Избранное. Стихи и поэмы. 2009–2023

Вадим Шарыгин

Поэт Вадим Шарыгин, автор книг «Путь для немногих», «Правда о человеческой жизни», «Серебряный поэт», «Высокая пропасть», «Поэтическое восприятие». Родился и проживает в Москве. На одной планете с современностью, но в разных вселенных!

Цикл Тайна

1.

Благоухание крепчало и волною

Прокатывалось и, преград не находя,

Переходило в шелест сонного дождя,

Прогрохотав нешуточной войною

Над мезонином сгинувшей страны…

И все, оставшись вечеру верны,

В глубинах одинокой тишины —

Оказывались вместе, вместе с чувством

Прикосновенности, наполненной искусством,

К невыразимой, неприкаянной, великой

Успевшей тайне, зародившейся из блика,

И ставшей: блажью, дрожью, миражом…

Кочует тайно, в облике чужом.

2.

Из рассыпанного пепла,

Из рассказанного пекла,

Где Ассирия намокла,

Где уткнулся ветер в стёкла,

Проступала: сквозь портреты,

Строчки писем, бересту —

Та, которой сны согреты,

До которой дорасту

Слишком поздно, спозаранку,

Как жар-птицу ухватив,

Вызнав плакальщиц огранку

И садовников мотив, —

Тайна вымысла предстала:

Изнутри наружу явь.

Как кристалл внутри кристалла,

Невозможное, представь:

Дети счастливы, здоровы,

Заигрались на лугах.

И пятнистые коровы,

Зычно молоко отдав,

Растянулись вдоль дороги,

Коротая Млечный путь.

И слегка хмельные боги,

Собираются макнуть

Свои кисти в даль без края,

В лунный блеск ночей своих…

Звёзды в строчки собирая,

Освещает склоны стих.

3.

Издёрганный, заглатывая смрад

Казённого, пропахшего расстрелом,

Сырого воздуха — в потоке угорелом —

Предлинный день подлунной ночи рад!

Здесь вместо рук — торчащие оглобли

Перевернувшихся в ночи телег.

И эмигрантом белым первый снег.

И города от пустоты оглохли!

Раздаренные нервы не вернуть.

Желание учить превозмогая,

Вновь зиждется Вселенная другая,

Оживших бредней взбалтывая муть.

Какой там, смысл! — Лишь клочья слов из ваты,

Летят на пол вдоль сомкнутых гардин.

И, натирая лампу, Аладдин,

Вдруг, шепчет правду: Все мы виноваты…

Но, спешно спохватившись, об ином:

Как в двери антилопа бьёт копытом;

Как грусть сусальна в городе забытом,

Залитом — лунной ночью и вином.

Гарпун вонзают в спины китобои…

Ствол наповал охотится на львов…

И Николая князь оставил Львов…

Таранят лбами грязный стол ковбои…

Посыпались герои со стены

И скрещенные сабли, и доспехи,

И встречный каждый делает успехи,

Но тайны дней ещё не сочтены.

4.

Не царствует. Лишь в сумерках заметна,

На вздрогнувших ресницах оседая,

Не пеплом — тишиной, в которой: Этна

И Далай-лама, и прохладный лад Валдая,

И в даль взошедшая, стихает в дымке стая.

Как будто снег над только что зарытой

Душою Петербурга — падай, падай —

Подай копеечку, прохожий, брось в корыто!

Пусть бродит эхо каменной аркадой.

Пусть вороны не проворонят падаль.

Чай не допит. Ушла и не вернула:

Надежду, Осипа, осыпавшийся оспой

Двадцатый век, тяжёлый скрип баула

И сферу, оказавшуюся плоской…

И раздаёт посулы Луций Сулла!

И с барского плеча согреют груду

Валяющихся улиц, пьяных в доску.

И в обескровленной стране забуду

Об окровавленной строке, в полоску

Топорщится пиджак из Москвашвея!

И тайну слова — в проруби баграми..

Иль тайны вовсе нет!? Нагрянь на грани!

Там, скрученный руками в рог бараний,

Тюльпан в снегу, довлеет, хорошея…

2021