Ха-ха, Хэйхэ

Валерий Михайлович Арефьев, 2022

Действие повести происходит в начале девяностых и разворачивается первоначально в Благовещенске, затем в Хэйхэ – в то время крохотном китайском городишке на берегу Амура. Туда герои этой повести – Валерчик с Вовчиком, поднаторевшие в Поляшке в этом бизнесе, и отправляются. Однако судьба-злодейка преподносит им коварные, совсем нежданные сюрпризы. Их ожидают и бандиты и кидалово, на всю катушку и по полной! Девяностые! И ни убавить ни прибавить! Содержит нецензурную брань.

Глава первая. Закрытая дверь

Довольно долго мне казалось, да пожалуй что, и до сих пор ломаю голову: а если бы… я не попал тогда а Хэйхэ, так может было бы всё это к лучшему? Не знаю. Сам не ведаю. А почему, поймёте скоро. Вот об этом-то как раз и будет мой рассказ, сия история. И вот ещё, прошу читателя заранее мне извинить такой язык, местами уличный, местами псевдо-молодёжный (как мне кажется), а кое-где полублатной. Абсцентной лексики я постарался избежать, хотя бы в авторской, сюжетной речи. Дело в том, что эта лексика, своеобразная манера изложения здесь появилась не случайно. В девяностые язык подобной, полулагерной стилистики, «пацанской типа…», полагаю, вы всё поняли, распространён был широко — и в мире бизнеса, и в политических кругах, различных «органах» и, разумеется, в сообществах челночниках, о коих, собственно, пойдёт повествование. Надеюсь, с этим разобра́лись. Едем далее!

Первоначально эту «страшная история» наречена была не очень привлекательно, я озаглавил эту повесть нарицательным, смешным названием «Хуйхэ», и лишь впоследствии решил немного окультурить это прозвище, облагородить это спорное название. На самом деле же Хэйхэ (по-настоящему) — всего лишь маленький в те годы, жутко засранный, провинциальный городишко, расположенный буквально сразу же напротив Благовещенска, через Амур. Я как-то видел в телевизоре, что даже мост из Благовещенска построили — в огромный город на Китайской территории, — когда-то маленький Хэйхэ. Давным-давно уже его застроили крутыми небоскрёбами и огроменными хоромами: торговыми, автомобильными, игральными и прочими. На приграничных отношениях поднялся так. А начинался этот бизнес замечательный с давно забытых челноков. О них-то, собственно, и поведу я свой рассказ. Ну что, поехали?

Те, кто постарше, должен помнить: в девяностые, или в конце восьмидесятых, нашим гражданам, для них самих же совершенно неожиданно, в связи с забытой перестройкой, разрешили вдруг… свободный выезд за рубеж. И не в Болгарию — по турпутевке, на неделю, не в какие-то — Чехословакии родные с Югославией, — самостоятельно, кому куда захочется. И полстраны (преувеличил тут, пожалуй что), рвануло тут же за бугор, не долго думая. Сначала граждане осваивали Венгрию, а чуть попозже и Поляшку, если знаете. На местных рынках приторговывали втихую — ещё доступным (поначалу, разумеется), ещё дешёвым барахлом. Свобода вся эта, свобода выезда, была у нас, естественно, весьма условной в эти годы. Если помните, помимо виз на дикий Запад и в Финляндию необходимо было также разрешение на личный выезд из страны. Вот это главное! В ОВИРах граждане толпились коридорами, ругались нервным матюжком, курили по двое и ожидали приглашения к инспектору. На экзекуцию, разбор и, если сложится, — на получение заветной закорючечки и штампа в паспорте: мол, выезд разрешается!

Истосковавшийся по новым впечатлениям народ челночный жаждал денег, поскорее бы… и — по возможности — полегче бы. Челночники писали списки, за недели или месяцы — до ожидаемой, заветной даты выезда, шли переклички по утрам — часов с шести уже, но соотечественников всё это, казалось бы, особо шибко не смущало! Наши граждане и не такого повидали!

В нашем городе (а речь пойдет о Петербурге, уточнил бы я) два раза в день, с утра и вечером — с «Варшавского» — шли поезда в уже понятном направлении (хотя, бывало и с «Балтийского», мне помнится), битком набитые телегами и сумками, принадлежавшими серьёзным и прошаренным акулам бизнеса, челночникам по мелочи и бытовым контрабандистам. Эти ухари тащили в Польшу неподъёмными баулами электробритвы и бельё из Белоруссии; электродрели утюги и наши «мыльницы» — с ЛОМОвской оптикой, чего там только не было! Всего, конечно, не припомнишь! Водка… Мальборо… а также прочие, так нужные товарищам — по незабвенному, давно уже усопшему, в бозе почившему, совковому соцлагерю, ужасно нужные вещицы. Но особенным, реальным шиком и коммерческим везением тогда считался контрабас цветного телека, ну или «Дружбы» (бензопилы отчего-то уж… в Поляшке пользовались спросом, и особенным).

¹

²

А из Варшавы (и из Гданьска, и из Вроцлава, и с юга Польского — из Кракова и Люблина) шли поезда уже в обратном направлении, ничуть не менее набитые: и джинсами, и двукассетниками, куртками, колготками, и всевозможным барахлом, так нужным в Питере, и в Магадане, в Барнауле и Урюпинске — изголодавшимся по вроде бы обыденным, но столь приятным мелочам, советским гражданам. Царило в этих поездах, сказать по правде вам, необъяснимое, всеобщее и пьяное, святое братство, бесшабашное размашество, и абсолютное взаимопонимание. Жить люди только начинали. Уж поверьте мне, лихое время было, славное, весёлое!

Но, как известно, всё лихое и весёлое когда-то тоже завершается. И этот весь, поляцкий бизнес, потихоньку, помаленечку, сошел на нет в конце концов. Народ челночный же — переметнулся в Эмираты, выбрал Турцию… а вслед за ними и Китай. И баксы эти все, первоначально им нажи́тые в Поляндии, сначала слабенько, а дальше поуверенней, пошли туда же — на Восточном направлении. Довольно бодро потекли, признать по правде уж!

Вот так и мы, с моими старыми коллегами, друзьями в бизнесе челночном, призадумались: а чем теперь-то выживать нам? Что нам делать-то? Куда бродягам ломануться, чтобы влегкую, на хлебец с маслом заработать? А со временем — вопросец встал уже ребром! Баблишко, знаете, имеет свойство и заканчиваться, тает ведь, в буквальном смысле на глазах, пока не вертится! Хотя, в действительности, выбора огромного у нас и не было тогда. И тем не менее, идти дорожками, утоптанными ранее, нам отчего-то не хотелось. Смысла не было, как нам казалось. В Эмиратах, да и в Турции давным-давно уже всё схвачено. Понятно же! А вот Китай — другое дело. Тема новая! Пока другими челноками не пробитая! По крайней мере, не прошаренная до́чиста! Ну вот тогда мы и подумали, а может быть… махнуть в Китай нам? Для начала на разведку лишь. Разнюхать, что там и почём! В порядке опыта… Эксперимента, так сказать…

Первоначально нас — вписалось в тему эту двое, я и кореш мой, Володька — Вовка Мурашов. Мураш по-нашему. А можно Вовчиком назвать, мне так привычнее. Контрабандист уже бывалый! Тёртый юноша, скажу я сразу. Для начала мы объехали с десяток левых турконтор, ведь мы до этого в такого рода ситуациях не парились, решали сами все проблемы, без посредников. А тут совсем другое дело! Не Поляшка ведь! Самостоятельно в Китай, как сами знаете, казалось ехать стремновато. Дело новое! Понятно, сложное, пока что непривычное. Не лохануться бы нам тут, не оконфузиться! С народом знающим немного пошушукались, потёрли малость с ребятишками пограмотней, и наконец, в одной конторе туристической нас убедили, что действительно подъёмная, крутая тема на сегодня, это, знаете, вам не какой-нибудь Пекин, Шанхай и прочее. «Харбин, — сказали нам ребята. — Там покруче, мол, повеселее будет бизнес, чем в заряженном, давно раскрученном Пекине. Посерьёзнее! Не говоря уж о Шанхае! Там товару-то, — смеялись эти чуваки, — осталось разве что… на три бригады челноков. Мол, всё разобрано! Давным-давно уже! Вы что, не понимаете?»

Короче, парни убедили нас. «Замётано! Харбин! — решили мы, — и точка!»

Есть, однако же, на этот счёт одна пословица известная, — что только сказка… ну вы знаете, я думаю! И продолжать уже не стоит. Вы всё поняли… Не сомневаюсь. Лишь потом уже, со временем, до нас дошло, что изначально эта тема вся была исчерпана давно. Уже проехали! Закрыта дверь эта была. Для нас, как минимум. А для меня-то однозначно, уж по-всякому! Не знал я этого тогда, не понимал ещё. А если даже бы и знал, и в этом случае едва ли что-то изменилось бы, поверьте мне! Ну уж такой я человек. Да все мы, собственно, едва ли сможем похвалиться здравомыслием, благоразумием отнюдь не отличаемся.

А началось все это с мелочи, казалось бы: забраковали отчего-то эти жулики мой заграничный документ. Я вам о паспорте. По неизвестной мне причине. В чём там, собственно, была проблема, я теперь вам это с точностью не доложу, и сам не помню; тем не менее, они сказали, что китайские товарищи вполне способны завернуть, а то и выдворить, без объяснения причин, почти без повода. И предложили вариант: оформить МИДовский. По личным связям и каналам. «Так, — сказали мне, — пропустят точно, без вопросов. И надёжнее. И паспорт будет запасной. К тому же МИДовский. Вполне законный и к тому же дополнительный. И разрешение на выезд будет сразу же. Уже не требуется ставить! По ОВИРАм тут — пороги вечно обивать. И это главное! Давай, мол, дуй куда захочешь! Хоть в Америку, хоть на Луну, да хоть на Марс!» Ну я, естественно, недолго думал; почесал немного голову и отстегнул им пару сотен (или больше чуть), американскими купюрами, естественно, ведь не рублями, в самом деле! Он же МИДовский! Вы понимаете меня?!

И плюс мы с Вовчиком внесли авансик, небольшой — на бронь гостиницы, заказ билетов и так далее, вы поняли. А сами быстренько, пока всё это крутится, пока есть время, прокатились по товарищам, — давно знакомым торгашам и перекупщикам, пробили тему: что везти, а также ценники, хотя бы средние, оптовые и в розницу.

Однако всё пошло иначе. Был у нас тогда один товарищ на районе, Вова Дедушкин, Старик по-нашему. Продвинутый был дяденька, не то что мы. На дачах как-то с ним шабашили. Старик там, помню, был за главного. Естественно! Он вообще у нас, везде бывал за главного. По крайней мере, так считалось. Он и бизнесе, и в дачной теме разбирался, и в строительстве. И в крышах тоже был мастак. Ну и в коммерции, куда без этого, понятно…

Тем не менее, Старик, отличие от нас, челночных ухарей, в Поляшке сроду не челночил. Ни к чему ему. Он был почти миллионером. Как мне помнится, имелась в доме у него одна занятная, весьма полезная вещица — потрясающий, толстенной кожи саквояж. Сказать по правде вам, я до сих пор таких не видел. Разве только что, в каких-то экшенах и триллерах, по телеку. На двух замках, тёмно-вишнёвый, скромный вроде бы, однако стильный и солидный, как положено — американским мафиози и — прошаренным — акулам биржи и тузам большого бизнеса. Всем было сразу очевидно, что в таких-то вот как раз и возят драгоценности и доллары миллионеры из Чикаго и Антверпена.

На тот момент он был пустым, но тем не менее, обычно там хранились деньги, и немалые. Однако деньги в тот момент все были в бизнесе. Они работали на Вову, как положено, и приносили Вове прибыль. Разумеется, мы однозначно понимали, что подобные, крутые вещи могут быть лишь у продвинутых, весьма зажиточных людей.

И вот однажды мы со Стариком пересеклись. Случайно в общем-то. Район-то маленький, пути пересекаются. Из дома выйдешь, обязательно кого-нибудь — из корешков и повстречаешь. Тут не спрячешься. Короче, Старая Деревня. Как положено, в соседней лавке взяли джина с горьким тоником, махнув, как следует, естественно, расхвастались, и состоялся разговор.

— Вы объясните мне, — сказал Старик (пожалуй, с этого, я думаю, реально всё и началось), с чего вы взяли-то, что там реальная затарка? Странно всё это. Разводкой пахнет слегонца…

— А в чём разводка-то? Не вижу смысла, — я ответил, — люди взрослые. Всё рассказали, объяснили.

— Что за люди-то?

— Ну, в турконторе.

— В этой самой, где вы с Вовчиком бабла заслали на билеты и гостиницу? — он усмехнулся мне в ответ, слегка прищурился, — и вы, как лохи, повелись? Давай, выкладывай…

— Чего ты мутишь-то? С начала всё рассказывать? — тут я немного ошалел от этой наглости, — В конторе этой, туристической, сказал же ведь, что нас туда и отправляет! Объяснил же ведь!

— Куда? В Харбин?

— Ну да, конечно. А куда ещё? Не на Луну же, не на Марс!

— Вы как из садика! Ну, парни, правда, вы даёте! Не врубаетесь? Они же лечат вас втупую!

— Слушай, дяденька, а нафига им? У людей своя коммерция…

— Валер, да ладно ты, включай немного голову! Ты вроде грамотный чувак! — Старик нахмурился и затянулся глубоко. Курил он, помнится, в те годы только Беломор, причём, без продыха. Как только сам не задымился! — Ну ты сам-то хоть, не понимаешь ни шиша? Куда вы едете? К таким же жуликам. Врубаешься? Коммерция… У них всё схвачено. На этом бизнес делают!

— Да ладно, Вова! — влез Мураш. — Давай, не умничай! Какой там бизнес! Хватит мозги компостировать! Хорош нам голову лечить! Да им без разницы, куда туристов отправлять! Чего тут париться?

— Проснись, Володя! — тут Старик опять прищурился. — Харбин чей город? Ты включай немного голову… Там русских больше, чем китайцев. Понимаешь ты?

— Да объясни ты, Вова, толком, в чём тут разница? Харбин, Пекин, приплёл тут русских. В чём проблема-то? На что ты, Вова, намекаешь? И хорош уже, без перерыва тут дымить! — Мураш поморщился, — дышать же нечем!

Он уже реально нервничал. И без того все наши планы, неожиданно, едва не рушились на месте, просто сыпались, так Вовка был и некурящим, года три уже, табачный дым за полверсты не переваривал.

Короче, Дед нам намекал, что эти жулики имеют долю от продаж — таким придурочным, таким лоха́м, как мы с Володькой.

— Догоняете? — он усмехнулся, в чём тут бизнес? Не врубаетесь? А вы там уши, как лошарины развесили…

³

В итоге он нас убедил. И слово за слово, Старик нам выдвинул другое предложение.

— О Благовещенске пока ещё не слышали? Вам ни о чём не говорит? Давай, по рюмочке…

— Послушай, Вова, а при чём тут Благовещенск-то? Какая связь, я не пойму? — я выпил рюмочку, добавил тоника вдогонку, — в чём тут фишка-то? Там вроде Раша, не Китай!

— Валер, послушай-ка, ты географию учил?

— Ну начинается! Иди ты, Вова! Хватит мозги выносить уже! Скажи, причём тут Благовещенск? Мы по бизнесу, в Китай за тряпками собрались? Или, может быть, в тайгу к медведям? Не подскажешь?

— Да ну ладно ты! Остыньте, парни! Про Хэйхэ слыхали что-нибудь? Давай-ка, Вовчик, наливай, чего задумался? Пора расслабиться слегка!

Мы снова выпили, и наш товарищ объяснил нам всё в подробностях.

— В Харбине грамотным ребятам делать не́ хера! — И нет там темы никакой! — Старик задумался, лишь на секунду, на какое-то мгновение, открыл окошко, закурил, вздохнул досадливо и повернулся к Мурашу:

— В окно, не парься ты… Короче, слушайте сюда: из Благовещенска идёт паром через Амур. В Хейхе, понятно вам? — Он затянулся в три приёма, тяжко выдохнул и посмотрел на Мураша. Уже врубаетесь? Поймите, парни, там граница. Не какой-то там, Харбин вонючий. Нахера вам эти жулики? Реальный бизнес — на границе, в Благовещенске! Покруче будет, чем в Харбине!

Тут пора бы мне вам разъяснить одну деталь, немаловажную. Всё дело в том, что беспокойный этот юноша имел особенный талант, он замечательно умел навешать вам лапши, хотя, скорее уж, не замечательно, а просто потрясающе. Большой был мастер, заливал он очень грамотно. Бывало, так раздухарится, закачаешься. Таких вам баек наплетёт, с такими сказками! На этот счёт Старик был мастер! Нам, лошаринам, таких талантов и не снилось!

Врал он красочно и очень сочно, а хотя… тут я, пожалуй что, сказал бы лучше: сочинял, вот это, думаю, вернее будет, ближе к жизни и реальности. Так вот, истории свои невероятные он сочинял буквально сходу, прямо сразу же; по ходу пьесы создавал картину действия и в полном кайфе дорисовывал подробности, как гениальный режиссер. Процесс творения (хотя я понял это позже, лишь со временем) был для него на первом месте и, пожалуй что, в разы важнее результата. Мог такого вам, в таких подробностях загнуть, с такими красками, от счастья стонешь, как тюлень… Такое, знаете, отнюдь не каждому дано. Но что тут главное: и сам в туфту свою вживался окончательно, реально верил в эти сказки обалденные, входил буквально на все сто, а то и более. Звучало всё это и правда убедительно.

Ну мы, как зайцы, уши тут же поразвесили, мол, повелись два полудурка малограмотных, на турконторское динамо! Этим ухарям бабло слупить бы, развести людей по-лёгкому, а что там дальше с ними будет, то без разницы, им вообще по барабану! Тут, понятно уж, дела с конторой лучше было бы сворачивать. Со Стариком лететь, в Хэйхэ.

Смущало, разве что, одно всего лишь обстоятельство, досадное… Ведь за билеты забашляли, за гостиницу. Ну этим жуликам, разводчикам по-лёгкому! Пускай немного, лишь аванс, и тем не менее, просрать обидно. Да и паспорт эти ухари — мне тоже — новый открывали, заплатил же ведь. Не долго думая, мы с Вовчиком отправились… поговорить на эту тему. Побеседовать… Но аккуратно, без напряга и без глупостей.

Заходим, помню, и вперёд:«Вы что же, умники, людей динамите приличных! В заблуждение — клиентов вводите! О людях вы подумали? Совсем, мол, совесть потеряли? Окончательно? В нагляк на бабки развести небось надумали? Братву к вам, что ли, пригласить, пробить, под крышей вы, или по-борзому, втихую воду мутите?» Поговорили… без напряга и без глупостей…

А ведь по нам же и не скажешь, что за люди-то, на самом деле. Ведь на лбу же не написано! Хотя, как знать ещё, возможно и написано. Когда поближе приглядишься, повнимательней. Мураш — чувак довольно крепкий, морда наглая, и, между прочим, КМС, пускай по плаванию, однако выглядит серьезно и внушительно. Я — мастер спорта. Не по боксу, по гимнастике. Но в боксе тоже засветился, после армии. Нос, как положено, кривой, — сломали в Радуге, причёска ёжиком. Короче — милый дяденька. И кулаки «по локоть в шрамах». Дальше вроде бы и продолжать уже не стоит…

Ну естественно, они припухли слегонца, врубились, кажется. Но жадность всё же победила. Пошептались чуть и предложили половину. В компенсацию — себе оставили другую. За билеты, мол, за беспокойство, суету, ну и так далее. Понятно, вешали лапшу. Ну мы, естественно, с Володькой репы почесали, чуть подумали… и согласились. Не с бандитами же париться… Себе дороже может выйти. Это надо нам?.. В итоге бабки эти жмоты отслюнявили, а вот по паспорту сказали: «Ты не парься, мол, в Москве товарищи по паспорту работают. Коллеги наши. Им звоните. Всё нормально, мол. От нас представишься, получишь. Там все схвачено. Проколов не было ни разу».

«Да и хер-то с ним, — подумал я ещё, — управимся уж как-нибудь. И бабки, всяко отобьём. С такими связями, со Стариком прорвёмся точно!» Я не парился… И лишь потом, спустя какие-то три месяца, вдруг осознал, что были это только первые, однако верные звонки, флажки сигнальные: мол, эта дверь тебе закрыта, не ломись туда, сторонкой лучше обойти. Предупреждали ведь…

Примечания

1

«Варшавский» и «Балтийский» — вокзалы в Петербурге. Варшавский ныне закрыт.

2

«мыльница» — компактный фотоаппарат. ЛОМО — Ленинградское оптико-механическое объединение.

3

Старая Деревня — микрорайон в Санкт-Петербурге.