Видящий. Ярл

Валерий Пылаев, 2020

Главный герой Антон Смирнов в свои тридцать лет нежданно-негаданно лишается враз и работы, и жены, своевременно собравшей чемоданы. Личностный кризис оказывается прекрасным поводом ввязаться в авантюру. С подачи друзей герой регистрируется в виртуальной игре «Гардарика». Но вскоре он поймёт, что виртуальная реальность совсем рядом с нашей повседневностью. Грызня кланов вот-вот выльется в войну в действительной жизни, а некоторые друзья и враги кажутся Антону смутно знакомыми…

Глава 13

Я сильно сомневался, что среди ночи ко мне пожаловал самый обычный нищий старик, но традиции и воспитание никто не отменял.

— Будь моим гостем. — Я указал на небольшое бревнышко, которое Сакс подтащил к огню. — Здесь мед и немного мяса, но если ты голоден, я отведу тебя в Эльгод. Славный тэн Вагни Ульфриксон не откажет тебе ни в месте за столом, ни в крыше над головой.

— Тэн Вагни? — Гримнир покачал головой. — В Эльгоде теперь правит младший из сыновей Ульфрика? Что же случилось с его братьями?

— Ты назвал меня тэном, — заметил я. — Тебе известно многое, Гримнир. Как можешь ты не знать, что Орм и Болли пируют с эйнхериями?

Гримнир

Бродяга 3 уровня

Сила: 4

Телосложение: 5

Подвижность: 5

Восприятие: 3

Воля: 7.

Лес снова погрузился в темноту, которую кое-как разгонял только огонь костра. «Истинное зрение» погасло, но я уже увидел все, что нужно. Точнее — все, что мне показали. Очередная «маска». Вроде той, что была у Хильды, без труда скрывшей свой запредельный уровень… Или нет. За пару недель в игре я «дослужился» всего-то на всего до четырнадцатого уровня, но уже успел покомандовать целым войском.

Сила власти в этом мире — впрочем, как и в реальном — по полной уделывает власть силы. Седовласый старик в обносках вполне может быть монстром с уровнем втрое выше моего — а может и не быть. И это мало что меняет.

— Верно. — Гримнир шагнул к костру, оперся на длинную палку и осторожно опустился на бревно. — У тебя острый ум, тэн. Я знаю, что братья Ульфриксоны погибли от твоей руки.

— Тогда зачем спрашиваешь? — поинтересовался я.

— Может, я хотел услышать, что скажешь ты?

В седой бороде блеснули ровные белые зубы. То ли рацион жителей «Гардарики» изобилует витаминами, то ли где-то на Барекстаде цверги отгрохали что-то вроде стоматологической клиники… То ли я не ошибся, заподозрив в древнем оборванце весьма серьезного товарища. И хорошо, если НПС, а не живого игрока.

— Мне нет нужды скрывать правду. — Я пожал плечами. — Я убил Болли на поединке еще у берегов Империи, а Орма — когда он пришел в Фолькьерк со своим хирдом. Но особой радости мне это не доставило.

— Разве? — Гримнир снова улыбнулся. — Неужели победа над сильным врагом не величайшая честь для воина? Неужели твое сердце не пело песнь битвы, когда кровь сыновей Ульфрика обагряла твое оружие?

— Едва ли, — проворчал я. — Я не лучший из воинов. И пусть мне пришлось защищать себя и своих людей, я не ищу радости в сражениях.

— Можно обмануть людей и даже богов, тэн. — Гримнир покачал головой. — Но даже Локи — величайший из лжецов — не в силах обмануть самого себя. Разве не мог ты избежать каждой из битв, что привели тебя на Барекстад? Разве путь, что ты выбрал — единственный?

Да… и да. В смысле — не единственный. И да — мог избежать. Мог отказаться от поединка и удрать, мог отказаться от Фолькьерка и власти тэна, от похода на юг… от всего.

— Однажды ступив на дорогу могущества, свернуть уже нельзя, — продолжил Гримнир. — Как нельзя и вернуться назад. Только вперед, и каждый шаг будет даваться все легче. Некоторые приходят в этот мир, чтобы служить. А некоторые — чтобы править.

— Хочешь сказать, что я рожден для власти?

Я почувствовал, как внутри меня всколыхнулся гнев… вот только злился я вовсе не на странного старика, который явился непонятно откуда и вдруг принялся читать меня, как раскрытую книгу. Точнее — и на него тоже, но…

— Не мне решать, тэн. Ты сам делаешь свой выбор. — Гримнир поднял руку и протянул в мою сторону длинный узловатый палец. — И твой меч — лишь зеркало, что отражает твой путь и твои победы.

— Меч? — Я коснулся кончиками пальцев рукояти «Звезды Сааведры». — Он достался мне в бою всего два дня назад.

— Я говорю о мече, что ты скрываешь в сумке на поясе, — усмехнулся Гримнир. — Мудрое решение. Не стоит показывать подобное всем подряд.

Но и спрятать тоже получится не от всех. Например, один не в меру глазастый дед без труда разглядел «Светоч»… или просто знал, что обломок древнего артефакта у меня. Да кого же йотуны притащили к моему костру на ночь глядя?..

— Что тебе известно о моем мече? — буркнул я.

— Все. — Гримнир в очередной раз изобразил фирменную белозубую улыбку сильных мира сего. — Но что ты готов услышать? Мудрый умеет задать верные вопросы.

Ага. Демагог — но его коса уже летела на камень. Может, я так и не научился полноценно колдовать и сражаться, как матерый вояка, но уж трепать языком умею не хуже Ингвара с Ошкуем вместе взятых.

— Тогда скажи, кто ты. — Я подался впереди и оперся локтями на собственные колени. — И чего ради тебе вдруг захотелось отвечать на мои вопросы?

— Сегодня подходящая ночь для беседы. — Гримнир протянул к огню длинные ноги, облаченные в дырявые сапоги. — Чего дурного в том, что старый бродяга пожелал развлечь славного тэна?

Да уж. Понятно, что ничего не понятно. То есть хитрый дед если и собирался отвечать, то только на те вопросы, которые хотел. И так, как хотел.

— А в чем твоя выгода, Гримнир? — Я бросил старику мех с медовухой. — Мудрость стоит немало, а я могу предложить тебе только выпивку.

— Добрый мед за доброе слово. — Гримнир ловко выдернул пробку и тут же приложился к напитку. — Славная сделка, тэн. Спрашивай.

— Что ты знаешь о моем мече? — снова поинтересовался я.

— Ты уже слышал ответ. — Гримнир сделал еще пару глотков. — Мне известно все о «Светоче», выкованном в пламени Муспельхейма еще до начала времен. Что именно ты хочешь узнать?

— Хорошо, — буркнул я. — Что он может дать мне?

— Власть.

— Большую, чем у самого конунга? — Я понемногу начинал терять терпение. — Это не ответ! Что будет, если я соберу все части «Светоча»?

— Узнаешь, когда придет время. — Гримнир бросил мне обратно медовуху. — Если тебе суждено. Это ответ.

— Будь по-твоему. — Я уже всерьез начал прикидывать, смогу ли попасть Гримниру мехом в лоб — уж больно хотелось стереть с его лица эту всезнающую ухмылку. — «Светоч» опасен?

— Любой меч служит смерти, и любой меч…

— Для меня! — рявкнул я. — Может ли он принести вред, если я не собираюсь резать им свои собственные руки?

— Может. — Гримнир пожал плечами. — Даже в сумке и без клинка «Светоч» куда опаснее всех мечей, что когда-либо ковала рука человека или альва.

— Почему?

— А разве власть не опасна сама по себе? — парировал Гримнир.

— Слова. — Я заткнул себе рот мехом, чтобы со зла не ляпнуть лишнего, и втянул в себя остатки хмельного меда. — Власть не опасна. Опасны те, кто ей владеет.

— Верно. — Гримнир одобрительно кивнул. — Теперь ты готов задать верный вопрос.

— Для чего власть нужна мне? — догадался я. — Так?

— Ты быстро учишься. — Гримнир потянулся, разминая затекшие плечи. — Это правильный вопрос. Но ответить на него сможешь только ты сам. Зачем тебе власть, тэн?

Захватить весь Барекстад, прокачаться, собрать «Светоч» и получить от Павла Викторовича бешеные бабки?.. Нет, ерунда — для этого не обязательно становиться во главе войска. Просто потому, что мне нравится командовать? Тоже не факт. В последнее время я все чаще задумывался, что куда приятнее было бы просто заходить в «Гардарику» часов на пять в сутки, честно отрабатывать «дядькины» деньги и успевать хотя бы вовремя помыться.

Из чистого интереса? Возможно… но тоже не совсем то.

— Я просто хочу сделать мир немного спокойнее, — вздохнул я. — Хотя бы этот…

— Вот как? — Гримнир подался вперед. — Власть, чтобы изменить мир? Средство, а не цель?

— Что-то такое, да. — Я пожал плечами. — Глупые слова. Но других у меня нет.

— Весь этот мир — лишь игра.

Я вздрогнул.

— Лишь игра неведомых сил, что длится от начала времен, с того самого часа, когда искры Муспельхейма и вода из Царства Льдов породили великана Имира, — продолжил Гримнир. — И будет длиться до самого Рагнарека, дня гибели богов, когда сам Всеотец поведет в бой эйнхериев, а могучий Тор падет, отравленный ядом змея Йормунганд.

Йотуновы кости… Что этот дед курил? И чего его вдруг пробило на философию какого-то прям вселенского порядка?

— Ты говоришь загадками, старик. Если все это, — я обвел руками круг, — лишь игра, то что такое власть? Игрушка?

— Можешь думать и так. Игрушка — самая ценная и желанная. — Гримнир вдруг поднялся на ноги. Проворно и легко, будто разом сбросив лет этак пятьдесят. — Так играй же, тэн. У тебя неплохо получается.

Внимание! На вас действует «Благодать».

Все отрицательные эффекты сняты.

Даже «Проклятие»?.. Да, слетело.

— Стой! — крикнул я. — Ты ведь так мне ничего и не сказал!

— Мудрому достаточно. — Гримнир запрокинул голову к небу. — Похоже, ночь будет теплой.

И тут же повалил снег. Не постепенно, а сразу, резко, будто кто-то наверху вдруг принялся засыпать землю влажными белыми хлопьями. Все вокруг стремительно белело, и только вокруг костра оставалось небольшое пятнышко нагретой черной земли. Когда Гримнир широкими шагами двинулся к лесу, я попытался вскочить… и не смог.

— Прощай, тэн, — прошелестел его голос среди деревьев. — И проснись уже, наконец.

— Что?..

— Проснись! — Прямо надо мной возникло смеющееся лицо Сакса. — Неужели пары глотков медовухи достаточно, чтобы свалить моего славного тэна!

— Йотуновы кости… — Я уперся ладонями в снег и кое-как поднялся на ноги. — Старик… Ты видел, куда он пошел?

— Крепко же ты напился! — Сакс хлопнул меня по плечу. — Какой старик? Сам погляди — здесь только мои следы.

И верно — по снегу к костру тянулась всего одна цепочка темных продолговатых отпечатков. Сакс носил мягкие сапоги без каблука, и следы определенно были его. И только его. А Гримнир исчез, будто и вовсе здесь не появлялся. О нем напоминал только слетевший перманентный дебаф.

И палка, лежащая на засыпанном снегом бревне.