Пророчество ведьм

Валентина Гринкевич, 2022

Обычная девушка из провинциального городка на западе Беларуси едет в командировку, где попадает в круговорот мистических событий. Начинает собственное расследование загадочных убийств, свидетелем которых она стала случайно, чтобы докопаться до истины и понять свое предназначение в мире магии и колдовства. История, в которой оживут герои славянских легенд, а тривиальные места откроются с совершенно неожиданной стороны.

Глава 3

Нина проснулась утром оттого, что в один глаз ей узким лучом светило солнце, а другой щекотали усы Маркиза. Вспомнила про командировку и поморщилась. Не вставая с постели, откинула шторы, освобождая окна, солнце мгновенно затопило всю комнату. Погода хорошая. «Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день», — мысленно пропела она. А раз дождь маловероятен, значит, можно добираться на поезде, не брать свою старушку Пежо и не разбивать совсем уже в хлам и без того хрупкую подвеску на проселочных дорогах. Тем более бензин ей все равно никто не оплатит, а билеты на поезда и автобусы очень даже да.

Она открыла сайт БелЖД на телефоне и посмотрела расписание. Электрички ходят часто, можно завтракать, собирать рюкзак и ехать за билетами.

Вокзал в ее городе красивый и современный. Мягким синим цветом мерцало огромное табло с расписанием. Вежливые женщины за большими прозрачными стеклами касс продавали билеты, пахло картошкой фри и санитайзером.

А вот поезда, в отличие от вокзала, красивыми и современными не были. По возрасту они были явно старше Нины и особым комфортом не отличались. Она зашла в вагон, огляделась. Людей было не так уж и много, дачный и ягодный сезон еще не начался, так что можно спокойно выбрать себе свободное место возле окна и провожать мечтательным взглядом медленно проплывающие мимо столбы, деревни, поля и леса, не опасаясь, что кто-нибудь вторгнется в твое личное пространство громкими разговорами или запахом пота и перегара.

Под стук колес и плавное покачивание поезда Нина задремала.

Ей снилась деревня. Они сидели жарким июльским днем на лавочке под навесом, от бабушки вкусно пахло пирожками и яблоками. На клумбе перед домом пестрели ярко-оранжевые бархатцы вперемешку с огромными белыми ромашками. Стрекотали кузнечики.

Бабушка жила в небольшой деревне Брестской области в той же стороне, куда сейчас направлялась Нина. Деревенька совсем крошечная, всего три улицы, колхозная ферма и маленький продуктовый магазин. Нина улыбалась во сне — ей было хорошо и спокойно.

Поезд остановился на станции, проводница предупредила, что остановка всего несколько минут, но Нину это не особенно заботило. Она закинула одну лямку рюкзака на плечо и легко спрыгнула с блестящих, отполированных тысячами ног металлических ступенек вагона прямо на перрон. Волосы растрепал приятный ветерок, в глаза светило апрельское солнце. Нина вдохнула полной грудью загородный воздух и закашлялась — поезд, тронувшись, обдал ее неприятным запахом мазута.

Девушка вертела головой в поисках перехода через пути на вокзал, если можно назвать вокзалом невысокое одноэтажное строение местной станции. Редкие пассажиры разбредались кто куда, волоча за собой синие клетчатые сумки на колесиках.

На станции у неприветливой билетерши Нина выяснила, что до Димитрович ехать километров десять через лес на пригородном автобусе.

Остановка доверия не внушала. На ней не было ни души, расписание проржавело и висело криво на одном гвозде. Нина прищурилась, силясь разобрать облезшие цифры, но максимум, что она поняла: автобус когда-никогда здесь все-таки останавливается.

Устав ходить туда-сюда и вглядываться то в одну, то в другую сторону дороги в ожидании пригородного транспорта, девушка присела на ободранную скамейку, достала телефон и приготовилась к долгому ожиданию. Спустя час просмотра новостей Нина сначала услышала приближающийся шум мотора, а потом увидела, как из-за поворота выехала старая белая легковушка неопределенной модели (по крайней мере, Нина таких не знала).

Вскочила и замахала руками, привлекая к себе внимание. Машина остановилась напротив, водительское стекло со скрежетом опустилось, показалось мягкое рыжее лицо мужчины. В первую очередь в глаза бросались его большие уши. Казалось, что они подвижные и вот-вот вздрогнут, сгоняя мух.

— Чего машешь? Куда тебе? — проскрипел он и слегка улыбнулся, разглядывая девушку с ног до головы.

— Мне до Димитрович, но я это… Наверное, автобуса подожду, обозналась, думала, знакомый едет. Вы езжайте, езжайте, я как-нибудь сама, — как-то неуверенно пробормотала Нина и даже сделала полшага назад.

— Ага. На автобусе. Когда он еще будет, тот автобус? Может, только к вечеру и то, если не сломается. Ломаются они у нас как бабы… — он громко по-лошадиному заржал над собственной шуткой. — Впрочем, ладно. Да не бойся ты! Садись, подвезу, тут ехать недалече. Да говорю тебе, не бойся, садись.

Нине ехать не хотелось. Хотя особого страха не было. Но ждать на пустой остановке надоело. Она с сомнением еще раз осмотрела машину и водителя. Сделала шаг вперед, открыла дверь и села на заднее сиденье.

Минут пять ехали молча. Нина смотрела по сторонам. Лес был красивый. Кое-где начинала зеленеть трава, на открытых полянах все было усеяно белыми весенними цветами, косые лучи солнца пробивались сквозь деревья и золотили стволы и ветки.

— Тебя как звать-то? Бабку приехала навестить? Будущее наследство осмотреть? Нет там ничего, кроме покосившихся хат да заросших бурьяном садов.

— Я не к родственникам, а по делу еду. Зовут меня Нина, а вас?

— Виктор Вазила, — он помолчал. — Какое там может быть дело? В деревне почти и не осталось никого.

— Как никого? Да и не деревня это. Агрогородок, шестьсот человек проживает согласно переписи.

— Какой переписи? Древних славян? — опять неприятно заржал он. — Некого там переписывать, четыре бабки полоумные, церковь старая да священник-пьяница — вот и все население.

«Сумасшедший какой-то, — подумала Нина. — Вот же угораздило», — и поежилась. Благостное настроение начинало улетучиваться. Машина подпрыгивала на ямах и ухабах, дорога действительно становилась все более неухоженной, лес густел и темнел, солнце спряталось.

Легковушка выехала из чащи на развилку и встала.

— Все, голубушка, приехали. Мне к бабе Вере надо заскочить, копша у нас совсем распоясался, касны стали в стаи собираться… Тебе туда, тут всего ничего осталось, пешком дойдешь.

Мужчина махнул рукой, показывая направление. Вдалеке за деревьями и вправду виднелись крыши домов.

Нина вышла и поежилась, солнце спряталось, под куртку начинал пробираться холод. Машина рывком тронулась и, тарахтя, скрылась за поворотом. Девушка осталась стоять на дороге одна. Потопталась на месте, вытягивая голову и пытаясь разглядеть поселок впереди, отбросила сомнения и решительным шагом направилась вниз по дороге.

Копша, касны? Что-то такое рассказывала ей бабушка в своих сказках. Нина любила бабушкины сказки. Жутковатые, волнующие, как будто даже не сказки, а воспоминания. Самыми страшными были истории про Багника. На Полесье много болот, и детям с раннего детства рассказывали страшилки, чтобы отвадить их от опасных мест.

— Багник — это старейший злой дух, — говорила бабушка страшным голосом. — Живёт он в самом темном лесу, в самом болотистом месте. Ему подчиняются меньшие злые духи, которых он направляет вредить людям и красть для него маленьких детей. Багник угрюм и почти неподвижен, толстый и безглазый, покрыт грязью и тиной, на глаза людям показывается редко и только в недобрый час: на рассвете либо в полночь.

Маленькая Нина замирала от ужаса, представляя, как страшный Багник хватает ее за ноги и тянет в трясину, пряталась под одеяло, но все равно просила бабушку рассказывать еще и еще.