Похититель ее сердца

Валери Боумен, 2016

В последнюю очередь холостяк Кристиан Форестер, виконт Беркли, ожидал обнаружить в своем далеком охотничьем домике прелестную девушку, мирно спавшую в его покоях. Последнее, чего могла ожидать сбежавшая от нежеланного жениха леди Сара Хайгейт, – это появления привлекательного незнакомца, принявшего ее за бродяжку и воровку. И уж тем более ни Кристиан, ни Сара и представить себе не могли, к чему приведет их договор, согласно которому виконт помогает леди вернуться в Лондон, не поднимая скандала, а она превращает этого грубияна в желанный приз для самой изысканной невесты. Но кто может что-то предполагать, если в дело вмешивается любовь?..

Глава 10

Ветер завывал всю ночь, и маленький лесной домик завалило снегом. Сугробы были уже выше подоконников и заглядывали с улицы в дом. У бедного Фергуса II возникли очень большие проблемы с выходом из дома. Он проваливался в снег не просто с головой — сугробы были в несколько раз выше него. Кристиан, вышедший из дома, чтобы проверить, как поживает его конь, очистил для собаки маленькую площадку у крыльца. Ветер становился с каждой минутой сильнее, но ему все-таки удалось пробиться сквозь снег к амбару.

Вернувшись, он отряхнул снег и потер замерзшие руки. Сара, одетая все в то же платье служанки, бегала вокруг стола за Фергусом II, который сжимал в зубах маленькую тряпичную игрушку.

Кристиан снял плащ и кивнул на игрушку.

— Откуда он это взял?

— Я сделала игрушку сегодня утром из остатков шерсти, которую дал мне мистер Фергус, чтобы я могла сшить курточку. — И она продолжила игру с собакой. Когда она бежала вправо, пес бросался влево. — Я сделала игрушку специально для него, — задыхаясь и смеясь, проговорила она. Ее щеки раскраснелись, а улыбка была обворожительной. Сара была так потрясающе красива, что Кристиану пришлось в очередной раз себе напомнить: она помолвлена с другим. Но даже будь она свободна, на него она все равно не обратила бы внимания. Она не взглянула бы на него дважды. И он сконцентрировался на ее признании: дочь лорда сшила игрушку для собаки.

— Вы снова меня удивили, — сказал он и повесил плащ на вешалку.

Сара остановилась. Собака тоже.

— Удивила вас? Что вы имеете в виду?

Кристиан переступил с ноги на ногу.

— Когда вы сообщили мне, что считаетесь первой красавицей лондонского сезона, я решил, что вы… вы…

— Тщеславна? Заносчива? — Она метнулась к собаке, но Фергус II ловко увернулся.

— Я не собирался этого говорить, — проворчал Кристиан и наконец отвернулся от вешалки.

— Но вы намеревались сказать что-то вроде этого. — На этот раз Сара метнулась в другом направлении, но собака разгадала ее маневр.

— Возможно, я имел в виду слово «равнодушная»? — предположил Кристиан.

Сара бросила на Кристиана косой взгляд.

— Вы считаете, что это намного лучше, чем «заносчивая»?

— Я всего лишь удивился, что вы готовите, убираете, чувствуете себя вполне комфортно в платье прислуги и с удовольствием проводите время, мастеря курточки и игрушки для собаки.

Фергус II ловко передвинул игрушку в угол рта и принялся ее жевать.

Сара расправила юбки и вздохнула.

— Во-первых, здесь мне совершенно нечем больше заняться. Во-вторых, у меня никогда не возникало желания кичиться своим положением. Это не моя вина и не моя заслуга, что я дочь графа. Точно так же в том, что Фергус родился собакой, нет ни его вины, ни его заслуги.

Кристиан шутливо поклонился.

— Вы, оказывается, придерживаетесь прогрессивных взглядов, миледи.

— А вы со мной не согласны?

— Напротив, полностью согласен. Просто я немного удивлен тем, что все это говорите мне вы. Хотя, признаюсь честно, я могу быть предвзятым. Первые красавицы сезона последнее время не баловали меня своим вниманием и добротой.

— У вас, похоже, пристрастные представления о знати. Разве ваша подруга Люси не красива?

Кристиан весело фыркнул.

— Никогда не думал об этом. Люси прославилась язвительностью и острым языком. Она отпугнула больше поклонников, чем привлекла, можете мне поверить.

Сара сложила руки на груди и устремила на собеседника испытующий взгляд.

— А что, если я скажу, что вы меня тоже удивили?

Кристиан подошел к камину и теперь грел у огня замерзшие руки.

— Я? Чем?

— Если говорить прямо, я еще никогда не встречала красивого мужчину, который был бы готов признать свои ошибки.

Кристиан от души рассмеялся.

— Тогда вы общались не с теми мужчинами. Все мои друзья, как и я, постоянно указывают друг другу на ошибки. И почти все они более или менее привлекательны.

— Я всего лишь имела в виду, что большинство молодых красивых джентльменов в основном заботятся о своей репутации. Не припомню ни одного, кто честно признался бы, что испытывает трудности с поисками жены.

Кристиан, все еще усмехаясь, покачал головой.

— О, у меня полно трудностей! И я вовсе не боюсь в этом признаться. Как иначе можно исправить положение? Невозможно повлиять на то, что ты не признаешь.

Сара сделала реверанс.

— А вы, оказывается, придерживаетесь прогрессивных взглядов, сэр.

— Рад, что вы это заметили. — Он подошел к столу и отодвинул для нее стул. — Но вернемся к моим трудностям. Что еще вы мне можете посоветовать?

Сара подошла, села и задумалась.

— Давайте посмотрим… Одежду мы уже обсудили… Давайте поговорим о вашей речи.

— Речи? — Кристиан обошел стол и сел напротив нее.

— Да. То, что вы говорите женщине, не менее важно, чем ваше соответствие требованиям и ваш внешний вид.

Кристиан невесело усмехнулся.

— Вы имеете в виду то, что я говорю, когда не заикаюсь?

Сара отмахнулась.

— Я уже начинаю сомневаться, что вы хотя бы раз в жизни заикались.

— Уверяю вас, заикался, и не единожды. — Он отвел глаза.

Поддавшись порыву, Сара потянулась через стол и накрыла его руку своей.

— Скажите мне… почему?

Кристиан глубоко вздохнул. Он хотел убрать руку, но не сделал этого. Ему нравилось ощущать рядом присутствие этой милой леди, ее невинные прикосновения. Он не мог припомнить, когда к нему в последний раз прикасалась женщина, не входящая в круг его друзей. А этой малышке, похоже, действительно не безразличны его проблемы.

Не то чтобы он не знал, почему заикается. Он отлично помнил день, когда все началось. Никогда не сможет его забыть. Но рассказать об этом кому-то? Женщине? Красивой женщине? Нет, никогда. Приняв это решение, Кристиан сразу понял, что сейчас все ей расскажет. Потому что здесь, с Сарой, в своем охотничьем домике он чувствовал себя вовсе не робким заикой, которого знали многие лондонские дамы. Ему было… уютно.

— Пожалуйста, расскажите, — тихо сказала она, все еще держа его за руку и заглядывая ему в глаза.

— Я всегда был робким мальчиком. Не любил разговаривать с незнакомыми людьми. Прятался за мамину юбку. — Он хмыкнул.

А Сара молча улыбнулась.

— Это безумно действовало на нервы моему отцу. Он, как правило, хватал меня за руку, вытаскивал из-за спины матери и требовал, чтобы я разговаривал с тем, к кому мы приехали с визитом.

Сара кивнула.

— Вы, наверное, чувствовали себя ужасно.

— Это было невыносимо. Он орал на меня в присутствии того человека, с которым он желал, чтобы я говорил: «Скажи что-нибудь, парень. Не стой здесь столбом, как глухонемой!»

Сара поморщилась.

— Как неприятно.

— Однажды он встречался с потенциальной гувернанткой для меня. Мне тогда было года четыре, не больше. Моя гувернантка собралась замуж, и ей подыскивали замену. Он велел мне зайти к нему в кабинет. Заглянув туда, я увидел самую красивую женщину, которую мне доводилось видеть в своей короткой жизни. Она сидела за столом напротив отца. Конечно, я редко встречался с посторонними женщинами, но эта выглядела как настоящая богиня. По крайней мере, мне так показалось. — Он невесело усмехнулся.

— Позвольте, я угадаю. Отец потребовал, чтобы вы с ней заговорили. — Сара с очевидной симпатией покачала головой.

— Мой отец сказал: «Вот он, маленький полудурок. Вам придется изрядно потрудиться, чтобы заставить его говорить».

— О нет! — Маленькая рука Сары сжала пальцы Кристиана.

— Да. — Мужчина пожал плечами. — И, конечно же, все стало еще хуже. Отец потребовал, чтобы я зашел. А когда я не двинулся с места, он встал, подошел ко мне и втащил меня в комнату за ухо.

Конец ознакомительного фрагмента.