Видящий. Ярл

Валерий Пылаев, 2020

Главный герой Антон Смирнов в свои тридцать лет нежданно-негаданно лишается враз и работы, и жены, своевременно собравшей чемоданы. Личностный кризис оказывается прекрасным поводом ввязаться в авантюру. С подачи друзей герой регистрируется в виртуальной игре «Гардарика». Но вскоре он поймёт, что виртуальная реальность совсем рядом с нашей повседневностью. Грызня кланов вот-вот выльется в войну в действительной жизни, а некоторые друзья и враги кажутся Антону смутно знакомыми…

Глава 5

Один из пленников раздвинул остальных широкими плечами и вышел мне навстречу. Правая рука у него висела на перевязи, но даже левой он умудрился выбриться чуть ли не до блеска. Отсутствие бороды парень — называть его мужиком как-то не хотелось, хоть он был всего на пару лет моложе меня самого — компенсировал длинными волосами. Чуть вьющаяся пышная шевелюра доходила едва ли не до середины груди и выглядела настолько роскошной и блестящей, что производители какого-нибудь шампуня непременно пообещали бы ему целое состояние за двадцатисекундный рекламный ролик.

Только никаких шампуней здесь, разумеется, нет и в помине, и благодарить за такую красоту парень может разве что самих богов. Или богинь. Милость Фрейи — длина и сила от корней до самых кончиков…

— Чего же ты молчишь, склаф? Бери свой меч. Или мне самому подняться туда? — Пленник кивнул в сторону драккара. — Тэн Орм уже заждался меня.

Слова о смерти совсем не вязались с широкой улыбкой. Парень был бледен и явно не без труда держался на ногах — похоже, ему здорово досталось в битве — но все равно радостно скалился во все зубы, щурясь от солнца.

— Как твое имя? — спросил я.

— Уж не знаю, к чему тебе имя того, для кого эйнхерии уже освободили место за столом у Всеотца, склаф… но я скажу, раз уж ты спрашиваешь. Я Эйнар. Люди тэна Орма нарекли меня Безбородым. — Парень погладил здоровой рукой гладкие щеки. — Были и те, кто кликал Девицей, но теперь им самим впору называться Беззубыми.

За его спиной послышался смех. Уже приготовившиеся к смерти пленники улыбались, радуясь удачной шутке.

— А ты храбрец, Безбородый. — Я шагнул вперед. — Хотел бы я, чтобы в моем хирде было побольше таких.

— Вот как? — Эйнар широко улыбнулся. — Тогда и я скажу — ты славный воин, хоть и чужеземец, и чтишь наших богов. Хотел бы я называть тебя своим тэном, но мое место на корме этого корабля.

— В Чертогах Всеотца найдутся кормщики и получше тебя, Эйнар Безбородый, — отозвался я. — У меня же нет ни одного, хоть я и взял в бою корабль, что носил твоего тэна. А что ты скажешь, если я подарю тебе меч и велю встать у руля? Станешь ли служить мне, как служил Орму Ульфриксону?

Улыбка тут же исчезла с лица Эйнара. Одно дело смеяться в лицо смерти, когда ее уже не миновать, и совсем другое — когда спасение совсем рядом. И достаточно одного слова… Я смотрел на высоченного сканда снизу вверх — но зато уж Волей давил вовсю. И не таких скручивали!

— Скажу, что в тебе не только сила Тора, но и доброта самой Матери Фригг! — выдохнул Эйнар. — Нет позора служить тому, кто отмечен богами и конунгом.

— У меня достаточно мечей для тех, кто захочет назваться моими людьми. — Я отодвинул Эйнара плечом и шагнул к притихшим пленникам. — Тэн Орм пал от моей руки, но вам я не враг. Всякий, кто пожелает, может остаться в Фолькьерке и служить мне. И я отпущу каждого, за кого Вагни Ульфриксон заплатит выкуп. Мне нет нужды лить кровь — на этом корабле и без того достаточно славных воинов.

Я указал рукой на погребальный драккар, и хирдманны Орма одобрительно зашумели. Похоже, они явно предпочли бы поплавать на каком-нибудь другом. Почти наверняка еще до отправления в Фолькьерк среди них ходило достаточно разговоров о том, что тэн Антор не так уж плох: зерна, которые я посеял, отпустив Торлейфа, давали всходы. А Орм лишь удобрил почву, повесив мальчишку. Едва ли кто-то из пленников пожелает вернуться в Эльгод. И мой хирд пополнится сразу двумя десятками неплохих…

— Позор вам!

Невысокий мужчина растолкал остальных и встал перед Эйнаром. И тот шагнул назад, словно испугавшись. Пленник был едва ли не вдвое старше кормщика — в его бороде блестела седина, а от волос на голове сохранились лишь жалкие клочки по бокам. Все его тело покрывали повязки, он уступал Эйнару и ростом, и сложением, но даже мне на мгновение захотелось отойти: в глазах старого воина горело пламя Муспельхейма. Я вспомнил — он был одним из немногих, кто сражался до самого конца, пока не упал под ударами мечей хирдманнов Гудреда.

— Жалкие трусы! — прорычал старик. — У вас нет чести! Орм, сын славного Ульфрика, еще не успел поднять рог в Чертогах Всеотца, а вы уже готовы склониться перед новым господином?!

— Помолчи, Рауд! — Эйнар тряхнул шевелюрой. — Разве ты не слышал, что сказал тэн Антор? Если пожелаешь вернуться в Эльгод — он не станет тебя держать. Или у твоей старухи не хватит золота на выкуп?

— Выкуп? — усмехнулся тот, кого назвали Раудом. — Уна Кнутдоттир скорее умрет вдовой, чем пустит в дом мужа, за которого пришлось заплатить золотом.

— Делай, как знаешь, упрямец. — Эйнар вздохнул. — Тор мне свидетель — я никогда не бежал от смерти, и никто здесь не посмеет назвать меня трусом. Но лишь глупец спешит умереть раньше срока.

— Я служу конунгу, Рауд, сын Гуннара. — Я прочитал подсказку от «Истинного зрения». — Так же, как служил твой тэн. Наша ссора уже погубила достаточно людей. Богам угодно было отдать мне победу, но не твою жизнь. Стоит ли гневить их?

— Ты красиво говоришь, склаф. — Рауд поморщился. — Верно, тебе досталась капля меда, что Всеотец украл у великана Гуттунга. Но слова твои — ложь, и их яд страшнее того, что сочится из пасти Йормунганд, великого змея.

— Возвращайся в Эльгод, старик. — Я сложил руки на груди. — Я не стану просить за тебя золота. Вагни Ульфриксон и без того даст мне достаточно.

— Когда я был молод, мы платили золотом и мехами только за дев, которых брали в жены. — Рауд усмехнулся. — Тебе впору подарить твоим новым слугам платья, а не мечи. Я знаю, кто ты, склаф, человек без прошлого, лишенный смерти.

Лишенный смерти? Он что, имеет в виду…

— Такие, как ты, несут погибель всему Эллиге. Я не стану служить тебе, даже если сам конунг явится сюда и велит мне преклонить колено. Пусть моя рука уже не так тверда, как раньше, но я еще помню, что такое честь. — Рауд плюнул мне под ноги. — Будь ты проклят, склаф. И пусть не будет тебе удачи, пока жив хоть один из тех, кто чтит заветы предков.

Внимание! На вас действует «Проклятие умирающего».

— 10 очков здоровья. Продолжительность — перманентно.

Зараза! Пробил. И не помогла даже стопроцентная ментальная сопротивляемость. В гробовом молчании Рауд развернулся, направился к драккару и, кое-как поднявшись наверх по доске, встал перед Хроки.

— Делай, что должен, — глухо сказал он и склонил голову. — Не заставляй меня ждать.

Хроки посмотрел на меня, и я коротко кивнул — а что мне еще оставалось?

Когда тело Рауда со стуком свалилось на палубу, вперед вышли еще четверо пленников. Все как на подбор седые, могучие и покрытые шрамами, выглядывающими из-под многочисленных повязок. Они вполне могли помнить Орма Ульфриксона еще безусым юнцом и решили последовать за ним даже в его последний поход.

Через несколько мгновений все было кончено. Хроки вытер окровавленный клинок о плащ одного из мертвецов и спрыгнул на землю. Палуба драккара опустела — на ней не осталось живых. Я запалил факел и первым поднес огонь к сложенным вдоль борта сухим веткам — как требовал обычай.

Хороший настрой как ветром сдуло — тем самым, что подпитывал взвившийся к небу погребальный костер. Упрямый старик Рауд ушел красиво, разом лишив меня не только десятки жизней и нескольких славных воинов, но и, казалось, самой победы. Последнее слово осталось за ним. А мне теперь придется разбираться не только с проклятием — ходить с перманентным дебафом я не собирался — но и с упадническими настроениями. Мои новоиспеченные хирдманны во главе с Эйнаром стояли как в воду опущенные. Если где-нибудь в игровых файлах имелась циферка, отвечающая за их боевой дух, она явно просела как минимум вдвое.

Да еще и вот это «лишенный смерти» — явный намек на то, что неписи уже давно догадываются, что в этот мир приходят чужаки. И едва ли они нам рады… Такое нельзя не учитывать. Неплохо бы посоветоваться со Славкой — но Славки здесь нет. Покрутив головой, я заметил только Ингвара. Не то чтобы я так уж доверял колдуну, называвшему себя Странником — просто мне вдруг захотелось перекинуться хотя бы парой слов с таким же, как я сам, живым игроком.

— Привет, братишка, — негромко поздоровался Ингвар. — Здорово тебя дед уделал, да?

— Да ладно бы только дед, — вздохнул я. — Монахиня-то твоя тоже… с сюрпризом.

— В смысле? Чего это сразу моя? — Ингвар удивленно приподнял брови. — Я ее сам в первый раз только здесь увидел.

Что?

— Ага. — Я почти услышал, как у меня между ушей закрутились крохотные шестеренки. — То есть ты хочешь сказать, она — не Странник?

— Понятия не имею. Я ее не знаю. — Ингвар огляделся по сторонам и шепотом добавил. — И вот тебе еще инсайдерскаая информация: из наших ее никто не знает. В смысле — вообще никто!