Викинг туманного берега

Валерий Петрович Большаков, 2023

Вне времен и пространств существует таинственный Интермондиум, открывающий врата в прошлое человечества, и лишь посвященные могут попасть туда. Константин Плющ – один из них. Недавно вернувшийся из Древней Норвегии, он вынужден вновь отправиться в мир викингов – чтобы спасти любимую и предотвратить событие, способное серьезно изменить современность.

Глава 6. Константин Плющ. «Великолепная дюжина»

Норэгр, Сокнхейд. 16 мая 871 года

Дорога прошла без приключений. Ближе к владениям Хьельда конунга горы стали понижаться, а леса густеть, лишь кое-где у чащобы были отобраны делянки под пажити, на которых копошились местные аграрии.

Шлях потянулся вдоль берега Сильбрвика — Серебряного залива.

За очередным поворотом открылся Сокнхейд — нагромождение покоев да изб за крепким частоколом, — и коняшка сам прибавил прыти, чуя окончание пути.

На воротах дежурил Свейн Копыто, старый знакомец.

Ухмыльнувшись, он отвел копье.

— Заваливай, Эваранди! — громко сказал Свейн. — Давно ж тебя не было.

— Дела, — улыбнулся Плющ.

Площадь посреди Сокнхейда была невелика. Обычно тут вели торг, но ныне было не до купли-продажи.

Несколько сот народу собрались на тинг — скандинавский вариант русского вече. Демократия такая.

То есть все собравшиеся и съехавшиеся орали, махали руками, грозились, бранились, соблюдая плюрализм мнений.

Приблизившись, Эваранди разобрал глас народа — люди были злы на Харальда Косматого. Половина склонялась к тому, чтобы стребовать с конунга виру за похищение свободной женщины, а малая часть и вовсе призывала к войне.

Как и на Руси, власти выслушивали мнения и рулили народной волей, утихомиривая самых воинственных, поддерживая умеренных.

Спешившись, Константин быстренько накинул поводья на коновязь и пробился поближе к власть имущим. Первым его заметил Хродгейр Кривой, херсир и родной дядя Эльвёр.

— И ты здесь? — оскалился он.

— Приветствую тебя, — слегка поклонился Костя. — Андотт Кузнец передал мне весть о похищении Эльвёр, и вот я здесь.

Хродгейра передернуло:

— Косматому не поздоровится, если на тингах узнают о дочери Освивра! — процедил он.

— Безусловно, херсир, но чем нам это поможет? Да, Харальд струсит и пойдет на попятную. И виру обязательно выплатит. Но где в это время будет Эльвёр?

Херсир криво усмехнулся:

— Не хочешь отдавать девчонку?

— Не хочу, — серьезно ответил Плющ. — Вот, если бы она сама решила выйти за кого замуж, а ты бы благословил, как ближайший родич, тогда другое дело. Но то, что сотворил Харальд, рушит все обычаи и законы! Эльвёр нужно освободить.

Хродгейр раздраженно вскинул руки:

— Знаю, Эваранди! Знаю. Думал над этим. Только как? Косматый посольство направил в Миклагард — почти что сотню человек. Из них половина — бойцы его хирда, да и остальные не хуже. Как отобьешь девушку у целой толпы вояк?

— Да не надо никакого боя! Эльвёр необходимо выкрасть, а для этого хватит и пары скейдов с добровольцами.

— Верно мыслишь, Эваранди, — прогудел голос за спиной.

Это был сам Хьельд-конунг, седой и величественный.

— Здрав будь, конунг, — поклонился Костя.

Конунг хлопнул его по плечу:

— Беда в том, Эваранди, что никто из моих людей ни разу не хаживал тем путем, по реке Непру…

— Я хаживал! — заявил Плющ.

Тут он не врал — родом он был с Украины, там родился, там пошел в школу. А когда перешел в пятый класс, родители подались на Дальний Восток. Лишь однажды летом ему довелось вернуться на малую родину — на каникулы. В восьмом классе.

Тогда он с друзьями осуществил давнюю, детскую еще, мечту — прошел по Днепру на шлюпке «Мисхор». Это было здорово, а теперь и пригодилось. Хотя, с другой-то стороны, нынешний «Непр» иной, и грозные пороги не покрыты никаким водохранилищем. Да и волоки он не проходил…

Но не признаваться же в подобных… мм… «недоработках»!

— Ага! — заинтересовался Хьельд. — Ага… Ну пара скейдов найдется, а люди…

— Люди будут, — заверил конунга Хродгейр.

— Ну, раз так, выходи на тинг, и объяви, что Харальду мы не спустим! А в подробности вдаваться не стоит — тайна. Кто поймет — молодец, а до кого не дойдет… Мы таких и спрашивать не будем!

* * *

К вечеру кнорр «Рататоск» был готов к дальнему пути. Именно кнорр — купеческий, широкий и вместительный, с высокими бортами. Уступая скейду или снекке в скорости, кнорр был куда остойчивей и море-ходней. А главное, именно торговый кнорр как нельзя лучше маскировал истинную цель плавания.

В послах у Харальда-конунга люди бывалые, они влет углядят чужие скейды. И что тогда? Морской бой устраивать? Чего для?

Идею путешествия на кнорре предложил Эваранди.

Викинги даже слушать его не стали, с ходу отвергая подобную чушь. Им, великим воинам, топтать палубу торгашеского кнорра?

Не бывать тому!

Но Костя был настойчив.

Первым сдался Йодур Беловолосый — высокий мужик средних лет с белыми как хлопок волосами. Он числился хевдингом — в старину так титуловали вождя, а нынче это было звание военачальника.

— Ей-ей, — проворчал Беловолосый, — мальчишка говорит дело.

— Но кнорр… — слабо воспротивился Бьёрн Коротыш.

— Пустое! — небрежно отмахнулся Йодур-хевдинг. — Трус и на лангскипе^[16] останется трусом.

— Эваранди прав, — проворчал Хродгейр-херсир. — Никто даже не подумает на нас, ежели на кнорре пойдем. Посольство, говорят, сам Эйнар Пешеход ведет, а он скейд к себе не подпустит. Да и кто подпустит? А вот кнорр — совсем другое дело! Хоть бортом о борт колотись, что с купца бестолкового взять?

Близняшки Вагн и Хадд переглянулись и сказали дуэтом:

— Мы — за!

— Слава Одину! — фыркнул Коротыш. — А то я распереживался уже, вдруг да вы не согласны будете.

— Не переживай, — ухмыльнулся Вагн, — согласные мы!

Викинги расхохотались. Первым смолк Свейн Копыто, чей кожаный панцирь был обшит на манер степного кочевника — пластинами из лошадиных копыт.

— Я поговорю с Ульфом Меченым, — проговорил он. — У него добрый кнорр, а сам Ульф охоч до странствий… Особливо если выгода светит.

— Ну мы ж не порожние пойдем! Товару наберем, чтобы все по чину было.

На том и порешили.

Ульф Меченый был купцом наполовину, а другую половину занимала его истинная сущность — пиратская. И команда у него была под стать — головорезы. Правда, под тяжелым взглядом Хродгейра или Йодура они искательно улыбались, напоминая волчат, что падают на спину перед матерым волком.

Команда прибывала помалу, и все делалось в большом секрете — в Сокнхейде вполне могли шнырять лазутчики Косматого.

«Рататоск» габаритами не поражал — средний кораблик, но крепкий, как хорошая бочка. Бочку как испытывают на прочность? Берет ее бондарь, да и подбрасывает в воздух. Падает бочка на бревна, подскакивает — не треснет, гудит только.

Таким и кнорр был.

Эваранди, правда, сомневался слегка — не мало ли людей, чтобы справиться с викингами Эйнара? Так ведь и у Пешехода народу маловато. Посольство идет вроде как на восьми кораблях, половина из них скейды, так ведь они разные. Большие скейды могут принять на борт даже сорок человек, но такой корабль не перетащишь по волоку. Эйнар вышел на малых скейдах — каждый на десять, от силы пятнадцать человек.

Такой кораблик легок, команда и сама сможет двигать его, а ведь на днепровских порогах работников никто не держит. Извольте сами попыхтеть-понадрываться…

Викинги сразу же заняли носовую палубу «Рататоска» — по привычке. На драккаре именно носовыми веслами грести считалось почетным делом — на носу они длиннее и весят поболе.

На кнорре, правда, различий особых не было, но по старой памяти сели впереди.

На кормовые весла Ульф Меченый посадил своих парней — Гюрдира, Эйрика Свинью, Хвитсерка, Одди, Тьёдара, Фари, Атли, Снеррира Мокрого и Хавгрима.

Тем же вечером кнорр покинул Сильбрвик и двинулся к югу.

Эваранди сидел за широкой спиной Йодура и тягал весло. Работенка была нелегкая, но Костя улыбался — с каждым гребком он приближался к Эльвёр.

Примечания

16

Лангскип — «длинный корабль». К этому типу относятся большие военные корабли викингов — драккар (вернее, дрэки) и лодья. Они вмещали по 100–120 воинов. Скейд («рассекающий волны», на Руси говорили — скедия) и снекка были средними кораблями — на 30–40 человек.