Танец дождя

Валерий Бирюков, 2020

«Анна стояла перед витриной фотоателье, зажав ладонью рот: там, за стеклом, как в зеркале, отражалась она сама, какой была двадцать лет назад. В этот город, где в далёкой юности у нее случилась первая и единственная, сумасшедшая любовь, она приехала навестить сына, отбывавшего срочную службу в здешней воинской части. А ноги сами привели к зданию с выставленной на всеобщее обозрение выцветшей фотографией, что могло означать только одно: все эти годы здесь надеялись и ждали её возвращения…»

х х х

…От Любы больше заявок не поступало. «Вот и ладно, — говорил себе Сергей, — а то моду взяла: захотела — вызвала. Много о себе воображает!»

Удивительно было другое: после той грозовой ночи как-то быстро стала забываться Вера. Не тревожила воспоминаниями так часто, как раньше. Поутихли горечь, тоска и обида, мучившие прежде так, что порой из рук все валилось. Но тогда почему по-прежнему нет мира в его душе? И почему не выходит из головы теперь эта глазастая студентка? Из огня да в полымя? Ну, позарился было на неё — так это чтобы проучить, не больше того. Слава богу, ничего такого не случилось — с какой стати переживать? Кончать надо эту канитель! То Вера, а теперь — еще и эта… Люба. Пора бы уже налаживать нормальные отношения с женой. Второй год изводит человека ни за что, ни про что!

Пора бы, да не выходит, хотя именно сейчас, когда вроде отпустило с Верой, и надо начинать жить, как все. Все-то Надя знает про него и терпеливо ждет своего часа. А вот тёща, женщина выдающейся комплекции — что спереди, что сзади, — не выдержала как-то на днях:

— Наблюдаю тебя, зятёк, и не пойму никак: чем моя Надея тебе не по нраву? Девку я тебе в чистоте соблюла. Домовитая, хозяйственная. Не то, что нынешние — бесстыжие гулёны. Пьют, курят, а счас, слышала, и колются, и нюхают всякую дрянь. Может, я вас стесняю чем? Скажи, не бойся — я для единственной своей кровиночки ничего не пожалею. Хотите отдельно жить, давайте кооператив вам купим. А то машину возьмем, а? По твоей беготной работе — в самый раз. Ты подумай, сынок. Не могу я спокойно смотреть, как Надея к тебе со всей душой, а ты вроде замороженный какой. Ага, как айсберг в океане…

Тут Виктория Петровна даже всплакнула, но быстро подавила в себе жалость. Торопилась, видно, выложить зятю всё, что в себе за год накопила.

Конец ознакомительного фрагмента.