Поэты и прозаики земли Русской. Выпуск 1

Альманах, 2023

«Поэты и прозаики земли Русской» – это новый альманах, в котором собрано творчество лучших писателей современности, многие из которых неоднократно публиковались в крупнейших изданиях, отмечены крупными литературными наградами. На этих страницах оживает история – то в виде исследования, то в художественной форме; авторы внимательно всматриваются в современность, изучая её, не пропуская ни радостных явлений, ни мрачных сторон. И, конечно, в мелодичных звуках стихотворного слова воплощается искреннее человеческое чувство – всегда новое, но во все времена одинаково живое и яркое.

© Интернациональный Союз писателей, 2023

Поэты земли Русской

Ханох дашевский

Родился в Риге.

Поэт, переводчик и публицист.

Член Союза русскоязычных писателей Израиля (СРПИ), Международного союза писателей Иерусалима, Международной гильдии писателей (Германия), Интернационального Союза писателей (Москва), литературного объединения «Столица» (Иерусалим).

Стихи из романа «Рог мессии»

«Когда мерцает жёлтый лик луны…»

Когда мерцает жёлтый лик луны

И распускает ночь над миром крылья,

Когда сияньем небеса полны

От звёздного ночного изобилья,

Прильни ко мне в молчании земли

И обними, как только ты умеешь!

Какие горы высятся вдали,

К которым ты приблизиться не смеешь?

Какая непонятная тоска

Тебя насквозь, как лезвие, пронзила?

Вот на твоём плече моя рука —

Её не сбросит никакая сила.

А над тобою — свет высоких звёзд

И лунный диск, таинственно манящий.

Любовь моя, взойди на тонкий мост,

В неведомую бездну уходящий!

Нет ничего печальнее любви,

Когда она приходит слишком поздно.

Забудь меня и, как цветок, живи:

С луной играй под крышей неба звёздной.

А я уйду. И унесу с собой

Твой ясный взгляд в предутреннем тумане.

И будет этот сумрак голубой

Напоминать о незакрытой ране.

Сойдутся дождевые облака,

И в день ненастья, в грустный день осенний

Увижу я тебя издалека,

Но не смогу обнять твои колени.

«Настанет утро, и взойдёт звезда…»

Настанет утро, и взойдёт звезда

Над лесом, где безмолвие царит,

И всё пространство инея и льда

Она мерцаньем тусклым озарит.

И побредёт унылая толпа,

Скользя по снегу из последних сил,

И встанет там, бессильна и слепа,

Где ангел смерти крылья распустил.

И раздеваться будут, словно в зной,

И обрести наследный свой удел

Они пойдут, сверкая белизной

Ещё живых, ещё дрожащих тел.

И после них не запоёт певец

Пернатый в этом проклятом лесу,

И если солнце выйдет наконец —

То лишь собрать кровавую росу.

Ребёнок, мать за руку теребя,

Через секунду с нею рухнет в ров.

Любовь моя! Сегодня и тебя

Я вижу на развалинах миров.

Я вижу, как идёшь по снегу ты,

Далёкая и чуждая всему,

И прижимаешь мёртвые цветы

К ещё живому сердцу своему.

Я не могу помочь тебе никак,

Не перейду невидимый порог.

Один, всего один неверный шаг —

И бездна раскрывается у ног.

И ты уходишь. Время истекло.

Мы ничего не можем изменить.

Ведь прошлое разбито, как стекло,

И не связать разорванную нить.

Проснутся сосны в утренней смоле,

Появится и не исчезнет свет.

И только брызги крови на земле

Останутся как брошенный букет!

«В тот день, когда померк твой взгляд…»

В тот день, когда померк твой взгляд,

Над потускневшим морем встал

Тревожный, скомканный закат

И солнце сплющил, как овал.

И я за сумрачной стеной

Не видел полосу зари.

И ночь стелилась надо мной,

Не зажигая фонари.

И о тебе ни слова мне

Латунный месяц не принёс,

А сам в подзвёздной глубине

Он только ширился и рос.

Я думал — ты ушла туда,

Где запах поля, запах трав.

Не знал я, что стряслась беда,

Сосуды жизни разорвав.

Как будто сотни колесниц

Остановились на бегу.

И капли слёз из-под ресниц

Расплылись кровью на снегу.

И ты в преддверии могил

Ловила взглядом окоём,

Но отблеск смерти заклеймил

Его железом и огнём.

Не оживут букеты роз,

Не обратится время вспять,

И окровавленных волос

Не загорится снова прядь.

И этих стройных белых ног,

Которых легче в мире нет,

На суете земных дорог

Не отпечатается след.

И только свет прошедших дней

Мерцать, как дальняя звезда,

Останется в душе моей

И не погаснет никогда.

Мар Салим

Марсель Шайнурович Салимов — выдающийся башкирский советский и российский сатирик и юморист, народный писатель Республики Башкортостан, заслуженный работник культуры РФ и БССР, кавалер ордена Дружбы. Автор полусотни книг, его произведения переведены почти на 50 языков.

Обладатель почётных званий «Золотое перо России», «Золотое перо Руси», «Посол мира» (Германия), «Лучший поэт» (Китай). Лауреат многих российских и международных литературных и журналистских премий, творческих конкурсов и фестивалей.

Душа в душу

Век за веком — рядом, вместе

Создавали общий лад.

Стал сосед соседу тестем,

Сват для свата будто брат.

Этот женится на русской

И безмерно рад тому:

Было в доме серо, тускло —

Будет солнышко в дому!

Ласки ей! Свои удачи!

И зарплату — до гроша!

Ну а веру примет — значит,

Называй «моя душа».

Есть завет старинный, точный:

Кровь любовью обнови!

Отдал русский в жёны дочку —

Ты своим его зови.

О вражде у нас не слышно.

Да кому она нужна!

Это очень славно вышло:

Мир да лад, семья одна!

Русским жёнам честь и слава

И великая хвала!

Сколько же детишек, право,

Та ли, эта родила!..

Пополнение в России

Каждый день и каждый год.

Вместе мы — большая сила,

Вместе мы — большой народ!

Игорь Ларин

Игорь Тарасович Ларин (Шевченко) — хирург, общественный деятель, поэт. Имеет много высших образований: медицина, социология, лингвистика и экономика, управление и бизнес. Профессиональный путь уникальный и выдающийся: работал врачом-хирургом, руководил здравоохранением целого района, площадь которого превышала размеры Москвы на треть. Дважды избирался главой города и района, возглавлял думу, побывал в нескольких обкомах, работал экспертом Госдумы по вопросам природопользования. Потом бизнес, несколько заводов… Женат, двое прекрасных сыновей, трое внуков. Жена не просто жена, а любовь, смысл жизни и муза.

Общая библиография Игоря Ларина — более 40 книг, среди которых поэтические издания: «Мелом на асфальте», «Во мне два “Я”», «Перекрёсток». Лауреат множества российских и международных конкурсов: Гран-при Московской премии-биеннале, Гран-при «Серебряная нить» (СПб.), вице-Гран-при Специальной премии к 85-летию В. Высоцкого, дипломант 35-й Международной книжной ярмарки, лауреат Российской литературной премии в номинации «Лучший поэт» (2022), конкурса «Мастера пера России», премии Льва Котюкова, гран-при конкурса «Вдохновение».

Член Союза писателей России, Интернационального Союза писателей.

«Бежишь навстречу пробуждающемуся рассвету…»

Бежишь навстречу пробуждающемуся рассвету,

Волосы по плечам пополам с ветром.

Руки, как крылья, распахнуты в стороны,

Касаясь земли едва, паришь

невесомая,

С улыбкою лёгкою, чистою, как первоцвет.

И танцуешь, и смеёшься, и счастливее нет

На земле. И даёшь остальным света лучик,

А сама — отражение солнца и даже лучше.

Ярче, потому что живая и радуешь.

И вселяешь надежду, и собою облагораживаешь.

И поёшь, и раскрываешь чистую душу,

Разбиваешь преграды и темницы рушишь.

Пустоту содержанием наполняешь и смыслом.

Там, где ещё не зажглось, даришь искру.

Мгновение и очищающее пламя,

Огонь, сжигающий недоверие между нами…

И любовью греешь, и ободряешь сердца.

И зарождаешь жизнь новую в продолжение

цикла земного и природы движения.

И всё по кругу, и снова,

и без конца…

Но ведь это и есть

вечность и воля творца.

И не надо искать лучшего определения

Тому, как природа с чудом повенчана.

А итог? А итог — это она, Женщина!

Обычный прожит день очередной,

Сижу и на столе расслабил руки.

Мне что-то говорят и просят внуки,

Бурчит кипящий чайник за спиной,

И лампочка в разбитой старой люстре

Трещит, мигая светом надо мной.

Всё так идёт неспешно и покойно,

Размеренно и с чувствами в ладу.

Почти ничто меня не беспокоит,

Ну разве иногда за ерунду

Сорвёшься криком — и поймёшь,

что зря.

…Переживая и себя коря —

За старческую вспыльчивость и

строгость,

А видя детскую обиду, страх и робость,

Себя винишь и знаешь наперёд —

Всё позабудется, как раньше,

вновь придёт

Забота, и любовь, и трепетная жалость,

И понимание, что, может быть, осталось

Не так уж много дней, отпущенных тебе,

Подаренных, расписанных в судьбе

По строчкам, по мгновеньям мимолётным,

И точно в яблочко, и промахам бессчётным,

Которых не исправить, не восполнить.

…И каждый миг об этом надо помнить.

Исход

Я теряю покой, я не сплю, я хожу и гадаю —

Почему и зачем метрономом пульсирует кровь.

Уезжает мой сын, и друзья за кордон улетают,

Утекают мозги, честь и совесть, а с ними — любовь…

Миллионы сердец вполовину и надвое рвутся,

Сотни тысяч семей машут вслед белокрылым судам.

Наверху в облаках они верят ещё, что вернутся,

Лбом прижавшись к стеклу, тихо шепчут чего-то богам…

Есть и мать, и отец, но они у державы сироты —

Как птенцы на камнях, на холодных чужих берегах.

Всё, что дорого им, незаметно ушло в анекдоты,

Промелькнуло внизу в перелесках, деревнях, стогах…

Что потеряно? Что им готовят чужие пенаты?

Что они и когда обретут для себя, что найдут?..

Ростропович с Вишневской вот так уходили когда-то.

Но ведь это вдвоём. А теперь миллионы уйдут!

Кто останется здесь? Кем же Родина сможет гордиться?

Для кого всё кругом и зачем расцветает весна?

Озираясь вокруг, вижу серые хмурые лица,

На которых печать застарелого душного сна…

9.05.2022

Николаю Гумилёву

Сижу за столом, а на чайнике кукла надета.

Листаю тетрадь, и нетронутый стынет обед…

Здесь копии всех документов по делу поэта,

Которые ждали меня и пылились на полках сто лет…

Серебряный век. Серебрились виски у мальчишек…

Растоптанных судеб, растерзанных в клочья семей.

Каких начитались с наганами «кожанки» книжек?

Хватило ли собранных ими… надгробных камней?..

Двадцатые числа (конца окаянного лета),

Начало безумных, окрашенных скверною бед.

Последняя песня в слезах и с надрывом допета,

Ногтями на стенке написан прощальный сонет.

Кому повезло? Тем, что сдались, а может, уплыли?..

Бистро и гитара, про русское поле шансон,

Вокруг всё не то — про луну и про снег позабыли,

Щелчком подзывают, шутя обращаясь «гарсон».

Упали на скатерть кровавые капли варенья,

И папка в руках, и ком в горле, и замерший взгляд.

Подшитый листок недописанного стихотворенья

(О том, как в Египте феллахи под пальмой сидят).

И «выстрел» под ним — приговор приведён в исполненье…

Август 2021-го — 100-летие расстрела Н. Гумилёва.

Иосифу Бродскому

Потерянная любовь, пронесённая через жизнь стихами,

Которые читали на питерской набережной и на пляжах

Майами.

Душа в оковах, рвавшаяся наружу

В надежде на везение и что ещё кому-то послужит,

Увидит живыми тех, кого любит без меры

И с кем не удастся встретиться всё равно.

И есть тому многочисленные примеры…

Почему? Я думаю, не было суждено.

Не отмерено кем-то, и согласие не получено

Ни на земле, где всегда царит равнодушие,

Да, видимо, и на небе, где тоже есть серые и заблудшие —

Ангелы падшие, пасущие такие же души.

А может, зависть и злость давит кого-то и душит?

А может, хочется унизить поэта и мольбы его слушать?..

Этим, кто подписывает бумажки и дарует визу,

Ставит штампики с серьёзным лицом для вида.

А за этими корочками и маленькими листочками —

Чья-то жизнь понапрасну перечёркнута строчками,

Обретающими жуткий смысл своей каллиграфией.

Для кого-то рутина, а для него — приговор, эпитафия.

Для поэта, давящегося сухими слезами,

Проглотившего стон, уткнувшись в подушку глазами.

И сердце, почти задушенное инфарктами,

Да и без них ранимое и битое разными фактами,

Фатально преподносимыми и горестно ожидаемыми,

Но всегда невыносимыми и скандальными.

Тебе что-то подарено и отобрано что-то.

Как оценить дары и то, что ушло безвозвратно?

И это не подтвердить математическими расчётами

И не обсудить при личной встрече, приватно.

А может, вымолить у гадалки и звездочёта

Или сухими щелчками сбросить костяшки на счётах…

Вот мне, к примеру, уже пятьдесят девять.

А что он, Иосиф Бродский, сумел бы сделать

За подаренные ему, а не мне три года?

Будь это милость Божия или просто природа,

Случай, желание или уже усталость.

А три года — целая тысяча дней или всё-таки малость

В нашем водовороте и безумной гонке событий?

Не скажет никто… и зачем? Всё равно — нам не быть… Им.

«Война и мир»

Скажите, вы читали про Войну?

Потом о Мире — пухлые два тома

(Они по школе будут вам знакомы) —

От графа русского, от Льва Толстого.

Он дал нам факты, форму, глубину

Любви… переживаний, чувств и боли.

С лихвою ими переполнены страницы,

Где весь сюжет в характерах и лицах —

До мелочей, навзрыд прописанные роли

Пришедших из историй и рассказов,

В которых ложь и правда вместе — сразу.

От автора, не ментора святого,

А от того, кто знал и славил слово,

Внося божественную искренность и силу,

Рождённую в переживаниях и вере

(Блажен, кто в свет и мудрость их поверил).

И солнце поднялось, и осветило,

И обнажило чувственную нежность

И откровенность, страстность и безгрешность

На шпаги острие, в повествованье книги:

В глазах священника и на руках расстриги.

Падение ядра, вращенья бесконечность,

Компот из вишни, летний сад, беспечность

Спеша сливаются в одной судьбе и жизни,

В цветущей юности, служении Отчизне.

Итак, который будет вам дороже?

Скажите честно, если про Войну, —

Я вам поверю, и про Мир — пойму.

В одном — любовь, в другом всё жёстче, строже.

Который том роднее, ближе вам, по нраву?

Рожденье, смерть, что вас волнует, право,

И чувства дарит ярче и острее?

Во что вы верите, что примете скорее —

Войну? А восхищаясь, радуясь… чему?

Потере жизни, помутнению рассудка?

Там лишь одно ночное время в сутках

И верить можно только одному —

Себе. Любой другой Войною занят,

А если обещает, то обманет…

Во всём великий смысл и острота

порывов.

Для чувств таких, как жалость, доброта,

к сочувствию позывов,

Здесь места нет совсем… Не время!

А чтоб собрать хоть что-то — это бремя.

И надо всем парит старуха-смерть

И каждому в глаза спешит смотреть.

Старается вовсю, играет с жизнью,

А на кону судьба, оконченная тризной, —

Финал естественный, когда приходит срок.

А здесь? Когда ещё не время и урок

Наш не окончен первый… и пока

Не ждём финала, перемены и звонка:

На перерыв, антракт, на передышку…

Но жизнь уйдёт, и смерть захлопнет крышку —

Ей (смерти) всё равно и не нужны конфузы.

Кого приветствовать, что русских, что французов,

То попадающих под руку эфиопов,

Ей всё равно — лишь приобнять кого-то

И проводить к паромной переправе.

А там монеты две — и вновь назад,

Туда, где можно лгать и править

Свой чёрный бал — на людях… и приват.

Как в домино — две краски маскарада

И на земле рисуют круги ада —

Где мерзости отчётливо видны

Во всех кровавых «подвигах» Войны…

Вот взрыв — и юноша упал, во взоре страх,

Мгновеньями бегут сюжетов вспышки.

А сколько их… о, бедные мальчишки…

Между прологом с эпилогом — боль и прах.

Ну всё, с Войной понятно стало,

Хотя бояться мужу не пристало —

Но не она для нас пристанище души.

Нам Мир с любовью будут идеалом.

О Мире и любви скорей пиши —

Без взрывов, стонов, в неге и тиши.

Так хочется на юность посмотреть,

На молодость в наивной страсти первой.

А самому красиво постареть,

Не поклоняясь ни Аресу, ни Минерве.

Стремление к полёту, вере, чистоте —

Вот то, о чём поют писатель и поэт.

О нежности, душевной теплоте

Мечтают воин, пацифист, эстет…

А первый бал Наташеньки Ростовой?

Что лучше для сюжета для простого!

И первый поцелуй, и детские желанья,

Улыбки, танцы, девичьи мечтанья…

В любви, Войне есть общее — экстаз!

Но если первая есть жизни продолженье —

Стремленье к идеалам, чистоте,

Искусству и природной наготе…

То во второй… от идеалов отреченье,

Души падение и саморазрушенье.

И в этом убеждались мы не раз.

Война и смерть — как сёстры, две подруги.

Когда я в церкви на венчание смотрю,

То понимаю, что нас движут к алтарю

Любовь и Мир — в гармонии, на пару.

Война ж нам дарит ненависть, отраву,

Озлобленность, пороки и недуги.

Что автор нам даёт, во что он верит сам?

Какие движут им подспудные идеи?

Иль только образы и темы им владеют

И всё расписано по планам и часам?

Довольно… всё уже предельно ясно —

Есть Мир, в котором жить непросто, но прекрасно,

И есть разлучница — могильщица Война,

Что с чёртом под руку и с ним обручена.

Уходим

Мы бежим, задыхаясь от страха, обиды и злости,

То намётом летим, то, храпя, переходим на шаг.

Мышцы рвутся от боли, и гнутся и крошатся кости,

И спасает внезапно упавший в низину овраг.

Здесь так сыро, темно и безмолвно, предательски тихо,

Тут любое движенье раздастся — как выстрел в ночи.

Нас давно уже ждёт и бормочет голодное лихо,

Продираясь в подлеске, клюкой по деревьям стучит…

На подобранных лапах, к земле животом припадая,

Распахнувшая пасть и горящие пяля глаза,

К нам по склонам стекает живою волною шиза,

Всё подмяв на пути — постепенно овраг заполняя.

Мы уходим ручьём по засохшему старому руслу,

Окровавленный след за собой оставляя — как метки.

Нам теперь всё равно, лишь бы прочь от запретов и

клетки —

Путь наш труден и долог, тернист и потерями устлан.

В чём же наша вина и кто счёт предъявляет заочно?

Почему мы должны (ничего не прося, не беря)?

…Это просто охота, забава, и знаем мы точно —

Там внизу, на границе, у леса… стоят егеря.

Первая любовь

Ей принесут цветы с карточкой от меня.

Посыльного потом попрошу рассказать,

Как приняла букет, как читала, —

чтобы понять,

Осталось ли чувство, а может, надеяться зря

На свидание, назначенное в записке,

Такое желанное. Но всё больше сомнений,

Как только становится уходящим

…время,

И ожидание, и понимание намерений.

Стать снова кем-то, а не просто знакомым старым,

Который давно уже от этой жизни усталый —

Хочет погреться у прежнего, неостывшего очага.

А может, это снова молодость и на картине стога?

И в музее почти пусто и ничего лишнего.

А может, это всё забытое и пронзительно личное?

Которое не описать и не передать словами.

А может, лучшее — это расстояние и молчание между нами?

Ведь сколько прошло — сорок лет, пятьдесят?

Но часы на башне, как прежде, стучат.

И голуби те же снуют под ногами —

Как тогда, когда мы по брусчатке сбегали

Вниз и смеялись, не стесняясь прохожих,

Нарочно, чтобы им стало понятно тоже —

Как нам хорошо и всё в мире — у наших ног.

И что не предложит теперь сам господь бог…

У нас уже есть — и другого не надо.

Одна ладошка твоя у меня в руке,

На вторую дышу, целуя, а сам

Согреваюсь твоим взглядом,

Васильками, плывущими по реке,

Глазами, горящими над листопадом.

Наверное, это не повторить,

Впрочем — как за оградой…

Пусть лучше останется тихая память,

Как над речкой пришлось молодыми плавать —

Сплетаясь руками и лицами над водой…

Но теперь мы уже не напротив друг друга,

Разделённые временем и всяческой ерундой.

Я теперь для тебя просто друг,

Ну а ты для меня лишь подруга,

а может быть… всё-таки, ну а вдруг…

Да нет, лишнее видеться нам с тобой:

Слишком поздно и в ощущениях сложно,

Да и адреса нет — я давно позабыл адрес твой.

Скажешь: «Не может быть!» Да, теперь и такое возможно!

Поэты России

Тяжело поэтом быть в России,

Рифмовать страдание и боль…

Почему всегда они просили

Милостыню, право на любовь?..

Где-нибудь ещё (помимо дома)

Им сулили цепи и тюрьму?

А к кому не липла идиома —

Подавали посох и суму?..

И в каком ином, скажите, царстве,

У каких пределов и границ —

Жить в гоненьях, муках и мытарствах,

От бессилья выть и падать ниц —

Разбивая в кровь своё лицо…

На котором всё как на картине:

Замерзать в огне, гореть на льдине,

Умерев ребёнком — стать отцом…

Говорить, не думая о смысле,

Проходить сквозь горы напрямик.

Не считать, а плавать в море чисел,

Знать, когда уйдём, как мир возник…

Ты не бойся, что они умнее,

И не надо их боготворить.

Им скажи спасибо, что умеют

Души грешные слезой

омыть.

«Чашка кофе и первая сигарета…»

Чашка кофе и первая сигарета,

Ты в кровати и ещё не одета.

На столе наброски лёгкие, осторожные,

Которые ждёт детвора восторженная

В коротких платьицах и штанишках.

А может, это автор переживает о книжках,

О сроках и просит ускорить процесс,

Который скорее похож на инцест

Между мыслью и графикой на листке,

С которыми — как прутиком на песке.

А потом берёшь в руку ластик

И вымарываешь на асфальте классик.

И двигаешься от предмета до композиции,

Удовлетворяя желания автора и амбиции,

Договор подписывая от лицензиара.

И не думаешь о получении гонорара.

Обсуждаешь с внуками меню и сюжеты,

Успевая к компьютеру и переворачивая котлеты.

И по телефону, и так разговариваешь,

И при этом никого не расстраиваешь

и успеваешь…

Быть художником, и бабушкой, и женою,

И громоотводом между детьми и мною.

А ещё совещания и селекторы,

И ковид, и какие-то строительные проекты!

Так бежит, так летит время, наверное.

Ведь не у всех судьба такая необыкновенная.

И терпения не у всех и на всё хватает,

и таланта…

Ну а Лариса? Могла быть художником и музыкантом…

И в ней — то гармония, то всё без края —

И она везде, она единственная такая!

Александру Гриценко

Что лучше музыки, когда она звучит —

Триумф гармонии над жизненной рутиной!

А живописец с кистью у картины?

Поэта муза тоже не молчит!

Как выбрать мне меж нотами и слогом,

Сольфеджио смешав с литературой

(Как между правилом размера, партитурой),

Не ошибившись с выбором, определённым богом?

Как то, что мы хотели бы в судьбе

Чуть изменить, попробовав исправить,

Так реквием, написанный себе,

Вас может и унизить, и прославить.

Что лучше, пасть на взлёте, не наскучить —

Иль прозябанием себя душить и мучить,

Построив всё по правилам и планам,

И жить со скукой, ленью и обманом?

Каких ещё насмотримся обрядов:

Пороков низменных, проклятий, травли, ядов,

Которые легко в бокалы льются

И другу лучшему… и брату подаются

Авансом будущих своих грехов,

Освободясь от совести и чести — от оков,

Которые мерилом быть должны, оценкой —

От медиума — Мастера Гриценко,

Ушедшего безвременно, внезапно…

Так хочется мне повернуть обратно

время,

Чтоб не давило тяжким грузом бремя

Потери, ощущенья пустоты,

Чтоб вновь покрылись строчками листы…

Юлия Погорельцева

Юлия Анатольевна Погорельцева (Санкт-Петербург) — писатель, поэт, эссеист. В профессиональном плане — юрист, экономист, психолог, много лет преподавала на экономических факультетах ведущих вузов Санкт-Петербурга, автор и соавтор учебных пособий («Психология личности», «Проект проектирования личности») коллективных монографий («Логистика», «Автотранспорт и технический прогресс») и многочисленных публикаций по психологии, лидерству, менеджменту, ряд которых переводился на английский и немецкий языки. В настоящее время руководитель отдела развития Российской литературной премии Интернационального Союза писателей и журналистов (МОО ИСП). Радиоведущая международного музыкально-поэтического радио «Страна талантов». Посол доброй воли Регионального отделения Московского международного фонда содействия ЮНЕСКО.

Ю. Погорельцева — член Московской областной организации Союза писателей России (МОО СПР), Интернационального Союза писателей (ИСП), Международного союза поэтов (МСП), Российского союза писателей (РАС), член Президиума и член-корреспондент Международной академии наук и искусств (МАНИ).

Автор поэтических изданий: «Осознание себя» (СПб., 2003), «Обращение к сердцу» (СПб., 2016), «Настроение — осень. Настроение — кофе» (СПб., 2016); «Зачерпни из неба синевы» (М., 2021), «На линии Души» (М., 2023); соавтор коллективных сборников и альманахов: участник поэтического сборника «Стихом и прозой» (Выпуск 3, «60-летию Победы посвящается», СПб., 2005), поэтического альманаха «ПЕГАС», литературного журнала «МОСТ», поэтического альманаха «Авторская поэзия XXI века» (М„2018), сборника «Поэтический огонёк» (М„2018, 2019), альманаха «Поэты земли Русской» (М„2019), международного сборника «Лира дружбы» (ассоциации Россия — Сербия — Болгария, 2019), издания литературной лаборатории — проекта «Современник» — «Почему я никогда не напишу об этом в соцсетях» (Волгоград, 2019), издания, посвящённого 75-летию Великой Победы «Надежда на счастье» (под ред. И. Б. Филатова, Донецк, 2020), журнала «Невский альманах» (СПб„4/2020, 6/2022), альманаха «Российский колокол» (М„4/2020), газеты «Боевой листок» (№№ 4, 6, 2020, 3/2021, СП ДНР), издания «Герценовский метроном — 2: блокада, война, победа в произведениях современных петербургских поэтов» (СПб„2020), международного издания «Петрушка настамба» (Сербия, Белград, 2020–2022); автор поэтического издания «Несерьёзная литература» (Волгоград, 2022), литературно-художественного журнала «Новая литература» (сентябрь, декабрь 2022).

Лауреат международного конкурса детской литературы «МОСТ В БУДУЩЕЕ — 2016» (диплом III степени, 2016); финалист международного конкурса «Дорогами любви» Международной ассоциации Россия — Сербия — Болгария «Лира дружбы» (2019); победитель XI фестиваля мелодекламации «Петербургский ангел» (СПб„2020); победитель X Международного литературного конкурса, посвящённого 105-летию со дня рождения писателя Константина Симонова и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне (1941–1945) (диплом II степени, 2020); лауреат открытого заочного поэтического конкурса «Донецк — моя любовь» (диплом за активную гражданскую позицию и вклад в развитие духовного и культурного наследия); лауреат международного конкурса «Поэзиярифмы» (2021); финалист Международного конкурса, посвящённого 30-летию Казахстана (2022); финалист конкурса «Победители» (ДНР, 2022); номинант Общенациональной литературной премии имени П. П. Бажова (2021–2022); лауреат всероссийского конкурса «Золотое звено» (2022); лауреат Российской литературной премии (2022).

Награждена медалями: «350 лет Петру I», «За заслуги в культуре и искусстве».

«Покуда свет стекает из небес…»

Покуда свет стекает из небес,

Из той реки, что породила вечность,

И обнимает горы, тропы, лес,

Изгиб ручья и даже быстротечность

Святой воды, способной быть живой

И возрождать,

И, окропляя годы,

Стекает свет и манит за собой

Из глубины немеркнущего свода,

Жизнь на земле из капли

Бытия

Сочится в травах, сочных и упругих,

Сплетая судьбы, чтобы ты и я

Свою любовь и жизнь вложили в руки.

«Тихо елей качели и саночки…»

Тихо елей качели и саночки

изумрудом расправленных плеч

Зазывают,

И шалости-салочки

хороводом готовы увлечь,

И купавы, как павы,

И юные

стебли крепких и сочных осок,

И закатов лучи семиструнные,

и тумановый дым-поясок…

заплетают верёвочку-беечку

из пеньки —

да на память клубок.

«Ты катись-ка, дорожка, копеечкой

на счастливый заветный порог».

Там дымок из трубы завитушками,

у порога неспешны ежи

И на небе румяной ватрушкою

светит солнце у Божьей межи…

«Опрокинуло время твои затяжные мечты…»

Опрокинуло время твои затяжные мечты,

Словно струи дождя размывают дорогу,

И лужи,

В них небесная высь отражённой, и плещешься ты

На обочине лета, где свет, не преломленный стужей.

Здесь так весело птицы кружат над раскрытой рукой,

Когда капли стихают, как звуки небесной свирели,

И взрываются вены, а твой молодой непокой

Достигает вершины, сплетая закаты и ели…

«Я напрямик пойду туда…»

Я напрямик пойду туда,

Где вера правдой колосится,

Где родниковая вода

Из душ сочится в наши лица,

В глаза сиянием небес,

Их золотого ореола,

Туда, где в небо смотрит лес

Наталья Каратаева

Родилась на Дальнем Востоке в семье военного в 1949 году. Детство протекало в Сибири, на Енисее, и это повлияло на восприятие и понимание природы, могучей, сдержанной, самобытной. С самого раннего детства писала стихи, рассказы. По образованию учитель биологии и химии, работала в школах г. Москвы и г. Томска по своей специальности. Работала в газетах г. Томска ответсекретарём, ведущей рубрик. Редактор детско-юношеской газеты «Страна Чудес и я» (1995–2001).

Публиковалась в сборниках «Сокровенные мысли» (№№ 27, 29 — проза), «Современная поэзия (№ 31), «Детскаялитература» (2020), «Позитивное мышление» (2021); на «ЛитРес» (детская литература); в американском альманахе русской литературы DOVLATOFF.

Номинации Российского союза писателей за участие в сборниках в 2021 году: «Писатель года», «Фантастика», «Антология русской прозы», «Поэт года».

Имеет дипломы за участие в Международном литературном фестивале детской литературы им. А. Барто (2021), в международном литературном фестивале «Казак Луганский» (2021), за участие и вовлечение детей в мир литературы в развивающей серии «Весёлый апельсин — 2022».

Президиумом Российского союза писателей награждена медалями им. И. А. Бунина, Ф. М. Достоевского, Н. А. Некрасова.

Ангел

Среди толпы смятенной, бездумной и слепой

Незримо Ангел нежный сияет чистотой.

Рукой неспешной, лёгкой отводит край беды,

Накидкой белоснежной уносит в мир мечты.

Лишь слово благозвучно с его слетает уст,

Моих ушей стозвучно коснётся шёпот муз;

И властно, терпеливо, свой ускоряя шаг,

Он лечит, утешает и вдохновляет нас.

Лишь искрой золотою блеснёт вдали звезда,

Я знаю: Ангел нежный летит ко мне спеша.

Из полусферы света два сотканы крыла,

И жизнью неземною его полны глаза.

Среди толпы мятежной, бездумной и слепой

Проходит Ангел нежный, касаясь всех рукой.

Природы дивное творение

Морозный воздух свежестью пронизан.

На ветках гибких,

алмазностью сверкая,

снег лежит.

Прозрачный, призрачный рассвет

чуть розоватой дымкой

окрасил нежностью

голубоватый снег.

Ловлю я дар с небес — моя ладонь раскрыта,

и удивляюсь, как всегда,

я хрупкой грани волшебного искусства,

алмазной россыпью богатств покорена

Природы дивное творенье —

кругом лишь белый цвет зимы —

узоров тайное сплетенье,

непревзойдённость красоты.

Дыханье дивное творит ли

иль тайный замысел Творца

руке волшебной ли послушна

земная тайна Бытия?

Прозрение

Кто слышал шум дождя? И шорох листьев в тишине?

И как бы вдруг разверзлись небеса и растворилось всё вокруг.

Смешались звуки неба и земли, небесных тайн открылись

сферы,

и восхищенье чудной красоты,

меня пронзив, открыло двери.

И мир в прозрении, в чистой наготе вдруг ослепительно

запел.

Слова ушли все в забытьё — и стал я слеп, и глух, и нем!

Ушло всё вдаль, вся мишура — непрочной жизни мнимые

успехи,

всё отдалилось, только я, Природа —

и никого на свете…

И даже нет, не так, не я!

Лишь только жизнь кипучим ликованием вестила —

в ней всё в единстве, всё едино:

и лес, и поле, и ручей, и капля летнего дождя,

что по листу стекала, — всё любило!

И лишь любовью был напитан мир, лишь ею всё

дышало, пело, жило.

Не отвергай, всё позабывший человек, любви Природы,

усмири гордыню.

Соедини оборванные струны не прочной нитью, а Единством

и, жажду утолив смиренным родником,

колени преклони перед её ВЕЛИЧЬЕМ!

Душа клянётся красками заката

Душа клянётся красками заката,

Небесной песнью звёзд летящих.

Душа рыдает стонами набата

И песнь поёт ветров пьянящих.

В душе едино слиты трели соловья

С тончайшею волной тумана,

С ржаными колосьями полей

И песней звонкого баяна.

Душа смеётся косыми лентами дождей

И радугой восторга цветов ярчайших.

Душа краснеет тюльпанами полей

И тихо замирает в сердце от стрелы летящей.

Душа богата порывами добра

И греет светом, из груди струящимся.

Твой вечный светлый гений — твоя душа —

Всегда в полёте к небесам слепящим…

Цветы уединения

Как часто мы в уединении

Растим прекрасный сад цветов,

Но, словно горьким плодом уязвлённые,

Уничтожаем до основ.

Мечты оборванные крылья

Уж не несут нас до высот.

Лишь верой вновь мы окрылённые

Лелеем мудрости цветок.

Надежда Георгица

Надежда Георгица — православный автор: поэт, прозаик, публицист (г. Тюмень). Имеет два высших образования — лингвистическое и психологическое. Работала письменным и устным переводчиком, маркетологом, патентоведом, менеджером, психологом-консультантом в медицинских учреждениях. Занималась предпринимательством в области внешнеэкономической деятельности и рекламы.

Поэтическим творчеством увлекалась с ранней юности, но активной литературной деятельностью занялась в зрелые годы. Публиковала стихи, статьи, рассказы в газетах: «Тюменская область сегодня», «Весточка», «Сибирская православная газета», «Нью-Йорк православный»; в журналах: «Москва», «Современная литература России», «Православный просветитель», «Тюмень литературная»; в альманахе «Российский колокол»; на сайте Тобольской митрополии и в других изданиях. Её стихи вошли в коллективный поэтический сборник тюменских авторов о войне «Поклонимся, друзья, фронтовикам» (2012), рассказы — в Большой литературный альманах «Национальная книга» (Москва: ИД Максима Бурдина, 2022) и в сборник прозы и поэзии «Лучшие слова — интонации» (Санкт-Петербург: Четыре, 2022), сказки — в журнал МОО СПР «Светлячок» (2023).

Изданы книги: «Живое зеркало природы…» (2015), «Заяц Львиное сердце» (2017), «С надеждой веря, с верою любя…» (2019), «Иное измерение» (2020), «Отражение. Поэтическое зеркало души» (2021), «Волькура» (2022), «Обитель. Размышления белым стихом» (2023), «Предназначение. Приключения белого ослика: сказочная повесть» (2023).

Лауреат регионального поэтического конкурса (2011), дипломант XI конкурса Международной литературной премии имени П. П. Ершова (2016), финалист Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы — 2017», полуфиналист Всероссийского литературного конкурса «Родине поклонитесь» (2018), финалист международного литературного конкурса «Сказка на новый лад» (Нижний Новгород, 2022), финалист Российского литературного конкурса (номинация «Лучший поэт года», 2022), финалист конкурса сказок «Теремок» (ЛитРес, 2023).

ZA правое дело!

На ложь сегодня нет управы,

Разверзлась бездна, тьма царит.

Упали так людские нравы,

Что от стыда душа горит.

Во зле прекрасная планета:

Венец природы — человек, —

О Божьих позабыв заветах,

Грехом на смерть себя обрек.

Войной духовные нарывы

Вскрываются то здесь, то там —

Снарядов гулкие разрывы

Слышны всё чаще по местам.

Вот и на братской Украине

Вершится ныне Божий суд:

Нацистской присягнув гордыне,

Правители войну ведут.

Да не с Россией, а с народом

Своей страны уж восемь лет,

Пытаясь навязать «свободу

Майданную», которой нет.

Их незалежность — не свобода —

Холуйство пред Америкой.

Закатывают ей в угоду

Вселенскую истерику:

Мол, нас Россия атакует,

Спасите украинский люд!

Поверив, страны, негодуя,

Оружья им и танки шлют.

Вооружившись правдой Божьей,

Идут бойцы России в бой

С неонацистской злобой, ложью,

Чтоб прекратить в стране разбой

И защитить народ Донбасса,

Который не согласен быть

Рабом у злого Карабаса,

Его приспешникам служить…

И чтоб завистников России

Остановить у рубежей

Страны родной. От амнезии

Да исцелятся все уже:

Кто к нам с мечом являлся ране,

Натужно латами бренча,

Теряли всё на поле брани

И погибали от меча…

Vivat, Россия, Русь святая!

Тебе по силе равных нет:

Страницы прошлых войн листая,

Не сосчитать твоих побед!

Крым решимость проявил

Нам либералы говорят,

Что Крыма был лихой захват.

Но почему тогда, скажите,

Захвату весь народ так рад?

Был референдум, кто забыл,

И Крым решимость проявил!

Сказал он «нет» неофашистам —

Хватило мужества и сил.

И обратил сыновний взгляд

Туда, где много лет подряд

Он счастлив был в семье народов,

Где все свои, где каждый — брат.

Россию, как родную мать,

Не надо было долго звать:

Она в своём великодушье

Всегда покров готова дать.

На то она — Святая Русь!

Я слов высоких не боюсь.

Была и Украина Русью,

За эту правду я держусь.

Народ единый разобщён —

Известно всем — с былых времён,

Но, веру обретя Крещеньем,

Он Богом вновь объединён.

… Сегодня, как и прежде, спор,

На берегах Днепра раздор

Меж братьями за первородство.

России ставят Крым в укор,

Захватчицей её назвав

С подачи западных держав,

Которым на руку раздоры —

Вновь проявился злобный нрав.

Пугают санкциями, крах

Пророчат ей во всех делах.

Но вижу я духовным взглядом:

Тяжёлый кризис — в их умах…

Славянский дух непобедим!

Своё единство не сдадим!

Доказано во многих войнах —

Народ наш Господом храним!

Наступает мгла

Мир захвачен силами зла:

Гаснет свет, наступает мгла.

Боже, всех нас от бед спаси,

Сохрани, дай терпенья, сил,

Крепость мучеников святых,

Веру, мужество, стойкость их!

Научи побеждать врагов,

Не бояться смелых шагов —

Ложь бесовскую раскрывать,

Силой Правды атаковать!

И всем верным надежду дай,

Что вернёмся в Небесный рай…

Татьяна Калашникова

Поэт, писатель, экономист в космической отрасли.

Автор книг: «Тьма, свет и равновесие жизни: поэма и стихи» (философская лирика), «Большое сердце маленького мотылька: поэзия любви» (любовная лирика), «История маленького мышонка: сказка в стихах». Автор проекта «Моя любимая игрушка».

Активно публикуется на литературных интернет-ресурсах, в журналах и альманахах. Тематика произведений автора различна: философские мысли, военная, пейзажная и любовная лирика, детские произведения.

Лауреат российских и международных литературных премий.

Татьяна Калашникова является членом Интернационального Союза писателей, Российского союза писателей и Союза деятелей культуры и искусства.

Ночные воспоминания

Горячий чай уже не согревает душу,

Перебивает крепость сладкий шоколад.

Запреты времени сегодня я нарушу,

Отправлюсь в лабиринты мыслей наугад.

Петляющие перекрёстки лабиринта

Меня то вдаль ведут, то в близкие часы.

Дрожащая струна мелодии инстинкта

Затронет мои чувства взлётной полосы

Воспоминаний. Глупой болью отзовутся

Медовый час и горечь от иных минут.

Но почему-то тонкой паутинкой льются

Слезинки, строя незатейливый маршрут.

Прошу, душа моя, ты не играй на скрипке

И не буди до срока утренний рассвет.

Но не замрут опять минуты на простынке,

Как не замрёт опять дыханье прошлых лет.

Играет память позабытые спектакли,

Мелькают чьи-то лица в бликах фонаря.

Остыл забытый чай. С усталостью обмякли

Речь смутных образов и месяц в якорях.

Не упрекает время. Втайне посчитает

В оковах тишина все тучи на холсте.

Давно остывший чай уже не согревает

Воспоминания, зажатые в руке.

Связались перекрёстки в элегантный узел,

Всплывают наугад пустые миражи.

И только одичавшей ныне где-то музе

Я рассказать смогу по чётным актам жизнь.

«За вдохновением в полёт…»

За вдохновением в полёт,

Как птица, сердце улетает.

Включает месяц звездолёт,

Мечтами город поливает.

За строчкой строчка, дивный мир

Слова рисуют на бумаге:

Ночует в городе ампир,

Любовь молчит на чьей-то шпаге.

И то ли оживает явь,

И то ли сон кружит над лампой.

За вдохновенье музу славь!

Она поёт тебе под рампой.

«Твердеет сердце от обид…»

Твердеет сердце от обид,

Душа невольно холодеет.

А память раны бередит,

И горстка чувств от них немеет.

Давно забыт покой и мир

Внутри себя. И нет сомнений,

В шкафу скелет устроил пир

На косточках без сожалений.

Усталость спит в своём углу.

Её уже не ощущаешь,

Но, словно солнце поутру,

Вперёд идёшь и процветаешь.

«Написать одну строчку возможно…»

Написать одну строчку возможно.

Но вложить в неё ценность так сложно.

Тот использует слово безбожно,

Кто шагает по жизни ничтожно.

А тому, кто живёт невельможно,

Сам шагает по жизни надёжно,

В руки книгу берёт осторожно

И язык бережёт непреложно,

Написать одну строчку возможно

И вложить в неё ценность несложно.

Валентин Роков

Валентин Петрович Роков родился 15 августа 1950 года в посёлке шахты «Физкультурник» г. Анжеро-Судженска Кемеровской области. В 1970 году окончил энергостроительный техникум (посёлок Инской, Белова, Кузбасс).

Работал на строящихся электростанциях Советского Союза: в Кузбассе, на Урале, в Приморском крае, Хабаровской области, на Камчатке, в Казахстане и в Белоруссии. Позже занимался и эксплуатацией котельных на Украине (Винница) и в Уссурийске, Лазо (Приморский край). В Кемерово с 1976 по 1982 год отработал в проектных институтах: в Государственном институте азотной промышленности, в филиале «Киевгипросельстройиндустрия» и в «Кемеровогражданпроекте». Последнее место работы в Кемерово перед отъездом на БАМ — коксохимзавод (начальник котельной по утилизации тепла отходящих с коксовых батарей газов). В 1990 году началась жизнь в Берёзовском. Работал машинистом котлов в центральных котельных города. Редактор городской газеты «Мой город» Владимир Денисович Чворо, ознакомившись со стихами и рассказами Валентина Рокова, предложил ему поработать в газете корреспондентом промышленного отдела (с 1 января 1991 года до конца 2004 года).

Стихи начал публиковать в периодической печати с 16 лет. В 1967 году — в Белова, в 1987 году — в Усть-Куте, в 1988 году — в Лазо (Приморский край), в 1989 году — в Уссурийске, в 1991 году — и до 2017 года — в Берёзовском (Кузбасе). В местном журнале «Березовские мелодии» поместили ряд публикаций — рассказов и подборок его стихов. В 2019 году печатал стихи в газете Анжеро-Судженска. В 2016 и в 2020 годах его рассказы публиковались в журнале «Огни Кузбасса».

В 2000 году благодаря предприятиям города Березовский издал первую книгу стихов «Я совсем не чужой». В 2016 году в Кемерово выпустил второй сборник — «Стихоген» — уже совместно с подросшей дочерью Оксаной.

Первая книга прозы «Персы» увидела свет в 2012 году благодаря директору кемеровского угольного предприятия «Ровер» Т. Цуриеву. Вторая книга — «Дневник взрослеющей девочки» — издана тоже в Кемерово в 2015 году. Там же в 2017-м напечатаны два сборника рассказов: «Такие мы все разные» и «Мозаика наших дней». В 2019 году в Березовском В. Роков выпустил детскую книжечку-сказку «Бараболька». В декабре 2021 года издана книга «Таёжный мечтатель».

Соавтор книжной серии для детей «Совёнок» (2023).

Номинант национальных премий России «Писатель года» (2014) и «Поэт года» (2014, 2016). Финалист литературного конкурса «Мой костёр в тумане светит», проведённого журналом «КЛИО и КО» (Пермь, 2019; в разделе «Поэзия» стихи, а в «Публицистике» — рассказы). Победитель литературного конкурса России «Горю поэзии огнём» (Санкт-Петербург, 2020). Финалист международного литературного конкурса «Четыре сезона жизни» (Москва, 2021). Финалист конкурса «Натура» (Волгоград). Призёр и лауреат республиканского литературного конкурса «Герои Великой Победы» (Краснодар, 2021, 2022).

Никак, обмытый этой вот капелью

Дождались, как же: снова потеплело,

Сосулек острых с крыши языки

Вновь зазвучали песенной капелью,

Вновь поманили чем-то дорогим.

Над синевою облака разлётом,

Над вдаль безбрежно тающей судьбой

Тепло живого солнечного света

Влечёт меня куда-то за собой.

И я бегу вприпрыжку, каруселит

В глазах и голове до тошноты:

Никак, обмытый этой вот капелью,

Поймал за хвост я след своей мечты.

А так луна, весна и свежий воздух

Пробило полночь. Небо в ярких звёздах,

Луна зависла прямо над трубой,

Листвою клейкой пахнет свежий воздух,

И что-то совершается с тобой.

Готов поверить ты, что этой ночью

Изменит смысл земного бытия

Единственное слово и воочию

Сокрытое предстанет для тебя.

Перед тобой глубинная прозрачность

Вдруг явит то, что ты не разумел.

И станешь для других ты что-то значить,

Отметив мира новый передел.

А так весна, луна и свежий воздух

Разносит запах клейкого листа,

И ничего того, чтобы о звёздах

Не говорил бы кто-то никогда…

И ошмётки ржавой пены

Били в скалы моря волны,

Хлёстко дождь стучал в листву.

Великанов с треском кроны

Ветром гнуло, как траву.

Вдруг поднялось море махом,

Валом на берег пошло,

Всё заполонило страхом,

Подхватило, понесло.

Там, где дом стоял, — лишь стены,

Поле — кладбище камней.

И ошмётки ржавой пены

На рогатинах корней!

Утро. Солнышко сияет,

Озаряя всё вокруг.

От цунами отдыхая,

Море ластится, как друг:

Шлёп да шлёп в песок волною,

Воздух йодист и бодрит.

И не верится, что вскоре

Оно то же сотворит…

Моя Родина

Васильки, ромашки, лютики-цветочки,

Зной листву корёжит, тени испарив.

Стрекоза застыла на соседней кочке

И крылами ловит ветерка порыв.

Караси шевелят сонно плавниками,

Пузырьками взбулькнул многослойный ил.

Над селом, над лесом кто-то облаками

Пухленьких барашков по небу пустил.

Жарятся на солнце пацаны, девчонки.

Рожицы в веснушках, а на пузе — грязь.

Тычет мордой в вымя сосунок бурёнку,

И под солнцем хрюша в луже разлеглась.

И чтобы в десять ступенек крыльцо

Хочется моря, жаркого солнца,

Выси, бездонности, ветра в лицо,

Счастья огромного — с это оконце,

И чтобы в десять ступенек крыльцо!

Что-то в отдельности есть постоянно:

Вот оно, море, рокочет прибой.

И, словно к мысу верёвкой притянуто,

Солнце недвижно висит надо мной.

Чайки крылами касаются моря,

Их крики скрипучие режут простор,

Бьются о скалы с весёлым задором

Волны, несущие к берегу сор.

Но дома-то нет — здесь буйки и покрышки,

Обрывки сетей камень лижут в тоске.

Место красиво, но дикое слишком.

И след отпечатан лишь мой на песке…

А я ж хочу моря, жаркого солнца,

Выси, бездонности, ветра в лицо,

Счастья огромного — с это оконце,

И чтобы в десять ступенек крыльцо!

Ночь

Когда белый снег сыплет хлопья в ночь,

Добрый человек может превозмочь

Натиск злой беды, горькую печаль.

В яркости звезды меркнущую даль

Не увидит он, не захочет взять,

Полувздоха стон грудью задержать:

В ночь войти, как в храм, суждено ему,

Свой доверить мрак сердцу одному…

Ночь ему сестра, в ней оттает он,

Пламенем костра высушится стон.

Исцелит ночь хворь, веру в грудь вдохнёт,

Через свою боль он себя поймёт.

Мия Бикбаева

Мия Бикбаева родилась в любящей и высокообразованной семье в 1998 году в Москве. Начальное образование получила в московской гимназии, окончив её с отличаем. В 2016 году поступила в Колледж Министерства иностранных дел РФ, в 2019-м — в два московских университета (Российский государственный университет нефти и газа им. И. М. Губкина и Российский государственный университет правосудия) на очно-заочное и заочное отделения юридического факультета.

К поэзии пришла в очень сложный и переломный период жизни. Начала творить. Печаталась в различных сборниках поэзии и прозы издательств: JTN, «Спутник». Автор двух книг: «Мой путь», «Палитра души». Вошла в состав авторов следующих альманахов: «День поэзии» (2023), «Родина» (2023), «Русские сезоны» (Русский литературный центр), «Современники и Классики» (Интернациональный Союз писателей, 2023).

Является членом Интернационального Союза писателей.

Номинант премий: «Георгиевская лента» (2021–2025), «Поэт года» (2022), «Дебют» (2022), Наследие» (2022, 2023), «Антология русской поэзии» (2022), «Русь моя» (2023).

Удостоена множества дипломов и грамот, а также наград: звезда «Наследие» (2022), медали «350 лет Петру I» (2023), «За заслуги в культуре и искусстве» (2023), золотые медали «Святая Русь» (2023) и «Марина Цветаева» (2023).

«Мне б пламени искусные цветы…»

Мне б пламени искусные цветы,

Где сладким ромом опоены ноты,

Я с жемчугом поэзии на «ты».

Ах, пройдены духовно эшафоты…

Мне б скрипку, что мелодией волнует,

Мне б дар писать холсты зимой!

Поэзия меня к листам ревнует.

Я лишь поэт, увы, не твой!

«Сорок пятый на дворе…»

Сорок пятый на дворе,

Возвращаюсь в отчий дом,

В мае радость детворе,

Только в горле страшный ком,

Я бреду, а шаг — по стёклам.

Помню мать, отца глаза

И обрывком, да неблёклым,

Как катилась бирюза.

Подхожу — родной забор,

Яблони чудесный цвет,

Вижу томный яркий взор,

Это глаз любимых свет,

Здравствуй, мамочка родная!

Здравствуй, батя, я живой!

В сорок пятом, побеждая,

Я вернулся вновь домой!

О ней

Её уста пленяют розы,

И шёлк волос пленил костры.

О диво! Краски чудной прозы!

Лишь очи гордостью остры.

Наивность дремлет Артемида.

Мне б твой портрет всю жизнь писать!

В тебе погибла Атлантида.

Мне б шёлк волос всю жизнь ласкать!

О Боги! Солнце — её очи!

Чего же хочешь, мне ответь.

И я, погибший в звуке ночи,

Мечтаю пламенем гореть!

Русь

Мне б кисть и мольберты златые,

Чтоб дух, красоту описать.

И шепчут девицы младые:

«Кто смог так Россию создать?»

Мне б сказку, Ярило, да очи,

Чтоб дух святой ощутить.

Россия, чего же ты хочешь?

Я Господа буду молить!

Мне б кисти, мольберты златые,

Красоты писать да луга.

Мне б краски небес дорогие!

Омыты душой берега!

Россия

Россию врагам не понять,

Россию лишь сердцем лелеять,

Полей ароматы вдыхать.

Россию душой не измерить!

Богата изысками, красками мира.

Россию врагам не понять!

Изящная Господа лира!

За родину буду стоять!

Россия — отрада, о, храмы!

Таит небосвод тишину.

И любит героев упрямо.

В душе я Россию несу!

«Тонкий тюль уста укроет…»

Тонкий тюль уста укроет,

Руки кружево таят,

За окном метель завоет,

Войны льда её хранят.

Величава, грациозна,

Стан снежинками укрыт.

Только горе, что морозна,

Пламень сердца в льдах зарыт,

Очи, что сапфира краше,

Звёзды синие хранят,

Испивают иней в чаше,

Льды с покорностью дрожат.

Я смотрю на трон великой,

Будто ангел — сон возник,

Тюль укроет луноликий

От мороза чистый лик.

Оды

Мои оды — рассветы Парижа,

В них скрижаль бесхитростных снов.

Неуместны оттенки престижа,

Нелюбимо богатство оков.

В них алкала сама Артемида

И Гефест огнём пожирал,

Неуместны просторы Аида,

В них уместен таланта скандал.

«Влюблённый в Отчизну морей вековых…»

Влюблённый в отчизну морей вековых,

Сходил я с ума на холстах у великих,

И взор изумрудов людей дорогих

Писал мне апрель на щеках луноликих.

«Сонет, сонет! Очнись, мой милый…»

Сонет, сонет! Очнись, мой милый,

Я до восторга им больна.

Мой взгляд, от сладости постылый,

Его качал в окопах льна.

Балет, балет! Очнись, мой ярый,

Я до восторга им больна.

Мой стан, от нежности усталый,

Его красой сводил с ума.

Рассвет, закат! Очнись, мой милый,

Я до восторга им больна!

Мой стон, от слабости постылый,

Его качал, как миг-волна!

«Мне б в косы вплетать янтаря…»

Мне б в косы вплетать янтаря,

Бесценная дева балета,

Окутали кисти моря,

Влюблён в красоту силуэта…

Кудесник

Наивный кудесник, трепетный ропот,

Тревожишь мелодией душу опять,

И в тёмной ночи твой сладостный шёпот

Захочет мой лик красой воспевать!

Наивный кудесник и солнца портрет,

Чаруй и волнуй мои сильные грани,

Под ночь сочини мне лунный сонет.

Вручаю любовь в твои нежные длани!

Михаил Чикин

Родился в 1947 году. В 1965 году окончил школу № 25 г. Орла. В 1968-м — Благовещенское танковое командное военное училище, в 1982-м — Орловский пединститут, в 1997-м — Орловскую региональную академию госслужбы при Президенте РФ. Полковник в отставке. Награждён орденом Красной Звезды и многими медалями СССР и РФ. Пенсионер. Кандидат социологических наук.

Автор 3 сборников стихов: «Превратности судьбы», «Я выложу душу», «Степашка и Малыш». Участник ММКЯ-2020.

Награждён орденом Святой Анны за достижения в искусстве, медалями, дипломами, грамотами и Благодарственным письмом Госдумы РФ.

Член-корреспондент Международной академии наук и искусств. Член Интернационального Союза писателей.

«Мне хочется подняться в высоту…»

Мне хочется подняться в высоту,

Чтоб увидать хоть с птичьего полёта,

Что даст нам в этой жизни красоту,

С чем мы добьёмся экстренного взлёта.

Туда, где начинается рассвет,

С которым звёзды меркнут в лучах солнца,

Туда, где греет наши души свет,

Который сейчас греет нас с оконца.

Потом, проникнув в глубину души,

Развеяв облака и тучи жизни,

Начнёт всё согревать там и сушить,

Чтоб мрак убрать из ней до самой тризны.

Чтоб радостью наполнилась вся жизнь,

Чтоб пели песни соловьи с рассвета,

Чтоб о любви и счастье была б мысль

И мы б не ждали тьмы, а только света.

И этот свет нам души согревал б,

Даря тепло лучами жизни этой,

И мрак, проникший в души, развевал

Посланиями Божьего Завета.

Все мы бы жили счастливо всегда,

Не стало б войн, ворья и мрака жизни,

Не знали б бед мы больше никогда,

И о плохом не было б даже мысли.

Открытое закрытие

— Я Вселенная!.. — открыл я.

Премию мне надо дать,

Без лопаты всё нарыл я,

Вот хочу теперь раздать.

Все открытия, находки —

То дано было познать

Мне, не выпив грамма водки,

А когда лишь лёг поспать.

Даже Нобель не додумал,

Только мне на ум пришло,

Всё, что Бог давно задумал,

До меня теперь дошло.

Не понять мне этих грёз бы,

Не открыв в науке дверь:

Каждый орган — это звёзды

И галактики теперь.

Мозг — Туманность Андромеды,

А кишечник — Млечный Путь,

В каждой клетке — Архимеды,

Знающие жизни суть.

Чёрные есть дыры тоже,

Параллельных миров вход.

Это всё дал Господь Боже,

Чтоб не вымер люда род.

Вот, закрыв глаза, лежу я,

Думая, что делать мне:

С Андромедой жизнь свяжу я,

Иль в дыру… А вдруг во сне…

«Я прийти хочу в детство, пусть лишь на часок…»

Я прийти хочу в детство, пусть лишь на часок,

Босиком пробежаться по лужам

И с корзинкой сходить по грибы там в лесок,

Не боясь ни жары и ни стужи.

Детства встретить друзей, наиграться в лапту,

В ножички или сделать рогатки,

Пострелять в воробьёв на кустах, на лету

И потом поиграть вместе в прятки.

А услышав зов матери, нежный, родной,

Прибежать в дом, наесться окрошки,

Вместе с мамой из миски хлебая одной,

Не оставив на дне даже крошки.

И за печкой потом тихо лечь на кровать,

Перед сном почитать детства книжку.

И неважно, что утром мне рано вставать,

Книги в детстве любил, даже слишком.

Но, увы, далеко время то, и теперь

Нет друзей тех, с кем вместе играли,

Мама тоже теперь не откроет уж дверь

В доме том, где тогда проживали.

Это в памяти нашей лишь то время есть,

Время детства прекрасное наше,

И когда к нам из детства доносится весть,

Наши души становятся краше.

Пусть случается это на миг, иногда,

И того душе нашей хватает —

Вспоминаний, что нас согревают всегда,

Когда холодно в душах бывает.

Песнь о любви

Хочу всегда я слышать голос твой,

С собою рядом, а не виртуально,

И ощущать объятия с тобой

Днём, ночью, каждый день реально.

Мне хочется, чтоб ты была со мной,

Куда б ни повела нас жизнь с тобою,

Всё, что нам уготовано судьбой,

Пройти с тобой дорогою одною.

Мне хочется тепла твоей души,

Чтобы согреться им своей душою

И не грустить чтоб в темноте глуши,

А наслаждаться радостью большою.

Любимая, ты Факел Светлый мой,

Моя любовь и жизни всей награда,

Ты стала на всю жизнь моей судьбой,

Моя ты радость и моя отрада.

Люблю тебя всем сердцем, навсегда,

Нас Бог с тобою свёл до края жизни,

Никто не разлучит нас никогда,

При жизни здесь и даже после тризны.

Любимая, мне нужен голос твой

Со мною рядом, а не виртуально

И ощущать объятия с тобой

Днём, ночью, каждый день, всегда реально.

«Не давай шакалу шанс…»

Не давай шакалу шанс,

Даже если ты ослаб,

Даже если впал ты в транс,

Берегись шакальих лап.

Берегись шакальих фраз

О любви его к тебе

В прошлой жизни иль сейчас,

В душу не пускай к себе.

В сердце не пускай своё,

Не дай места ему там,

Не дай сердце рвать твоё,

Чтоб не превратилось в хлам.

Чтоб не пожалел потом,

Что поверил в этот раз

И впустил шакала в дом, —

Не давай шакалу шанс.

Ведь шакал — всегда шакал,

Сколько б ни вилял хвостом,

Сколько клятв бы ни давал,

Он всегда предаст потом.

Не давай шакалу шанс,

Даже если ты силён.

Он предаст, и много раз,

Ведь предатель вечный он.

«Устал я так, что больше не могу…»

Устал я так, что больше не могу

Подняться, встать и выйти на дорогу,

Пойти и прогуляться по лугу,

А я ведь так хотел… Молился Богу.

Мне так хотелось лечь среди травы,

Кузнечиков в траве услышать стрекот.

Ах, как мы в детстве были все правы,

Не думая, что нужно время, опыт.

Мы кувыркались, прыгали резвясь

И не боялись: что-то вдруг сломаем.

У нас тогда была с природой связь,

Теперь ушла, куда — не понимаем.

Теперь скорее лечь бы на диван,

Включить ТВ и посмотреть программы,

Как в кинофильме молодой Иван

Лежит в траве с косою утром ранним.

Над ним плывут крутые облака,

Пчела жужжит и бабочки летают,

Смотрел и любовался он, пока

Не поднял крик — на завтрак собирают.

Пока роса, они ручной косой

Траву косили, чтобы было сено,

Я ж любовался этой всей красой.

Жаль, нас того лишила жизни смена.

Теперь кругом комбайны, трактора,

Серпы с косой нами давно забыты,

Ушла с природой тесная пора,

И в памяти те времена зарыты.

У нас теперь одна мечта — диван,

Попить пивка и посмотреть бы телек,

А утром встать, пока ещё не пьян,

Сгонять за пивом, взяв разбитый велик…

Басенка

Всю жизнь овца волков боялась,

А съел овцу её пастух,

Она ему всё улыбалась,

Но к горлу нож — и взгляд потух.

А как прекрасно, ей казалось,

Сложилась в стаде жизнь её,

Овец, баранов там не малость,

И каждый сено ел своё.

Они все вес набрать спешили,

Чтобы казаться им важней,

Но скоро шубы из них сшили,

Ведь шубы были их нужней.

И мяса выходило много,

Чтоб сделать плов и шашлыки,

Ведь у овец одна дорога:

Нож пастуха ль, волка клыки.

И сколько им ни улыбаться —

Судьбы своей не изменить,

Овца ль, баран, как ни стараться,

Пути по жизни не сменить.

И, коль одна цель в жизни — стадо,

Надежды нет на пастуха:

Ты сколь ни блей, так им и надо —

Мясо на плов, для шуб меха.

Конец один овец по жизни:

Волчьи клыки ль, пастуший нож.

А что потом, съели иль сгрызли,

Неважно… Всё одно и то ж…

«Уставший день сник на пороге ночи…»

Уставший день сник на пороге ночи,

И солнце, уступая путь луне,

Ушло за горизонт, так, между прочим,

Сверкнув последний раз в моём окне.

Стих ветер, и поникли ветви липы,

Не слышно криков во дворе детей.

И яркий диск луны на небо выплыл,

Вслед звёзды засверкали рядом с ней.

И тишина ночная теперь всюду,

Её нарушит редко лай собак,

Пугающих, кто быть мешает чуду

И не даёт природе спать никак.

Ночь спящая внимает звёздной песне

И слушает космический мотив,

А я дремлю, сидя у окна в кресле,

Глоток последний чая проглотив…

«Плывут, как лодки, облака по небу…»

Плывут, как лодки, облака по небу,

Как будто в море тихом, без волны,

Как в старой сказке, там, где быль и небыль

Сойтись все вместе были бы вольны.

Вдали большие парусники, яхты,

Вблизи гора, в горе той есть тоннель,

В котором вход в пещеры есть и в шахты,

А проблески невдалеке — там мель.

И я гляжу на небо с вожделеньем,

Как будто я плыву на лодке там,

Средь кораблей, что на пути Вселенной,

Меж звёзд качаясь, словно по волнам.

Живём мы в мире вечном, многомерном,

Где быль и небыль на одной волне,

Что наяву и в сказке равномерны

И дополняют друг друга вдвойне.

Кривцово

Сегодня мы с женою были

В Кривцово, где мемориал

Солдат тех в память, что убили,

Кто нас в войну здесь защищал.

Тут Мать стоит, глотая слёзы,

Руки к своей груди прижав,

Здесь скорбь шумящие берёзы

Впивают в душу, как кинжал.

Простите нас, сыны Отчизны,

Что забываем часто мы,

За что отдали свои жизни

Вы в годы страшной той войны.

Вы верили, что ваши дети

Вновь не познают страшных бед,

Что будет мир потом на свете

И войны не погасят свет.

Не будет впредь в мире призывов

Кровавую войну начать

И не придётся отцу с сыном

Снять сатанинскую печать,

Которая вновь вскроет море

Кровавое слёз и беды,

И разольётся снова горе

У человеческой судьбы.

Стояли мы, смотрели плиты

Со списками мёртвых солдат

На высоте, кровью залитой,

Тех, чьи останки здесь лежат.

И сердце горестью сжималось

Под тихий шум здешних берёз,

Давила на плечи усталость,

И резало глаза от слёз…

Мама

Мне сегодня вдруг приснилась мама,

Лучше моей мамы в мире нет.

Но её давно уже нет с нами,

Домом стал её давно тот свет.

На меня взглянула взглядом нежным —

И с души свалился тяжкий ком,

Тот, который был холодным, снежным,

Душу разрывающим притом.

Я спросил, когда её увижу

И к душе её смогу припасть,

Обниму и стану я к ней ближе,

Материнскую ощутив сласть.

Но она взглянула очень строго:

— Милый сын, живи, не торопись!..

Пред тобой сюда идущих много,

Для кого закончилась уж жизнь.

Для тебя ещё здесь нету места,

Как появится, тебе скажу,

Но то Богу Одному известно,

На земле нужней ты, как гляжу.

Я тебя, сынок мой, успокою,

Изгони из сердца эту мысль… —

И ушла, мне помахав рукою.

— На земле нужна здесь твоя жизнь…

Я проснулся словно окрылённый

(Было на душе моей тепло),

От тяжёлых мыслей обелённый.

Видно, тёмное с меня стекло…

Как знать

Как знать, за что, где, как и почему

Беды познаем на себе влиянье,

Которая ведёт нас ни к чему

Хорошему и путает сознанье.

Чем нам потом разводит все мосты,

Что в жизни нас соединить хотели,

И убивает всё, куда глядели,

Здесь в нашей жизни лучшие мечты.

Мечты, дающие нам всем надежду

Здесь обрести душе своей одежду.

С ней будет счастлив в нашей жизни путь,

А мы его познаем ныне суть.

А защищённая от бед душа

Нас поведёт по жизни, не греша.

И в этой жизни пламенной своей

Мы ощутим все благости земные,

Которые ведут вперёд по ней

Нас впредь по жизни, каждый день отныне.

И освещают нам на ней пути,

Тропинки все и разные дороги,

Чтоб мы на них не поломали ноги,

А впредь могли по ним вперёд идти,

Как было всем указано нам Богом

На нашем жизненном пути сем строгом,

И не могли б с того пути сойти,

Иного счастья нам здесь не найти.

С рожденья нам судьба одна дана,

И с ней мы выпьем жизнь свою до дна.

И что в пути случится, то нам знать

Не суждено, такая наша карма,

Не для того нас родила здесь мать,

Чтоб мы надеялись на судьбу шарма,

А чтоб судьбу своей семьи пройти

И в ней исправить прошлого ошибки,

Чтоб скрип звучать стал тонким звуком скрипки,

И в наши души с божеством войти.

А коль пойдём другою мы дорогой,

За это Бог накажет снова строго,

Вновь наша карма упадёт на дно,

И снова горе будет лишь одно,

Что вновь отбросит нашу жизнь назад,

Как будто лист в осенний листопад.

И ждать весны нам иль пожар лесной,

С которым лес сгорит, оставив пепел,

Или распустит листья вновь весной,

Как небосвод вновь будет тёпл и светел.

А лес, зазеленевший вновь листвой,

Распустится опять с благоуханьем,

Как новый мир поделится сознаньем,

Чтобы заполнить прошлый мир пустой.

Его наполнить радостью и счастьем,

Как благодать приходит к нам с причастьем,

Чтобы раскрыть душевное тепло,

Которое б по миру потекло.

Так, чтоб сердца и души нам согреть,

Но так, чтоб в этой жизни не сгореть.

Как знать, за что, где, как и почему

Всё в нашей жизни с нами происходит,

Узнать, когда, где, что будет кому

И что к кому зачем, когда приходит?

И эти знанья — благо или нет,

Для нас для всех, коль знать мы это будем,

То в благодать иль сатану разбудим,

Кто верный даст на это нам ответ?

И это надо нам или не надо,

То зло несёт нам всем или отраду,

Мы жизнь продлим иль уничтожим тем

Наличьем знаний этих разных схем.

То сатанизм иль Божья благодать?

Как это знать? Как знать? Как знать? Как знать?

Берёза с клёном

Вот стоит красавица берёза,

Распустивши серьги под окном.

Рядом клён в весенних буйных грёзах

Красовался, думая о том,

Что пройдёт неделя, пусть другая —

И он страстно, буйно расцветёт,

И берёза, нежная такая,

Своим платьем вся к нему прильнёт.

И они, листвой своей касаясь,

Ветками изнеженно шурша,

Словно ангелы весны, ласкаясь,

В летний путь пойдут свой не спеша.

Не спеша, неторопливо, рядом,

Нежно ветками переплетясь,

Чувствуя друг друга листьев взглядом,

Ощущая пламенную связь,

От которой загорятся листья,

Когда осень к ним во двор придёт,

Их одежда станет словно лисья

И под ноги до весны спадёт…

Чтоб весной, припомнив эти ласки,

Снова страсть к друг другу обрести

И опять, как будто в доброй сказке,

Сладко лето вместе провести…

Признание

Мне хочется обнять тебя, прижаться

Всем своим телом, всюду целовать,

Не отрываясь от тебя, держаться

К тебе вплотную, всю тебя ласкать.

Почувствовать всего тела дрожанье,

Дыханье страстное и трепет губ,

Познать всю сладость любви, обожанья.

Я никогда с тобою не был груб.

Ты для меня источник наслажденья,

Любви и радости и страстных чувств,

Ты принесла с собою их рожденье,

В тебе вся прелесть жизненных искусств.

Не видел Леонардо то да Винчи,

Когда свою Мадонну рисовал,

Но то тогда, а я тебя всю нынче,

Сейчас всю в своей жизни познавал

И познавать хочу всю постоянно,

Не отрываясь даже ни на миг,

Пусть это и звучит как будто странно

И непонятно будет для глухих.

Но вижу я тебя всегда, и слышу,

И чувствую дыханье, сердца стук.

С тобой создали мы в сей жизни крышу,

Чтоб не разъединять нам наших рук.

И чтоб сердца наши синхронно бились,

Стуча ритмично, соблюдая такт,

Нас Бог свёл, чтобы мы с тобой влюбились,

Любовью подтвердили этот факт.

Дмитрий Корнеев

Родился в 1987 году в Ленинграде. Образование высшее. Прозаик и поэт, автор книг «Закалённые войной» и «Они вершили Победу». Член литературных объединений при Союзе писателей России; член Интернационального Союза писателей; член литературного клуба «Творчество и потенциал». Имеет ряд публикаций в различных журналах и газетах, статьи в СМИ и отзывы прессы.

Творческий путь в мир литературы берёт своё начало в 2012 году с публикации поэтического сборника. С 2018 года автор начинает работать в жанре «военная художественная проза». За последующие четыре года вышли в свет две книги о Великой Отечественной войне.

В настоящее время занимается поэзией, публикуется в альманахах при литературных объединениях. Проводит творческие вечера и презентации. Планирует выпустить несколько поэтических сборников.

Домик из веток

Люблю, когда песок волнует море,

Скрывая еле видные следы,

Рассветы и закаты цвета крови!

Живу, когда со мною рядом ты!

Люблю, когда костёр бросает искры,

И звёздные огни над головой,

И рук твоих прикосновения чистых,

И блеск в очах лазурно-голубой!

Ведь можно говорить порой часами,

Но не затронуть главного в душе.

Когда горит чарующее пламя —

Не нужно слов: всё сказано уже…

На острове построили из веток

Наш маленький и скромный уголок.

Любви друг к другу хватит на полвека,

И я тебе дарю её исток.

А буря если домик наш накроет —

Во мраке чёрной бездны не умрём!

Обнимемся покрепче мы с тобою,

С любовью нашей всё переживём!

23 января 2011 г.

Разрыв

Ты ушла, мне не сказав ни слова,

От обиды резко хлопнув дверь.

Это для меня, увы, не ново —

Я привык к разлукам, уж поверь.

Ты ушла, не молвив «до свидания»,

Ревностью задушена была.

Слёзы, крики, боль и расставание…

Как с таким гулящим прожила?!

Осознав, схватив пиджак со стула,

За тобой, любимая, сорвусь.

Пять минут… всего лишь пять минуло —

Одинокий тихо ворочусь.

И, в стекле оконном растворяясь,

Заклубится дым от сигарет.

Алым светом, нежно просыпаясь,

Тьму прогонит утренний рассвет.

Мы за эту ночь с тобой забыли

Все когда-то славные года,

Но желанный запах твой ванили —

Он со мной остался навсегда.

03 февраля 2011 г.

Ветер, пой, её я не ревную…

Мне сегодня ветер, не смолкая,

Песни о разлуке напевал.

Знаю, что теперь другой ласкает,

А когда-то я её ласкал…

Да, о нас я часто вспоминаю,

Но в пучине страсти не тону.

Милая, я больше не пылаю!

Милая, я больше не в плену!

Пой же, ветер, снова мне и снова —

Сердце не болит в который раз:

Нет её причудливого слова,

Нет улыбок, карих вешних глаз…

Но когда другую обнимая,

На постель в порыве отнесу —

Её имя нежное, желая,

Будто невзначай произнесу.

Ветер, пой, её я не ревную!

Только чаще снятся уж теперь

Розовых закатов поцелуи

И объятья голубых морей…

10 марта 2011 г.

Девчата идут на войну…

Пусть помнят деревья седые

О том, как с задором в очах

Девчонки совсем молодые

С винтовками шли на плечах.

Ах, как они пели, ребята,

О счастье и первой любви,

О том, как фашистов проклятых

Погонят с родимой земли!

Очнитесь, опомнитесь, люди:

За мир, за родную страну

Сквозь грозные залпы орудий

Девчата идут на войну!

Их груди скрывали шинели,

Но длинных ресниц не отнять.

Они и пожить не успели,

И женское счастье познать…

Пусть помнят вовеки живые,

Как в сорок втором по весне

Девчонки совсем молодые

Остались на этой войне…

21 июня 2011 г.

Танк

Слепну я от полуденной пыли.

Завтра снова отправимся в бой.

Эй, ребята, сражение в силе!

Не заглох я ещё! Я живой!

На броне мои раны остыли,

Дорогой экипаж невредим.

Эй, танкисты, ну что приуныли?

Победим мы врага, победим!

Коль услышишь, вдали за рекою

Мой мотор поутру заревёт,

По команде «готовимся к бою» —

Это сердце стальное поёт.

Может быть, и погибну сегодня,

Если «Тигры» меня окружат.

Но другие под взором Господним

Дело жизни моей завершат!

Я кричу — подорвался на мине!

Умираю, но смерть не страшна!

Теперь небо мне кажется синим,

Значит, есть и у танка душа…

23 июля 2011 г.

Петербург

По ночному Невскому гуляю,

Дышит стариною всё вокруг.

Шляпу я перед тобой снимаю:

Здравствуй, мой любимый Петербург!

Как Нева взволнована, игрива!

Как в ансамбле развели мосты!

Это чудо Северной Пальмиры —

Мраморной, гранитной красоты!

Вот проснулся Летний сад от солнца,

Запах кофе нежно поманил.

Вот они — мои дворы-колодцы,

Я играть мальчишкой здесь любил…

Оживает купол золочёный —

Пробудить Исаакия спешит.

И взлетает в небо окрылённый

Ангел Петропавловской души…

Петербург — ты как бальзам для сердца!

Трёхсотлетний, вечно молодой!

Дай в твоих объятиях согреться,

Слушать этим утром шёпот твой.

25 сентября 2011 г.

Россия

Кто же ты, моя Россия?

Позабытые слова?

Или бурная стихия,

Горы, реки и листва?

Может быть, седое небо,

Что заплакало дождём?

Те края, где был и не был,

И берёзка под окном?

Ты — дуэли столкновенье,

Пушкин раненый в бреду!

И мятежные волненья

В восемнадцатом году!

Ты — печальный лик иконы,

Гибель, красная звезда!

И малиновые звоны,

Что не смолкнут никогда!

Ты — пророк, святой, мессия

И родные берега!

Я с тобою, Мать-Россия,

Вот тебе моя рука!

11 октября 2011 г.

Родительский дом

Годы юные в сердце открыты,

А по сердцу — как будто ножом!

Позаброшенный мой, позабытый

Вспоминаю родительский дом.

Он — как листья зелёные летом

И сиренью пропахли дворы!

Это край мой, стихами воспетый,

Это детство и крик детворы!

Он мне снился. Узнал я всё сразу:

Эти улицы, сад и она —

Та девчонка из пятого класса

С поцелуями, словно весна.

Я приехал, вернулся как прежде,

Но друзей и подруг не видать…

Только осень листвою небрежно

Будет тихо лицо целовать.

И тоска на душе не сокрыта.

Навсегда годы юности в нём —

В позаброшенном и позабытом,

В том родительском доме моём.

05 ноября 2011 г.

Мама

Моему другу А. И. Муцалханову

Зеленеют под солнцем деревья,

Над горами седыми — туман.

Показалась родная деревня.

Здравствуй, мой золотой Дагестан!

Пахнет яблоком, грушей и сливой

Возле дома пленительный сад!

И разлаялся друг мой игривый.

— Дай же лапу! Я так тебе рад!

Не поверив, глаза протирая,

Зарыдала любимая мать.

Ты не плачь, я с тобой, дорогая,

Чтобы руки твои целовать!

На чужбине болит моя рана!

В серость будней ушёл с головой,

Но мечтал о горах Дагестана

И как встречусь сегодня с тобой…

Заучите, что в тяжкие годы

И когда на душе холодней,

При утрате, печали, невзгодах —

Рай ищите у ног матерей!

07 марта 2023 г.

Юрий Корчагин

Родился 3 апреля 1953 года в селе Старая Веду га Воронежской области. После службы в рядах Советской армии поступил на архитектурный факультет Воронежского инженерно-строительного института (специальность «архитектура»). По окончании института работал в различных организациях на разных должностях, связанных с проектированием и строительством.

После выхода на пенсию сочиняет стихи и шутки, отдавая дань увлечению молодости, когда он играл за команду КВН на Центральном телевидении. Размещает свои стихи в сети «ВКонтакте»(https://vk.com/id635874142).

В 2019 году в издательстве «Кварта» вышла из печати его первая книга стихов и шуток «ПОЭТ и ШУТ».

А ваши губы пахнут диким мёдом…

Прохладе с гор пора уже в долину

Магнолии туманом освежить

И южного курорта сердцевину

От Цензора небес на время скрыть.

И с вами я, оставшись без присмотра,

Под шёпот волн кувшинчик «Хванчкары»

Цежу глотками, солнечную бодрость,

Смакую юга щедрые дары.

От моря тянет золотистым йодом,

Магнолий белых тает аромат,

А ваши губы пахнут диким мёдом,

Их сладок вкус и чуть солоноват.

Ах, боже мой, красавица-весталка,

К чему сегодня, через столько лет,

Прикрыв глаза, я вспоминаю жаркий

(Он стал таким) тот вечер тет-а-тет?

Как беззаботно упустил я счастье,

Не удержав, не предложив руки.

Иль, может быть, не в нашей это власти?

Любовь приходит свыше — как стихи…

Заветный телефончик ваш утерян,

Лечу на юг, пусть там никто не ждёт.

Судьбы моей давно удел отмерен,

Но вдруг случайно, чудом повезёт?

Не засыпай, шофёр, держи баранку,

За поворотом есть морской вокзал…

А память крутит старую шарманку,

И волны сердца бьются о причал…

В святом углу

У бабушки в углу иконка,

Лампадка тлеет фитильком,

А за иконкой — похоронка.

А рядом с Богом — Дед с Отцом.

От них как будто больше света

В избушке с низким потолком,

И верит бабушка, что это

Всё предначертано Творцом.

Одной лампадкою согреты,

Все в мире братья на крови.

Прости ей, Боже, ересь эту,

Поскольку Суть Твоя — в Любви…

Ворошиловский меткий стрелок

На стене порыжевший портрет:

Шалопай восемнадцати лет,

Чуб волною зачёсан назад,

Простодушный улыбчивый взгляд,

На рубашку нацеплен значок —

«Ворошиловский меткий стрелок».

Может, если б он выжил тогда,

И у них было б всё точно так:

Растерялась с годами любовь

И порядком друг другу бы кровь

Подыспортили к старости лет,

Только нет его, нет его, нет…

Сколько лет я гляжу на портрет,

В этом доме живу сколько лет,

Но тебя заменить ей не смог,

Ворошиловский меткий стрелок.

Рассудила нас с другом война,

Мне — награды, и жизнь, и жена,

А ему — неоконченный бой

Да бессмертная эта любовь.

Восхождение

Горы дремлют в когтях ледниковых объятий.

Взглянешь вниз — замирает душа.

Уплывает земля, как на майском параде

Лёгкий шарик из рук малыша.

Пять минут передышки. Отметка — пять двести.

Ветер снежный отрог закурил.

Эту гору с Серёгой мы сделаем вместе.

Хватит фарта, упрямства и сил.

Лишь бы только погода не срезала крылья

И лавины прошли стороной.

Осыпают нас горы алмазною пылью

И бинтуют следы за спиной.

Мы не горы штурмуем, сердца разрывая,

Облаков потревожив покой.

Из болот мы себя до вершин поднимаем,

Проверяя на вшивость горой.

Что нас в горы влечёт? Очумели от скуки?

Иль опасность уж так хороша?

Но слабеют при встрече от радости руки,

И поёт, распрямляясь, душа.

Кленовый листочек

Я в чулане нашёл

Деревенского старого дома

Свой гербарий в тетрадке

За третий, наверное, класс.

Там кленовый листочек,

Как старый и добрый знакомый,

Словно с формы канадцев,

Лежал до поры про запас.

И подумалось вдруг,

Что и я согреваюсь надеждой

Сохраниться в Поэзии,

Хоть бы единой строкой,

Словно лист — настоящей

И так же как Парус — мятежной,

Что лишь в поисках бури

Для сердца находит покой.

На привале

Никогда ничего не пиши о войне,

Нет тех слов, чтоб серьёзно, без мата.

Не трепись, помолчи, дай остыть тишине,

Не мешай на привале ребятам…

Вон в две дырки сопит вологодский пацан,

Он из наших, из тех, кто в тельняшке,

Он, возможно, во сне у родного крыльца

Что-то шепчет на ушко Наташке.

Рядом с ним прикорнул возвратившийся в строй

(Повезло, что осколочный в мясо)

Дядя Фёдор. «Забой» у него позывной,

Он шахтёр — это хуже спецназа…

Есть и с орденом — Мишка, точней Моисей,

Он на голову точно контужен,

Всё ему нипочем, всё лишь «азохен вей»

(За карман малолеткой осужден).

Жаль, Серёга Ткаченко ушёл на покой,

На зелёные райские кущи,

Его конь над рекой, да и он молодой…

А над нами — осенние тучи.

А над нами военною пахнет грозой,

Серафим шестикрылый за нами,

Нас с молитвами ждут и с победой домой.

Мы вернёмся, родные! Мы с вами!

Памяти В. Г. Бояринова

Погибают в бою.

И в тылу, как в бою, погибают,

Не покинув рядов

И не дав ни на миг слабину…

Только ангелы скорби

Сейчас над Поэтом летают,

Только крик журавлиный

Тревожит небес вышину…

И пускай в его честь

Не назвали ни улиц, ни скверов,

Зато Слово его

Продолжает Отчизне служить,

Как и память о нём,

Не жалевшем ни сердце, ни нервы,

В сумасшествии дней

Путеводной Поэзии нить…

Памятник

В такую ночь ворочаться в постели

приятней, чем стоять на пьедесталах…

И. Бродский «Памятник Пушкину»

Я Пушкина, как Бродский, пожалею,

зимой в крещенский холод и метели

он лучше поменял бы ту аллею

и пьедестал на место у постели,

что у окна бревенчатой избушки,

напротив печки, и трубы, и вьюшки,

у той постели, где в ногах с котом

лежу под домотканым я холстом

и томик Бродского пытаюсь перечесть.

…Дворец наместника увит омелой^[1]…

И мне, Поэт, порукой ваша честь,

хотя в стихах вы очень даже смелый.

Спускайтесь с пьедестала, я вас жду.

Я чаем вас с малиной отогрею,

и «сукиного сына» вам прочту,

и, может быть, по-бабьи пожалею.

Жалеть по-бабьи — больше, чем желать,

болеть душою, сердцем согревать,

робеть ещё, конечно, и стесняться,

читать, мечтать и вечно восхищаться…

Не нужно здесь высокопарных слов,

как с «нашим всем» бы я поговорила,

теплом согрела, чаем напоила,

и в печку подложила новых дров,

и даже пьедестал посторожила б,

чтоб вы поспали парочку часов…

(В плаще, с причёской, я почти точь-в-точь,

никто не отличит, к тому ж метёт всю ночь…)

Под Ржевом…

Война,

мой милый мальчик,

есть война.

Она грязна —

убийственно грязна.

И холодна, когда

лежишь в шинели

под ледяным,

в три бога мать,

дождём!

А вместо каши —

котелок шрапнелью

пробит.

Да хрен с ним,

с этим котелком.

Вон перед нами

взвод лежит за бровкой,

уже и стоны

больше не слышны…

Их порцию

наркомовскую водки

потребуем поздней

у старшины.

И их помянем

этою же водкой,

холодную перловку доедим…

Коль доживём.

А если…

Завтра в сводках

о нас ни слова…

Что же мы хотим…

Заведено — вся слава

Генералам!

Зато нам водки

сразу полкило!

Чтоб запьянеть,

пожалуй, будет мало…

Ох, сколько ж гарных

хлопцев полегло…

Мы выпиваем, тело согревая

и заглушая голод, холод, страх.

Мы боль потерь

на ярость заменяем,

кто помоложе…

Старым — дело швах.

Они своё давно

отвоевали:

глаза не видят,

ноги не несут…

Они войне сынков

своих отдали

и скоро душу

Богу отдадут.

На фронте не сойдёшь

с ума едва ли,

не научившись

пить и забывать…

но как забыть,

как мы себя теряли —

как просто

оказалось

убивать…

Предновогоднее…

Наш городок прифронтовой,

Совсем обыкновенный —

Лишь «сушек» гул над головой

И холод звёзд вселенной…

Потухли осени костры,

Надели шубки ели,

Но душу леденят посты —

Опять недоглядели!

Сказал бы Черномырдин: «Да…

Хотели ведь как лучше —

А получилось как всегда!» —

И непечатно тут же.

Чудим, печально, не впервой,

Но с Богом переможем.

И холод кончится весной,

И мир наступит всё же!

А Новый год уже в пути!

Готовьте угощенья!

Салютов гром и конфетти!

Подарки! Поздравленья!

Наш городок прифронтовой,

Совсем обыкновенный.

Снежок кружится над землёй,

Ложится звёздной пеной…

Прощальная осень

Никогда так радостно не пелось,

Время не летело под откос,

Никогда так в жизни не хотелось —

Жить всерьёз!

Наслаждаться жизнью без остатка

И ходить с тобой в осенний лес,

Тратить время попусту и сладко,

Ждать чудес!

Никогда так близко не страшила

Мрачная конечность бытия…

Что ж меня так поздно полюбила

Жизнь моя…

Я уйду, ничто не потревожив,

Наподобье лёгкого листка.

А любовь, она ещё, быть может…

Всем — пока!

Старая ведуга

Старая Ведуга,

Ведуга старая —

Дом у реки,

Окна с завалинкой,

Печки да валенки,

И… старики.

В детство далёкое,

В небо высокое,

Как заглянуть?

Вот подъезжаем —

И сердце сжимается,

Не продохнуть…

Слева лощина,

По прадеду —

«Радкина».

Эти поля —

До революции,

До контрибуции,

Наша земля.

За керосинкою,

Свежей холстинкою

Печь застеля,

Дед мне про Сивку,

Про Бурку рассказывал,

Дратву смоля.

Я под рассказ

Засыпаю на печке,

День был длинён…

Тихо стрекочут

Сверчки и кузнечики,

Сладок мой сон.

Летняя ночь

Изумрудами капает

Звёздных огней.

Снится мне Родина,

Самая-самая,

Нету родней…

В детство далёкое,

В небо высокое

Как заглянуть?

Вот подъезжаем —

И сердце сжимается,

Не продохнуть…

Северный вальсок

Звёздочка искоркой,

Сгустком желания

Гаснет в ночи.

Тают мгновения

В миг расставания.

Что ж ты молчишь?

Помнишь, наверное,

Сосны янтарные,

Склоны Хибин,

Лысые сопки,

Отроги коварные

В сходах лавин.

Пылью морозною

Солнца окутанный

Жёлтый цветок,

А в котелочке —

Заваренный круто

Зверь-кипяток.

Как топором

Разминали «вибрамы» мы,

Лишь бы надеть,

Как с рюкзаком

Сорокакилограммовым

Шли сквозь метель.

Звёздочка гаснет,

Но всё же желание

Я загадал —

Чтоб не кончалась

Дорога та дальняя,

Шла сквозь года.

Чтоб согревать

На привале за пазухой

Руки твои.

Чтобы молчать,

Расставаясь ненадолго,

Вновь о любви…

Примечания

1

Строчка из стихотворения И. Бродского «Anno Domini».