В поисках Шамбалы

Валерий Иосифович Василевский

Когда я начал писать эту книгу, то думал, что она станет продолжением опубликованного детектива «Отложенная партия». Но вскоре понял, что герои своевольничают, уводят меня во времена своей юности. Так продолжение стало началом. А главным героем её стал другой человек. Продолжение обманывало мои ожидания, выстраивало совершенно другую историю. Недоумевающий автор пытался бороться, искать увлекательные приключения, а сюжет всё больше уводил взрослеющего главного героя к поискам своего Я.

Сомнения

Через несколько дней Тёмка вернулся в Кисловодск. Рассказал дядьке о предложении Туманова.

— Синица в руках всегда полезнее, чем что-то многообещающее, но очень далёкое. Да и опасное, — задумчиво протянул старый армянин. — А здесь не опасно? — подумал Артём, но не стал спорить.

Утром, как всегда, вскочил очень рано. Запасся инструментом и почти побежал к заветной берёзе. Благо, от армянского посёлка до березовой рощицы возле дачных домиков всего-то километра три. Долго возился, пока сломал замок. Открыл кейс. Достал пачку, упакованную в целлофановый пакет.

Деньги! Нервничая, пересчитал: 10 тысяч рублей. На «Волгу» хватит и ещё останется. И всё-таки расстроился. Всего-то! Потом рассмеялся: подпольного миллионера из меня не вышло! Ну, и куда их теперь? Вспомнилась пословица: умный деньгам хозяин, а глупый — слуга. Начни тратить эти рубли в тот же день полгорода узнает, начнут обсуждать. Отдать дядьке — придётся всё ему рассказывать. А вдруг Акоп проговорится? А вдруг это опасно?

Остальное место в кейсе занимали какие-то схемы, банковские бумаги, в которых Тёмка, конечно, не разбирался. С кем посоветоваться? И можно ли? Эти сомнения склоняли Артёма к поездке на прииск.

«Заработаю там прилично, тогда и можно будет начать использовать этот чемоданчик. Не будет лишних подозрений. А пока пусть тут и полежит», — решил Артём. Он старательно упаковал кейс в прихваченные из дома куски рубероида, чтобы не повредила вода, если сюда случайно доберётся, запрессовал отверстие между корнями глиной, аккуратно прикрыл камнями. Оглядел: нет, не заметно, что это дело человеческих рук.

На всякий случай решил зайти к Максимычу. Может, старый пьяница что-то подскажет? Но соседи рассказали, что сторож куда-то внезапно уехал…

Вечером, как обычно, пошёл в бильярдную. Там было неожиданно пусто. Только у окна сидел Миша-однорукий. Скучал.

— Дядя Миша, с приездом! Где гастролировал? Теперь тебя все боятся после того, как обыграл в финале чемпиона Москвы Ашота Потикяна. Это ведь практически был чемпионат страны по «Русской пирамиде»?

— Неофициальный. Но хоть такой не запретили. Может, дождёмся и официальных. А я приболел, Тёмка. Отдыхал в Сочи.

— Так я и поверил. Не темни.

— Да ведь это тебя Темнилой зовут, а не меня. Правда, не играл я в Сочи по-серьёзному. Позагорал, слегка в картишки перекинулся с лохами… По маленькой. А ты уже аттестат получил? Мне училка твоя, Нонна, тебя хвалила. Куда метишь теперь?

— Хотел, было, поступать в Пятигорский пединститут, а теперь вот неожиданное предложение обдумываю.

— Знаешь, я даже не спрошу, что за предложение. Ты лучше скажи, от кого оно, тогда и можно думать.

— С золотодобытчиком Тумановым в Теберде познакомился. Предлагает поработать поваром в артели «Печора»…

— Вадим предложил? — Удивился Шахназаров. — А где ты его видел? — Артём рассказал. — И ты ещё раздумываешь? К нему конкурс больше, чем в московский университет.

— Да ведь я ничего о нём не знаю.

— О нём коротко не расскажешь. Бывший колымский зэк, ставший миллионером. Если меня сажали за игру, то его просто за драку и по подозрениям разным. Антисоветчик, понимаешь! Есенина читает!… Однорукий ухмыльнулся, помолчал. Потом продолжил: — Был он штурманом на сухогрузе. Кажется, в 1948 году в Таллине моряки подрались, и Туманов мощно зацепил какого-то высокопоставленного чина, случайно попавшего в бар. Посадили! — Миша помолчал, вспоминая.

— Восемь побегов! Весь изломан, перебит. Как выжил? Кремень-человек. Его бы, конечно, сгноили, если бы созданные им артели не сдавали в казну золота в три-четыре-пять раз больше государственных предприятий. Причём, это золото — чистейшее. Его не ювелирам отдавали, а в государственное хранилище. Эти районы — наш «Клондайк»! После смерти Сталина дело Туманова было пересмотрено, Вадима полностью реабилитировали. Основанием для этого были совершенно немыслимые рекорды его артели.

Говорят, что всего созданные Тумановым артели вместе с дочерними предприятиями добыли свыше 400 тонн золота. А сколько бывших зэков стали с ним вместе уважаемыми людьми!

— Дядя Миша, а что-нибудь об условиях тамошних ты знаешь?

— Балакал я недавно с одним старым приятелем, сидели с ним на Сахалине. Он сейчас бульдозеристом в «Печоре». Это новая артель Туманова. Вкалывает по 12 часов в день. Зато заколачивает в месяц больше тысячи. Живут не в палатках, в добротном доме, есть сауна, кормят хорошо. Сухой закон свято соблюдается. Нарушителей Вадим выгоняет мгновенно…

Тут стукнула открывающаяся дверь. В бильярдную вошёл высокий статный грузин с сумкой в руке, он обаятельно улыбался.

— Гамарджобо, генацвале!

Артём радостно откликнулся: — Гамарджобо!

А Шахназаров, усмехнувшись, задумчиво произнес: — Странные вы люди, грузины. Объясни, Леван, мне — армянину, немного понимающему ваш язык, что значит ваше приветствие. Ведь оно никак не переводится, насколько я знаю.

Леван смущенно молчал, обдумывая услышанное. Это приветствие давно стало привычным даже для русскоязычного населения. И человеку, не занимающемуся лингвистикой, никогда не приходило в голову задуматься о его смысловом значении.

Выручил Тёмка.

— Дядя Леван, разреши мне-полугрузину, ответить любопытному армянину, полушутливо, полууважительно вступил он в разговор старших.

Леван развёл руками: ну, мол, если ты такой умный — валяй!

— Просто мне интересно всё, что касается происхождения слов. Языки учу охотно. Расскажу легенду, которую услышал от Шоты, известного вам друга Отари. Он ведь очень образованный человек, других в ЦК не держат.

Дело было так: возвращался с войны с Персией царь Грузии. Встретил группу крестьян, и на их немой вопрос ответил: «Гамарджвеба»! Вы знаете, что это означает «победа» или приближенно — «правое дело». Почему это слово так трансформировалось — я объяснений пока не нашёл. Точно так же дело обстоит и со словом «генацвале». Привычно переводим самыми разными способами: сударь, товарищ, друг, уважаемый человек. А вот прямого перевода тоже не знаю. Некоторые утверждают, что, «гамарджоба, генацвале» предки наши трактовали как «победы твоей душе». Русские при первом обращении желают здоровья, а грузины — победы. Вот такие пироги, — смущенно закончил свой урок Тёмка.

— Ладно, спасибо, дружище, за интересное сообщение. И извини, нам с Мишей поговорить нужно. А ты, кстати, не торопишься? Нет? Тогда, будь добр, отнеси Шустерову… Ты, ведь, учишься в одной школе с его сыном. Знаешь, где живёт доктор? Это ему просили передать, — он подмигнул и протянул парню сумку с продуктами. Если спросит от кого, скажи, что от благодарного пациента. А потом добавь, что завтра я не смогу прийти, деловая встреча…