Камердинер, который любил меня

Валери Боумен, 2020

Бомонт Белхем, маркиз Беллингем – ас британской контрразведки, способный выполнить самые сложные и опасные задания. Но мог ли он вообразить, что однажды служба Родине потребует от него пробраться в дом человека, подозреваемого в предательстве, под видом… камердинера? Эта злосчастная миссия и сама-то по себе с самого начала смахивает на задорную комедию. А тут появляется еще и очаровательная горничная Марианна Нотли, которая, сразу же заподозрив «камердинера» в нечистой игре, сама шпионит за ним не хуже профессиональной разведчицы, а в процессе нечаянно покоряет его сердце…

Глава 8

На следующий день Марианна спускалась по лестнице в помещение для слуг без особой охоты, и единственная тому причина — мистер Бакстер, который находился там почти постоянно, если не был занят выполнением своих непосредственных обязанностей. Пусть они и заключили некое перемирие, но Марианна поклялась себе, что постарается как можно реже с ним встречаться. Во-первых, он слишком привлекателен, а во‐вторых, ведет себя подозрительно.

Тем не менее ей все-таки приходилось время от времени спускаться туда. Вот как сегодня. Юная леди накануне вечером за что-то зацепилась и порвала подол платья, и Марианне предстояло его починить. Пока обе леди отдыхали в своих спальнях, Марианна отправилась на поиски экономки миссис Котсуолд в надежде раздобыть серебристые нитки.

В помещении было тихо и на удивление немноголюдно. Марианна прошла мимо столовой, где за длинным столом сидели несколько человек, но Бакстера среди них не было. Марианна облегченно вздохнула и постучала в дверь маленькой каморки, которую занимала миссис Котсуолд, а уже через несколько минут шла по коридору в сторону кладовой, где хранилось все необходимое для рукоделия.

Дверь в помещение оказалась приоткрытой, и Марианна, распахнув ее, увидела мистера Бакстера, сидевшего верхом на бочонке в углу. Его нога в сапоге мерно покачивалась, бриджи неприлично плотно облегали тело, а расстегнутый ворот белой рубашки позволял бросить греховный взгляд на мускулистую грудь. Никакого галстука, куртки и шляпы. Светлые волосы были в беспорядке, словно он только что взъерошил их пятерней. По всей видимости, камердинер что-то писал: на коленях у него лежал лист бумаги, рядом на ящике стояла маленькая чернильница, а в руке он держал перо.

— Вы знакомы с грамотой? — непроизвольно вырвалось у Марианны.

Бакстер поднял глаза, и на его физиономии появилась самодовольная улыбка. Марианна судорожно сглотнула, мысленно обругав себя за несдержанность: надо было потихоньку уйти, пока он ее не заметил.

— Ну да, — ответил Бакстер беспечно, но без сарказма. — А вы?

— И я, — призналась Марианна.

— Почему же тогда вы удивлены?

Она не ответила, и он опять опустил глаза.

Что он пишет? Наверняка любовное письмо, что-то вроде: «Дорогая… единственная…» Судя по внешности этого человека, у него должна быть дама сердца в каждом городе. Марианна тряхнула головой. Ей-то какое дело? Ей вообще не следует думать о мистере Бакстере, а уж о его личной жизни и подавно.

Она огляделась. Чего здесь только не было: мешки с мукой и сахаром, бочонки с элем, бутылки с вином, жестянки с бобами и всевозможные сушеные травы в горшочках. Только вот корзинок для рукоделия она не увидела.

— Что-то ищете? — спросил Бакстер.

Марианна кашлянула.

— Да, нитки: надо починить платье миледи. Миссис Котсуолд сказала, что все необходимое здесь.

Он тоже посмотрел по сторонам.

— Если хотите, помогу вам в поисках.

— В этом нет необходимости, — сдержанно улыбнулась Марианна. — Думаю, справлюсь сама.

Тем не менее Бакстер отложил написанное в сторону, спрыгнул с бочонка и принялся методично открывать дверцы и выдвигать ящики. Марианна последовала его примеру. И хоть оба они молчали, она вдруг поняла, что для него почему-то важно найти проклятые нитки раньше ее. Ну уж нет, не бывать этому!

В процессе поисков она продвинулась в дальнюю часть комнаты, где он оставил то, что писал. Марианне очень захотелось узнать, письмо ли это. Она незаметно скосила на него взгляд, но увы: бумага оказалась перевернутой текстом вниз. Может, все-таки попытаться заглянуть?

— Нашел! — раздался голос Бакстера.

Ах как вовремя! Марианна обернулась и чуть резче, чем было необходимо, спросила:

— Где?

Он указал на верхний стеллаж, до которого она вряд ли смогла бы дотянуться.

— Там, — ответил он с улыбкой.

Она протянула руку в надежде, что он передаст ей нитки, подождала несколько мгновений и нетерпеливо спросила:

— Ну?

— Что «ну»? — весело переспросил Бакстер.

— Вы не собираетесь передать мне нитки?

— А вы хотите, чтобы я это сделал, мисс Нотли? — уточнил он с дьявольской улыбкой.

Марианна почувствовала, что краснеет.

— Да, мистер Бакстер, хочу.

— Есть одно слово, мисс Нотли, которое обычно используют в подобных ситуациях. Оно, говорят, имеет большую силу.

Ах, как ей захотелось залепить ему пощечину, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку!

— И что же это за слово?

— «Пожалуйста», мисс Нотли. Это слово «пожалуйста».

Похоже, ему доставляет удовольствие издеваться над ней: это видно по его кристально-чистым голубым глазам. Ну уж нет! Надо покончить с этим раз и навсегда.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, она выбрала точку на стене и, уставившись на нее, сладким голоском пролепетала, захлопав ресницами:

— Не передадите ли мне нитки, мистер Бакстер? Пожалуйста, будьте так любезны.

У него едва челюсть не отвисла от удивления, но коробку с нитками она получила и в ответ сделала такой реверанс, что едва не села на пол:

— Спасибо, вы так любезны! Ах как бы я без вас?..

— Рад был помочь, — выдавил Белл, с трудом сдерживая хохот.

— Сомневаюсь! — буркнула бестия и тут же решительно направилась к двери.

— Могу я вас кое о чем спросить, мисс Нотли? — крикнул ей вслед Белл, явно наслаждаясь ситуацией и стараясь раздразнить ее еще больше. Марианна остановилась.

— Думаю, да, мистер Бакстер.

— Какой вы были в детстве?

Марианна не сдержалась и фыркнула: зачем ему это? Мог бы спросить о чем-нибудь другом, если уж решил изводить ее ерничаньем.

— Знаете, у вас очень красивая улыбка, да и смех чудесный, — неожиданно серьезно проговорил Белл. — Только я не понимаю, что забавного в моем вопросе.

Марианна подавила усмешку. Ах вот как: «чудесный смех» — тот чудовищный звук, который у нее вырвался? Вряд ли. Да, похоже, мистер Бакстер — опытный соблазнитель: такие используют женщин, а потом бросают, как грязные носовые платки. Его льстивые речи, возможно, и могли бы произвести впечатление на юную горничную, но ее провести он не сможет.

— Почему вас это интересует?

— Просто захотелось узнать, рассказывали вы взрослым, если кто-то из других детей нарушал правила или озорничал, — усмехнулся Белл.

— Ах вот, значит, что вы обо мне думаете!

Разговор начал ее нервировать. Давно пора его прекратить, вернуться наверх и заняться, наконец, платьем леди Вильгельмины.

В этот момент, словно почувствовав ее настроение, он быстро преодолел разделявшее их расстояние, подошел и прислонился плечом к дверному косяку.

— Вы очень недоверчивы и подозрительны.

— Я? — переспросила Марианна, подавив улыбку, скрестила руки на груди и подняла брови. — А у меня есть основания вам доверять?

Белл почесал подбородок и улыбнулся.

— Думаю, что нет.

— Ну вот, видите?

И Марианна, подхватив юбки, прошмыгнула в открытую дверь.

— Вы так спешите?

Он вдруг оказался так близко, что его дыхание обожгло ей ухо.

Марианна замерла, глядя прямо перед собой.

— У меня много дел.

— И что, даже минутки нет для отдыха… наслаждения? — Его слова лились как шелк, песня сирены… Он, опытный совратитель, завлекал, соблазнял.

Она слегка повернула голову — совсем немного, — чтобы посмотреть на него. Это было ошибкой: он оказался слишком близко. Марианна попыталась взять себя в руки, говорить медленно, чтобы слова звучали ровно и уверенно.

— Значит, то, что сейчас здесь происходит, вам доставляет удовольствие? — Марианну захлестнула теплая волна. — По правде говоря, я не совсем понимаю, почему вы так интересуетесь мной, мистер Бакстер.

Он прикусил губу, а она подумала: «О боже! Он наверняка знает, как соблазнительно выглядит, когда это делает».

— Возможно потому, что вы представляетесь мне загадкой, а я люблю разгадывать загадки.

Их глаза встретились.

— Я ничуть не более загадка, чем вы.

— Справедливо. — Белл кивнул. — Прежде чем вы уйдете, могу я задать вам еще один вопрос, мисс Нотли?

— Задавайте.

— Почему у вас изменился акцент, когда вы попросили меня передать вам нитки?