Литературные страницы – 12. Группа ИСП ВКонтакте

Валентина Спирина

«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы, завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.

На крючке

Марат Валеев

Как-то на рыбалку со мной увязался мой младший братишка. Тогда мне самому-то было лет восемь, а брательнику и вовсе пять. И я его категорически не хотел брать — рыбалка, сами понимаете, дело важное, почти интимное, многолюдия не терпит. А малолетний балбес запросто может помешать этому важному делу: начнет там камушки в воду кидать, или, того хуже, сам в нее шлепнется. И всю рыбу распугает к чертовой матери. Нет, мне он там на фиг не нужен!

Но Ринат, когда узнал, что я собираюсь на рыбалку, как начал монтонно ныть с вечера: «Хочу на рыбалку!… Хочу на рыбалку!.. Хочу на рыбалку!..», так остановился только на следующее утро. Когда вышедший из себя отец сказал мне: «Возьми его тоже! Только смотрите там у меня!».

Ну что, пришлось взять. Нас с утра пораньше разбудил отец — он собирался на работу. Мама приготовила нам бутерброды: намазала маслом два куска хлеба, присыпала их сахаром и завернула в газетку. Черви у меня были нарыты еще с вечера. И часам к девяти утра, с благословения мамки, мы с брательником, шаркая сандалиями, ушли на озеро Долгое. Я тащил удочку, Ринат — бидончик, в котором покоилась баночка с червяками и сверток с бутербродами.

Минут через двадцать пути — идти надо было с километр, — мы были уже у цели. С утра в продолговатом озере, обрамленном зелеными камышами, еще никто не купался. хотя день обещал быть жарким. Детвора обычно набегает часам к одиннадцати-двенадцати. Так что эти пару часов нам никто мешать не будет. И брательник тоже!

— Ты садись сзади меня! — велел я ему. — Будешь снимать рыбу с крючка и бросать в битончик (именно битончик — так мы всегда называли эти трехлитровые алюминиевые емкости, предназначавшиеся для молока дома и для рыбы — на рыбалке). Понял?

— Ага! — согласился Ринат.

Я вынул из бидончика бутерброды и червей, положил их на земле рядом с усевшимся на корточки братом, а сам зачерпнул воды из озера — она была уже (или еще) теплая, и м не сразу захотелось искупаться. Но я пересилил себя — искупнуться можно будет потом, со всеми. А сейчас надо заниматься важным мужским делом — ловить рыбу.

Я размотал удочку, с трудом наживил на крючок извивающегося червя, и забросил леску подальше от берега. Пробковый поплавок шлепнулся на неподвижную и слегка курящуюся паром зеленую воду озера метрах в полутора от меня. По воде разбежались круги, и немного покачавшись, поплавок замер.

Я застыл на берегу в классической рыболовно-пацанской позе, выставив для упора одну ногу вперед и сжимая удилище обеими руками.

Но долго стоять, впившись глазами в слегка покачивающийся поплавок, мне не пришлось: он притонул раз, другой, третий, и поехал в сторону. Ага, взяла! Я резко выдернул удочку, и через голову на берег полетел первый улов — трепещущая серебристая сорога с оранжевыми плавниками.

Рыбка сама соскочила с крючка и шлепнулась за спиной брательника, запрыгала на берегу, налепляя на свою серебристую чешую песок.

— Рыба!!! — заорал во все горло мой брат, подбежал к ней и упал на нее животом. — Поймалась!

— Раздавишь! — по-хозяйски прикрикнул я на Ринат. — Неси его в битончик давай!

Ринат, сжимая сторожку обеими руками, вприпрыжку побежал к бидончику. А я в это время поправлял сбитого на крючке червя. Он был цел, только сполз немного вниз.

— А можно, я его помою, а то он грязный? — услышал я вдруг просьбу брательника. И не успел даже в ответ открыть рот, как увидел, что первая моя сегодняшняя рыба плюхнулась в воду, вырвавшись из рук этого растяпы.

— А она уплыла, — убитым голосом сказал Ринат и скривил лицо, собираясь заплакать.

Улов мне, конечно, было очень жаль. Но не лупить же из-за одной рыбки родного брательника? Тем более, судя по первой поклевке, рыбы здесь с утра собралась тьма. И все голодные.

— Ладно, — великодушно сказал я Ринату. — Еще поймаем. Ты только больше не купай их в воде, ладно?

— Ладно, — шмыгнул носом брательник, снова устраиваясь на корточках на отведенном ему месте. И покосившись на бумажный сверток, добавил:

— А когда исть будем?

— Когда поймаем пять… нет, десять чебаков, — поставил я перед нами жесткую задачу.

И, оставив рядом с ним на земле леску с наживленным крючком, вернулся к удилищу и, широко размахнувшись, как обычно в те пацанские годы, через плечо закинул свою снасть в воду (это став взрослее, я научился посылать леску от себя). И тут же услышал дикий рев, от которого у меня душа ушла в пятки.

Конец ознакомительного фрагмента.