Фаддей Альхов
В краю сосновых изумрудных кружев
Марий Эл — край сосновых изумрудных кружев!.. Удивительный зелёный шум величавых деревьев привораживал, привлекал к себе внимание, манил величественной своей красотой.
С первого мгновения — любовь с годами только увеличивалась и крепла, завлекала и прельщала разнообразными оттенками, отливами, гранями. Автор всё больше и больше погружался в чарующий и прекрасный мир деревьев, радужных лугов и золотистых полей, в мир волнующих душу человеческих отношений. Эти чувства и переживания, которые составляют и определяют суть поэзии, со временем только крепли и становились надежным основанием для стихотворчества.
А родился автор: «Июньским днем в тридцать седьмом — туманном и распятом — среди тревог, что дал нам Бог, родился я тогда-то. Конечно, я не помню дня, когда случилось это. Со всех сторон давил трезвон — бурлила вся планета.
И Буг-река, и облака клубились кучевые… Спешил в роддом отец пешком, как многие другие. В июньский день цвела сирень, пионов пламя билось, и, что скрывать, отец и мать в смущенье находились. Шумел кругом, гудел Содом, Гоморра оглушала, а властелин — усатый джинн гнал продолженье бала… Он был такой — мой год лихой — зловещим и желанным. Ему пою я песнь свою, родителям — осанна!»
А потом была война — Великая Отечественная…а потом была школа, институт и направление на работу в неведомый сосновый край, на Марийский машиностроительный завод. Тридцать три года жизни своей отдал автор этому предприятию. В марте 1991 года — удостоен почетного звания «Заслуженный энергетик Марийской ССР». С октября 1992 года по октябрь 2003 трудился на Йошкар-Олинской ТЭЦ-1, в машинном цехе и тепловых сетях.
Первая книга стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 года, но только с мая 2006 года, когда состоялась встреча с доктором филологических наук профессором А. Т. Липатовым, начинается новый период в творчестве поэта. Восемь лет — с июля 2006 года по июль 2014 года — ощущал он постоянную и взыскательную поддержку Александра Тихоновича Липатова — мудрого ученого и знатока слова русского, «РУССКОЙ РОДНИКОВОЙ РЕЧИ».
В 2017 году творческая жизнь поэта получила новый импульс: Интернациональный Союз писателей принял его в свои ряды. Появились публикации подборок стихов в альманахе «Российский колокол». Была издана книга стихов «Вековые жизни кольца» (2018). Жизнь продолжается.
I. Читая Николая Заболоцкого
«При первом приближении зимы…»
При первом приближении зимы,
Блуждая над остывшею рекою,
Сиянье лета сравниваем мы
С разбросанной по берегу листвою.
Угрюмый берег… Трубки тростника
Торчат, остры, как сломанные копья,
Сразила их холодная рука
Зимы, что первые роняет хлопья.
Растений стебли, ржавая трава,
Кусты нагие, чёрные деревья —
И первые на ветках кружева,
Как журавлей оставленные перья.
Тяжёлая и тёмная вода —
Холодная от зимнего дыханья.
Тревожно загудели провода,
Предчувствуя грядущие страданья…
Стихи эти написаны в далекие семидесятые годы двадцатого века. 17 марта 1976 года (случайно?) я приобрёл томик стихов неизвестного мне автора Николая Заболоцкого «Избранное».
Стихотворения — страница за страницей — ложились мне на душу. Перечитывал их неоднократно.
Запомнились навсегда строки:
«Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день, и ночь, и день, и ночь!»
В подражание мастеру были написано и стихотворение «Сыну» как напутствие ему перед дальней дорогой. И когда я был приглашен на семинар «Литературная осень — 76» при Союзе писателей республики, то пришёл я на заседание с этим стихотворением.
(По итогам работы семинара — стихи были напечатаны в альманахе «Дружба», изданном Марийским книжным издательством). Через некоторое время в руки мои попал сборник стихов о труде «Души и мускулов работа», издательства «Детская литература» 1977 года. И именно стихотворением Николая Заболоцкого «Не позволяй душе лениться» он открывался! Я крякнул от удовольствия: правильной дорогой шагаю. 5 мая 1989 года, находясь в Перми, приобрёл книгу Московского издательства «Художественная литература» — «Н. Заболоцкий. Столбцы и поэмы. Стихотворения». Так продолжилось мое знакомство с поэтическим наследием великого русского поэта. Как и Никиту Заболоцкого, автора вступительной статьи к книге стихов, меня «поражала удивительная преданность поэзии, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремлённое развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути».
Мозаика поэтических строк множилась в душе моей. Строк становилось с каждым прочтением всё больше и больше:
«Уступи мне, скворец, уголок, посели меня в старом скворешнике, отдаю тебе душу в залог за твои голубые подснежники», «И над рощей берёзовой, над берёзовой рощей моей, где лавиною розовой льются листья с высоких ветвей, где под каплей божественной холодеет кусочек цветка, — встанет утро победы торжественной на века», «Стоят деревья. Тёмные вороны, сшибая снег с опущенных ветвей, шарахаются, немощны и сонны», «О, я недаром в этом мире жил! И сладко мне стремиться из потёмок, чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок, доделал то, что я не довершил», «Тот, кто жизнью живет настоящей, кто к поэзии с детства привык, вечно верует в животворящий, полный разума русский язык», «сырая хижина дождя», «Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?», «Зацелована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана, вся ты словно в оковы закована, драгоценная моя женщина», «Сыплет дождик большие горошины, рвётся ветер, и даль нечиста. Закрывается тополь взъерошенный серебристой изнанкой листа».
И особым особняком — «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»!..
И, наконец, вот о чём: 19 марта 1938 года Николай Заболоцкий был арестован.
В мемуарах «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981 г., в последние годы советской власти напечатаны и в СССР, в 1988 году) поэт вспоминает: «Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически.
Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…»
Факт биографии поэта — немыслимой стойкости и мужества, невероятной честности и порядочности, веры в истинное положение вещей — стал побуждающим мотивом к написанию баллады.
Человечище
Талант — ударила судьбина…
Зловонный критик-пасквилянт
Ведро помоев опрокинул
На поэтичный бриллиант.
По гнусно-чёрной бумажонке
Был арестован и — в «Кресты»,
Оболганный, как прокаженный,
Опущен в дебри темноты.
И следователи пытали —
Четырёхсуточный допрос
В НКВД не прерывали,
Всё ждали — сломится колосс.
Поэт терпел и боль, и муки,
Он — не признал,
Он — всё отмёл,
От смертной казни злые руки
Своею стойкостью отвёл…
Так сфабрикованное «дело»,
Немыслимое — в сотни строк:
«Н. Заболоцкий — контра, белый…».
Его погнали на восток,
По лагерям земли российской:
«Востокгулаг», «Алтайгулаг»,
В степи холодной Кулундинской —
Оставлен землекопа шаг.
Он — просто жил, желаньем только,
Чтоб не упасть, не умереть,
Не застрелили б из винтовки,
Чтобы потом — писать, успеть…
Преодолел Он все кошмары,
Удары все перетерпел.
В сорок шестом, совсем не старый,
Вернулся к делу — прикипел!
Судьбой отпущенные годы —
«Скворцу уступлен уголок» —
Самозабвенно пел природу,
Клеймил войну как злой порок.
А переводы — наслажденья
И мера точности во всем,
С естественностью сотворенья —
Высокочтимый отчий дом…
Однажды в мире стало тускло
И тяжко стало кладь нести —
Сверхперегруженный вдруг мускул
Прервал движение в пути.
Талант — ужалила судьбина,
Прервала жизни дефиле,
Руси поэта-исполина
Навек оставив на земле!
11 марта 2018 года.
«Слово»
Пронзает ветер, валит с ног,
Вся Кулунда продута ветром…
Бдит вертухаевский сапог,
Как землекоп проходит метры.
Любой ценою — норму дай,
А то получишь пулю в спину.
Степь Кулундинская, Алтай —
Навечно в памяти, как клинья.
Очки поправил на носу,
Ритмично спорится заданье:
«Всё, одолев, перенесу,
Семью увидеть — сверхжеланье».
Уж минул наказанья срок…
Но въезд в столицу — под запретом.
И Он работает — знаток! —
Им «СЛОВО[1]» ласково воспето.
12 марта 2018 года.
Владимир Высоцкий
1. Под гитарную струну
Несколько жизней — в одну,
Он сложил, отдавая…
Больше никак, только так,
В песнях душевных — стихах —
Его колея святая…
2. Играл.
Творил и пел —
Душой своей хрипел,
И рвал другие души…
И песен шквальных вал
Отчизну накрывал —
Все слышали, кто слушал…
Душа убеждена,
Бедой обрамлена —
Дарила песни буден…
Мы голос с хрипотцой
Над Русью, над страной —
Вовеки не забудем…
3. А время — шло…
Копилось ожидание,
Тянулось, как арба в горах.
Роились мысли оправдания,
Не убеждали нас никак.
И нависали тихо версии,
Рвались и растворялись в ночь.
Невразумительные бестии,
Вертелись, пропадая прочь…
Невероятное томление —
Волнение вздымало грудь.
И приближалось объяснение —
Выкристаллизовывалась суть.
4. Стелилась жизнь, как волки от погони.
Хлестали недруги, как розги, беглеца.
А кони, привередливые кони
Не унесли от неизбежного конца.
Слова, как раскалённые уголья,
Гортанью обожжённою текли,
А он все пел с неимоверной болью —
О сути русской нескончаемой земли.
27 января 2018 года.
II. Деревня
Цикл стихов
В отцовском саду
«Нет, это — август, упаданье яблок».
Упадали яблоки в саду, с ветвей,
Как шары катились на бильярде,
Застревали краснобокие в траве,
Собирались в вёдра на веранде.
Упадали…
Ударялись…
Твердь земли —
Била смачно в час прикосновенья,
Соки по траве, по кожуре текли —
Щедрость августовского паденья.
Упаданье яблок в августе, в саду —
Наступало время созреванья,
Щедрости осенней чехарду —
Помню,
Помню время упаданья…
Монолог яблоньки
Сплошной асфальт кругом, снуют автомобили,
среди шумов одна, как островок, торчу,
оставили меня иль попросту забыли,
тихонечко скриплю, но в основном молчу.
Здесь был когда-то дом, рос сад вкруг яблоневый,
и щедро раздавал он осенью плоды,
а город в небеса — взметал свои напевы,
деревню поглощал и заметал следы.
Прошло немало лет — и деревенька пала,
от деревеньки той — лишь яблонька, как факт,
стоит среди шумов, приветливо качаясь,
срываются плоды и бьются об асфальт…
«Всё меньше сёл, а города всё выше…»
Всё меньше сёл, а города всё выше,
Многоэтажки рвутся в облака.
А ропот деревенский еле слышен,
Там самогонка губит мужика.
Работы много, делателей мало,
Хулителей бессчетно по стране.
Мздоимцев тьма и казнокрадов —
Несёт, как половодье по весне.
Поганки европейского разлива
Малюют всё лишь в чёрно-мрачный цвет…
О Родина, любимая Россия —
Ты выстоишь, иного просто нет!
«Над избой бревенчатой, как меч…»
Над избой бревенчатой, как меч,
Нависает девятиэтажный дом,
Угрожает: «Мы тебя снесём,
Раскатать — что голову отсечь…»
Все сельчане переедут жить
На девятый, может быть, этаж.
О деревне будут лишь тужить,
Прошлое приснится, как мираж.
В переулке
«Живя в коробочке из камня,
Что видишь ты помимо стен?»
Я в переулке вижу дом,
Где фиолетовое пламя
Ирисов разлилось при нем.
Изба — осколок жизни прежней,
Где укоризна из окон,
Как ручеек порою вешней,
Стекает с четырёх сторон.
От той деревни — лишь название —
Пунктиром блеклым сквозь года.
В высотках селятся селяне —
Вдали от сельского труда…
«Он — всё короче и короче…»
Он — всё короче и короче.
Он — уростает с каждым днём.
Он — переулок — заморочен
Бегущей поступью времён…
В путь собираются «селяне»,
Что в городской черте давно,
Как в окружении стояли,
Но — отступают всё равно.
Падут дома, как бастионы,
Их раскатают, разберут,
И липы сложат свои кроны —
Высотки люди возведут.
И только в памяти — крылечко,
И на крылечке белый кот,
И образ девушки сердечной,
Что рядом больше не живёт…
«Загублена — деревня Губино…»
Загублена — деревня Губино,
Остужено — Студёново — село.
Земля изранена, в зазубринах,
Всё дикотравьем густо заросло.
Унылость, бродит запустение
Среди руин оставленных домов.
И рыщет тягостное «пение» —
Вой стаи озадаченных волков.
История назад не катится,
И времена не развернуть нам вспять.
Кормилица — земля — страдалица
В забвении, землица-благодать.
«Печалью тихою о давнем…»
Печалью тихою о давнем —
В избёнке ветхой у пруда
Поскрипывают ржаво ставни,
И безысходность всем видна:
В ней нет тепла с времен далёких,
В ней печь не топится давно,
И запустения потоки
Луна вливает чрез окно…
«После долгих лет разлук…»
После долгих лет разлук —
В дождь осенний стылый, колкий,
Колеею через луг,
Через поле, на двуколке —
Конь гнедой меня везёт
По ухабистой дороге.
Вот знакомый поворот:
Две калины, спуск пологий,
Дождь сечёт, впадая в раж,
И поля, луга, деревья,
И разрушенный дом наш —
Среди брошенной деревни.
В землю все дома вросли,
Люди — за мечтой умчались?
Лишь бурьяны-ковыли
Дикой зарослью качались.
Дорогое мне село
Дом родной у тихой речки —
Растворилось, заросло,
Лишь труба торчит у печки…
«Здесь остался лишь медвежий угол…»
Здесь остался лишь медвежий угол
От деревни — множества дворов.
Захирела здесь земля без плуга,
Без заботы сельских мужиков.
Здесь остались от большой деревни
Три избы, как три «особняка»,
В разорённом переулке древнем
Поселилась жухлая тоска…
Крестится старик невиноватый,
Побывавший на большой войне,
В гимнастёрке гвардии солдата,
До сих пор воюющий во сне:
Время, словно танк, неотвратимо —
По деревне тяжело прошло.
Мелколесье — осязаемо и зримо,
Три избы — и всё его село…
«Растоплены печи в деревне…»
Растоплены печи в деревне,
Дымы над домами стоят.
Отцовского сада деревья
В холодных сугробах грустят.
Давно от отцовского сада
Уехал я в город иной…
Сквозь время — сочится досада:
«Что стало с Отчизной родной?»
Берёт нас время в оборот
Цените каждое мгновенье
Бегущих чередою лет,
В них нашей жизни становленье,
Следы ошибок и побед.
Путь выстилаем мы трудами,
Что можем, каждый отдаёт,
И оседает пыль за нами,
Берёт нас время в оборот.
И, словно бы пески в пустыне,
Спешим с бархана на бархан.
Покуда солнце не остынет —
Землян кочует караван…
Продолжит жизнь свои извивы,
Дорога дальше поведёт,
А наши встречи будут живы! —
Их память дальше понесёт…
III. Осенние мотивы
Баллада о времени
Вся жизнь —
В предчувствии погони,
Всё время
За спиной она,
Не увильнут
Ни всадники, ни кони,
Измученных —
Проглотит бездна сна…
А время — тикает.
В теченье года —
Меняют вид свой времена,
И переменчива погода,
И виснут вяло стремена.
И сил нет, чтоб
В седло подняться,
Иссякли силы,
Капелькой падут.
А за спиною —
Новые скитальцы,
Те, что за нами
Вслед идут.
И продолжаются погони,
Ложится пласт —
На старый пласт.
Неумолимо время клонит
В пески безмерные —
Всех нас…
И мысль пульсирует
Познанья:
А как там? Что там? —
В бездне лет.
Скитаются
Во времени земляне,
В песках теряется наш след,
В песках безмерных —
Не проглянет…
21 октября 2018
Замкнутый круг
Поделись,
Открой свои причины,
Ведь, чем дальше,
Тем становится сложней
Из рутинной
Вынырнуть пучины,
Чтоб на берег
Выбраться скорей…
Поделись,
Насколько
Всё ж возможно —
Сокровенным поделиться,
Не таясь
От дождей холодных,
Непорожних,
Среди дней,
Что убегают,
Серебрясь…
Поделись,
Скажи свои резоны,
Постараюсь
Их услышать
И понять…
Плачет осень —
Кружатся циклоны,
Холоднее
Солнца благодать…
Утро, 11 октября 2018
Отец
Катило время нас —
чертополохом,
веленьям жизни подчинялись мы,
семья хранилась
всё-таки пророком:
сберёг
и от тюрьмы, и от сумы.
Лихие люди —
падальщики власти, —
следили за отцом
и за семьёй его.
Страшней войны —
таких людишек страсти,
замешано на злобе торжество.
Прошёл отец,
как должно, все дороги:
в войне Великой —
ротный командир,
а в сахароваренье —
мастер строгий,
где совесть —
самый верный поводырь.
Давно отца дорога оборвалась,
и без него проносятся года…
Такая доля,
что ему досталась,
вела
и будет нас вести всегда.
25 октября 2018 года.
Победитель
Хрустел песок.
Стегали ветки.
Ступали ноги тяжело.
Вращалось колесо рулетки,
Стреляло за спиною — Зло…
Солдат бежал —
Из окруженья,
А лес густой его спасал.
Путь до победного мгновенья
Солдат лишь только начинал.
25 октября 2018 года.
«Усталый мир…»
Усталый мир…
Унылый дождь —
И городские окна в плаче.
Осенний день —
Роняет дрожь,
И через лужи время скачет…
Усталый мир.
Унылый дождь.
И время мокрое сочится.
Осенний день —
Не так пригож,
И веткой клён в окно стучится.
23 октября 2018 года.
В нашем городе дождь
За ясным днём —
День хмурый встал,
Сокрыто небо пеленою.
Дождь никого не замечал —
Он город поливал водою.
Струйки косые,
Мелкие лужи,
Дождик осенний — вразлёт.
Кисти калины,
Листья ветр кружит —
Осень дождём обдаёт.
Не отменить сезон дождей,
Не изменить порядок жизни.
Иссякнет дождик-водолей,
В разрывы туч —
Луч солнца брызнет!
Струйки косые,
Мелкие лужи,
Дождик осенний — вразлёт.
Кисти калины,
Листья ветр кружит —
Осень дождем обдаёт.
26 октября 2018 года.
Пел орган
И пел орган в соборе Домском —
Любви костер не угасал.
Чудесным возникал наброском
Ваш несравненный идеал.
И волны музыки волшебной
Несли, несли за окоём —
В простор незыблемого неба,
Где Поэтический ваш дом.
Органа чувственная месса,
И хор чувствительный сгорал —
Пел в вашу честь, о Поэтесса!
И на Олимп вас воздвигал!
29 октября 2018 года.
На погосте
…кладём цветы.
метём соринки, —
так нарушаем твой покой,
и взор — осенней паутинкой —
порхает тихо над тобой,
на фото и на крест ложится…
уйдём затем к своим делам,
а жёлтый лист слетит —
синицей —
и припадёт
к простым крестам…
грядут и снежные заносы,
мороз ударит, осердясь…
ну а пока дарует осень
и этот день,
и эту связь…
13 октября 2018 года.
Предупреждение
И моросящий дождь осенний,
И заморозок небольшой —
Контекст природы переменной,
Когда встречаются с зимой.
И первый снег ложится тихо
На улицы и на дома…
И за рекою лось с лосихой
Глядят, как приближается зима.
И мокрый снег им не отрада,
Ведь впереди — сугробам быть,
И ежегодная досада:
Зимой непросто след свой скрыть.
28 октября 2018 года.
Правдолюбица
А годы шли…
Не изменилась:
Как правду резала в глаза,
Так и сейчас —
За правду билась,
И ярость в этом,
И слеза.
И смелый взор
Не отводила,
Стояла твёрдо на своем,
От слов правдивых
Вся светилась,
Звездою в сумраке ночном.
А парусник её стремлений
И в штиль, и в шторм
Держал курс свой —
Средь человеческих горений —
Быть,
Оставаться лишь собой!
28 октября 2018 года.
