода. А мне надо срочно ехать на железном немецком коне в МТС, чтобы успеть озадачить работников моего участка, а потом надо будет получить персональное задание в поле от бригадирши Бобковой. Ну, давай дружище «Дарти» — выздоравливай и до встречи на борозде, — произнес хозяин усадьбы, дружески похлопав Павла по плечу.

— Вы знаете мой псевдоним? Откуда? — изумился лейтенант РККА.

— От верблюда. Я знаю многое такое, что у тебя от удивления глаза на лоб полезут. Не бери в голову и поправляйся, кушай витамины и дыши свежим чистым воздухом.

Подаренный велосипед обладал изумительно легким ходом. Ощущая необычный прилив сил, лейтенант Дроздов помчался на велосипеде с таким же энтузиазмом, как и 10 лет назад на собственноручно собранном велосипеде. Не прошло и получаса, как командир РККА уже докладывал дежурному начальнику о своем прибытии. Через некоторое время стал собираться младший и средний командный состав учебного полка, с удовлетворением отмечая серьезное улучшение «харизмы» лица Павла Дроздова. А подполковник Копытин еще и выразил Дроздову персональную признательность за его усердие в службе и стойкость в преодолении недуга.

Личный состав роты лейтенанта Дроздова быстро рассредоточился по грузовикам, которые затем бодро двинулись в сторону совхоза. Павел помчался за ними на своем чудо — велосипеде не теряя ни минуты. По пересеченной местности он спокойно выдерживал скорость движения, но как только грузовики выезжали на шоссе, резко прибавив скорость, так и велосипедист Дроздов начинал понемногу отставать. В результате к заданному месту сбора запыхавшийся командир роты приехал на 5 минут позже, убедившись в том, что мотор сильнее человека. Этот факт, однако, заставил Павла кое о чем задуматься.

«Железная» бригадирша Бобкова перед обеденным перерывом собрала всех звеньевых, к которым были причислены также Ковалев и Дроздов, на производственную «летучку». Куратор со стороны партийных органов товарищ Дорошенко (тот, который недолюбливает кацапов) передал неудовольствие и критические замечания по шефской работе от самого товарища Бугова за существенное отставание от графика уборки важнейшей сельскохозяйственной культуры, которой по праву считается ранний картофель. В общем, собрание, под чутким партийным руководством приняло решение значительно «ускорить, углубить и обеспечить» безусловное выполнение планов партии, для чего было предложено ежедневно работать на 2 часа дольше и без выходных. — Хорошо хоть не без еды, — ехидно произнес в полголоса Ковалев.

После окончания собрания к обоим приятелям подошел докладчик с торжественным видом. — Вот достойный пример, каким и должен быть истинный комсомолец и командир РККА! Мне бригадир товарищ Бобкова сказала, что, невзирая на болезненное состояние, вы товарищ Дроздов вчера продолжили трудовую деятельность, подавая пример своим подчиненным, — с показным чувством произнес Дорошенко, и дальше добавил: — скажите мне конфиденциально — кто на вас напал? Мне передали, что у вас на лице были следы побоев.

— У вас неточная информация, уважаемый товарищ Дорошенко, меня никто не избивал, просто в царапины на моем лице попала серьезная инфекция. Но мне, кажется, ее удалось преодолеть — советская медицина помогла, — неприязненно взглянув на директора МТС, ответил Павел.

— Я очень извиняюсь, но похожая ситуация с лицом случилась недавно у нашего партийного руководителя — товарища Бугова недели три назад, когда он вернувшись из отпуска проводил в Минске партхозактив с ответственными работниками. На его лицо было страшно взглянуть — оно все было распухшее, как и у вас вчера, товарищ лейтенант, и всё желто-голубого цвета, как дореволюционный флаг Украины, а сломанный нос был заклеен пластырем. Товарищ Бугов сообщил, что на него, мастера спорта по классической борьбе в тяжелом весе, внезапно напали четверо хулиганов, но получили жесткий отпор — двое так и остались лежать на земле, а двое других убежали с окровавленными мордами. Но и товарищу Бугову серьезно досталось. Однако он, как и вы, товарищ лейтенант, поступил как настоящий коммунист: вышел на работу по велению сердца и чувства долга перед советской Родиной, — с непередаваемым пафосом изрек Дорошенко, склонный к театральным эффектам.

От этих слов директора МТС Павел с трудом удержал неуместную ухмылку, а бестактный Прохор Ковалев заржал как стоялый жеребец.

— Вы Ковалев беспринципный и циничный тип, у вас ничего святого нет в душе, — сурово заклеймил Прохора директор МТС.

— Старорежимно рассуждаете, товарищ директор, ибо истинный коммунист не должен: во-первых, иметь какую-либо святость, так как это противоречит теоретическим основам марксизма-ленинизма, а во-вторых, рассуждение о наличии души подрывает веру в светлое будущее советских людей. Этими словами вы выявили свою вопиющую политическую незрелость, и рассуждать, как вы, может только подлинный враг народа. А наш долг своевременно изобличать перерожденцев в рядах нашей партии и информировать компетентные органы соответствующим образом, — выдал Прохор изобличающую тираду, будучи большим любителем шуток и розыгрышей.

Но директор МТС то ли от недостатка чувства юмора, то ли из убеждения, что такими вещами не шутят, воспринял слова начальника участка механической обработки МТС всерьез и сильно побледнел.

— Товарищи! Вы неправильно меня поняли, я,…,я не это хотел сказать, я неточно выразился, я предан делу нашей партии, извините, я не хотел…, — хрипло выговорил Дорошенко, схватившись рукой за сердце и оседая на пол.

— Директору плохо! Врача! Где лекарства? — раздалось сразу несколько голосов. Быстрее всех отреагировал Ковалев, мгновенно сообразив, что на этот раз он явно переусердствовал.

— Сердечные капли и таблетки от давления, воды быстро, тащите сюда аптечку, фельдшера позовите, — командовал Прохор, подкладывая под голову Дорошенко свою куртку, скатанную валиком. Народ кругом засуетился, появились кое-какие медикаменты и лекарства. Ковалев быстро и профессионально, подключив Павла, провел необходимые реанимационные мероприятия, которые и дали заметный оздоровительный эффект еще до прихода фельдшера. Потом Прохор, Павел, и многие присутствующие долго убеждали Дорошенко, что это была всего лишь не очень остроумная шутка, что ничего он против партии не сказал, и что он никакой не враг народа, никто ничего писать и докладывать в НКВД не будет. Затем Тараса Андреевича погрузили в карету скорой помощи, не смотря на его протесты, так как было очевидно, что ему все же следует пройти медицинское обследование. Железная бригадирша Бобкова, тем временем, подошла вплотную к Прохору и, сунув ему в нос свой здоровенный кулачище, что-то ласково сказала ему на ухо. От этих слов шутник, слесарь-универсал и мастер на все руки заметно смутился.

Как и было решено на собрании рабочий день в поле продлили и теперь он заканчивался не в 18.00, а в 20.00, что не вызвало никакого энтузиазма у привлеченных работников.

Между тем лейтенант Дроздов на днях реализовал небольшую креативную идейку, приспособив полутораметровую палку с хомутами на ее обоих концах, один из которых крепился на руле велосипеда, а другой прикреплялся к заднему борту автомобиля. Таким образом, это нехитрое приспособление обеспечивало безопасную буксировку велосипедиста на жесткой сцепке. Вообще подаренный Прохором складной велосипед был надежным, имел легкий ход, прочные колеса на широких шинах были диаметром всего 52 см, и вся конструкция в полностью сложенном виде занимала совсем немного места. Немаловажным было еще и то, что в городском транспорте и на пригородных поездах такой велосипед в сложенном виде не считался багажом, за который должна взиматься плата.

Павел регулярно наведывался в гости к своему старшему товарищу и другу Прохору, который был человеком удивительным, незаурядным и во многом таинственным. Импонировало также и то, что Ковалев держался приветливо и очень просто, был искренен, охотно делился своим немалым положительным опытом. Но Павел постепенно приходил к выводу, что эта искренняя с виду простота является лишь очень искусным камуфляжем, за которым пряталась какая-то удивительная тайна, от которой зависит судьба страны и ход мировой истории. Подкупало также и то, что Прохор очень живо интересовался судьбой вновь испеченного лейтенанта. Постепенно, вечерами за чаем Дроздов поведал Прохору о себе всю историю, которая с ним приключилась, без утайки, как на исповеди с того момента, когда они расстались с ним 9 лет назад.

Всего через неделю, после Прохоровых уколов и прочих его лечебных процедур Павел полностью выздоровел, часто звонил Юлии, которая прочно заняла важное место в его романтическом сердце. Однако затянувшаяся картофельная вахта не позволяла лейтенанту РККА нанести повторный визит в гостеприимную семью. Радовало только то, что товарищ Кошелев исчез из Юлиной жизни как утренний туман и кошмарный сон. Оставалась, правда еще одна проблема — возврат Юлиного мужа-весельчака из тюремных застенков. Павел хотя и похвастался перед Юлией о якобы имеющейся у него способности вытаскивать хороших людей из тюрем, но он-то знал, что это не так. А самое главное, если удастся освободить страдальца Костю из тюрьмы, то просто произойдет счастливое воссоединение семьи. А вот Юлю он потеряет навсегда. — И зачем, спрашивается, я инициировал этот невыгодный для меня процесс. Верна русская поговорка: «Простаков в поле не сеют — они вырастают сами, подобно чертополоху», — сделал логичный вывод о себе простодушный лейтенант.

Командир РККА Дроздов вновь вернулся на службу, связанную с обучением и воспитанием новобранцев, согласно утвержденным планам. Молодое поколение уже кое-чему научилось, в чем была и определенная заслуга лейтенанта. Командованию это настолько понравилось, что лично сам подполковник Копытин предложил Павлу войти в кадровый состав его учебного полка с перспективой быстрого роста, как в звании, так и в должности. Да и служба происходила бы, в этом случае, в самом городе, точнее на его утопающей в зелени окраине — в Троицком предместье, что на живописном берегу реки Свислочь. Соблазн гарантированного служебного роста в комфортных условиях все же не прельщал перспективного командира РККА, так как это уводило в сторону от его замыслов и от его миссии, о которой он ни на минуту не забывал.

Однажды, после обеденного перерыва, Павлу передали приказ явиться к полковнику Захарову за получением давно ожидаемого нового назначения. Однако когда Павел подъехал на велосипеде к штабу корпуса, ему сказали, что главный «кадровик» Захаров Петр Лукич задерживается по неотложному делу и его придется подождать часа полтора. Такой вариант лейтенант Дроздов предусмотрел и поэтому взял с собой последний номер интереснейшего военного журнала «Артиллерийский вестник». Прошел на территорию утопающего в зелени детского садика, благо там не было никого — детишки еще были за городом на даче. Достал было журнал, предвкушая эстетическое удовольствие от ознакомления с новыми способами стрельбы с закрытых огневых позиций и баллистикой полета снарядов разных калибров, как обратил внимание на не менее интересную картину. Напротив детского садика девочки, на вид восьмиклассницы затеяли скакать на коллективной скакалке. Это когда два человека крутят веревку, а остальные через нее прыгают. Забава эта для Павла была известная, и сам он в ней в свое время участвовал, лет, от 10 до 15. Из всех девочек больше всех привлекала внимание высокая русоволосая особа с роскошной косой, удивительно красивыми ногами и короткой юбчонкой, которая лишь подчеркивала ее привлекательность.

— Настоящая Вирсавия — искусительница, только из города Минска и столь же сексапильная, как и ее прототип во времена Давида, — подумалось Павлу, когда он с явным интересом уставился на эту юную красавицу.

«Вирсавия», ловко и умело скакавшая всего несколько минут назад, почувствовав пристальный взгляд незнакомца, сбилась с ритма и запуталась в скакалке. — Точно как и я в 14 лет сбился в набивании мяча ногой, когда Прохор Ковалев уставился на меня как баран на новые ворота, — вспомнил Дроздов свои детские годы.

«Минская Вирсавия», поправив рукой густую прядь русых волос, возмущенно взглянула на Дроздова и высунула язык, передразнивая его, а затем выразительно покрутила пальцем у своего виска. Павлу ничего не оставалось, как извинительным жестом поднять обе руки вверх, признавая свою бестактность.

— Не нашел служивый ничего лучше, чем рассматривать полуголую девку, делать тебе нечего «защитник» недоделанный, занялся бы чем-нибудь полезным! — раздался сзади возмущенный голос дворничихи.

— Уж и посмотреть нельзя пару минут на симпатичную мадмуазель в свободное от службы время, — смущенно произнес Павел, представившись по форме и с трудом подавив желание нагрубить хамоватой даме.

— Срамная это девка, бесстыдно оголилась, а ты и уставился на нее с открытым ртом, слюни того и гляди потекут, — продолжила свою критическую речь местная защитница нравственных устоев.

— Зря вы так критикуете молодую особу, сейчас все ее сверстницы так одеваются, не при царском же мы режиме. А я тут нахожусь потому, что вызван к начальству, а его на месте не оказалось. Сказали, что прибудет через полтора часа, вот и приходится ждать, — пояснил Дроздов свой временный перерыв от исполнения служебных обязанностей.

Дворничиха потом обратила свой гнев и негодование на шофера грузовика, сбросившего внушительных размеров стальной контейнер для мусора прямо перед въездными воротами на территорию детского сада. Павел вызвался добровольно переместить этот контейнер в более удобное место, освободив проезд для автотранспорта. Очень хорошая физическая подготовка и умение обращаться с крупногабаритными стальными конструкциями дала возможность Павлу перекантовать тяжелый груз в указанное место и доказать сердитой даме, что командиру РККА по плечу задача, с которой с трудом бы справились трое дюжих грузчиков.

Сердитая женщина, Ульяна Ивановна, после такой услуги вежливого лейтенанта сразу подобрела, прониклась к нему доверием и сообщила очень интересную информацию: — Эта самая полуголая девица — дочь крупного командира Красной армии по фамилии на букву, кажется, «Т».

— Тихонов, комдив Тихонов Андрей Федорович — подсказал Павел.

— Точно Тихонов Андрей — я разговаривала с его матерью Марией, порядочной верующей женщиной — мы встречались несколько раз с ней в церкви. Так ее сын Андрей женат на польской паненке — учительнице немецкого и французского языков. Ей чуть больше 30 лет, а выглядит на 25, голубоглазая, светловолосая, красивая шельма — глаз не отвести, настоящая польская дворянка — шляхтянка. Из-за нее Тихонов Андрей в тюрьму то и попал. Его там заставляли отречься от своей жены, угрожали расстрелом и намеревались сгноить в тюрьме, а он заявил, что свою супругу не предаст, даже если его сожгут на костре — кремень, а не мужик — уважительно отметила дворничиха Ульяна.

— В романе Гоголя «Тарас Бульба» младший сын Тараса тоже Андрей и тоже влюбился в польскую шляхтянку, но это для него плохо кончилось, — произнес Павел, продемонстрировав хорошее знание русской классической литературы.

— В Белоруссии то многие военные начальники арестованы и немало их уже расстреляно, так мне об этом сказала Мария. То, что Андрея выпустили из тюрьмы и вернули, при этом, прежнее звание, а в должности даже повысили не иначе как чудо, произошедшее с Божьей помощью. Отмолила сына то своего любимого Мария и сейчас почти в каждый день ходит молиться за него в церковь. А вот невестка то ее — польская паненка католической веры, молиться ходит в костел редко, святых икон в своей комнате не держит, одевается срамно, и этим тешит бесов. Мария терпит ее только из-за сына и двух своих внучек. Одна — та, на которую ты уставился, а другая младшенькая — умница — в наш детский садик ходит, а на следующий год пойдет в школу, — в полголоса Ульяна выдала Павлу конфиденциальную информацию.

— Ты Павел командир Красной армии, наверное, комсомолец и конечно атеист — в Бога не веруешь?

— Так точно, комсомолец и лейтенант РККА, но, при этом, я православный верующий, — сказал в полголоса Павел и, оглянувшись по сторонам, расстегнул ворот гимнастерки и предъявил Ульяне большой серебряный нательный крест. Если бы Дроздов вынул из-за пазухи гремучую змею, дворничиха Ульяна удивилась бы меньше.

— Бывают же чудеса на белом свете. И ты не боишься носить православный крест, будучи комсомольцем и командиром Красной армии?

— Нет, не боюсь. Не вижу в этом никакого противоречия. Наоборот, это меня сильно укрепляет. Я не могу и не имею права бояться, имея на груди православный крест. Иначе как я смогу выполнить свой долг и защитить Родину с Божьей помощью?

— Вот и начальство, наконец, приехало, — произнес Павел, оглянувшись на звук подъехавшего автомобиля, и вежливо попрощался со словоохотливой дворничихой Ульяной Ивановной.

Павел поднялся по лестнице, зашел в кабинет полковника Захарова и обратился по форме. «Главный кадровик» стрелкового корпуса еще раз предложил перейти на постоянную службу в учебный полк с гарантией быстрого продвижения в должностях и званиях. Но Дроздов от этого лестного предложения еще раз отказался, мотивируя тем, что он видит себя только в качестве артиллериста. Тогда Захаров, согласно предварительной договоренности, позвонил комдиву Попову и направил Павла в его распоряжение.

Кабинет полковника Попова был ниже этажом, и лейтенант Дроздов быстро туда вошел и сел на предложенное ему место. Комдив, высказав удовлетворение выбором лейтенанта, заявил ему, что он поступает в качестве заместителя командира батареи 76 мм орудий под начало старшего лейтенанта Богданова Владислава Сергеевича. Прибыть на место новой службы надлежало в понедельник, то есть послезавтра. Получив в кассе финансовой части зарплату и заслуженные премиальные, окрыленный Павел вернулся в свою комнату. Затем в приподнятом настроении позвонил Юлии, которая с радостью заявила, что она, Лидия Николаевна, и особенно Дима с нетерпением ожидают дядю Павла к себе в гости, так как его не было у них больше месяца. Этим же вечером Дроздов закупил изрядное количество всяких гостинцев, игрушек для Димы и цветочков для Юлии (правда, более скромных, чем в прошлый раз). А главным подарком для своих новых знакомых стал адрес и телефон одного из лучших адвокатов в Минске, переданных Дроздову его другом и покровителем Прохором. Ковалев также написал рекомендательное письмо этому адвокату по фамилии Фрейдзон с просьбой, чтобы он, во что бы то ни стало, добился оправдания невинно осужденного Константина.

На следующий день, рано утром Павел тщательно привел себя в порядок и с подарками, поехал к Карасевым и Лидии Николаевне. Хозяева встретили Дроздова с не меньшим восторгом, чем в прошлый раз.

— Павлик! После того, как ты «поговорил» с Кошелевым, тот не только сразу прекратил свои ухаживания за Юленькой, но и, говорят, вернулся в свою семью! — с чувством искренней благодарности произнесла Лидия Николаевна. — Эту новость передали мне мои подруги с авторемонтного завода, — подтвердила Юлия.

— Вот и славно! Я рад, что произошло воссоединение семьи, — сказал Павел, возвращая Юлии актерский «реквизит», который чуть было, не забыл в своем бауле.

После торжественного чаепития пошли гулять в парк, ели мороженое, катались на качелях и каруселях, принимали участие в различных аттракционах. Затем измерили свой рост: у Павла рост оказался достаточно гвардейский — 182 см, у Юлии тоже весьма высокий для женщин — 176 см. Взвесились на весах: Павел потянул на 88 кг (без пистолета), у Юлии вес оказался гораздо меньше — всего 68 кг.

Стояла теплая солнечная погода, в парке аттракционов было весело и многолюдно. Где-то в стороне послышались редкие, глухие удары. Заинтересовавшись, вся компания двинулась на этот звук. Это оказался аттракцион «Молотобоец», суть которого состояла в том, чтобы для получения приза необходимо было, как можно сильнее ударить кувалдой по маленькой наковальне. Если удар окажется достаточно сильным, то стрелочка динамометра укажет на соответствующий приз. Минимальный приз — комплект матрешек, максимальный — немецкий аккордеон, который за 5 лет работы этого аттракциона так никто и не смог получить. Желающие попытать счастья изо всех сил били кувалдой — но безрезультатно. После того, как внушительного вида здоровяк ударил кувалдой, стрелочка динамометра немного не дотянула до минимального приза — опять неудача. Кассира этого аттракциона спросили, получал ли кто-либо какой-нибудь приз? На что он честно ответил, что из нескольких десятков претендентов сегодня это не удалось никому.

— Дядя Павел! А ты мог бы получить приз на этом аттракционе? — спросил Дима, к просьбе которого тут же присоединились его мама и бабушка.

— Можно попробовать, может чего и получится, — скромно ответил лейтенант РККА, заплатив за участие в аттракционе и медленно закатывая рукава своей гимнастерки. Павлу, часто помогавшему своему отцу в его работе в мастерской, доводилось нередко выполнять функции молотобойца. Так что махать кувалдой он умел неплохо. Но тут надо так «махнуть», чтобы выиграть хотя бы матрешки. Несколько раз, глубоко вздохнув, и широко размахнувшись, Павел, что было сил, ударил кувалдой по наковальне. Стрелка динамометра подскочила и со звоном колокольчика остановилась на отметке «Буратино».

— Ура!!! Дядя Павел самый сильный командир! — Восторженно вскричал Дима и захлопал в ладоши. К его аплодисментам присоединились Юлия, баба Лида и некоторые из присутствующих граждан.

Кассир аттракциона, довольно улыбаясь (так как интерес к аттракциону подскочил) вручил деревянного Буратино радостному Дмитрию. На выходе из парка аттракционов Павел, отбежав на несколько минут, вернулся с четырьмя эскимо и красочно иллюстрированной книгой «Золотой ключик», которую купил в ближайшей книжной лавке. По дороге удачливый лейтенант РККА рассказал, что впервые эту интересную сказку он прочитал в июне текущего года в газете «Пионерская правда», когда сидел на гауптвахте во время своей учебы в Высшем артиллерийском училище в Ленинграде.

Вся компания возвращалась домой в приподнятом настроении. Дима радостно носился вприпрыжку, прижимая к себе одной рукой Буратино, а другой детскую сказку «Золотой ключик». Не был обижен и лейтенант Красной армии, к левому плечу которого прижималась упругой грудью, шедшая с ним под руку первая минская красавица.

— Паша, у тебя ноздри раздуваются как у скаковой лошади, — тихим голосом на ухо Павлу сказала Юлия. — Это у меня их ветром раздувает, — ответил находчивый лейтенант.

После чудесной прогулки был не менее великолепный праздничный обед, по окончании которого Дима упросил почитать ему интереснейшую сказку о деревянном человечке Буратино. Сюжет о мужественном, но довольно наивном Буратино произвел на Диму большое впечатление, и он упросил всех взрослых по очереди читать ему эту захватывающую сказку. Лучшим чтецом оказался Павел, которого будущий командир РККА слушал с открытым ртом.

Павел только дважды отвлекался, чтобы позвонить адвокату Фрейдзону Науму Давидовичу. В третий раз Дроздову повезло — адвокат Фрейдзон снял трубку. Павел представился, вкратце обрисовал суть проблемы, На что адвокат заявил, что у него масса клиентов по уголовным делам и очередь к нему может быть на год, если не больше. Однако когда Павел сообщил, что он обращается по рекомендации своего друга Прохора Ковалева, Фрейдзон буквально преобразился, очень доброжелательно пригласив лейтенанта к себе домой сегодня, часа через полтора.

Не теряя времени, Павел быстро собрался и попрощался с гостеприимными хозяевами. Карасева вышла на лестничную площадку, чтобы персонально проводить симпатичного лейтенанта. Дроздов же внезапным порывом нежно обнял Юлию обеими руками и крепко поцеловал ее в губы.

— Паша! Ты что? Совсем очумел! Я же замужняя дама! — с деланным возмущением воскликнула Юлия, помахав ему рукой на прощание с очаровательной улыбкой.

По дороге Павел переживал свою выходку, навеянную мотивами картины известного французского живописца XVIII века Фрагонара «Поцелуй украдкой», немного удивляясь своей дерзости. С другой стороны, он все-таки командир РККА, который не может и не должен быть размазней.

Дроздов, как он и обещал, подъехал к адвокату Фрейдзону в точно назначенное им время. Наум Давидович встретил лейтенанта РККА как дорогого и близкого родственника. Прочитал рекомендательное письмо Ковалева, внимательно выслушал рассказ Павла по делу Константина Карасева и сказал, что немедленно приступит к нелегкой процедуре освобождения пострадавшего из мест заключения. Но для этого ему предстоит проделать очень большую работу, которую для Прохора он мог бы сделать ее и бесплатно. Однако, для того, чтобы дело изначально имело законный порядок на счет адвокатской конторы необходимо в недельный срок внести аванс в размере 300 рублей, а затем, как минимум, еще 900 рублей. От Юлии Карасевой надо получить подробное заявление, по сути предлагаемого к пересмотру дела, заключить с ней соответствующий договор, получить от нее необходимый авансовый платеж на адвокатские услуги и выполнить еще ряд обязательных формальностей. Весьма важно, по мнению Фрейдзона, обеспечить необходимую доказательную базу. Следует добиться пересмотра уже закрытого уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам — а это сделать будет очень нелегко. Прежде всего, надлежит обеспечить и организовать серьезную техническую экспертизу этого рокового для Константина плаката, получить объяснительные записки от всех членов комиссии, принимавших плакат, а также заявления всех проходивших по делу свидетелей. А для этого надо заручиться решениями судебных и иных разрешительных органов.

Затем Фрейдзон с помощью своей супруги Софьи Ароновны организовал для уважаемого гостя торжественное чаепитие, на котором объяснил причину своей признательности и благодарности Прохору Ковалеву. Лет 5 назад Фрейдзон серьезно помог Ковалеву с необходимой юридической регистрацией его огромного домовладения. А Прохор Ковалев, в свою очередь, убедил Наума Давидовича обязательно поставить в квартире две входные двери. Первая дверь была сделана железная с глазком и очень прочной цепочкой. Вторая же дверь тоже была прочной, изготовленной из дубовых двухдюймовых досок, утепленная и с такими же надежными замками и задвижками. Материалы и мастеров — умельцев для этой работы заказал тоже Прохор. Фрейдзон только оплатил соответствующие очень немалые счета мастерам за качественно выполненную работу.

То, что эти затраты были не напрасны, выяснилось уже через несколько месяцев, когда на квартиру адвоката была совершена попытка дерзкого разбойного нападения. Банда отморозков — антисемитов собиралась не только ограбить адвоката Фрейдзона, но и отомстить ему, а возможно, и убить за то, что младший брат главаря этой банды угодил на нары на 20 лет с подачи Наума Давидовича.

Как-то вечером в квартире Фрейдзона раздался звонок. Софья Ароновна подошла к двери и спросила, в чем дело, кто там? Посетительница — сообщница бандитов назвалась соседкой по парадной и попросила немного соли взаймы. Наивная супруга хотела уже снять цепочку с железной двери, но быстро подскочивший к двери Наум Давидович успел вовремя остановить ее. Снаружи дверь рванули сильные мужские руки, но стальная цепочка преградила путь грабителям, одного из которых Фрейдзон сразу же опознал как старшего брата осужденного преступника. Бандиты хотели перекусить стальную цепочку специальными пресс-кусачками на длинных ручках, но как они ни старались, цепочка из прочнейшей легированной стали им не поддалась. Наум Давидович тогда быстро захлопнул и закрыл на все замки и задвижки вторую дубовую дверь и кинулся к телефону вызывать милицию. Банд группа, поняв, что налет в этот раз не удался, немедленно ретировалась.

Приехавшая милиция, составила акт и протокол, и напомнила, что необходимо соблюдать осторожность (непонятно для Фрейдзона, или для самой милиции) и отбыла восвояси, заявив, что «если нет тела, то не может быть и дела». Своим проницательным умом Наум Давидович понял, что милиция в данном случае имела в виду именно его, чуть было не ставшим «неодушевленным» тело, А это значит, что пока адвокат Фрейдзон жив, он милиции не интересен.

— А когда я умру не своей смертью, то наша доблестная милиция уже для меня нафиг будет не нужна, — логично рассудил Наум Давидович, набирая телефон Прохора. В результате и получаса не прошло, как Ковалев примчался на своем железном коне. В проблему «въехал» сразу же, уточнив личности и места возможного нахождения членов бандитской группы, а адвокату заявил, что с «бандерлогами» он разберется.

И действительно, слесарь Ковалев так «разобрался» с налетчиками, что вся троица уголовников и еще их двое случайно попавших под его тяжелую горячую руку дружков оказались в больнице с травмами средней и легкой тяжести, хотя нельзя сказать, что бандиты не пытались оказать русскому богатырю сопротивления. Еще как пытались. Но на них со стороны «простого слесаря» обрушился такой мощнейший каскад ударов боевого карате, что не оставил им ни малейшего шанса. Прохор потом дал понять всем членам банд группы и примкнувшим к ним субъектам, что им очень повезло, что в день расправы у него было на редкость хорошее, миролюбивое настроение, в результате чего все попавшие под его стальные кулаки, все-таки остались живы.

В конце этого показательного и в высшей степени немилосердного избиения банд группы, Ковалев очень проникновенно им заявил, что если его друг Наум на них пожалуется еще раз, то он весь их гадючник разорвет как Тузик грелку, а их самих сделает тяжелобольными инвалидами на всю жизнь или вообще замочит насмерть.

Фрейдзон вообще обратил внимание, что после мер, принятых Ковалевым, в правоохранительных органах к нему стали относиться гораздо уважительнее, а уголовный контингент даже стал несколько заискивать перед безобидным адвокатом. Проницательный и умудренный жизненным опытом адвокат Фрейдзон не случайно считался лучшим специалистом в своей области и хорошо разбирался в людях. Ему не составило труда понять, что за Прохором Ковалевым стоит какая-то очень серьезная тайна, немереное богатство, и огромная, непонятная для него сила и власть, которая им искусно камуфлируется наигранной веселостью и простодушием от всех посторонних.

5 сентября Дроздов получил от «Атоса» и его жены Валентины очень тревожное письмо, в котором сообщалось, что 30 августа пошла в лес за грибами и не вернулась Даша — младшая сестра Валентины. Пока поиски не дали никаких результатов, хотя искали очень тщательно с большим привлечением народа и служебно-розыскных собак. В этом письме была большая просьба, чтобы Павел подключил свою острую чувствительность и сообщил бы главное — жива Даша или нет? Дроздов сосредоточился, стараясь сконцентрироваться на этой проблеме, о которой постоянно думал. Но никаких сведений из своего подсознания так и не получил. Тогда Павел показал это письмо Прохору Ковалеву. И тот, поразмыслив, сделал Дроздову укол нейролептика. А потом когда Павел пришел в себя, то заявил, что Даша жива и он ее видел в каком-то помещении в замкнутом пространстве. Обо всем этом 9 сентября лейтенант РККА Дроздов написал Коженковым и как мог, успокоил их, сообщив, что Даша жива, и кто-то ее удерживает в неволе.