Медовый рай

Валерий Бочков, 2020

Забудьте все, что вы знали о рае. Сюда попасть не так уж сложно, а выйти – практически нельзя. «Медовый рай» – женская исправительная колония, в которой приговоренная к пожизненному заключению восемнадцатилетняя Софья Белкина находит своих ангелов и своих… бесов. Ее ожидает встреча с рыжей Гертрудой, электрическим стулом, от которого ее отделяют ровно 27 шагов. Всего 27 шагов, чтобы убежать из рая…

10

До семнадцатого оставалось две недели.

Когда Белка вернулась в свою камеру, все уже знали и о пересмотре дела, и о дате суда.

— Ну, до суда еще дожить надо! — успокаивала Глория. — Давай решать проблемы по мере их поступления.

— Ага! — встряла беззубая Клэр. — А то не ясно, что за легавого ей балку влепят по самый небалуй!

— А если адвокат…

— Хер горбатый, а не адвокат! — возмутилась Клэр. — Ну какой у этой сявки адвокат? Ей дадут бесплатного доходягу, который не то что мокрушницу, мать Терезу не смог бы защитить. Адвокат, мать вашу! Как дети, честное слово…

Белка молча села на койку. Все верно — ее адвокат, адвокат из Союза защиты гражданских свобод, которого тогда приставили к ней, — мятый тип, похожий на тихого алкоголика, — она видела его всего дважды — двадцать минут в камере, где он, раскрыв потасканный портфель, перекладывал мятые бумажки, и второй раз в зале суда. Там он сбивчиво читал с листа, пару раз переврал ее фамилию, называя то Бокланд, то Кембел. На столе перед присяжными в качестве вещественного доказательства лежал дробовик «Ремингтон». К стволу была привязана веревка с картонной биркой, похожей на ценник. Адвокат иногда поднимал глаза и смотрел куда-то в угол, там стоял сине-оранжевый флаг штата Аризона. На присяжных, смирно сидевших за деревянной загородкой, точно овцы в загоне, он не взглянул ни разу.

— После суда апелляцию в Верховный Суд подашь, — советовала мулатка с выколотым словом «месть» на шее. — Вон, Мелисса почти три года после приговора…

— Ну да, все верно! — поддержала Глория. — Апелляция. Там у них чертова прорва прошений, я слышала, в Канзасе один мужик почти десять лет под вышкой прожил.

— А потом? — негромко спросила Белка.

— Ну а что потом? — растерялась Глория. — Потом… Понятное дело… Ну так это ж потом. Все там будем…

Она запнулась и рассеянно перекрестилась.