Амиго

Валентин Сгилевский

Исторический очерк о разрушении авиационной промышленности РФ. О судьбах специалистов в 90-х годах и возрождении авиационно-космического потенциала России после смены руководства страны на рубеже столетия при значительном превосходстве техники и подготовки специалистов по сравнению с США и странами Западной Европы, обеспечившем не только надёжную обороноспособность России, но и эффективную борьбу с международным терроризмом. Рукопись переведена автором на английский язык.

Часть II МиГ 2000

Глава 1

Утром, до прихода бригады конструкторов, профессор обычно первый просматривал зарубежную информацию по истребителям, и, прежде всего, его, конечно, интересовал главный конкурент. На фирме хорошо знали, что он сейчас делает, так же как и конкурент, конечно, был хорошо осведомлён о работах на фирме. Здесь работала и реклама, и дезинформация, и всё остальное… Это было нормально и соперники отлично знали о достижениях и проблемах друг друга…

А вот и свежий, последний «Лайф»… Этот журнал он любил не только из-за голливудских красоток, обычно украшавших в полуголом виде макеты и образцы последних аппаратов. Иногда там попадались и сенсации. И довольно достоверные. Тут работала хорошая журналистика плюс такая же хорошая разведка. Он открыл первую страницу… и обомлел…

Во весь разворот был показан подробный конструктивный разрез в аксонометрии последнего проекта фирмы…

Он узнал бы его и без всяких подписей. Но в левом верхнем углу, видимо, чтобы не было ни у кого сомнений, крупно и красиво было написано:

«MIG-2000».

Он стал вглядываться в детали, и конечности его холодели всё больше и больше.

Тут было изображено всё — до мелочей, включая электронные блоки и оружие, с подробными комментариями, марками и названиями элементов. Ещё минут десять он изучал суперсекретный проект следующего тысячелетия в самом популярном журнале американских обывателей.

Почему-то вспомнилась старая французская поговорка: «Хочешь сохранить тайну — выйди на балкон и расскажи о ней всей улице»…

Наконец, он потянулся к телефону. Прямой был занят, и он нажал кнопку селектора.

После трёх гудков Генеральный взял трубку.

— Прошу прощения… можно на минутку заглянуть?

— Пошёл ты… у меня сейчас два замминистра и три Главных с Сатурна…

— Ну вот и хорошо… пусть сразу все всё и узнают…, — и нажал кнопку, чтобы не слышать отборный мат.

Он взял «Лайф», бросил остальные журналы в сейф, и вышел из комнаты… В приёмной, поздоровавшись с секретаршей, подошёл прямо к обитой чёрной кожей двери, открыл её и вошёл в кабинет.

Генеральный зло поднял на него свои «свёрла» под густыми чёрными бровями — — Я же сказал тебе…, — Но ведущий конструктор продолжал упрямо шагать по

диагонали его огромного кабинета к его столу, не обращая внимания на собравшихся тузов от авиации.

Подойдя к его столу, он молча положил журнал поверх всех его бумаг и раскрыл первую страницу. Потом, не торопясь, отошёл и скромно сел в кресло в конце стола.

Генеральный впился в картинку и минуты три молча изучал свой проект, который хранился у него в сейфе за семью печатями, и доступ к которому имели не больше десяти руководителей и главных специалистов фирмы.

Рассмотрев содержимое, Генеральный бросил журнал перед гостями и сцепил пальцы рук на своих бумагах. Высокопоставленные смотрели, передавая журнал друг другу…

Наконец, Генеральный произнёс:

— Что будем делать?, — и, не дожидаясь реакции собравшихся, нажал на селекторе кнопку начальника первого отдела, — Евгений Петрович, зайди ко мне. Да. Прямо сейчас.

Оба заместителя министра уже знали, кого вызывать на ковёр по проверке всех ОКБ и НИИ, связанных с проектом.

Вошёл Евгений Петрович и с порога услышал голос Генерального: — Мне нужен список и досье всех, кто брал отчёт по МИГ — 2000 с 12 апреля этого года.

Второй замминистра спросил Генерального — кто имел отношение к разработке проекта на фирме? —

Половина инженеров, конструкторов и специалистов ОКБ. — ответил Генеральный. Все присутствующие понимающе улыбнулись и переглянулись…

— Ну, ладно… картинка — картинкой, но есть расчёты и данные… Это, конечно, важнее… И неизвестно ещё…, — Ну что теперь обсуждать… Дёргать людей… Ну, да… Кто-то продал… Ну, найдут… Но не в этом дело… Ну чего обижаться-то?… Ведь мы же знаем точно так же всё о всех их перспективах… А деза?… — спросил кто-то… — А кто разберёт — где деза, а где — дело…

Ведущему надоело слушать эту болтовню и он спросил: — Я свободен? — Да, конечно.

Он встал и вышел из кабинета. Он был спокоен. Он не имел отношения к этому проекту. Хотя и знал его до мельчайших подробностей. И таких как он, наверно, были десятки..

Глава 2

13 ноября Генеральный назначил большой сбор с утра — все начальники отделов завода и ОКБ, их замы, ведущие специалисты… всего человек сорок. Когда все расселись и затихли, Генеральный сказал:

— В ЦК получено добро и принято решение об участии в Аэрошоу в Фарнборо, на котором мы можем показать высший боевой пилотаж 29-ой машины. Надо в Жуковском отобрать три машины и команду пилотов — шесть человек, по два на каждую машину.

Состав делегации — 24 человека, включая и руководителей, технический персонал, медиков, переводчиков… ну, и других, кто будет нужен… Программу пилотирования подготовить через два дня для утверждения в Министерстве. Машины будем перегонять своим ходом…

Понятно, что риск большой, но и престиж велик. Это не просто должна быть реклама нашей фирмы, но это реклама и страны. Вернее — наших возможностей.. Ну, а мы посмотрим, смогут они повторить это, или нет… Вообще, тут очень много всяких факторов, и политических, в том числе… Но главное — это продолжение нашего соревнования с нашими конкурентами.

Наши проблемы — чисто технические. И мы должны их решить и… просто показать, на что способны наши машины… и наши ребята.

Завтра — совещание в Жуковском с руководителями полигона. Тренинг должен начаться не позже, чем через неделю. Всё. Вопросы есть?

— У меня вопрос. С техникой, вроде, всё ясно. А как быть с языком? Сколько будет переводчиков? Кто их будет отбирать?

— Говорят, что там будет работать система синхронного перевода. Пилоты, конечно, должны знать английский — просто по работе. Им летать и разговаривать в полёте. Поэтому и на земле с ними тоже — всё ясно. Для конфиденциальных бесед в кулуарной обстановке будет один переводчик, скорее всего — кто-то из Комитета. Говорят, там будут все министры обороны, или их замы по авиации… Будут, конечно, и армейские чины.

Но, в основном, конечно, будут специалисты… то есть такие же ребята, как и мы с вами, поскольку главное — разобраться в технике… точнее — в её работе.

— Ещё вопрос. Журналисты будут?

— Да, конечно. Это же Шоу… то есть — это реклама… И журналистов будет много. Так что в психологическом плане будет нелегко всем… Потрошить будут профессионально.

— И ещё одно: возможны отклонения от программ полёта и… разные неожиданности Ну, например, американцы хотели бы полетать на наших машинах… Посмотрим… Может, полетаем на их… Хотя, ведь у них — только спарки… Будут, конечно, особенности…

Да, ещё одно… Говорят, на Шоу будет вся Королевская семья… Так что, нам, в общем-то, не всё равно, кто там будет… под нами… Всё. До завтра.

Глава 3

Через неделю все приказы были выполнены. На отдельной боковой полосе под чехлами стояли три машины с серийным набором оборудования, проверенные на земле и в воздухе.

На двух, страховки ради, заменили по одному двигателю, также из той же серии. На всех машинах была установлена штатная электроника и заменены автоответчики. Некоторые надписи под приборами в кабинах были с переводом на английский.

Экипаж, практически, был также утверждён. Это были лучшие шеф-пилоты, испытатели с большим опытом, хорошо владеющие выходом из нештатных ситуаций. Назначены были также и дублёры, готовые вылететь в Англию, в случае необходимости, также — из самых опытных пилотов фирмы.

Было принято решение о программе полётов, включающей «колокол», «нож», «бочку» и другие элементы штатного боевого высшего пилотажа. Пилоты осваивали в лингафонных кабинетах английский по комитетским программам, конечно, главное внимание уделяя специальной терминологии, необходимой в полётах и при работе в машинах на земле.

Наконец, до вылета в Англию осталась неделя. Состав делегации уже был полностью известен. Вопреки ожиданиям, в качестве основного переводчика в делегацию была включена девушка, которую никто не знал. Ходили слухи, что она — протеже кого-то из замов Министра. Никто, конечно, не сомневался, что она блестяще знает язык. Но… как говорят на море — «женщина на корабле…».

Глава 4

Прилёт был назначен за неделю до открытия Шоу. Машины проверили ещё раз оба состава пилотов. Прибытие на базу в Фарнборо прошло без отклонений от условий. Русские машины встречали истребители Британских ВМС и посадка прошла гладко. Делегация прибыла отдельным самолётом компании «Бритиш Аэрвейс», и сразу, на следующий день, экипажи начали тренировки.

Погода стояла хорошая, с умеренным ветром. В Фарнборо всё было готово к открытию Шоу. Было аккредитовано более двухсот журналистов из сорока двух стран. Было принято решение снять внешнюю цензуру, чтобы журналисты могли свободно разглядывать и описывать все машины. Были определены программы пресс-конференций и интервью с экипажами, руководителями и членами делегаций.

Накануне открытия праздника все машины были выстроены на главной полосе.

Рядом стояли МиГ-29 и F-15. Для обывателя эти самолёты, практически, ничем не отличались. В центре внимания были полёты русских и американских самолётов. Поэтому и состав делегаций этих двух стран был определён идентично.

В день открытия Аэрошоу, за полчаса до начала парада в Центральной ложе появилась Королевская семья, которую все приветствовали стоя под звуки Британского гимна.

В параде первыми стартовали истребители Британских ВМС. Далее в воздухе пролетели на небольшой высоте американские машины. И затем уже прошли русские самолёты.

В соответствии с протоколом Шоу, показательные выступления открывали опять хозяева. Это был довольно несложный групповой полёт штатных истребителей Британских ВВС с элементами боевого маневрирования. После этого в воздух поднялись F-15. Строго по регламенту они выполнили боевые развороты в паре «ведущий-ведомый», переворот, «бочка», и несколько элементов лёгкого высшего пилотажа. С земли тяжёлые машины выглядели в воздухе действительно тяжеловато. Американцы летали с большими запасами по перегрузкам, на малых скоростях, максимально используя взлётно-посадочную механизацию крыльев. Они не спускались низко над аэродромом и поэтому смотрелись как-то очень спокойно и сравнительно тихо..

И вдруг… После короткой паузы, откуда-то, совершенно неожиданно, с оглушающим грохотом, на очень малой высоте над аэродромом пронёсся первый МиГ-29. Поровнявшись с королевской трибуной, тяжёлая машина внезапно резко взмыла вверх…, и в конце вертикального полёта самолёт завис в воздухе…, а через секунду стал медленно «сползать» вниз хвостом, разворачиваясь носом в горизонтальный полёт…

Все трибуны замерли в предельном нервном напряжении… пока самолёт не рванулся с места на уже опасно малой высоте, как ракета — вперёд и вверх, и, через несколько секунд исчез в бесконечной синеве неба…

Так впервые был показан «колокол» — штатный элемент высшего боевого пилотажа, который выполняли курсанты лётных училищ, как способ ухода от встречной ракеты…

Это был первый сенсационный номер, заставивший вздрогнуть всех, без исключения, собравшихся на этот уникальный смотр лучшей современной боевой техники… Весь полёт занял несколько секунд, но всё смотрелось, как в замедленной съёмке… Риск был велик… И, как известно, впоследствии он не всегда был оправдан… Но тогда… Тогда это был триумф высокой технологии русских и потрясающей смелости и профессионализма пилотирования…

Это была настоящая сенсация!

Один из английских журналистов, высокий, симпатичный, лет сорока, в ослепительно белой рубашке с галстуком и безукоризненном смокинге — что-то кричал в свой микрофон, встроенный в верхний кармашек пиджака с блестящей табличкой ВВС. Одновременно он всё время обращался к рядом стоящей молодой красивой девушке, лет 25, что-то кричал ей, она сразу ему отвечала, и он опять повторял в микрофон полученные пояснения…

Девушка была в лёгком сером свитере с такой же стандартной табличкой информационного агенства, которое она представляла. Свитер весьма рельефно выделял её великолепную фигуру, по местной моде, видимо, без лифчика, и её налитые груди кокетливо перекатывались, когда она наклонялась к его уху с очередными пояснениями. Длинные густые каштановые волосы красиво рассыпались по её плечам под ласковым тёплым ветром. Большие карие глаза внимательно следили за происходящим в воздухе и голубое небо фантастически ярко отражалось в них…

Вечером ВВС передало этот репортаж в таком же парном варианте и они смотрелись вместе очень хорошо. В короткие паузы они улыбались друг другу и это был превосходный клип, украсивший вечером и экраны программы ВВС и обложки многих ведущих газет и популярных журналов. На следующий день их репортаж и диалог напечатали газеты и журналы всех крупнейших информационных агенств, а с огромных рекламных щитов, с плакатов на стенах домов и станций метро улыбалась пара самых красивых и популярных журналистов из двух стран… Но всё это было потом…

А сейчас… «Кнайф (нож) — это очень опасно?» — спрашивал он её… И в это время пилот, пролетая на минимальной высоте, резко повернул машину на бок, на 90 градусов, и крылья теперь стали вертикально… Он летел боком, с кабиной, повёрнутой к трибунам, и только двойной киль хвоста, ставший теперь горизонтальным, как-то поддерживал аэродинамику полёта…

— Это нормально…, — кричала она ему сквозь оглушительный рёв, — машина летит в таком виде, опираясь, в основном, только на реактивные струи раскалённых газов из двух мощных двигателей… — Он кивнул головой в знак понимания и тут же, слово в слово, передал её комментарий, склонившись к своему микрофону…

С задранным вверх носом тяжёлая машина разрезала воздух, как гигантский вертикальный нож… И в таком пилотаже она была также неуязвима для ракет, вынужденных заходить в сопла двигателей снизу. Это, практически, было невозможно, так как ракета должна была совершить двойной пространственный маневр, причём, на очень малой высоте…

Пролетев около трёхсот метров, самолёт стал резко набирать высоту, одновременно принимая нормальную аэродинамическую форму и горизонтальное положение…

Всё это снимали тысячи фотоаппаратов, кино и — видео камер… И всё это сразу передавалось по прямой трансляции по всей Европе и, через спутники связи, — в США, Канаду, Австралию, и в другие страны.

После «ножа» была «бочка», «амельман» и другие элементы высшего боевого пилотажа.

И всё это — в страшном грохоте, дыме, гари — всего несколько секунд фантастических фигур и немыслимых пируэтов, с удивительной чёткостью исполняемых русскими пилотами.

Трибуны ревели, аплодировали, свистели, но всё это буйство восторга и острых эмоций прерывал рёв реактивных двигателей мгновенно пролетающих машин…

Пол Смит, один из ведущих журналистов и комментаторов ВВС, задавал уже вопросы своей кареглазой русской коллеге о специальной подготовке машин и пилотов к этому Шоу… Но Аня энергично мотала головой с копной шикарных каштановых волос, отрицая специальную подготовку, и кричала ему в ухо: «It’s a usual flight,…a usual flight…» (Это обычный полёт,…обычный полёт…) И теперь уже Пол, не веря ей, мотал головой и повторял: «No, it’s a specially staged flight……specially staged flight…» (Нет, это специально подготовленный для Шоу полёт,.. специально подготовленный полёт…)… И оба смеялись… И смех этот разносился по всей планете… на фоне грозного рёва двигателей русских серийных тяжёлых многоцелевых истребителей…

Наконец пролетела последняя эскадрилья английских ВВС, завершая часовое Шоу.

Глава 5

А вечером, в 8 часов, все делегации вместе с приглашёнными специалистами и военными были на Королевском приёме с банкетом в честь открытия и блестящего начала уникального, в своём роде, Шоу. Просторный роскошный представительский зал Королевского дворца был заполнен офицерами в парадной форме и дамами в вечерних туалетах, специалистами и правительственными чиновниками в смокингах… Блестели ордена, звёзды, эполеты… Это был престижный и красочный сбор смелых, сильных, богатых и влиятельных мужчин и самых красивых женщин в изысканных и откровенных вечерних нарядах, ослепительно сверкающих дорогими украшениями… На сервированных музейной посудой столах были представлены все национальные блюда и кулинарные изыски… Обилие дорогих коллекционных вин и шампанского располагало к весёлому и продолжительному пиру…

Аня и Пол сидели среди своих журналистских коллег и увлечённо и весело обсуждали подробности ярких впечатлений прошедшего дня… Шутки и смех в раскованной репортёрской обстановке подогревались изрядным количеством уже открытых бутылок шампанского…

Но вот к ним подошёл один из русских чиновников и попросил помочь в работе с делегацией американцев. Аня с готовностью встала и… окружающие мужчины ахнули… Она была восхитительна… — в своём длинном чёрном шёлковом открытом платье с глубоким декольте и вырезом на спине… Тонкая талия подчёркивала её высокую грудь и обнажённые плечи. Красивое открытое лицо с большими карими глазами, алыми, красиво очерченными губами и тонким прямым изящным носиком дополняло милое, мягкое очарование этой девушки с красивыми руками и удивительно женственной походкой…

Вдруг зал смолк… и все повернули головы в сторону балкона, на котором появилась королевская семья. Гром аплодисментов встретил их появление, как высшее выражение глубокого уважения всех присутствующих царственной особе.

Королева встала и произнесла краткую речь: она приветствовала всех присутствующих и поздравляла отважных пилотов, выдающихся специалистов и организаторов этого великолепного Аэрошоу с прекрасным началом авиационного праздника. В конце своей речи она подняла бокал с шампанским за здоровье всех присутствующих с пожеланием больших достижений в этой, самой романтической области научно-технического прогресса…

Когда королева закончила свою речь, мощный духовой оркестр исполнил гимны

ведущих авиационных держав… И уже после этого праздник вступил в свои права, как триумф романтики, силы, мужества, науки и красоты…

Русские пилоты — все шестеро, сидели за отдельным столиком, пили соки и тоники, шутили и обменивались первыми впечатлениями, когда к ним подошла группа офицеров британских и американских ВВС и несколько очень красивых молодых леди, безукоризненно и богато одетых…, вернее — очень умело раздетых, с дорогими украшениями… Пилоты тут же встали и обслуживающие их шустрые «вэйтеры» быстро сдвинули и накрыли столы, чтобы вся компания могла удобно разместиться и ни в чём не нуждалась…

Одна из девушек, ослепительная красотка, как с обложки «Playboy», голубоглазая блондинка с шикарной золотистой гривой, рассыпанной по обнажённым плечам, в полупрозрачном розовом платье, с красным шёлковым шарфом на шее, и полуоткрытой грудью голливудской топ-модели — кокетливо подсела к Андрею Шустрову, второму шеф-пилоту, и, на ломаном русском языке, представилась: — Я есть Кэт… то есть Ка-тэ-ри-на… — И все дружно засмеялись…

Андрей, крепко сбитый, красивый парень, с загорелым и обветренным лицом, в форме капитана ВВС с довольно внушительной колодкой орденов, каждый из которых нёс на себе печать экстремального риска и самообладания в критических ситуациях многочисленных испытательных полётов, — был самым молодым шеф-пилотом в русской команде. Ему ещё было за двадцать пять, и он единственный в этой команде не был женат…

Вероятно, голубоглазой красавице в розовом пеньюаре уже всё об Андрее было известно, судя по тому, как она смело и очень нежно обняла его за шею… Она заглянула с очаровательной улыбкой ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на его губы… и у Андрея что-то дрогнуло между ног…

Между тем, вечеринка раскручивалась на славу по мере того, как быстро заменялись на столах бутылки с шампанским, вином, коньяками, ромом, виски и другими напитками…

Когда Аня с заместителем министра подошли к столу американской делегации, генералы и специалисты, вместе с Главными конструкторами двух стран уже начали обсуждать программу завтрашнего дня. Заместитель министра представил её как компетентного авиационного специалиста, свободно владеющей специальной терминологией на трёх языках.

Один из генералов в форме ВВС США, симпатичный и крепкий, лет пятидесяти, с седеющими усами, привычно оценивая глазами её женские достоинства, тут же спросил:

— Когда это очаровательное создание успело стать компетентным авиационным специалистом? — На что глава делегации ответил, что она закончила Московский авиационный институт и имела стажировку на одной из авиационных фирм. Тогда генерал наполнил чистый бокал шампанским, и, передавая ей, встал и поднял свой бокал со словами:

— За русских красавиц, побеждающих на земле и в воздухе! — Все офицеры встали и дружно звякнули хрусталём… Аня широко улыбнулась и одарила обворожительным взглядом всех присутствующих…

И далее беседа возобновилась, уже с участием Ани и с гораздо большим профессиональным интересом… В частности, американцы высказали желание в неофициальном порядке устроить соревнование машин и пилотов по основным элементам высшего боевого пилотажа. Русские не возражали, тем более, что были уверены в успехе по всем показателям. Хотя американцы, в отличие от русских, более чем скромных парней, выглядели гораздо внушительнее и крепче.

Даже форма у них была более модной и красивой, с многочисленными нарукавными нашивками и знаками отличия.

Возраст пилотов, русских и американцев, был в пределах от 25 до 42.

Различия, конечно, были и в опыте и в стаже реальных боевых действий, судя по боевым орденам, полученным в разных локальных войнах в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке…

В отличие от русских парней, американцы свободно пили сейчас виски с содовой, держались раскованно и обнимали своих красоток более чем откровенно…

Наконец, специалисты договорились, что соревнование будет на трёх машинах МиГ-29 и F-15 в парах: Виктор Кочуров — с Джоном Старком, одним из самых опытных американских пилотов, Андрей Шустров — с Ричардом Бэйком, также очень опытным первым пилотом с десятилетним стажем в Солт-Лэйке, и Саша Сиротин — с Питером Райтом, самым молодым, но очень искусным и смелым пилотом.

Когда все технические вопросы и проблемы были решены, генералы и специалисты с удовольствием наполнили свои бокалы и, с тостом «За дружбу!», также дружно выпили их до дна… и налили ещё…

Как только необходимость в профессиональном переводе отпала, Анюта, с разрешения главы делегации, тихо встала и пошла к своим коллегам…, где её уже

давно ждали…

В шумном и весёлом разгаре вечера никто не заметил, как исчезли из зала Аня с Полом и Андрей с Кэт…, тем более, что найти их, даже с телохранителями, в многолюдной пёстрой толпе танцующих, поющих и пьющих гостей было весьма проблематично…

Глава 6

Когда Аня с Полом вышли через террасу из дворца, уже накрапывал обычный английский дождик, мелкий, со слабым туманом. Пол снял пиджак и накрыл им голову и плечи Ани. Она подобрала пальчиками полы длинного вечернего платья и они побежали к парковке.

Жёлтый и блестящий от дождя «Феррари» Пола ещё издали клацкнул с готовностью принять хозяина и его гостью… И, когда они подбежали к нему, он с готовностью приоткрыл обе дверцы… Они утонули в мягких удобных итальянских креслах престижной гоночной машины и обоим стало в высшей степени уютно и комфортно…

Несколько секунд они смотрели друг на друга… Но быстрая пробежка под дождём и шампанское сделали своё дело… Пол непроизвольно протянул руку и дотронулся до колена Ани… В тусклом свете парковочных фонарей он видел, как матовые груди, едва прикрытые чёрным шёлком, вздымались ещё после бега, готовые выпрыгнуть при первом желании… И желания не заставили долго ждать…

Аня так же осторожно, как и Пол, протянула руку к нему и коснулась его плеча… Под тонкой белой рубашкой она ощутила горячее крепкое мужское тело… И, не сговариваясь, они потянулись к друг другу, губы их коснулись… и сразу слились в жарком порыве… Он обнял её за талию и привлёк к себе… Несколько секунд они наслаждались новыми, незнакомыми ощущениями…

Но Пол слишком хорошо знал Лондон. Папарацци здесь были на каждом шагу… И, подбегая к своему «Феррари», он заметил, что за ним уже припарковался шикарный белый «Роллс-Ройс»… Он с трудом оторвался от сладких губ Ани и включил зажигание…

С первыми оборотами мощного двигателя он рванул, скрипнув колёсами, машину вперёд, почти сразу резко повернул направо, затем налево, и ещё раз налево… В зеркале заднего вида погони не наблюдалось.. Но выезд из парковки был один, и нужно было ещё заплатить…

Он со скрипом остановился у шлагбаума и через открытое окно сунул в щель карточку. Шлагбаум медленно, как бы нехотя, стал подниматься… и, не дождавшись, пока он откроется совсем, Пол рванул «Феррари» с места, как будто со старта «Формулы-1»… Ещё раз глянул в заднее зеркало — погони попрежнему не было… Ещё не было… — подумал он, и погнал машину по пустым улочкам к дальнему отелю…

Войдя в отель, он бросил метрдотелю карточку: — мой 410, — и через секунду ключи были у него. Но он ещё раз вернулся к входным дверям, осторожно раздвинул занавески и взглянул на парковку. «Роллс-Ройса» не было. Он взял Аню за руку и они быстро пошли к лифту.

Он был уверен, что метрдотель его не продаст. Он знал его уже 10 лет… А впрочем?… Ладно… Теперь уже — всё равно… Они поднялись на третий этаж. Дверь номера легко открылась и они вошли в холл. Он закрыл за собой дверь на ключ и оставил ключ в двери…

И только тогда он спокойно повернулся к Ане, нежно обнял её и осторожно поцеловал, едва касаясь губ… Потом поднял её на руки и понёс в спальню… Они долго целовались лёжа на постели, не раздеваясь… Он целовал её шею, плечи, грудь, и… снова — губы… необыкновенно сладкие, чувственные, желанные… они с упоением пили этот божественный нектар… и уже были бесконечно счастливы…

Нежно обнимая её талию, он нашёл тонкую молнию на спине платья с глубоким вырезом… И когда молния легко подалась вниз, чёрный тонкий шёлк слетел сам с её груди, талии и живота… С удивлением и восторгом он понял, что на ней ничего больше не было… Это пикантное открытие как-то сразу развеселило их обоих… Она смеялась над своим женским секретом, а он восхищался её необыкновенной смелостью… И когда он легко освободил её от платья совсем, она осталась только в высоких чёрных прозрачных капроновых чулках. «Боже мой!… Как же она хороша!» — подумал он, глядя на великолепные формы самой очаровательной девушки в его жизни…

Сбросить брюки и рубашку было делом нескольких секунд.. Она легла на подушки, прикрыла глаза и глубоко вздохнула… а он припал губами к её ногам,… отыскивая языком самую сладкую точку… Она слабо застонала и согнула ноги в коленях…

Сколько часов они наслаждались друг другом — они не помнили… Но когда они уже проснулись, было пять-тридцать… За окном, в предрассветном тумане, шёл мелкий дождь.

Второй день Шоу начинался в 10 утра… Ещё несколько минут у них было для утренней близости, но они снова потеряли голову, влившись в друг друга… В 6.30 они приняли душ и заказали лёгкий завтрак. Пол выглянул в окно. «Феррари» стоял в окружении ещё десятка двух других машин, среди которых «Роллс-Ройса» не было.

Проходя через холл, он краем глаза увидел над баром огромный плакат, на котором он с Аней улыбался, подняв глаза в небо во вчерашнем Шоу. «Мы уже были влюблены…», — подумал Пол… с какой-то тревогой…

Они спустились вниз и сели в машину. В 8.30 они были уже в Фарнборо.

Глава 7

Андрей понял, ещё за столиком во дворце, что Кэт была не простая девочка, и дальнейшее показало, что она действовала действительно профессионально. Он хорошо знал английский классический язык ещё до поступления в авиационное училище, и по выговору Кэт он понял, что она американка. Она щебетала и рычала, как в Техасе. Быстро сорвав без помощи швейцара длинный чёрный плащ, она накинула его на голову и прикрыла им Андрея.

На улице был дождь и они, как и некоторые другие гости, побежали к машине. У неё был серый джип «Тойота», припаркованный недалеко от центрального входа, на престижной стоянке. Она легко впорхнула первая и открыла дверь Андрею.

Конечно, Андрей хорошо понимал, что он уже нарушает регламент поведения в чужой стране… Но он не стал бы лётчиком-ассом, влюблённым в высший пилотаж, если бы не был авантюристом и романтиком… Молодость перехлёстывала разум…

Кэт рванула джип с места в карьер и, умело лавируя между припаркованными машинами, быстро подкатила к шлагбауму, который открылся уже за 10 метров… — на верхнем фонаре был установлен автомат оплаты… Практически, не сбавляя скорости, она понеслась по площади, описывая широкую дугу на выезд к Хитроу.

Её манера езды доставляла ему удовольствие, хотя он помнил, что перед последним рок-н-роллом, уже после самбы и джайва с мартини, она выпила два полных бокала шампанского… Так или иначе, джип летел со скоростью более 100 миль в час, быстро удаляясь от центра. Садясь в джип, Кэт небрежно бросила свой плащ на заднее сиденье, и теперь сидела в своём шикарном розовом пеньюаре, открывающем все её прелести…

Глядя на неё, Андрей начинал понимать возможные варианты дальнейших событий. Первый, и самый неприятный — то, что его просто могут украсть. И что будет с ним — никто никогда не узнает… Скотланд Ярд, как и ФБР, похоже, уже давно не выполняют свою программу по сценариям холодной войны, и исчезновение одного из ведущих лётчиков-ассов из команды гостей, показавших высший класс уже в первый день, конечно, приведёт к крупному скандалу с политическими последствиями для делегации и его дальнейшей судьбы, в частности…

Второй, также невесёлый вариант, состоял бы в том, что эти службы могли бы припугнуть его с целью выжать из него максимум информации… А затем, как обычно, предложат остаться служить на этой земле, или…

И, наконец, третий вариант — обычная рядовая провокация с целью дискредитировать гостей и смазать неожиданный мощный научно-технический эффект, который был показан вчера в небе Фарнборо. Так или иначе, — думал Андрей, — готовым надо быть ко всему…

Но девка была хороша!.. В свете быстро мелькающих фонарей и фар встречных машин полураздетая розовая красотка была более чем соблазнительна…

Наконец, минут через двадцать, они подъехали к небольшому отелю и Кэт резко затормозила прямо у подъезда. Высокий пожилой негр открыл ей дверцу машины и мельком взглянул на Андрея. Она быстро выпорхнула из джипа и махнула Андрею. Он, не торопясь, вышел из машины и направился за ней. Цокая высокими каблучками, она быстро пробежала через полутёмный холл и остановилась сразу у лифта, поджидая неторопливо следующего за ней Андрея. Они поднялись на шестой этаж. Она достала из сумочки ключ, открыла дверь номера и вошла первой…

Андрей вошёл и быстро огляделся… По крайней мере, засады сразу не было… Спасибо и на этом…

Номер был небольшой, но очень уютный, с двумя ваннами, квадратной кроватью с горой подушек, и обилием зеркал, цветов и фруктов в красивых вазах… Отдельный столик был заставлен внушительной батареей бутылок и пакетов. Она взяла его за руку и потащила к этому столику, стоящему возле кровати, с двумя креслами. Она взялась было за одну из литровых бутылок, стоящих в ведёрке со льдом, но Андрей мягко остановил её. Тогда она встала прямо перед ним, глядя на него снизу вверх:

— Что будем пить?

— Ну, тут есть что выпить, — спокойно ответил он и взял наугад одну из самых красивых бутылок с тёмно-красным ликёром и налил ей полный бокал. Она засмеялась красивым заливистым смехом, перелила содержимое в другой чистый большой бокал и добавила туда виски.

Андрей выбрал из пакетов ананасовый сок и налил полный бокал себе. Они крепко звякнули хрусталём и, как принято обычно в Америке, она произнесла: — Салют!… — Салют! — ответил он, и они залпом выпили бокалы до дна.

Когда они поставили бокалы на стол, она стала энергично и деловито его раздевать. Стащила, не без труда, с его крепких широких плеч лёгкую форменную куртку, в которой, кстати, были все его документы, и небрежно бросила её на кресло. Потом развязала галстук и расстегнула все пуговицы рубашки. Не дожидаясь, он снял рубашку сам, а она в это время уже расстёгивала молнию его джинсов… И только когда она раздела его совсем, он, в течение нескольких секунд освободил её от розового шёлка, под которым, как он и догадывался, ничего больше не было…

Она подняла руки и обняла его за шею… Она была просто великолепна!…

Такой фигуры Андрей никогда и нигде, даже на обложках «Плэйбой», не видел…

Тонкая талия, высокая грудь, упругие бёдра, шикарные золотистые локоны, рассыпанные по плечам… большие, слегка наивные, голубые глаза, чувственный полуоткрытый рот с пухлыми яркими губами и безукоризненно белыми зубками… Андрей был, в общем-то не новичок среди девушек, но он сразу всё оценил…

Он взял её на руки и бережно положил на подушки кровати. Она устала… Грудь её тяжело и прерывисто дышала.-..много танцев и вина.., автомобильная гонка… Она всё куда-то торопилась… и всё время тащила его сюда, в это уютное гнёздышко… Он был ей нужен… он это хорошо понимал. И, наверно… не только потому, что понравился ей… Тогда зачем ещё?

Но она была очень хороша… слишком хороша!…

И он стал ласкать её… осторожно… нежно… едва касаясь своими большими крепкими руками её безукоризненно чистой матовой кожи… Он начал снизу… Девушки всегда любили его за неторопливость… Да и ему самому всегда было в высшей степени приятно разогреть красотку до состояния эйфории… И на этот раз ему всё, как обычно, удалось… Когда он дотронулся до её груди и стал её нежно ласкать и мягко мять… он почувствовал, как сразу затвердели её соски…

Она уже была готова… И он уже был над ней, когда она прикрыла глаза, откинула голову и сомкнула ноги на его спине…

— Ну, держись, крошка! — сказал Андрей по-русски и вошёл в неё сразу и глубоко, когда она уже стала содрогаться под его ласками…

Это была божественная девушка… Она понимала все его движения… все его желания, всё, что он хотел… Она отдавалась ему полностью… и ласкала его всем своим телом, руками, ногами…, подставляя ему шею, плечи, грудь, бёдра… Губы их не размыкались и совершали свои акты наслаждения… как и внизу… Он никогда не испытывал ничего подобного и был на вершине блаженства…

Она тоже была на вершине счастья и мощный оргазм содрогал её… один за другим… Она обнимала, сжимала, царапала его упругое, мускулистое, крепкое тело… И сейчас он был для неё уже не просто умелым любовником… Она чувствовала, что она его уже любит… любит, как никого и никогда не любила… И хотя они оба имели довольно большой сексуальный опыт, но ничего подобного они не испытывали никогда…

Они занимались любовью больше часа… Наконец, она попросила пить. Он снова налил ей шампанского с ликёром и виски, и она с жадностью опять всё это выпила. Но теперь он заставил её съесть несколько кусочков ананаса. И сам с удовольствием выпил полный бокал того-же ананасового сока…

И они снова слились в единый страстный клубок, катаясь по кровати вдоль и поперёк…

Наконец, он почувствовал, что начинает уставать… Но она продолжала его возбуждать, и он был неутомим… Ещё полчаса назад она просила: — I want you… I want you… I want… Теперь же она слабо стонала и жалобно умоляла: — I can`t any… I can`t… И он отпустил её, накрыл лёгким шёлковым покрывалом… И сам мгновенно и крепко уснул…

Проснулись они одновременно, повернулись к друг другу, улыбнулись… и рассмеялись… Они смеялись долго и весело, как только могут счастливые молодые люди в раю…

Андрей посмотрел на часы: — было 6.30. Он быстро соскочил с кровати и побежал в душ.

Она ещё некоторое время, прикрыв глаза, вспоминала прошедшую ночь…

Когда они вышли из отеля, джип Кэт уже стоял у подъезда и пожилой негр тут же открыл дверцу машины. Андрей оглянулся вокруг, но никаких машин, похожих на служебные, он не увидел. На душе немного отлегло, хотя он понимал, что ещё предстоит дорога в Фарнборо, на которой тоже могло случиться всё, что угодно…

Но сейчас он чувствовал себя прекрасно. Он никогда так хорошо не отдыхал… Он чувствовал, что он предельно собран, и физически налился небывалой силой и полностью готов к любому испытанию… В голове уже выстраивалась программа и тактика полёта. Только погода не подвела бы… Но, вроде, сквозь серые тучи нет-нет, и проглянет скупое английское солнышко… Но, чёрт возьми… до чего же хороша эта девчонка!

Кэт сидела за рулём в голубом шёлковом коротком… ну очень коротком платье с глубоким вырезом на груди и пикантным разрезом на бедре сбоку, со стороны Андрея. Тонкий шёлк плотно обтягивал её грудь, талию и бёдра. Платье чудом едва держалось на бархатных плечах, на которых были роскошно рассыпаны золотистые локоны… Она излучала опьяняющий аромат французских духов, от которых у него кружилась голова…

Джип летел с бешенной скоростью к парквэю в Фарнборо… Но она боковым зрением видела красивое, мужественное, спокойное лицо Эндрю и сердце её прыгало и горело при воспоминании отдельных мгновений прошедшей ночи…

«Чёрт возьми, — думала она одновременно и счастливо, чисто по женски, и… зло.., — кажется, я здорово влюбилась в этого русского парня… Но ведь я не имела права… Ведь задачи мои были совсем другие… Мне нужно было его как следует напоить… это как минимум… А потом укачать в постели так, чтобы он проспал бы все свои чёртовы полёты…

Такая ведь у меня была задача. Так мне её поставили… Чёрт возьми!.. А я?… Старая дура! Сколько у меня уже было всяких клиентов… от 20 до 70… — и всех укачивала с гарантией… Один — чуть инфаркт со мной не схватил… А этот… — хоть бы как!… Ведь не я его, а он меня укачал… И ещё как укачал… Я думала, уже концы отдам… Оргазм просто не кончался… Я же была, как на вулкане… Да и внутри у меня был сплошной вулкан…

Да, но какой сладкий,

Боже мой!.. Страшно вспомнить!.. И я такого парня потеряю!?.. Я, может, ждала его всю свою жизнь!…Ни один голливудский мэтр не мог так меня раскачать… со всеми своими… Кама-Сутрами… А этот мальчишка… он сделал из меня просто нимфоманку…

Я была ненасытна И чем больше он владел мной, тем больше он был мне нужен…

Я никогда так никому не отдавалась… Я отдала ему всё, что имела… и что хотела… даже больше, чем хотела, и больше… чем имела…

Он находил во мне такое, о чём я даже и не подозревала до него. Он и есть мой первый настоящий мужчина… И теперь я должна его потерять?… Страшно подумать, что я должна была его… убить… Ведь если бы всё было по плану, как от меня требовали — он бы погиб!.. в полёте… при посадке.. Он не должен был выдержать тех сумасшедших перегрузок, которые его теперь ожидают… через полтора часа. А он жив… Более того, он спокоен и счастлив…».

И она повернулась к нему, широко и радостно улыбнулась ему и положила свою руку на его колено. Он тоже открыто и счастливо улыбнулся, взял её руку и прижал её к своим губам, горячим и влажным.

— Thank you very much…, — сказала она тихо, и добавила: — I love you… I love you very much… I am happy… I can’t forget you… never! (Спасибо тебе… Я люблю тебя… Я очень люблю тебя. Я не смогу забыть тебя… никогда!)

И ещё раз улыбнувшись, она придавила педаль газа. Они вышли на парквэй в Фарнборо и стрелка спидометра зашкалила за 120 миль…

Глава 8

Первым на старт вышел Виктор Кочуров. Он скрипнул тормозами перед широкой белой полосой старта и сообщил о готовности выполнения задания. Ему ответили, что взлёт разрешён.

Он посмотрел ещё раз на часы, ласково сжал левой ладонью шарик сектора газа и аккуратно вывел двигатели на максимальный режим. Прислушиваясь к нарастающему рёву обоих двигателей, перевёл сектор газа на полный форсаж… Теперь из реактивных сопел вырывались толстые упругие жёлто-красные факелы раскалённых газов.

Машину сильно затрясло и он плавно но быстро отпустил тормоза… Истребитель резко рванулся с места и стремительно, задрав нос, стал набирать скорость… Ручку управления (РУС) — на себя… и через несколько секунд машина оторвалась от полосы. Набрав высоту 400 метров, он наполовину отпустил РУС, убрал форсаж и плавно перевёл машину в горизонтальный полёт, поддерживая заданную высоту…

Впереди стремительно приближалось демонстрационное поле… За несколько миль до шоу-поля он снова резко перевёл двигатели на полный форсаж и через секунду взял РУС на себя до упора… Машина сразу послушно рванулась вперёд и вверх и через несколько секунд приняла вертикальное положение… Огромная перегрузка придавила его к креслу, и тут же скорость быстро стала падать Ещё секунда… и тяжёлый боевой самолёт остановился в воздухе и завис над шоу-полем. Сейчас его держали только два мощных факела под ним. Пламя, видимое невооружённым глазом, выжигало под самолётом большой серый круг на бетонной полосе…

Ещё секунда… и самолёт стал падать хвостом вниз, скользя по аэродинамической горке назад, одновременно переходя в горизонтальное положение… Но уже под некоторым углом к горизонту машина снова рванулась вперёд и стала быстро набирать скорость, уходя постепенно вперёд и вверх… И через несколько секунд она исчезла, как фантастическое видение, оставив в воздухе лишь два серых шлейфа, да терпкий запах дыма на поле от сгоревшего керосина…

Виктор выровнил машину, облегчённо вздохнул и запросил на английском языке ЦУП разрешение на посадку. Разрешение было получено, однако, сажать машину в таком положении было нельзя. Необходимо было выжечь керосин, чтобы облегчить массу самолёта. Поэтому пилот заложил вираж с набором высоты и под ним стали быстро удаляться зелёные поля с перелесками, озёра и дороги.

А в это время на старт выводил свой F-15 со своим напарником его американский коллега. Но как пройдёт этот полёт, Виктор узнает лишь вечером после разбора полётов. И его не очень волновало, вытянут ли американцы «колокол», или не вытянут. Он понимал, что если один из двух пилотов остановит машину под углом, не доходя до вертикали, никто возражать не будет, ни на земле, ни в воздухе. Жизнь — дороже… Да и опасно рисковать при таком скоплении людей. В случае катастрофы могли быть и жертвы, и травмы. Когда Виктор уже сажал машину на посадочную полосу, он услышал по радио на частотах, близких к его частотам, что американцы решили не рисковать.

Во время полёта МиГ-29 Аня быстро объясняла Полу, что успех выполнения этого сложнейшего элемента боевого высшего пилотажа достигается только одновременным сочетанием двух факторов: надёжностью и управляемостью истребителя и его двигателей, и второе — фантастической смелостью, выдержкой и мастерством пилота. И только один пилот может принимать решение — идти на этот риск или нет…

Двоим — уже гораздо сложнее такое решение принять, потому что нет на свете двух людей с одинаковыми нервами, с одинаковой физической подготовкой, с моральным и психологическим настроем.

Пол тут же передавал свои комментарии о преимуществах и сложностях пилотирования таких тяжёлых истребителей одним пилотом. Вся Англия, Европа, США, Канада, затаив дыхание следили в эти несколько секунд за этим рискованным трюком русских…

Глава 9

Через десять минут на старте уже стояла машина Андрея Шустрова.

Кэт, сидевшая в передних рядах для VIP-гостей в своём голубом шёлковом платье с наброшенным на плечи лёгким зелёным пледом, пыталась представить Андрэ в кабине своего истребителя в эти предстартовые секунды. Её тряс лёгкий озноб и она с ужасом думала о том, что ожидало бы его, если бы она выполнила то, о чём её просили… нет — требовали высокопоставленные чиновники и генералы, с некоторыми из которых она когда-то переспала, и даже — не один раз, и которые были уверены в ней на 100%

По быстро нарастающему рёву двигателей со стороны старта она поняла, что Андрэ начал разбег. Она ещё не видела его самолёт. Это было за несколько миль от трибун. Но она уже была там, в его кабине, с ним…

Она взяла свой крестик и приложила его к своим ярко накрашенным красивым губам… Она молилась за него…

И вот через несколько секунд справа в воздухе показалась маленькая точка с еле заметным шлейфом серого дыма, которая быстро приближалась…

Андрей спокойно вывел машину после старта на высоте 400 метров в горизонтальный полёт, и за несколько миль до шоу-поля плавно перевёл двигатели на полный форсаж, одновременно придавив почти до упора РУС на себя и резко качнул влево. Машина сначала тут же задрала нос, но затем слегка клюнула вниз и уже готова была войти в предельно крутой вираж, однако Андрей выжал до упора правую педаль и мгновенно скомпенсировал элеронами крен на левое крыло…

И уже подлетая к зрелищному полю он устойчиво поставил истребитель в положение «ножа», когда самолёт летит в вертикальной плоскости крыльев на предельном форсаже с предельными отклонениями элеронов. Нос машины был поднят а хвост поддерживался только стабилизатором и тягой двигателей

Зрелище было не для слабонервных… Поскольку высота была небольшая, практически все, сидящие на первых рядах самых престижных трибун, закрылись плащами, шарфами, или просто прижались друг к другу, со страхом и ужасом взирая на проносившийся мимо них грозный аппарат, изрыгающий огонь и дым из обоих двигателей.

И только одна женщина на втором ряду в голубом платье с развевающимся от дикого порыва ветра зелёным шарфом и белокурыми волосами бесстрашно, с замиранием сердца, неотрывно смотрела несколько секунд на это железное чудовище, которым управлял ОН… Тот, кто её совсем недавно любил, ласкал, целовал и истязал в немыслимо сладкой страсти…

Всё… Всего несколько секунд…

Уже на вылете с шоу-поля лётчик стал выравнивать машину в нормальное горизонтальное положение, и с набором высоты быстро удалялся в сторону серых английских облаков, сквозь которых едва пробивалось солнце.

Кэт закрыла глаза и поцеловала крест… — прямой серебряный католический крест, который спас её любовь и её саму. Если бы машина упала перед ней, она уже давно бы была в аду…

А в это время на старт выкатывали свою машину её земляки…

Глава 10

Американцы также были уверены и в себе и в своей машине. Но у них уже была своя идея этого номера. Здесь также был велик риск… И большинство их соотечественников, да и вообще — всех гостей на трибунах молили Бога не об успехе в техническом смысле, а о жизни…

Самолёт американцев стартовал точно в 10.45 и быстро набрал исходную высоту. Точно также, как и предыдущие машины, за несколько миль до зрительного поля они сбросили скорость и начали переворачивать самолёт на левое крыло. И когда они были на краю поля, машина уже летела в вертикальной плоскости. Однако, продержавшись не более секунды в таком положении, они вдруг быстро стали разворачивать её дальше, и к середине поля они уже летели вниз головой. И, не задерживаясь в таком положении, они закрутили самолёт дальше, выравнивая его в нормальное положение уже с набором высоты за пределами зрительного поля.

Таким образом, они над полем, фактически, выполнили полный переворот через крыло вокруг оси самолёта. И это вызвало бурю восторга. Американские флаги над трибунами развевались ещё 5 — 10 минут со свистом, криками и прочими шумовыми эффектами. Внешне этот трюк выглядел более эффектно, чем «нож», который выполнил Андрей. Хотя на самом деле, чисто технически, этот элемент высшего пилотажа выполнить было проще, чем продержать истребитель в вертикальной плоскости на крыле даже несколько секунд. Но это могли оценить только специалисты и пилоты.

Но ведь такое необычное, уникальное соревнование могло допускать, кроме обязательной программы, ещё и произвольные элементы, чем и воспользовались американцы. Они показали себя с меньшим риском и с большим эффектом.

Хотя, практически, боевого значения такой переворот в реальной обстановке воздушного боя, конечно, не имел.

Глава 11

В соответствии с решением обоих делегаций — США и России, в соревновании возможностей истребителей и пилотов двух ведущих авиационных держав, третьим элементом высшего боевого пилотажа был глубокий вираж с минимальным радиусом разворота. Это был типичный боевой разворот в современном воздушном бою. И здесь, как и в предыдущих полётах, проверялась на прочность и надёжность конструкция летательного аппарата и двигателей, и конечно, — физическая нагрузка на пилота, особенно по достигнутой перегрузке, которую могли выдержать пилоты в воздушном бою.

Третий МиГ-29 был уже на старте и запрашивал разрешение на полёт. Вместо Саши Сиротина, который почувствовал утром лёгкое недомогание, решено было этот полёт снова поручить Андрею Шустрову. Тем более, что Андрей заявил о нормальной физической форме после предыдущего полёта и трёхминутный медицинский осмотр с измереним основных показателей сердца и сосудистой системы подтвердил это.

Для тренированного и закалённого Андрея это была обычная нагрузка и, кроме того, как заметили друзья по команде, сегодня утром у него было особенно хорошее настроение. После первого полёта он шутил и смеялся, как после удачного сета в теннис и не чувствовал никакой усталости. Он выпил два стакана своего любимого ананасового сока с двумя персиками, выплюнул косточки на бетон, надел шлем и застегнул скафандр. Поднявшись по короткой лесенке в кабину, захлопнул колпак и, повернув голову к специалистам и генералам, стоящим около крыла, показал правой рукой кольцо из двух пальцев — большого и указательного, как знак готовности к взлёту. Включил двигатели, несколько секунд смотрел на приборы. Потом снова повернулся к провожающим и, улыбнувшись, поднял снова два пальца правой руки — указательный и средний — самым древним латинским символом — буквой V, означающим готовность к победе…

Когда Кэт услышала объявление по радио на трибунах об участнике следующего номера программы аэрошоу, она подумала что ошиблась, но диктор повторил ещё раз, и тогда у неё подкосились ноги. Кровь бросилась ей в лицо, она снова села на своё место и закрыла лицо руками. Она задрожала как в лихорадке. Плечи её под зелёным пледом согнулись и вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий. «Почему?…, Зачем?…, Зачем?… Что случилось?… Ведь он же погибнет… Он же не выдержит…, он не сможет… Это мой рок, мой крест… Господи, за что… за что Ты мучаешь меня… За что?… Это они… Это они всё подстроили… Они хотят убить его… Убить во что бы то ни стало. Им это нужно… Это их работа… Они отрабатывают свои… Будьте вы прокляты!…» Она рыдала, не стесняясь никого, может быть, первый раз в жизни, как от неутешного горя… Не осознавая, что оно ещё не пришло…

Она вздрогнула… Со стороны старта быстро нарастал рёв уже взлетевшего самолёта…

После стандартного выхода на заданную высоту в заданной точке траектории полёта он включил полный форсаж с одновременным началом виража. Практически, это был предыдущий маневр, но на большей высоте и при другом управлении элеронами. По мере увеличения крена радиус виража уменьшался и перегрузка росла очень быстро. Положив машину на левое крыло, Андрей кожей чувствовал, как она прогибается под ним… Но только по тензометрии на самописцах в кабине и на земле фиксировалась фактическая величина перегрузки…

А сейчас всё тело и голова Андрея превратились в один стальной панцирь. Теперь управлять машиной он мог только в режиме «top-strain», т.е. при максимальном напряжении и усилиях в руках и ногах. В этой экстремальной точке максимальной перегрузки он выжал из машины и себя всё, на что они оба были способны…

Через несколько секунд он стал отпускать педали и РУС и, по законам аэродинамики и инерции, самолёт сам стал выходить из виража. Но теперь важно было не потерять при этом высоту. В этом было главное искусство пилотирования в любой ситуации воздушного боя. И когда истребитель вышел на прямую, пилот стал быстро набирать высоту, чтобы выжечь топливо на круге перед посадкой.

Он посадил машину идеально и остановился прямо перед широкой красной ламинатной лентой, лежащей поперёк взлётно-посадочной полосы. Андрей откинул колпак и несколько секунд неподвижно сидел в кабине самолёта, к которому уже мчался с сиренами и мигалками автомобиль с красными крестами.

Наконец, звон в ушах и боль в затылке и в висках стали стихать Он пошевелил руками и ногами… Кажется, всё в порядке. Хотя сердце продолжало ещё работать в ритме рок-н-ролла. Он заглушил двигатели и к самолёту приставили лестницу. Расстегнув ремешок шлема, он осмотрел ещё раз приборы в кабине и на секунду задержал взгляд на красной стрелке достигнутой перегрузки. Она замерла на отметке 8.6. И тогда уже совсем уверенно встал на верхнюю ступеньку лестницы Такую перегрузку он имел только однажды, два года назад, во время испытаний новой машины…

Спустившись вниз, он уже окончательно пришёл в себя и спокойно улыбался докторам, репортёрам, специалистам и генералам…

Глава 12

Кэт всё так же неподвижно сидела на своём месте на престижной трибуне и, не веря своим глазам, наблюдала, как Эндрю спускался с трапа своего истребителя, живой и невредимый. Она была счастлива, как ни одна женщина на земле. За эти несколько минут она пережила жизнь и любовь на грани смерти.

Он был жив. И она была жива. Она любила. И это было самым главным в её жизни. Это был её момент истины.

И теперь уже не сдерживая слёз радости она утирала лицо своим зелёным пледом и целовала…, целовала…, целовала свой крестик, молилась и плакала…,

Наконец, она встала и оглянулась. Вокруг неё уже никого уже не было. И около самолёта — тоже, кроме нескольких механиков, проверяющих машину…

Она подобрала плед и медленно пошла мимо трибун к парковке…

Во время этого полёта Аня и Пол, как и десятки других репортёров газет, журналов и телевидения, работали с видео и телеаппаратурой, стараясь удержать самолёт во время виража в рамках кадра. Аня быстро говорила на английском, что ощущает сейчас пилот, как он себя ведёт и контролирует себя и машину, а Пол добавлял, прерывая её, параметры машины, определяющие степень предельной прочности истребителя в этом самом ответственном элементе воздушного боя.

Аня вела репортаж, практически, как из ЦУПа. И это было самое интересное и захватывающее всех — и специалистов и зрителей, в высшей степени динамичное описание экстремальной ситуации в реальных условиях испытаний, моделирующих современный воздушный бой.

Третий F-15 был уже на старте. И американцы уже не могли и не имели права импровизировать во время этого полёта Вираж был основной фигурой высшего пилотажа в воздушном бою, и от того, как поведёт себя машина и пилот, зависит успех или поражение в реальном воздушном бою, который обычно продолжался не более нескольких минут

Чисто внешне оба тяжёлых истребителя практически не отличались даже на земле. Когда они стояли рядом на взлётной полосе, только специалисты могли отличить их по некоторым конструктивным признакам каких-то элементов. А в воздухе, в полёте, тем более отличить их было очень сложно. К тому же и техника пилотирования этих двух машин, родившихся и совершенствующихся с самого начала по разные стороны земного шара как главные конкуренты, — была также, практически, одинаковой

Конец ознакомительного фрагмента.