В поисках Шамбалы

Валерий Иосифович Василевский

Когда я начал писать эту книгу, то думал, что она станет продолжением опубликованного детектива «Отложенная партия». Но вскоре понял, что герои своевольничают, уводят меня во времена своей юности. Так продолжение стало началом. А главным героем её стал другой человек. Продолжение обманывало мои ожидания, выстраивало совершенно другую историю. Недоумевающий автор пытался бороться, искать увлекательные приключения, а сюжет всё больше уводил взрослеющего главного героя к поискам своего Я.

Ницца, 1991 год. Воспомнинания о событиях 1979 года

Карнавал гудел, свистел, аукался, переливался красками солнечного заката и бури одновременно… Но Артём и Соня видели только глаза друг друга. Взявшись за руки, они свернули в какой-то относительно тихий переулок, устроились в скверике на лавочке. И говорили, говорили, говорили… Суматошно, сбивчиво, перескакивая с воспоминаний о Кисловодске на впечатления от Ниццы.

Пообедали в ближайшем кафе, продолжая разговорный марафон.

— Знаешь, 79-ый год для меня был переломным, — вспоминал Артём. Познакомился тогда с Высоцким, с его другом Тумановым, который оказался знаменитым золотодобытчиком. И он пригласил меня поработать поваром в его артели. Долго я сомневался, почти год. Заработки хорошие, но неизвестность страшила. Тайга, в артели много бывших заключённых.

Поехал я как-то в Ессентуки, там Николай Павлович Лобжанидзе в то время управлял трестом ресторанов и столовых. Замечательный был руководитель: отличные рестораны создал, первоклассные диетические столовые для курортников, рабочие столовые на зависть соседям. Из Сочи, из Ростова, из Краснодара приезжали перенимать опыт. В конкурсах Главкурортторга побеждали повара и официанты его треста. Предлагали ему в Москве возглавить трест, отказался. Позже его перевели в Кисловодск, повторилась та же история.

— Ну, я-то это знаю. Общепит в городе преобразился. А зачем ты поехал в Ессентуки? Что-нибудь новенькое? — Соня перебралась в рядом стоящее кресло.

— Он снова удивил: в ресторане при гостинице организовал обслуживание по системе «шведский стол». О таком на Северном Кавказе тогда даже не слыхали. Конечно, и я захотел посмотреть, как это организовано, поговорить с шеф-поваром, узнать, не боится ли он прогореть. Ведь поесть нахаляву наш народ умеет. Всё было отлично. Я уже собрался уходить. Но тут в зал вышел Николай Павлович, увидел меня, подозвал. Что, думаю, ему понадобилось?

— Артём, понравилось здесь? — Я расплылся в улыбке: сам Лобжанидзе моё мнение спрашивает. Сказал в ответ что-то восторженное. Он улыбнулся и просит: — Сделай одолжение, спой для моих гостей. Я в «Замке» недавно тебя слушал. Очень мне понравилось, надеюсь, им тоже доставишь удовольствие. А мне с журналистами нужно дружить.

— А причём тут журналисты? — не поняла Соня.

— Они же пришли, чтобы написать репортажи. Стол был накрыт в отдельном кабинете на четверых, а гостей было двое. Одного я видел перед той встречей года за два в «Заре», он был тогда заведующим отделом газеты «Кавказская здравница». Приходил к нам вместе с инспектором Каневским. Рейд проводили, акт составили. Попотел тогда наш шеф Отари.

Второго я не знал. Крупный, вальяжный, с весёлыми глазами, усы и бородка придавали лицу его степенность. Как выяснилось вскоре, кажущуюся. Он сыпал шутками, прибаутками. Сосед называл его Максом, сам отзывался на Вениамина.

— Это не тот ли Макс Росс, что ухитрился написать о кремлёвских воротилах?

— Он. Но фамилию я услышал позже. А что он эмигрировал в Канаду, узнал, когда прочитал его книгу.

— Так ты с ним виделся!

— Не только виделся. Слушай дальше… Усадили меня рядышком, потчевали, расспрашивали. Тут я впервые понял, что из журналистов вопросы сыпятся, как крупа из полного мешка, не останавливаясь. Пришлось разговориться. Потом попросили спеть. Благодарили. Удивились, что хорошо знаю английский.

Неожиданно заговорили о социологическом опросе, который совместно проводили на трикотажной фабрике. О директрисе, очень симпатичной, она понравилась Максу. И я вспомнил, что двоюродная сестра моя, которая работает там, рассказывала об этом опросе, говорила, что Макс сотрудничает с «Комсомольской правдой».

От обсуждения результатов социологического опроса, который меня не очень интересовал, плавно перешли к обстановке в стране. Тут я наслушался такого, чего тогда в газетах не писали.

— Например!

— Начали обсуждать политические новости. Оказывается, еще в 1978 году в иностранной печати обсуждали возможный уход Брежнева в отставку. Югославская газета «Борьба» опубликовала статью о секретаре ЦК КПСС Кулакове под названием «Будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС». И вскоре, в июле, он неожиданно умер. Странная смерть. Были слухи, что его просто застрелили…

— Ты меня пригласил в кафе, чтобы рассказать об этих слухах? Так я подобного уже наслышалась…

— Извини, просто вспоминаю этот вечер. Передаю логику моих впечатлений. А сконцентрировались они на золоте! И тут без воспоминаний о Вадиме Туманове, его артелях, не обойтись. Макс рассказывал, что в 70-80-е годы страна выживала за счёт продажи огромного количества золота, которым латали дыры в экономике нашего так называемого развитого социализма. Золотом оплачивалась импортируемая техника, потребности медицины и отечественной фармацевтической промышленности. Даже закупки зерна, которого мы не могли собрать достаточно для удовлетворения потребностей промышленности, людей и животных.

Золотишко помогало выжить и предприятиям военно-промышленного комплекса, которые получали из Госфонда золото по стоимости 1 рубль за 1 грамм металла. Представляешь? А для других предприятий-изготовителей золото обходилось в 12 раз дороже….

— А сейчас разве не так? — спросил я журналиста.

— Примерно так же. Только добывать золотишка стали больше, — ответил Макс. Помолчал и добавил: — Разрешили мыть золото вольным артелям. Они работают успешнее, чем государственные предприятия. — Меня так и подмывало сказать, что я познакомился с Тумановым. Но сдержался. Оказалось, что не зря. После небольшой паузы Макс достал из своего кейса фотографию, показал нам. Как ты думаешь, что я увидел?

— Неужели этого Туманова?

— И не одного. Группа золотодобытчиков на фоне бульдозера, а в центре Туманов в обнимку с Максом!

— Репортёра ноги кормят! — Отреагировала Соня.

— Не совсем так. Он тогда просто работал в артели Туманова. Сначала бульдозеристом, потом бригадиром… А знаешь, чем кончилась наша встреча?

— Не томи…

— На следующий день мы сидели с Максом в «Заре», он познакомился с моим дядей и уговорил его отпустить меня вместе с ним поехать к Туманову. Макс ехал писать репортаж для газеты о новой артели Туманова. Через неделю мы были в посёлке золотодобытчиков… Ну, об этом долго рассказывать. Как-нибудь в другой раз. Расскажи-ка ты о себе.

Соня похвалилась школьной золотой медалью, успехами на выставках одежды. Оказывается, этот дагестанский костюм ей подарили после того, как признали лучшей моделью на Ставрополье.

Вечерело. Артём, так нежданно влюбившийся, растерянно прокручивал в своём обычно безотказном компьютере варианты: пригласить в гостиницу, договориться о встрече на завтра или сначала спросить о её планах?

Соня тоже просчитала ситуацию, улыбнулась и, словно извиняясь, тихонько сказала: — Мне пора. Я ведь ночью уезжаю… Артём попытался что-то сказать, но девичья рука погладила его по щеке, в глазах девушки застыло сожаление. — Меня ждут жених, приключения и дальние страны, — громко, раскатисто рассмеялась. — Может быть, увидимся когда-то, — провещала, вскочила, и исчезла так же неожиданно, как появилась.

(Мне, рассказчику этой истории, очень хотелось вмешаться, остановить этот нежелательный для двоих побег, но тогда тропинка жизненных странствий увела бы моих героев, которым судьба подкинула пробный шар, в совсем иные приключения. И едва ли Артём вернулся бы в 1992 году в Кисловодск, где снова встретился с Тумановым. И снова на опасную вершину)…